Ким Харрисон
Бледный демон

Рэйчел Морган – 9

 

Ким Харрисон «Бледный демон», 2012
Kim Harrison «Pale Demon», 2011


Глава 1

– Взять для штор зеленый или коричневый, Рэйч?
Голос Дженкса скользнул в мое дремотное состояние, и я с трудом подняла веко, чтобы обнаружить пикси парящим в дюйме от моего носа. Солнце припекало, и мне не хотелось шевелиться, несмотря на то, что его крылья создавали прохладный ветерок.  
– Слишком близко. Я не вижу, – сказала я, сдвинувшись на ребристом шезлонге, и он отлетел назад; его стрекозиные крылья двигались достаточно быстро, чтобы рассыпать красную пиксячью пыльцу на мой голый живот. Июнь, загар и Цинциннати, как правило, не сочетались, но сегодня у меня был последний день, чтобы загореть, прежде чем я направлюсь на запад, на свадьбу моего брата. 
    На руках Дженкса висели два свертка ткани из паутины, которая, скорее всего, была соткана и покрашена одной из его дочерей. Светлые вьющиеся волосы длиной до плеч – не стриженные со смерти жены – были связаны сзади отрезком бечевки, выставляя напоказ его угловатые, мелкие черты лица. Мне казалось странным, что пикси, способного отразить нападение целой банды наемных убийц, беспокоил цвет занавесок.
–  Ну, – уклонилась я от прямого ответа, не более уверенная в правильности выбора, чем он, – зеленый подходит к полу, но я бы взяла серо-коричневый. Тебе внизу нужно немного визуального тепла.  
– Коричневый? – переспросил он, с сомнением глядя на полотно, – я думал, тебе нравится зеленая плитка.
– Нравится, – объяснила я, думая, что разбить бутылку от газировки ради напольной плитки было остроумно. – Но если ты сделаешь все одного цвета, тебя унесет обратно в семидесятые.  
Крылья Дженкса упали, и его плечи опустились. 
– Я не очень хорош в этом, – прошептал он и погрустнел, вспомнив Маталину, – скажи мне, какая.
   Я внутренне сжалась. Я хотела обнять его, но он был всего четыре дюйма высотой. Маленький, да, но этот пикси спасал мне жизнь большее количество раз, чем у меня котлов для зелий на кухне. Правда, иногда я чувствовала, будто мы находимся в разных мирах.
– Серо-коричневый, – сказала я.
– Спасибо.
    Оставляя за собой след из тусклой золотой пыльцы, Дженкс по дуге полетел вниз, к стене высотой по колено, отделяющей мой задний двор от кладбища. Кладбище с высокими стенами тоже принадлежало мне или, скорее, Дженксу, поскольку он владел документами, но я была тем, кто косил лужайку. 
    Мне сделалось горько, и солнце, казалось, стало немного прохладнее, когда я увидела, как след от пыльцы Дженкса исчезает под проросшими колокольчиками и мхом в его новом холостяцкого размера доме. Последние несколько месяцев были трудными для него, потому что он учился жить без Маталины. Возможность стать достаточно маленькой, чтобы помочь ему пройти через это в первый трудный день, укрепила мое убеждение в том, что демонская магия не плоха, пока вы не используете ее для темных целей. 
    Ветер холодил уголок моего глаза, и я улыбнулась, не смотря на то, что едва не плакала. Я чувствовала запах недавно скошенной травы, и гудение газонокосилки неподалеку перекрывало отдаленный шум Цинциннати через реку. Рядом с моим маслом для загара и стаканом холодного чая лежала стопка журналов по декору – затишье перед бурей. Завтра начнется мой личный ад, и он будет длиться целую неделю – ежегодный съезд ведьм. Что будет после этого, можно только гадать. 
    Нервничая, я передвинула полоски своего бикини так, чтобы линии загара не было видно в моем платье подружки невесты, уже упакованном и висящем в мешке для одежды в шкафу. Ежегодный съезд ведьм вчера начался на другом конце континента. Я была на повестке дня последней – как прибереженное на сладкое грандиозное цирковое представление.
    Ковен моральных и этических стандартов изгнал меня, пытался посадить без судебного разбирательства в Алькатрас и послал наемных убийц, когда я сбежала. И прекратил преследование  только тогда, когда я пригрозила публично объявить о том, что ведьмы произошли от демонов, а я – живое доказательство этому. Постановление об отмене станет постоянным после того, как они заменят отсутствующего члена совета и простят меня за использование черной магии. По крайней мере, теоретически.
    Насколько мне было необходимо это сделать, настолько же я сааавсем не хотела этого. Я хочу сказать, меня обвиняли в том, что я черная ведьма – за черную магию и общение с демонами, и каждое из этих действий я совершала. И совершаю. Как бы там ни было. Это вряд ли изменится, но если я не смогу справиться с задачей, мне придется прятаться в Безвременье до конца своей жизни. А это неприемлемо, и не только потому, что я не особенно люблю демонов, но и потому, что я пропущу свадьбу своего брата, а он никогда мне этого не простит. 
    Я посмотрела наверх, щурясь на дуб, когда знакомый, почти ультразвуковой свист пикси прорезал гул от косилки. Я не удивилась, когда Дженкс выскочил из-за невысокой стены, собираясь встретить Джамока, одного из своих детей, вернувшегося из караула в притворе церкви. 
– В чем дело, Дженкс? – окликнула я, взяв очки, и пикси повернулись ко мне, все еще разговаривая.
– На обочине стоит черная машина, – объяснил Дженкс, положив руку на рукоять своего садового меча, – это Трент.
Адреналин у меня подскочил, и я чуть не ткнула заушником очков себе в глаз, надевая их. 
– Рановато он! – воскликнула я, садясь. 
    У Трента была назначена со мной встреча, на которой я аннулирую его фамилиарскую метку, но еще нет пяти. Проклятие не готово, и на кухне царит беспорядок. Наверное, он хотел проследить за приготовлением, боясь того, что может быть в зелье. 
   Крылья Джамока ускорились, когда зазвонил колокол, и мы все повернулись к задней части церкви, будто сквозь нее могли увидеть, где именно Трент стоит на крыльце. Колокол был одним из тех больших фермерских колоколов с веревкой, которые могут услышать все спящие в окрестности. 
– Может, он уйдет, если мы не ответим, – предположила я, и Дженкс подлетел – шестьдесят футов меньше чем за секунду. В следующее мгновение он резко опустился вниз.
– Он идет к заднему двору, – сообщил пикси, его золотая пыльца казалась черной сквозь солнечные очки. «Черт возьми это до Поворота».
– Отпиксите сосунка, – велела я, но потом махнула рукой в отрицающем жесте, когда Джамок решил, что я серьезно. На вид маленькому пикси было около шести, и он все воспринимал буквально. 
     Дженкс отлетел назад, когда я изогнулась, дергая спинку шезлонга, пока она не скользнула вперед, и я смогла принять более вертикальное положение. Возможно,  это – последняя попытка заставить меня подписать те его идиотские бумаги, гарантирующие мне безопасность от Ковена, но в процессе фактически делающие меня рабом Трента. Завтра я буду на Западном побережье, очищу свое имя и полностью выскользну из его лап. Либо это, либо он избегал Айви – что вполне вероятно. Он знал, что вечером она здесь будет, и его шпионы, вероятно, доложили ему, что сейчас ее нет.  
