Боевое применение

Специально для танков "Тигр" была создана новая тактическая единица - тяжелый танковый батальон (schwere Panzerabteilung - sPzAbt), представлявший собой отдельную воинскую часть, которая могла действовать как самостоятельно, так и придаваться другим частям или соединениям вермахта. 

В 1942 и в начале 1943 года тяжелый танковый батальон организационно состоял из четырех рот, причем только две из них были танковые (с весны 1943 года- соответственно пять и три). Следует отметить, что в ряде случаев вплоть до осени 1943 года батальоны имели смешанный боевой состав. Наряду с тяжелыми танками "Тигр" на их вооружении состояли средние Pz.Kpfw.III Ausf.L, M и N. Причем в 1942 году в тяжелых батальонах последние составляли большинство. К 1944 году боевой состав новых частей стал более однородным. В танковых ротах и штабе имелись теперь только "тигры", машины иного типа - средние Pz.Kpfw.lV Ausf.H - сохранились лишь в танковом взводе роты обеспечения. Кстати, эти танки, резко отличавшиеся от остальных "четверок" по внешнему виду из-за противокумулятивных экранов, наши бойцы часто принимали за "тигры". Более того, даже в боевых донесениях они часто именовались "Тигр", тип 4", что резко "увеличивало" статистику примененных на том или ином участке фронта немецких тяжелых танков. Впрочем, в некоторых батальонах по-прежнему оставались на вооружении Pz.IIIN, а в sPzAbt 502, например, имелся взвод самоходных установок Jagdpanzer 38(t) Hetzer. 

Формирование тяжелых танковых батальонов началось в мае 1942 года. Экипажи прибывали из боевых и учебных частей в 500-й запасной танковый батальон, дислоцировавшийся в Падерборне. Для их подготовки использовались и полигоны в Путлосе, Одруфе и Фаллингбостеле. 

Первым 19 августа 1942 года получил "тигры" 502-й батальон. Ранним утром 23 августа четыре "тигра" погрузили на железнодорожные платформы и отправили на фронт - Гитлер торопил, ему не терпелось узнать, каковы новые танки в деле. 29 августа эшелон с боевыми машинами и личным составом 1-й роты sPzAbt 502 выгрузился на станции Мга, недалеко от Ленинграда. Уже в ходе выдвижения на исходные позиции для атаки начались поломки. У двух танков вышли из строя коробки передач, у третьего - перегрелся и загорелся двигатель. Эти агрегаты, и так работавшие с перегрузкой по причине большой массы танков, испытывали дополнительную нагрузку из-за движения по мокрому заболоченному грунту. Под покровом темноты "тигры" отбуксировали в тыл, и заводские механики, сопровождавшие машины, занялись их ремонтом. Не подлежавшие восстановлению агрегаты заменили на привезенные из Германии. К 15 сентября "тигры" были готовы к бою. 

21 сентября 1-ю роту sPzAbt 502 передали в оперативное подчинение 170-й пехотной дивизии, в полосе которой ей и предстояло действовать. На следующий день "тигры" пошли в атаку. Двигаясь гуськом по узкой дороге, немецкие танки попали под фланговый огонь советской противотанковой артиллерии. Один "Тигр" был подбит, а три других остановились из-за поломок. Эти машины, по-видимому вышедшие из строя по техническим причинам, удалось эвакуировать, а четвертая поврежденная осталась на нейтральной полосе, где простояла почти месяц. Затем по личному указанию Гитлера ее взорвали. 

В своих "Воспоминаниях солдата" генерал Г.Гудериан так откомментировал этот эпизод: "В сентябре 1942 года "Тигр" вступил в бой. Еще по опыту Первой мировой войны было известно, что при создании новых образцов вооружения следует запастись терпением и дождаться их массового производства, а затем применить их сразу в больших количествах. Зная об этом, Гитлер, тем не менее, хотел как можно быстрее увидеть в деле свой главный козырь. Однако перед новыми танками была поставлена абсолютно второстепенная задача: локальная атака в труднопроходимой местности в заболоченных лесах под Петербургом. Тяжелые танки могли двигаться только в колонну по одному по узким просекам, попадая под огонь противотанковых пушек, расставленных вдоль них. В результате - потери, которых можно было избежать, преждевременное рассекречивание новой техники и, как следствие, невозможность в будущем застать противника врасплох". 