Крылья Дженкса застрекотали, и я встретилась с ним глазами.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал, Рэйч? – спросил он. – Трент уже почти у ворот. Мои дети окружили его. 
    Мои челюсти сжались, и я заставила их расслабиться. На сегодняшний вечер я выбрала симпатичную шелковую блузку. Что-то профессиональное и стильное. И вот я здесь в бикини и с грязной кухней. 
– Пусть он зайдет, – сказала я наконец, – если это из-за его бумаг, то он может пососать мои пальцы и сдохнуть.
     Кивнув и указав крылом Джамоку следовать за ним, Дженкс вместе со своим сыном бросился в сторону церкви и выложенной там дорожки. Я откинулась на спинку, наклонив голову так, чтобы я могла видеть ворота, не делая это очевидным. Голос Трента – его красивый, плавный, успокаивающий,  голос дипломата – скользнул по мне прежде, чем эльф оказался у ворот, и я прикоснулась к косе, в которую дети Дженкса утром заплели мои вьющиеся рыжие волосы. Я ненавидела то, что мне нравится его голос, но это была знакомая ненависть – та, что давно потеряла свой огонь. 
    Деревянная щеколда на высоких воротах поднялась, я сняла солнечные очки, и сердце забилось сильнее. Прикрыв глаза, я притворилась спящей. 
    Окруженный детьми пикси, Трент зашел в мой сад, его движения были одновременно медленными и раздраженными; ему явно не нравилось шумное, крылатое сопровождение. Не меняя выражения, я заметила его стройную фигуру. Прошло несколько месяцев с того момента, когда я видела его в последний раз, и Трент загорел, его прекрасные, как у ребенка, почти полупрозрачные волосы ловили пятнистый солнечный свет. Вместо обычного тысячедолларового костюма на нем была легкая серая рубашка с короткими рукавами, широкие брюки и блестящие туфли. Это заставляло его выглядеть безобидным, но Трент таким не был. И что он делает здесь один? Квен никогда не отпускал его одного. 
    Разговаривая с пикси, Трент шел вниз по окаймленной папоротником вымощенной дорожке, его невинный образ бизнесмена скрывал истинную манеру поведения главы незаконной сети распространения био-наркотиков и бримстона. «Почему я снова помогаю ему?»
    «Я помогаю себе», – подумала я, неожиданно почувствовав себя почти голой. Если я не уничтожу фамилиарскую связь между нами прежде, чем отправлюсь на съезд ведьм, Трент снова попытается меня убить, и как бы сильно я не ненавидела этого человека, он нравился мне больше, когда не пытался уложить меня в землю. 
     Чувствуя себя большой жирной лицемеркой, я полностью закрыла глаза, прислушиваясь к тому, что Трент бубнил одному из детей Дженкса. Шаги эльфа раздались на потрескавшейся плитке патио. Сердце забилось сильнее. Если бы это был кто-то другой, кроме Трента, можно было бы решить, что мне нравится этот мужчина. В действительности, я очень старалась не быть похожей на сумасшедшую ведьму, живущую в церкви с гаргульей на колокольне, пикси в саду и кошкой на заборе – даже если это было и так. Он ни за что не попадет ко мне на кухню. Не со свечами, расставленными по всему периметру, почти растолченными травами и разбросанным магнитным мелом.   
– Ты никогда не догадаешься, кого я обнаружил копошащимся в нашем мусоре, Рэйч, – сказал Дженкс ехидно, и я потянулась, вздрогнув, когда по мне скользнула холодная тень. 
– Я думала, что мы избавились от тех енотов, – ответила я, открывая глаза, чтобы увидеть Трента, нависшего надо мной. Солнце находилось у него за спиной, поэтому это был просто темный силуэт. Запах корицы и вина ударил в меня, и я прищурилась. 
«Трент нервничает? Любопытно…»
    Если Трент чувствует себя не в своей тарелке, значит, возможно, я смогу одержать верх, даже будучи полуголой. Это было бы хорошим поворотом. Трент хорошо умеет заставлять меня занимать оборонительную позицию.
– О! Привет, Трент, – поздоровалась я. Мужчина промолчал, полутени от крыльев пикси бросали на нас обоих пятнистый рисунок, их шум был почти таким же громким, как и их голоса. – Что, ради Поворота, ты здесь делаешь так рано? Избегаем Айви, не так ли? 
    Он отошел, и солнце ослепило меня – как он и планировал.
– Добрый день, Рэйчел, – сказал он сухо, – хорошо выглядишь.
– Спасибо, – я потянулась за своими очками и надела их, когда он встал рядом со стулом, на котором висела моя одежда, эффектно отсекая меня от нее.
– Удивительно, что два месяца свободы от чьего-либо черного списка делают с человеком, – я помедлила, поняв, что его волосы были уложены в более модном стиле, чем обычно, – ты и сам неплохо выглядишь, для наркобарона-убийцы.
При этих словах улыбка Трента стала настоящей. Я думаю, он наслаждался нашей словесной перепалкой – все остальные слишком боялись его банковского счета, чтобы противостоять ему. 
– Я прошу прощения, что удивил тебя своим визитом, но у меня есть кое-что, что я хотел бы с тобой обсудить, – он посмотрел на Дженкса, – наедине, если возможно?
     «Значит, он действительно избегает Айви», – подумала я, находя это забавным. Дженкс фыркнул, его руки легли на бедра. Его пальцы легонько скользнули по рукоятке садового меча, что придало пикси непокорный и опасный вид, как Паку с его отношением к жизни и склонностью убивать. Удивленная, я широко улыбнулась Тренту, подтянув колено, чтобы не чувствовать себя такой уязвимой. 
– Вообще-то, я сейчас немного занята, – протянула я, откинувшись в шезлонге и закрыв глаза, – нужно ловить мелатонин, пока светит солнце.
Я открыла глаза, улыбаясь ему с равнодушной неискренностью, но слабый укол беспокойства заставил мои брови нахмуриться. «Он здесь один».
    Тихое хихиканье в деревьях привлекло внимание Трента наверх, и он сделал быстрый шаг вправо, уходя с траектории падения прошлогоднего желудя. Тот со стуком ударился о потрескавшийся камень патио, подпрыгнув и закатившись под мой шезлонг, падение желудя сопровождал разочарованный ропот нескольких пикси. 
– Извините, – кисло пробормотал Дженкс, взлетев на дерево. Раздались шумные жалобы, быстро затихшие, и пикси стали бросать один за другим желуди, палку и даже кусок мрамора – он попал на стол рядом с моим стаканом охлажденного чая. И только после этого пикси извинились и скорбно улетели на кладбище, все до одного под бдительным наблюдением Дженкса. 
– У меня осталось четыре часа, чтобы избавить эту бледную кожу от смертельной бледности перед свадьбой моего брата, – сказала я, чувствуя неловкость и пытаясь игнорировать эту маленькую драму, – и я не собираюсь торчать все это время на кухне и плести твое заклятье. Возвращайся в пять. Или можешь присесть и подождать, пока не сядет солнце. Мне все равно. Квен в машине? Он может зайти. У меня в холодильнике есть еще холодный чай. Или пиво. Вы же, ребята, пьете пиво, правда? 
– Я сегодня без няньки, – сказал Трент так, будто это была победа, и я кашлянула. Я знала, что он чувствовал. Моими няньками были либо четырехдюймовый мужчина, либо назойливый бывший призрак, в зависимости от размера неприятностей, в которых я находилась в текущий момент, и в какой реальности это происходило.
    Самая младшая дочь Дженкса, Джиксибел, наклонилась вперед и назад, сжимая подол своего коричневого шелкового платья. По-видимому, это был ее желудь. Под суровым взглядом Дженкса очаровательная маленькая девочка пробормотала стыдливо «Извините» и унеслась к ожидающим ее трем сестрам, и вместе они бросились в ближайший куст, чтобы планировать будущие проказы. 
    Трент улыбнулся, наполовину обернувшись и шокировав меня тем, что протер рядом стоящий стул от мнимой пыли и сел, двигаясь с осторожностью, будто ему никогда не доводилось сидеть на пластиковых перекладинах. Уставившись на него, я сняла свои очки.
«Он остается?»
    Конечно, это было мое предложение, но я даже не ожидала, что он поймает меня на этом! Неожиданно я почувствовала себя вдвойне уязвимой, и я ничего не могла сделать, когда Трент положил ногу на ногу и подался вперед, беря верхний журнал из стопки.
– Занимаешься небольшим косметическим ремонтом? – спросил он лениво.
– Эм, это Дженкса, – сказала я с колотящимся сердцем. Дерьмо на тосте, я не могу просто лежать здесь и прикидываться, что его тут нет. Я думала, что он обидится, извергнет какую-нибудь глупость о том, что его время важнее моего, и уйдет. 
– Ты, ммм, собираешься ждать? Разве у тебя нет других более важных дел?
– Да вообще-то есть, – ответил он, перевернув страницу, его зеленые глаза скользили по изображениям плитки и статуй, – но я хочу поговорить с тобой. Наедине.
Его глаза поднялись от журнала, застыв на Дженксе.
– Сейчас, только одну фэйрийскую пердежную минуту… – Дженкс взлетел в колонне возмущенного серебра.
Я нахмурила брови. Трент пришел заранее, воняя корицей и вином, чтобы поговорить со мной наедине. Это та-а-ак нехорошо.
– Все в порядке, Дженкс, – сказала я тихо, но он не услышал меня.
– День, когда я оставлю Рэйчел с тобой наедине будет днем, когда я надену платье и станцую польку! – проговорил Дженкс, и я села, спустив ноги по обе стороны шезлонга.
– Дженкс, все понятно.
– Мы команда! – закричал Дженкс, положив руку на эфес меча для защиты сада, – либо ты говоришь со всеми нами, либо ни с кем!
    Около десятка пар глаз следило за нами с границы сада и кладбища, и я услышала шелест листьев над головой. Я взглянула на Трента. На мгновение его губы сжались вместе, а потом его выражение смягчилось, скрывая раздражение. 
– Дженкс, – сказала я мягко, – все в порядке. Я повторю тебе то, что он скажет.
Глаза Трента сузились, и я подняла подбородок.
– Обещаю.
   Дженкс сразу же успокоился, его крылья застрекотали, когда он приземлился рядом с моим холодным чаем, тяжело дыша. Трент беспокойно поморщился, но это была правда. Я расскажу Дженксу обо всем, и Трент должен знать об этом.
– Почему бы тебе не собрать детей и не проверить ежевику в дальнем конце кладбища, – предложила я, и снова на дереве над головой раздался шорох, – всех детей.
– Да, хорошо, – сказал Джекнс угрюмо.
    Он поднялся вверх, указав двумя пальцами на себя, потом на Трента – явно показывая жестами «Я слежу за тобой» – прежде чем улететь, крича на своих детей, чтобы убирались и дали нам немного пространства. Трент смотрел, как они покинули свои скрытые уголки и укрытия, его напряжение стало более очевидным, когда он сплел и расплел свои пальцы. 
Ветер прошел через кладбище, принеся запах срезанной травы и теплого камня, и я вздрогнула.
– Ну, и что же это? – спросила я, с закрытыми глазами откинувшись на спинку шезлонга и прикидываясь безразличной, – ты хочешь сказать мне то, чего не смог сказать в присутствии моих партнеров и своих офисных клерков, или ты собираешься просто сидеть там и глазеть на мое бикини.
Это не вызвало предполагаемого смешка. Я услышала, как он сделал вдох и потом выдох. Тихий, скользящий звук отложенного журнала заставил меня снова вздрогнуть. 
– Твоя предстоящая встреча с Ковеном, – произнес он тихо. – Мне кажется, ты не до конца понимаешь, что произойдет.
Мои глаза распахнулись, и я повернулась к нему. Он наклонился вперед, чтобы поставить локти на колени, сцепив руки между ними. Склонившись, с тревожно нахмуренными бровями, он посмотрел вверх, словно почувствовал на себе мой пристальный взгляд. 
«Он беспокоится о Ковене?»
– Ежегодный съезд ведьм? – переспросила я. – Не проблема. Я справлюсь с этим.
Лямки врезались мне в кожу, и я неловко пошевелилась.
– Ты будешь молить о прощении за использование черной магии, – сказал он, и мои внутренности скрутило от напоминания, – это немного больше, чем скрывающиеся пьяные ведьмы на пляже.
Я передвинула лямку бюстгальтера, чтобы скрыть свое беспокойство. Трент выглядел великолепно, сидя на этом дешевом стуле, не смотря на волнение. 
– Скажи мне то, чего я не знаю, – проворчала я.
– Рэйчел…
Меня охватила нервозность, и я поморщилась. 
– Ковен отозвал своих убийц, – напомнила я, не в силах посмотреть на него. Конечно, они прекратили попытки убить меня, но они могут начать снова в любую демонскую минуту. Позволив мне пожить в моем вымышленном мире на день больше, не так ли, Трент? 
– Ты завтра уезжаешь на Западное побережье? – спросил он, и я потерла рукой под носом, кивая. Он знал об этом. Я говорила ему на прошлой неделе.
– А как насчет Дженкса и Айви?
Мой взгляд метнулся к Дженксу, стоящему на невысокой изгороди между садом и кладбищем. Верный своему слову, он собирал своих детей вместе. Он был зол, тем не менее, его ноги были широко расставлены и руки лежали на бедрах. Крылья работали очень быстро, став почти прозрачными, но ноги оставались прикованными к нагретому солнцем камню. Я подняла плечо, потом позволила ему упасть, пытаясь выглядеть равнодушной.
– Айви останется приглядывать за фирмой. Дженкс полетит со мной. Если он будет размером с человека, он сможет справиться с изменением давления.
Я надеюсь. Вдруг став подозрительной, я повернулась к Тернту.
– А что?
Он вздохнул.
– Ты никогда не справишься с этим. Даже с Дженксом.
Мое сердце дало лишний удар, и я заставила себя не двигаться. Легкий ветерок стал холодным, и вниз по рукам побежали мурашки. 
– О, правда?
– Правда, – сказал он, и я покраснела, увидев, что он заметил мои мурашки, – как ты думаешь, что более вероятно: Ковен позволит тебе опередить их с этой историей о том, как они изгнали тебя в качестве части тщательно продуманного плана проверить мои системы безопасности, или они просто избавятся от всего этого, убив тебя по дороге. 
Трудно было держать голову в песке, пока он продолжал выдергивать перья из моего хвоста.
– Я не дура, – сказала я, хватая масло для загара, – ты считаешь, я об этом не думала? Где здесь мой выбор? Они сказали, что простят меня, если я буду держать рот закрытым.