Трудно не согласиться с мнением генерала и довольно сложно понять логику немецкого командования, загнавшего новые танки в Синявинские болота. Возможно, причиной была одноименная наступательная операция, проводимая в августе - сентябре 1942 года Волховским фронтом. Ведь именно в полосе 2-й ударной армии этого фронта и появились "тигры". Впрочем, наивно полагать, что столь незначительное число даже таких мощных танков могло оказать хоть какое-то влияние на ход операции. Похоже, что их появление вообще осталось тогда незамеченным для советского командования. 

Впоследствии, в январе 1943 года 1-я рота 502-го батальона участвовала в тяжелых боях в ходе отражения советского наступления по прорыву блокады Ленинграда. На 10 января в составе роты имелось семь "тигров", а также три Pz.IIIN и семь Pz.IIIL. К концу месяца пять "тигров" было потеряно в боях, причем три из них подорвали экипажи. Одна машина, сравнительно легко поврежденная и по какой-то причине не подорванная экипажем, была захвачена нашими войсками. Этот, без сомнения, важный факт весьма разнообразно трактуется в отечественной военно-исторической и мемуарной литературе. 

К.А. Мерецков, командовавший в те дни Волховским фронтом, пишет: "Во время прорыва нами вражеской обороны фашистское командование бросило в бой новый тяжелый танк "Тигр", ранее проходивший испытания под Сталинградом. Он предназначался для участия в штурме Ленинграда. И вот это чудовище остановили наши пехотинцы-бронебойщики, повредив смотровые приборы танка. Экипаж не выдержал и бежал, бросив в целом исправную машину. Фашисты долго держали ее под непрерывным огнем и даже пытались отбить танк контратаками. Позднее я распорядился переправить "Тигр" на наш опытный полигон, где изучили стойкость его брони и выявили уязвимые места". 

А вот что можно прочитать по этому поводу в книге, посвященной жизни и деятельности наркома танковой промышленности В.А. Малышева: "В январе 1943 года при прорыве блокады Ленинграда в торфянике возле карьеров кирпичного заводика у Рабочего поселка № 5 произошло следующее. 
Зенитная установка пулемета MG 34 на командирской башенке танка с помощью устройства Fliegerbeschutzgerat 42



По узкому коридору, отделявшему Волховский и Ленинградский фронты, на одну из советских частей двинулся не совсем обычный танк. Ударившие по нему снаряды наших противотанковых пушек не остановили тяжелой машины. Он продолжал двигаться на Шлиссельбург. Но к дороге в это время подошла еще одна - 18-я стрелковая дивизия, которая сразу же обрушила на него сильный огонь орудий прямой наводки. Снаряды снова не вывели его из строя, но... Как предполагает генерал-полковник В.3.Романовский, командующий 2-й ударной армией, водитель танка, видимо, струсил, свернул с дороги, намереваясь уйти на Синявинскую высоту. Но, разворачиваясь, фашистский танк, оказавшийся неповоротливым, попал в торфяник, забуксовал и вскоре совсем завяз. Фашисты выскочили из машины, не уничтожив даже новенький технический паспорт, приборы, орудие, но их тут же перестреляли". 

Впечатляющие подробности можно почерпнуть и из брошюры "Оружие победы", изданной Центральным музеем Вооруженных Сил СССР в 1986 году: "Было это под Ленинградом в январе 1943 года. В районе Синявинских высот в густых зарослях кустарника расположилась на огневой позиции батарея 122-мм пушек образца 1931/37 гг. 267-го корпусного артиллерийского полка. Внезапно послышался рокот танкового мотора. Два огромных танка с крестами на бортах надвигались на батарею. Когда до одного из орудий осталось не более 50 метров, прозвучал выстрел. Бронебойный снаряд весом 25 кг со скоростью 800 м/с врезался в башню головного "Тигра", которая, расколовшись, слетела с танка. Сильные удары крупных осколков башни по броне второго "Тигра" заставили его экипаж бежать, не заглушив двигателя". 