– Они никогда не говорили, получишь ли ты прощение, пока жива.
«Правда».
– Это так несправедливо.
Раздраженная, я открыла крышку флакона и вылила немного масла себе на ладонь. 
– Ты больше не можешь позволить себе глупость, – сказал Трент, и я нахмурилась, со стуком поставив флакон на стол, – те же качества, которые делают тебя хорошим работником – преданность, честность, энтузиазм, трудолюбие… доверие – сделают тебя мертвой, пока ты не поймешь, как мало людей играют по твоим правилам.  
Последнее слово «доверие» ему было тяжело сказать, и я нахмурилась, стирая мурашки под видом нанесения масла для загара. 
– Я не наивна, – проворчала я, найдя красные следы от лямок. Да, я работала с демонами, училась у них и была одной из двух ведьм, способных пробуждать демонскую магию, но я была хорошей. Я никогда не причиню вреда тому, кто первым не причинил вреда мне, и я всегда буду проявлять большую сдержанность, чем те, кто пытается меня убить. Даже к фэйри. 
– Ковен никогда не позволит тебе воспользоваться коммерческим рейсом, и единственный шанс для тебя добраться до побережья – это если мы полетим вместе, – произнес Трент быстро, – Ковен не посмеет ничего выкинуть, если я буду с тобой.
«Вместе?»
Я моргнула и уставилась на него. Именно поэтому он приехал в мой сад, распространяя запах корицы и вина. Он хотел отправиться на побережье вместе и боялся, что я скажу «нет». 
– Ты предлагаешь лететь на твоем частном самолете? – уточнила я недоверчиво.
Я была уже почти свободна от него и от Ковена вместе взятых, почти снова стала самой собой. Если я полечу на его самолете, он может приземлиться где угодно.
– Тебе придется доверять мне, – сказал он, словно прочитав мои мысли, но язык его тела говорил обратное. 
Я откинулась назад, чувствуя неудобство и холод. 
– Да, так я и поверила в то, что ты станешь помогать мне просто по доброте своего маленького эльфийского сердца. Мне так не кажется.
– Ты бы поверила, что я пытаюсь использовать пряник вместо кнута?
В его голосе сквозило веселье, и я покосилась на него. 
– Да, – выпалила я. – Я бы поверила в это, но я не сяду в твой самолет. Ты торгуешь наркотиками, укрываешься от налогов, раздражаешь меня…убиваешь людей, не было и месяца за последние два года, когда бы я не беспокоилась о том, что ты пытаешься избавиться от меня.  
– Раздражаю? – Трент откинулся на мой халат, как будто это ему понравилось, его пальцы переплелись, и он закинул лодыжку на второе колено. Эта поза заставила бы меня выглядеть неуверенно, но ему она придавала уверенный вид. Запах кокосового масла смешался с корицей, и он опустил глаза. Я молча ждала.
– Правда заключается в том, что я предпочел бы видеть тебя живой и свободной от Ковена, чем мертвой, – сказал Трент тихо, подняв взгляд, когда сорвавшийся лист плавно упал вниз, – если ты уедешь на побережье без меня, ты не справишься. Я все еще лелею надежду на то, что когда-нибудь ты будешь работать со мной, мисс Морган.
И вот мы снова вернулись на знакомую почву. «Работать со мной» звучало лучше, чем «работать на меня», но сколько еще раз я должна говорить нет? 
– Нет…ты лжешь, – сказала я, махнув на него своими очками, когда он начал протестовать, зеленые глаза невинно смотрели на меня из-под тонких светлых волос. – Ты пришел сюда, натянутый как струна, чтобы попросить меня полететь с тобой на побережье, а не наоборот. Ты хочешь моего доверия? Попытайся купить его правдой. А до тех пор нам не о чем разговаривать. Пока-пока, Трент. Увидимся в пять. Не дай кладбищенской двери ударить тебя на обратном пути.
Я нахлобучила очки обратно и раздраженно откинулась, игнорируя его, пока он топтался на месте. На мгновение я решила, что он собирается придерживаться своей неубедительной линии владеющего городом доброжелателя, но потом он прошептал.
– Мне нужно попасть на Западное побережье. Мне нужно сопровождение, а Квен не оставит Кери. У нее три недели до срока.
«Кери?»
Мои челюсти сжались, глаза открылись, и я посмотрела на окрашенный в желтое мир. Я села, глядя на Трента, чтобы проверить, не врет ли он. В нем сквозил намек на сострадание, но в основном его лицо выражало раздражение, возможно потому, что Кери полюбила его охранника, а не его.
– Квен не позволит мне покинуть Цинциннати, если ты не полетишь со мной, – продолжал Трент, явно обеспокоенный, – он сказал, что ты необучена, но полна энтузиазма.
Я засмеялась. Не смогла ничего поделать.
– Ладно, – сказала я, снова опуская ноги на разбитое патио, – думаю, теперь я поняла. Ты сказал, что хочешь объединить силы, чтобы помочь мне – бедной маленькой мне – но это только потому, что Квен не позволит лететь тебе одному. Как же так? Ты планируешь выступить против меня, если я не подпишу твою идиотскую бумагу? Я знала, что есть причина, по которой мне нравится Квен.
– Ты не могла бы забыть о том контракте? – спросил Трент, начиная выглядеть раздраженным. – Было ошибкой пытаться запугать тебя, и мне жаль. Зачем мне надо попасть на побережье – это мое личное дело. Ты просто средство, чтобы я туда попал. Сопровождение. 
«Ему жаль?», – подумала я, шокированная этим высказыванием. Со стены во вспышке оранжевого взлетел Дженкс. Очевидно, он тоже это услышал. 
– Пожалуйста, – сказал Трент, резко передвинувшись на край стула, – Рэйчел, мне нужна твоя помощь.
     От ворот донесся слабый, знакомый звук металлического щелчка и дуновения воздуха. За спиной Трента, на уровне его груди, пролетел маленький голубой шар – как раз там, где эльф был бы, если бы не наклонился. Шар врезался в дерево, взорвавшись со знакомым резким звуком, и пронзительный свист разнесся по саду. 
    Трент уставился на меня, потом на мокрое пятно, и его глаза расширились.
Дерьмо, нас атаковали.

Глава 2

Трент подскочил, тупо уставившись на дерево и пенящуюся желтую массу, созданную магией. 
– На землю! – крикнула я, рывком притянув его. Он начал падать и, не вставая, я дернула его на себя и с усилием оттолкнула за спину, ближе к внутреннему дворику позади меня. От удара о мощеную дорожку у него перехватило дыхание, глаза широко раскрылись, а волосы растрепались. А я уже мысленно тянулась к лей-линии на моем заднем дворе. Знакомая энергия болезненно быстро вливалась в меня, и прежде, чем Трент успел откинуть волосы с лица, я мысленно воскликнула rhombus. Вместо обычных пяти минут на создание моего круга ушло лишь мгновение.
Полупрозрачный барьер возник вокруг нас. Круг не был начерчен, и потому я была его центром. Трент приподнялся, и его голова оказалась на уровне моих плеч.
– Не поднимайся! – сердито зашипела я. Мы оба вздрогнули, когда еще два магических шарика ударились в мой круг, образовав небольшие углубления на моей черно-золотой ауре. Вне круга по саду летали пикси, и я мысленно отругала себя за свою глупость. Я сказала Дженксу собрать всех детей вместе, и этим полностью разрушила нашу первую линию обороны.
– Дженкс! – крикнула я, вставая с шезлонга, при этом вершина защитного круга оказалась в дюйме от моей головы, и, дотянувшись до халата, я с трудом просунула руки в рукава.
Дженкс улетел, хотя в воздухе все еще блестела его золотистая пыльца, указывающая, что он взмыл в небо, когда понял, что происходит. Пронзительные голоса пикси у ворот привлекли мое внимание. Я заметила своего потенциального убийцу, но он тут же скрылся за забором.
– Там! – закричала я, и еще больше пикси устремились к нападавшему.
Нахмурившись, я нервно завязала пояс халата. 
– Иди в церковь, – гневно бросила я Тренту. – И поставь вокруг себя круг.
– Рэйчел.
Я обернулась и разозлилась еще больше, увидев его плотно сжатые губы и злость в зеленых глазах, оттого что я отправляю его в безопасное место, хотя нападавший уже сбежал. 
– Они же целились в тебя, а не в меня! – сказала я. – Иди в церковь!
Не тратя время, чтобы убедиться, что он послушался моего приказа, я побежала к воротам, резко вздохнув, когда разорвала круг и вобрала энергию в себя. Я почти бесшумно ступала босыми ногами по дорожке, сжав от напряжения челюсть. Мне бы сейчас очень пригодился мой пейнтбольный пистолет, но Ал расплавил его месяца два назад, и вряд ли кто-то продаст мне новый.  
С колотящимся сердцем я со всей силы толкнула старую деревянную дверь, так что она ударилась о кусты.
– Мисс Морган, берегитесь! – взвизгнул пикси, и я мгновенно отскочила назад.
– Дерьмо! – воскликнула я, упав возле забора и увидев, как дверь с грохотом закрылась. Я оглянулась и заметила на земле след от еще одного разбившегося шарика, недалеко от пустого шезлонга. Чудо из чудес, Трент послушался меня и ушел в дом. Я ощутила слабое покалывание на краешке сознания, возможно, это Трент поставил круг. Или убийца готовит новую ловушку.
Темноволосый пикси приземлился на забор, его руки, сжатые в кулаки, упирались в бока. 
– Он убегает, мисс Морган, – доложил Джумок, и я улыбнулась ему в ответ.
Я снова толкнула дверь и выскочила наружу. Джумок парил над моей головой. К нам подлетела толпа пикси, радостно вопя. Человек, атаковавший меня, действительно убегал. Злая улыбка расползлась по моему лицу.
Он быстро бегал, но я была быстрее. Я рванула за этим худым, темным силуэтом, бегущим в сторону улицы. Мы уже подбегали к тротуару, когда я смогла кончиками пальцев дотянуться до его рубашки, и с колотящимся сердцем повалить его. Он успел лишь вскрикнуть от удивления, а я зажмуриться, прежде чем мы рухнули на землю.
Мы упали, громко ударившись о тротуар, и у меня перехватило дыхание, но я схватилась за него, отчего с головы свалились солнцезащитные очки. 
– Если коснешься линии... не очнешься... раньше следующей недели! – выговорила я, пытаясь отдышаться. О, Боже. Боль в локте вибрацией отдавалась в черепе, но он принял на себя большую часть удара. Я быстро взобралась на него, уперев колено в его узкую спину и заложив его руки за голову, готовая вывернуть запястье, если он шевельнется. Нас окружали пикси, говорившие так быстро, что я не могла ничего понять, единственные слова, что я разобрала,  были «злоумышленник» и «папа». А кстати, и правда, где Дженкс?
Человек не двигался, и после нескольких решительных подбадриваний он выпустил свой пейнтбольный пистолет, и пикси дружно оттащили его подальше. Ствол был очень похож на мой, тоже красно-вишневого цвета. А синие шарики для пейнтбола? Это же почти мой фирменный знак.
– Так ты хотел подстроить все так, чтобы все выглядело, будто я напала на Трента? – воскликнула я, но он лишь ругнулся. – А какое зелье у тебя в пейнтбольных шариках, а, Джек? Давай проверим вместе? Например, на тебе? 
Тяжело дышла, он посмотрел на меня. В его зеленых глазах бушевала ярость. Зеленые глаза, светлые волосы, худой и загорелый… Может, он эльф? Эльф – наемный убийца? Не из лучших, правда. И где, черт его дери, Дженкс?
Услышав топот ног, я подняла голову и увидела второго убегающего мужчину. Я ничего не могла сделать. Вот же дерьмо, он сбежит!
– Вы пришли за мной или Трентом? – закричала я в ухо парню, что лежал подо мной, и, взбесившись, с силой стукнула его головой о тротуар.
Я увидела боль в его взгляде. 
– Да какая вам разница? 
«Что?»
Услышав сверхзвуковой крик, дети Дженкса расступились, освобождая место для отца. 
– Да их двое! – воскликнул Дженкс, роняя серебряную пыльцу и принесенные из моего шкафа с чарами липучки мужчине на спину. – Трент на кухне. Хочешь, я ее догоню? 
«Ее?» Я надела липучку мужчине на запястье и затянула потуже, сразу же почувствовав себя лучше. «Джек» не шевельнулся, когда его предполагаемая связь с линией разорвалась, отчего стало ясно, что он и не собирался ей пользоваться, но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Мне не пришлось раздумывать, что делать дальше, потому что я услышала рев мотоцикла Айви в конце улицы. Дженкс улетел вместе со второй липучкой, оставив детей радостно давать советы, как поступить с лежащим подо мной мужчиной. Он дернулся, когда в разговоре прозвучали предложения использовать ос, и я болезненно дернула его руку.
Айви сбавила скорость, когда пыльца Дженкса накрыла ее, а потом рванула мимо меня за женщиной, бегущей по газону. Айви была еще больше озабочена моей безопасностью, чем Дженкс, и с беззвучной яростью во взгляде она сшибла женщину,  используя свою ногу как рыцарскую пику. Вздрогнув, я увидела, как женщина проехалась лицом по газону, набрав полный рот травы. Дети Дженкса бросили меня, и Айви, сжав руки в кулаки, махала ими над головой, когда они окружили ее, яркие блестящие точки, радостно несущие смерть. 
– Дети! – Пронзительно крикнул Дженкс. – Мы же говорили об этом! Переростки – это не тот вид, что подлежит уничтожению! Ну почему вы никогда не слушаете меня, как слушали вашу маму!
Ну, кажется, все закончилось. 
– Вставай, – сказала я, тяжело дыша, и ослабила хватку.
Человек развернулся подо мной и попытался пнуть меня и ударить кулаком. Я резко поднялась и отскочила в сторону, поймав его ногу. Она врезалась в мое тело, глухо ударив по ребрам, но я удержала ее. В его зеленых глазах я увидела непоколебимую решимость, и когда я вывернула его лодыжку, он ударил меня второй ногой.
Я задохнулась от резкой боли, и, пытаясь не потерять сознание и ничего не сломать, упала на бетонный тротуар. Послышался отвратительный хруст. Мои очки. «Проклятье!» Боль в ноге отпустила, но когда я поднялась на ноги, он уже успел встать и теперь шел на меня с ножом.
– Рэйчел, кончай играть с ним, – громко сказала Айви. Она катила свой мотоцикл, работающий вхолостую. Перед ней покорно шла женщина с липучкой на руке, конвоируемая толпой энергичных пикси с мечами в руках.