Находившийся на Волховском фронте в качестве представителя Ставки Г.К.Жуков, описывая подробности захвата первого образца тяжелого танка "Тигр", рассказывал: "Это было 14 января 1943 г. Мне доложили, что между Рабочими поселками № 5 и № 6 наши артиллеристы подбили танк, который по внешнему виду резко отличался от известных нам типов боевых машин. Причем гитлеровцы принимали всевозможные попытки для эвакуации его с нейтральной полосы. Я заинтересовался этим и приказал создать специальную группу в составе стрелкового взвода с четырьмя танками, которой была поставлена задача захватить танк, отбуксировать его в расположение наших войск, а затем тщательно обследовать его. В ночь на 17 января группа во главе со старшим лейтенантом Косаревым приступила к выполнению боевого задания. Этот участок местности противник держал под непрерывным обстрелом. Тем не менее вражеская машина была захвачена и отбуксирована в расположение советских войск. В результате изучения танка и формуляра, подобранного в снегу, мы установили, что гитлеровское командование перебросило танк "Тигр" на Волховский фронт для испытания... Танк был отправлен нами на испытательный полигон, где опытным путем установили его уязвимые места, которые впоследствии стали достоянием всех наших фронтов". 

И, наконец, в военно-историческом очерке "Советские танковые войска 1941 - 1945" сообщается: "У Рабочего поселка № 1 танкисты 86-го танкового батальона подбили и захватили тяжелый танк "Тигр". Это был первый "Тигр", захваченный нашими войсками в Великой Отечественной войне". 

Обобщив всю эту информацию, можно сделать такой вывод: "Опытный тяжелый танк "Тигр" (или два "Тигра", но никак не больше), проходивший испытания под Сталинградом, но почему-то предназначавшийся для штурма Ленинграда, после того как советскими пехотинцами-бронебойщиками были выведены из строя все его смотровые приборы, очевидно сослепу, доехал аж до позиций нашей корпусной артиллерии, где был брошен экипажем. После этого 18-я стрелковая дивизия Волховского фронта эвакуировала этот танк (причем с работающим двигателем) от Рабочего поселка № 5, а 86-й танковый батальон Ленинградского фронта от Рабочего поселка № 1". 

Да простит нам читатель это ироничное заключение. Возможно, в столь противоречивых сведениях нет ничего удивительного, ведь на территории от Синявинских высот до Ладоги в те дни действовали семь "тигров", а на освобожденной нашими войсками территории должны были остаться пять подбитых тяжелых немецких танков. Может быть, каждая из упомянутых воинских частей имела дело со своим "Тигром". Но на НИБТПолигон в подмосковную Кубинку доставили только одну легкоповрежденную и технически почти исправную машину. Именно ее демонстрировали летом 1943 года на выставке трофейной техники в ЦПКиО имени Горького в Москве. Правда, тут возникает вопрос: какой же тогда танк был расстрелян на испытаниях в апреле того же года в Кубинке? Можно предположить, что с Волховского фронта для этой цели доставили еще один подбитый "Тигр". 

Что касается Сталинграда, то, конечно же, никакие "тигры" там не испытывались. Не участвовали они и в контрударе группы Манштейна с целью деблокады окруженной армии Паулюса. Прибывший в январе 1943 года на южный фланг советско-германского фронта 503-й тяжелый танковый батальон был включен в состав 4-й танковой армии и принимал участие в боевых действиях на Северном Кавказе, отступая вместе с другими немецкими войсками от Ставрополя до Ростова-на-Дону. С начала января вместе с ним вела боевые действия 2-я рота 502-го батальона, вскоре включенная в sPzAbt 503 в качестве его 3-й роты. 10 апреля 1943 года батальон отвели в тыл для пополнения, а затем перебросили под Харьков. 
Диаграмма потерь танков на восточном фронте



Нет необходимости подробно описывать здесь боевой путь каждого из немецких тяжелых танковых батальонов. Во-первых, это уже неоднократно делалось, в том числе и в отечественной литературе последних лет, а во-вторых, это описание представляет собой расписанный по дням скучный и однообразный перечень подбитых советских, английских и американских танков. Причем перечень, не страдающий излишней объективностью, что признавали и сами немцы еще во время войны. Об этом свидетельствует приводимая диаграмма потерь танков на Восточном фронте в июле - августе 1943 года. Два левых столбца-немецкие потери, два правых - советские. Первый столбец слева показывает немецкие потери, исходя из сообщений советской прессы, второй - реальные. Первый столбец справа - советские потери по сообщениям немецких войск, второй - эти же потери после уточнения и двойной перепроверки. Комментировать тут нечего. 