– У него нож! – воскликнула я, сжав челюсть, и сделала Х-блок руками, потом поднырнула незнакомцу под руку, и, вывернув ее, прижала к спине. Я замерла, тяжело дыша, вдавив нож, который он все еще сжимал в руке, ему в спину, но не прокалывая кожу. Пока. Он не двигался, понимая, что нож направлен прямо ему в почку. Твою же мать, я увидела, как занавески дома напротив дернулись. Надо затащить их в дом, прежде чем кто-нибудь решит позвонить в Охрану Внутризимелья. Последнее что мне сейчас нужно, так это ОВ.
– Вы проиграли, Джек! – крикнула я, сжимая его запястье, пока он не выпустил нож. Я вывернула его руку, прижав его к ближайшему фонарному столбу. – Мы поймали Джилл, – сказала я, и он заворчал, – и я ни за что не позволю вам протащить это помойное ведро ко мне в сад. Если не успокоишься, я тебе голову проломлю! Все понятно? 
Парень кивнул, но я не ослабила хватку. Выплюнув волосы изо рта, я услышала, что Айви заглушила свой мотоцикл и идет сюда с женщиной. Женщина-наемник держала сжатые в кулаки руки над головой. Дети Дженкса сгруппировались, чтобы оттащить нож подальше. Медленно улыбка расползлась по моему лицу. Мы поймали их. Охренительно круто!
– Привет, Айви, – сказала я, когда она остановилась возле меня. – Выполнила поручение? 
Женщина, немного походившая на азиатку, слегка улыбнулась, разглядывая мой халат, и приподняла руку с пакетом из аптеки. Безошибочно узнаваемый контур второго пейнтбольного пистолета и нескольких ножей проглядывал сквозь полупрозрачный пакет. Ее губы были сомкнуты, чтобы прикрыть маленькие, но острые клыки, и настроение определенно было хорошим.
– Отведем их внутрь или засунем в мешки и оставим до следующего вывоза мусора? – спросила она, своими черными глазами осматривая обманчиво пустую улицу. Ее зрачки были полностью расширены, несмотря на яркое солнце, и это доказывало, что она старательно сдерживала свои инстинкты. И хотя она стояла на солнце, это вряд ли помогло бы, а вот ветер, уносящий запах пота и страха, был очень кстати.
– Внутрь, – выдохнула я. Мне надо было отдышаться, а вот Айви нет. Она представляла собой шесть футов гибкого, спортивного живого вампира, одетого в синие джинсы, ботинки и обтягивающую черную майку. Потребуется намного больше, чем догнать на мотоцикле одного убегающего наемника, чтобы она вспотела.
– Будешь вести себя хорошо, а, Джек? – спросила я человека, прижатого к фонарному столбу, и когда он кивнул, отпустила его. Он зло посмотрел на Айви, когда она, обыскав его, переложила к себе в пакет еще один нож и синие шарики, лежавшие в прозрачной противоударной пластмассовой бутылке. Протянув руку, я взяла пейнтбольные шарики и так быстро перезарядила магазин, что глаза Джека расширились от удивления.
Отложив магазин в сторону, я взяла в руки пистолет. Он привычной, знакомой тяжестью ощущался у меня в руке. 
– Это мой дом, – сказала я, указав на церковь. – Если вы сделаете то, что мне не понравится, я выстрелю в вас шариком, чтобы там не было внутри, и закон будет на моей стороне. Это ясно? 
Они не кивнули, но и не сыпали угрозами.
– Вперед, –  скомандовала я, и с покорностью, которая доказала, что зелье там очень гадкое, эти двое стали подниматься по бетонным ступенькам к двойным деревянным дверям. Я немного расслабилась.
Айви, посмотрев на пистолет, нахмурилась. 
– Он похож на твой, – сказала она.
– Тоже заметила, да? – не спуская глаз с наемников, я открыла одну из дверей. Первыми влетели дети Дженкса, трое из них несли мои сломанные очки, потом плохие парни, затем мы. – Ты в порядке? – спросила я у Айви.
Она улыбнулась, показав клыки – маленькие, пока она не умерла и не стала истинно немертвой, и я подавила дрожь. Айви отлично умела сдерживать свои инстинкты, но драка, перелеты и питание пробуждали худшее в ней, а сейчас совпали все три. 
– Не проблема, – сказала она, входя со мной в темный холл. Когда-нибудь мы соберемся и купим сюда светильник. Зато алтарная часть была залита светом, солнечный свет пробивался через толстые стекла мозаики, раскрашивая новую мебель в нашей гостиной: стол, которым я не пользовалась, тренировочные маты Айви и горелый бильярдный стол Кистена. Я все еще не сменила на нем обивку. Под моими босыми ногами поскрипывал старый дубовый пол, и я подтолкнула Джека в сторону небольшого коридора в задней части алтаря.
– Трент уже приехал? – спросила Айви, очевидно, учуяв его. – И он еще жив, да? 
Я кивнула, отряхивая с ног песок с тротуара. О Господи, я гонялась за убийцами босиком и в бикини. Если это появится в интернете, я буду очень зла. 
– Последний раз, когда я его видела, он еще был жив. Я сказала ему идти на кухню и ждать, – обычно наемники работают втроем, но это были эльфы. Я не настолько хорошо знала их традиции.
– Он на кухне, – насмешливо проговорил Дженкс, подлетая к нам. – Не думаю, что они профессиональные убийцы. Они даже не знают лей-линейной магии.
– Необязательно использовать магию, чтобы быть смертельно опасным, Дженкс. Кому как не тебе это знать.
Дженкс фыркнул. 
– Не думаю, что они вообще умеют пользоваться магией. От них пахнет эльфами, но в них так много от человека, что, возможно, способностей у них не осталось. 
Я пожала плечами и заметила, как уже безразлично дети Дженкса относятся к этим двум наемникам. Мужчина, идущий впереди, оглянулся, когда мы вошли в темный коридор, и я злорадно улыбнулась. 
– Идите до конца коридора, – приказала я, проходя мимо ванных для «него» и для «нее» и одинаковых спален, направляясь в огромную, промышленных размеров кухню. Я предупреждающе кашлянула, когда Джилл и Джек начали перешептываться, и они замолчали.
Пикси распевали песни о крови и маргаритках, когда мы вошли в освещенную солнцем кухню и увидели Трента, стоящего в своем круге, между захламленным центральным столом и раковиной, полной грязных котелков для зелий. На его ярком, насыщенно-золотом круге не было и следа от демонской грязи, и мне стало не по себе. Он только что был под защитой моей ауры и видел, сколько всего я натворила. Демонская копоть. Уродливая. Черная. И уже давно.
Кухня определенно была самым любимым моим местом  во всей церкви. Здесь были огромные столешницы из нержавеющей стали, флуоресцентное освещение и большой кухонный островок в центре, над которым висела стойка для моей утвари, а также небольшой открытый кабинет. В центре располагались две плиты, так что я могла готовить еду на одной, а зелья на другой. Мамин новый холодильник стоял возле стены. Биз, забравшийся на самый верх, спал возле банки с печеньем, сделанной в виде черепа. Юная гаргулья, видимо, старался не уснуть после восхода солнца, но ему это не удалось. Он будет спать до захода солнца, сколько бы мы тут не шумели, а именно это сейчас и начнется. Пикси мелькали перед глазами, влетая и вылетая в небольшое окно над раковиной. Компьютер Айви стоял на массивном кухонном столе возле внутренней стены, но больше времени там проводила я. Тот факт, что Трент был здесь один все это время, немного волновал меня.
Дети Дженкса мелькали повсюду, слишком взволнованные, чтобы расположиться в одном месте, и у меня начала болеть голова. По Тренту было видно, что у него тоже. 
– Смотри, Айви! Эльф в стакане! – воскликнул Дженкс, и я вздохнула, хотя была немного напряжена. Трент разорвал свой круг.
Все как один, дети Дженкса окружили Трента. Он напрягся, но лишь слегка нахмурился, когда Джриксибелл спросила разрешения сделать для него ожерелье из одуванчиков. Да, Джек и Джилл может и эльфы, но не такие чистокровные, как Трент. Пикси почти не замечали их.
– Дженкс... – взмолилась я, у меня голова от них раскалывалась, и я глянула на Биза. И как эта гаргулья размером с кота, покрытая серой кожей, умудряется спать в таком шуме? Но как-то у него получалось, кожистые крылья были прижаты к спине, черные уши, покрытые мехом, опущены, а хвост с кисточкой на конце обернулся вокруг лап во сне.
Дженкс затрещал крыльями, привлекая внимание своих детей. 
– Так, вас слишком много! – крикнул он. – Джумок, Джек, Джикси и Джах могут остаться, если будут молчать! Остальные, осмотрите сад. Половина займитесь уборкой. Следите за территорией. Даже бабочка не должна влететь в сад без вашего ведома! И не трогайте следы от шариков. Держитесь от них подальше, пока у нас не найдется времени принести туда соленой воды. И не кидайте мотыльков в лужи, чтобы увидеть, как действуют чары! Все ясно? 
Хором ответив, что все поняли, и выразив свое разочарование, все разлетелись, кроме старших детей, которым Дженкс сказал остаться, и теперь они расположились на верхней полке. Я выдохнула от облегчения и, поняв, что, как и Дженкс, стою босая, широко расставив ноги и уперев руки в бока, я опустила их. 
– Садитесь, – сказала я потенциальным убийцам, указав на пол возле холодильника, и они медленно сели. Устало потянувшись, Айви вытянула обутые в ботинки ноги на стуле напротив, скинув с него журналы. Те глухо ударились об пол и свалились кучей возле стены. Обманчиво спокойная и расслабленная, вампирша отошла обратно к дверному проему. Решительно перегородив проход, она распустила волосы, и пряди повисли вдоль лица. Теперь у убийц была возможность сбежать лишь через окно, они оказались в ловушке.
Сжалившись, я бросила женщине рулон бумажных полотенец. У нее кровоточил подбородок, а у мужчины был оцарапан лоб в том месте, где я ударила его о тротуар. Айви будет благодарна, хотя никто больше. Звук разрываемой бумаги прозвучал очень громко, и, сложив кусок пополам, Джилл приложила его к подбородку и передала рулон Джеку.
– Только двиньтесь, и я накинусь на вас, как демон, – предупредила Айви. – Ну же, давайте. 
Джек и Джилл переглянулись. Они вместе затрясли головами. Поглядывая на них, я начала вытаскивать содержимое сумки Айви, выложив два пейнтбольных пистолета и пять ножей рядом со сломанными очками на кухонную стойку. Они легли, как родные,  рядом с моим магнитным мелом и зеркалом вызова. У ножей был тщательно продуманный, сложный дизайн рукоятки, чтобы лучше ложиться в руку. Мне не нравилось, что их пистолет был так похож на мой. Мне стало интересно, что же внутри шариков. Первый выстрел был нацелен в Трента, и мне стало очень интересно, насколько правдива его история о том, что Квен не хотел выпускать его из Цинциннати без меня. Возможно, он оказался в чьем-то списке, но эти ребята недостаточно опытны, чтобы брать их в расчет. И почему эльфы хотели убить меня? Нет, держу пари, они здесь из-за Трента.
– Они сказали, кто их послал? – спросил Трент, и я поплотнее запахнула халат.
– Еще нет, – повернувшись к ним, я улыбнулась. – Кто хочет высказаться первым?
Оба промолчали. Неудивительно. Я быстро глянула на Трента. Это безнадежная ситуация. Если я буду действовать грубо, он решит, что я садистка. Если буду слишком добра, решит, что я тряпка. И почему меня вообще волнует, что он подумает обо мне?
Дженкс подлетел к мужчине. 
– Кто вас послал? – рявкнул он, нацелившись мечом ему в глаз.
Джек продолжал молчать, и с крыльев Дженкса посыпалась черная пыльца. Дженкс метнулся вперед и тут же отлетел назад. Эльф-наемник вскрикнул, прижав руку к голове, где только что был Дженкс. Я нахмурилась, увидев клок волос, зажатый в руке Дженкса. Мне это не понравилось. Обычно с Дженксом было легко договориться, ему куда больше нравилось закапывать в землю семена, чем людей, но сейчас на его территорию напали, и это пробудило все худшее в нем.
– Спокойней, Дженкс, – сказала Айви, подходя ближе и коснувшись лица Джилл. – Тебе не хватает такта в общении с людьми. – Она издала тихий радостный звук, когда женщина отскочила назад в ужасе, и я устало вздохнула, когда Айви начала вампирствовать.
«Думай, Рэйчел, – размышляла я молча. – Не просто действуй, думай».
– Народ, – начала я, осознавая, что Трент наблюдает за мной. – Мы должны узнать, что происходит, не оставляя следов. 
– Я не оставлю, – прошептала Айви, и Джилл побледнела. – Не там, где их обычно ищут. 
– Они могут быть тестом для меня от Ковена, – предположила я, и палец Айви, которым она обводила подбородок женщины, замер разочарованно.
– Мы не можем их так просто отпустить, – сказала Айви. – Даже если это было постановочное нападение.
Я вздрогнула. 
– Может, нам позвонить в ОВ?
Дженкс фыркнул, и с верхней полки послышался перезвон смеющихся голосов. Да, это плохая идея.
– Не против, если я ускорю этот процесс? У меня есть идея. 
Это сказал Трент, и мы все как один обернулись посмотреть на него. 
– У тебя есть идея? – переспросил Дженкс саркастически, паря перед ним в своей лучше позе Питера Пена, уперев руки в бока, с красной банданой, засунутой за пояс. – День, когда у тебя появится хорошая идея, будет днем, когда я съем джем из пальцев фейри.
– Он сказал, что у него есть идея. Он не говорил, что это хорошая идея, – заметила я с издевкой. И от удивления приоткрыла рот, почувствовав покалывание магии. Как колючее одеяло, дикая, эльфийская магия, заскребла по моей ауре, одновременно и раздражающая, и манящая, просачиваясь сквозь мои поры, как будто пыталась вытянуть из меня душу.
– Эй! – вскрикнула я, поняв, что это Трент. Эльфы были единственным видом, который осмеливался пользоваться дикой магией. Даже демоны избегали ее. Она была настолько же непредсказуема, как и сильна. И ее вызывали не те два эльфа, сидящие на полу. На них были надеты липучки. – Трент, нет! – я понятия не имела, что он делает, и с довольной улыбкой в глазах он сложил ладони вместе.
– Volo te hoc facere! – воскликнул он, и звук, пройдя сквозь мое тело, заставил меня одновременно сжаться и дернуться от того количества энергии, что он тянул из линии, и которая внезапно уходила в никуда.