В 1942- 1943 годах немцы сформировали 10 тяжелых танковых батальонов вермахта и 4 роты для дивизий "Великая Германия" (Gro deutschland), "Лейбштандарт СС Адольф Гитлер" (Leibstandarte SS Adolf Hitler), "Рейх" (Das Reteh) и "Мертвая голова" (Totenkopf). На базе этих рот затем также были сформированы батальоны. Большинство тяжелых танковых батальонов воевало на Восточном фронте. Никогда здесь не появлялся sPzAbt 504, действовавший сначала в Африке, а затем в Италии, и sPzAbt 508, также сражавшийся в Италии. На Восточном фронте находились и все роты, а также один из сформированных на их основе батальонов - 3-й батальон моторизованной дивизии "Великая Германия". Остальные батальоны воевали на Западе. 

Наиболее массово "тигры" использовались во время Курской битвы, или, как она называлась у немцев, операции "Цитадель". К 12 мая 1943 года для участия в этом сражении планировалось иметь 285 боеготовых "тигров", но план этот не выполнили, передав в войска только 246 машин. Значительная их часть была сосредоточена в районе Орловско-Курского выступа. Непосредственно же в операции "Цитадель" приняли участие два тяжелых танковых батальона (503-й и 505-й) и четыре роты в составе моторизованных дивизий. 

На северном фасе Курской дуги против нашего Центрального фронта действовал только один - 505-й тяжелый танковый батальон (45 танков "Тигр"). Причем появившиеся в последнее время в некоторых изданиях сведения об участии танков этого батальона в боях за станцию Поныри вступают в противоречие с описанием боевого пути этого батальона, изданным на Западе. Если судить по этому источнику, то 505-й батальон вместе со 2-й немецкой танковой дивизией, в оперативном подчинении у которой он находился, атаковал позиции нашей 70-й армии в направлении Подолянь - Саборовка - Теплое. В ходе этих боев, по немецким данным, были безвозвратно потеряны три "тигра", что в целом стыкуется с нашими данными, поскольку между населенными пунктами Самодуровка, Кашара, Кутырки, Теплое, высота 238,1, на поле размером 2х3 км после боев было обнаружено 74 подбитых и сгоревших немецких танка, САУ и других бронированных машин, в том числе четыре "тигра" и два "фердинанда". 15 июля, с разрешения командующего фронтом К.К.Рокоссовского, это поле снимали приехавшие из Москвы кинохроникеры, и именно его после войны начали называть "полем под Прохоровкой", хотя собственно под Прохоровкой на южном фасе Курской дуги не было ни одного "фердинанда". Следует отметить, что, несмотря на столь незначительное число потерянных "тигров", количество участвовавших в боях машин этого типа было невелико по причине большого числа повреждений, поломок и неисправностей. Так, например, 13 июля в строю батальона имелось только 14 боеготовых "тигров". Остальные требовали ремонта разной степени сложности. 

В 503-м тяжелом танковом батальоне к началу сражения имелось 42 "тигра". Батальон находился на южном фасе Курской дуги в составе 3-го танкового корпуса оперативной группы "Кемпф" и действовал в полосе обороны нашей 7-й гвардейской армии: его потери в этих боях составили, по немецким данным, четыре "тигра". 

Что же касается сражения под Прохоровкой, то непосредственное участие в нем 11-12 июля 1943 года приняли "тигры" моторизованных дивизий СС "Лейбштандарт СС Адольф Гитлер", "Рейх" и "Мертвая голова" - всего 42 машины этого типа. Еще 15 "тиграми" располагала моторизованная дивизия "Великая Германия", наступавшая на Обояньском направлении. 

Таким образом, в операции "Цитадель" приняли участие только 144 тяжелых танка "Тигр", что составляет всего 7,6% от общего количества немецких танков, задействованных в наступлении под Курском. Существенного влияния на ход событий они, конечно, оказать не могли, тем более что применялись достаточно разрозненно. Вместе с тем следует признать, что пропагандистская кампания, сопровождавшая их появление на фронте, определенного результата достигла. Сообщения об атакующих и подбитых "тиграх" часто поступали с участков фронта, где их не было и в помине. Во-первых, за "тигры" часто принимали танки других типов, а во-вторых, из-за так называемой "тигробоязни". Страх перед немецкими танками, сидевший в солдатах с 1941 - 1942 годов, оставался еще силен, а тут появился новый танк, почти неуязвимый для нашей артиллерии. 

Если верить немецким данным, то в течение июля-августа 1943 года безвозвратные потери составили 73 танка "Тигр", а к концу года - 274 танка. При этом в 1943 году в строй после ремонта вернулись только 19 танков этого типа! 

К началу высадки союзников в Нормандии в июне 1944-го немцы располагали на Западе 102 "тиграми" в составе трех тяжелых танковых батальонов СС: 101, 102 и 103-го. Больше других отличился первый, в основном благодаря тому, что одной из его рот командовал самый результативный немецкий танкист - оберштурмфюрер СС Михаэль Виттман. Боевую карьеру он начал на Восточном фронте в январе 1943 года, участвовал в Курской битве и к апрелю 1944 года довел число своих побед до 117 (по немецким данным). Весной 1944 года дивизию "Лейбштандарт СС Адольф Гитлер", в которой служил Виттман, перебросили в Бельгию. Здесь на базе 13-й роты 1-го танкового полка этой дивизии и сформировали 101-й тяжелый танковый батальон СС. Свой, без сомнения, самый известный бой Виттман провел на улицах городка Виллер-Бокаж в Нормандии. 

7 июня его рота вышла из Бовэ и, сильно пострадав от воздушных налетов 8 июня возле Версаля, стала передвигаться только с наступлением темноты, чтобы к 12 июня добраться до Виллер-Бокажа, где следующий день предполагалось посвятить ремонту и техническому обслуживанию танков и оружия. Но теперь Виттман был вынужден стоять в башне своего танка и наблюдать за тем, как колонна английских танков, занявшая Виллер-Бокаж, спокойно занималась своими делами. "Они ведут себя так, словно уже выиграли войну", - проворчал наводчик обершаррфюрер Волль. Виттман, который на Восточном фронте уже прослыл как величайший танковый ас, хладнокровно сказал: "Сейчас мы им покажем что они ошибаются". Когда его "Тигр" с ревом рванулся вперед навстречу танкам 7-й бронетанковой дивизии англичан, начался один из самых результативных поединков, который Виттману удалось провести за годы войны. 

Атакуя неподвижно стоявшие цели, он посылал снаряд за снарядом по танкам и автомашинам почти в упор, с самых близких дистанций, а под конец протаранил "Кромвель", преграждавший ему въезд на главную улицу городка. Там он уничтожил еще три танка штабной группы 4-го батальона 22-й бронетанковой бригады; четвертый танк уцелел, так как механик-водитель отвел его задним ходом в сад, не имея возможности открыть огонь по "Тигру", поскольку наводчик оказался вне машины. В это время командир "Шермана" из роты В сержант Стэн Локвуд, услышав начавшуюся поблизости стрельбу, осторожно направил свой танк в обход здания: впереди, примерно в 200 ярдах (около 180 м), "Тигр" Виттмана, обращенный к нему бортом, вел огонь вдоль улицы. Наводчик танка Локвуда выпустил четыре 17-фунтовых снаряда по "Тигру". Один из них попал в борт танка, и над ним показался дым, а затем и пламя. Последовал ответный выстрел "Тигра", который обрушил на "Шермана" половину здания и полностью его завалил. Пока англичане освобождали свою машину из-под обломков, немцы исчезли. "Тигр" Виттмана, получив лишь небольшое повреждение, прежде чем покинуть место побоища, сумел уничтожить еще один "Кромвель". Командир этого танка капитан ПэтДайэс выбрался из машины с помощью местной французской девушки, которая помогла ему добраться до другого танка роты В, из которого он доложил по радио своему командиру подполковнику Крэнли о разыгравшейся трагедии. 

А Виттман, в ходе беспощадного поединка за 5 минут разгромив в пух и прах передовой отряд 7-й бронетанковой дивизии, дозаправил свою машину, пополнил боеприпасы и присоединился к остальной четверке "тигров" и немецкой пехоте. Они атаковали уцелевшие английские войска в районе высоты с отметкой 213. Днем Виттман вернулся в Виллер-Бокаж вместе с передовымии подразделениями 2-й танковой дивизии СС, подходившей к району боевых действий. Однако на сей раз англичане были готовы к встрече: они уничтожили "Тигр" Виттмана и еще три немецких танка, но все немецкие экипажи сумели спастись. 

Трудно сказать, чего больше в этом эпизоде - мастерства или везения. С одной стороны, для того чтобы расстреливать неподвижные танки противника без экипажей, большого ума не надо, с другой - Виттман блестяще воспользовался ситуацией, которую создали сами англичане, не удосужившиеся выставить даже боевое охранение, и преподал им жестокий урок. А ведь это были части прославленной в боях в Северной Африке 7-й бронетанковой дивизии - "Крысы пустыни", как они гордо себя называли. 

Виттман погиб 8 августа 1944 года близ Фалеза в бою с "шерманами" 4-й канадской танковой дивизии. С дистанции 1800 м он подбил два "шермана" из 1-го эскадрона. Чтобы разорвать строй атакующих, "Тигр" Виттмана рванулся вперед, подбил еще один "Шер-ман", но тут же получил пять попаданий с близкой дистанции. Три снаряда пробили башню, весь экипаж погиб. На этом можно было бы поставить точку, но сравнительно недавно в обстоятельствах гибели Виттмана появился "польский след". Дело в том, что вдоль дороги на Фалез наступали две дивизии: уже упомянутая 4-я канадская и 1-я польская танковая бригадного генерала С.Мачека. И вот в польской печати появляется описание того же боя, но только "Тигр" Виттмана в нем подбивают "шерманы" 2-го эскадрона 2-го танкового полка 1-й польской танковой дивизии. Что тут сказать, полемика по этому вопросу, внезапно вспыхнувшая спустя 50 лет после описываемых событий, ничего, кроме улыбки, вызвать не может, тем более что никаких серьезных доказательств в поддержку своей версии поляки, судя по всему, привести не могут, как, впрочем, и канадцы. 

В своем последнем бою Виттман подбил три танка, всего же на его счету числится 138 танков и САУ. Не завышают ли немецкие источники количество побед Виттмана? Возможен ли такой показатель? Есть основания предполагать, что возможен - ведь самый результативный советский танкист старший лейтенант Д.Ф.Лавриненко, по официальным данным, уже за четыре военных месяца 1941 года на своем Т-34 подбил 52 немецких танка. Если бы не гибель в декабре 41-го, он наверняка мог бы составить серьезную конкуренцию немецкому танковому асу. 

Впрочем, высокая результативность отдельных танкистов не могла спасти немецкие войска от поражения. Так, например, 101-й тяжелый танковый батальон СС, в котором служил Виттман, в боях у Фалеза был разгромлен. Всего же в 1944 году немцы потеряли 756 "тигров", при этом из ремонта вернулись в строй только 60. На начало ноября 1944 года вермахт и войска СС располагали 317 "тиграми" на Восточном фронте, 84 - на Западном и 36- в Италии. К 1 марта 1945 года Красной Армией и войсками западных союзников было уничтожено 1032 танка этого типа. На ту же дату, по официальной немецкой статистике, в армии резерва имелось 43 "тигра", включая пять учебных, а во фронтовых частях - 142 машины, включая 31 командирскую. 

В настоящее время два "тигра" находятся в Британском Королевском танковом музее в Бовингтоне; по одному- в музее Абердинского полигона в США, во французском танковом музее в Самюре и в подмосковной Кубинке.