«И я позволила тебе сделать это? – подумала я, хватаясь за халат. – Чары порабощения?»
Судя по всему, так оно и было, и я подскочила к столу, ошеломленно уставившись на Трента. Кончики его ушей покраснели, челюсть была решительно сжата. 
– Это же черные чары, – прошептала я, делая еще шаг вперед, чтобы быть вне зоны досягаемости Айви. – Это же черные чары! – завопила я, и он отступил от стола, оторвав взгляд от Джека и Джилл. Они сидели неподвижно, почти разинув рты, взгляд не сфокусированный, руки расслаблены. Сейчас они были неспособны ничего сделать без приказа, разве что следовать основным инстинктам. – Ты поработил их, да?! – воскликнула я, и он опустил голову. Когда он поднял ее, и наши глаза встретились, я увидела в его глазах яркий блеск и ни капли раскаянья.
– Что он с ними сделал? – спросила Айви, незаметно оказавшись рядом со мной. Дженкс тоже был не в восторге, летая над ними, пока они рассеянно моргали.
– Он поработил их, – сказала я уверенно, увидев, как сжались губы Трента. – И это черные чары. 
Черт побери, я даже не думала, что он способен на такие сложные чары. Это все меняло.
– Черные? – взвизгнул Дженкс, взлетая вверх в столбе желтой пыльцы.
– Давай, спроси теперь, кто их послал, – произнес Трент, стоя неподвижно и указывая на них. – Я знаю, кто это сделал, но ты бы не поверила, если бы услышала это от меня. Не сейчас. Продолжай. Чары действуют недолго.
Ну, хоть одна хорошая новость. 
– И что потом? – спросила я резко. – Ты знаешь, насколько это незаконно? Это моя кухня, и это меня обвинят во всем. Или в этом и заключалась твоя идея? – сказала я насмешливо, и Айви поймала мою руку, решив, что я собиралась подойти к нему и влепить пощечину. 
– Надо торопиться, – напомнил он, отбрасывая волосы назад, и этим редким жестом показывая свою нервозность. – У меня все под контролем. Я применю другие чары, и они ни о чем не вспомнят. 
Я оттолкнула руку Айви. Меня трясло от злости. 
– Таков твой план? Заставить их забыть? Боже, Трент. Это же еще в шесть раз незаконнее!
Трент одернул рукава, делая вид, что его это мало волнует, хотя глаза сузил. 
– Ты права, но так никто не пострадает. И думаю, тебе последней надо беспокоиться о законности. У тебя есть тридцать секунд. Тик-так, Рэйчел. 
Я стояла там, охваченная яростью, когда Джек начал моргать. Айви снова взяла меня за руку, на этот раз подбадривая, но я не могла сделать это. Это неправильно!
– Ой, да ради Тинкиных красных туфелек, – внезапно сказал Дженкс и метнулся вниз, чтобы зависнуть перед мужчиной. – Кто заплатил вам, чтобы вы напали на Рэйчел? – рявкнул он, держа руку на рукояти меча.
– Никто, – ответил Джек, и я повернулась к Тренту нахмурившись.
Пыльца Дженкса стала зеленой. 
– Ты имеешь ввиду, что не знаешь кто, или что вам не заплатили? 
Трент переступил с ноги на ногу. 
– Они напали на меня, а не на Рэйчел. Спроси еще раз. 
Айви пожала плечами, как бы извиняясь, и проскользнув мимо меня, опустилась перед Джилл. Она подняла ее подбородок, вынудив посмотреть на себя. 
– Кто приказал вам напасть на Трента? – спросила она спокойно, и я скрестила руки на груди. Я хотела знать ответ, но я лучше до смерти их напугаю, чем возьмусь использовать черную магию.
– Волтер Витон, – сказали они вместе, и у меня внутри все сжалось.
– Это было предупреждение, – вздохнув, сказал Трент, его плечи расслабились, и он выглядел немного смущенным. Нет, защищенным.
– Отец Эласбет? – Я отошла на шаг, мой гнев испарился. Дерьмо на тосте. Эласбет была женщиной, на которой Трент собирался жениться, пока я не арестовала его на его собственной свадьбе. И за это Трент поблагодарил меня позже, сказав об этом, когда думал, что мы скоро погибнем. Да, у Витонов были средства на оплату, и они, возможно, немного в ярости. Но разве этого достаточно чтобы заказать его?
– Теперь-то ты мне поможешь? – спросил Трент, и я глубоко вздохнула и расслабила руки, которыми обхватила себя. Видя, что я смотрю на него, Трент хитро улыбнулся, задвигав руками, создавая еще одни лей-линейные чары.
– Трент, подожди... – начала я.
Но было слишком поздно, я ничего не успела поделать, и лишь почувствовала, как линия, к которой он был подключен, дернулась, и он прошептал: 
– Memoria cadere.
И снова я отскочила от него, поставив защитный круг, ведь теперь я была не уверена, на что еще он способен. Видя, как круг появляется, Айви кинулась под стол, а Дженкс, метнулся к потолку. Я встала ровно, сердце колотилось, пока тонкий слой моей золотистой ауры с едва заметной перламутровой темнотой окружал меня. Биз на холодильнике двинулся, его ярко-красные глаза с треском раскрылись, и, заметив меня возле него, снова закрылись.
– Черт побери, Трент! – воскликнула я, разозлившись, когда убийцы сели, широко раскрыв глаза и уставившись на меня изумленно и уже совсем не покорно. – Какого черта ты творишь? 
– Шутишь, да? – спросил он недоверчиво. – Ты же не хотела спросить их еще о чем-нибудь, ведь это было бы так незако-о-о-о-нно. 
Он растягивал это слово, дразня меня, и я сощурила глаза, глядя на него. Боязнь Витонов смешивалась во мне с любопытством, что же еще могли сказать наемники, но не сказали. 
– Ты сделал это нарочно! – выкрикнула я.
Он слегка наклонил голову и усмехнулся, когда посмотрел на меня. Выглядел он при этом одновременно зло и изысканно. 
– Я же сказал тебе, что собираюсь сделать это. 
Гнев поднялся во мне, но я продолжала молча стоять у стола. Нельзя обратить эти чары. Не так легко, по крайне мере. 
– Это доктор Андерс научила тебя этому? – пробормотала я. Чары на стирание памяти не были черными, зато были чертовски незаконными. И от этого мне не стало легче.
Сидящая на полу женщина потрогала свой подбородок и очень удивилась, увидев на нем кровь. 
– Мм. Подождите, – сказала она, выглядя напряженной, но безвредной. – Надо полагать, именно поэтому я не помню, как попала сюда и кто вы такие. 
Ее напарник толкнул ее, чтобы она замолчала. Он тоже ничего не помнил, но знал, что надо помалкивать. Это плохо. Ну, очень плохо. Два незаконных заклятья, и если Трент попадет на западное побережье, он наверняка свалит вину на меня, если я не соглашусь подписать бумаги и стать его верной слугой. Черт побери все это до самого Поворота! Я не буду играть в его игры!
Дженкс подлетел ко мне, отлетев от детей. Его рука лежала на мече, и было видно, что он готов сделать Тренту лоботомию. 
– У меня тоже были к ним вопросы, не только у нее. 
– Вы хотели знать, кто послал их. Вы узнали. Чары бы не продержались долго, – настаивал Трент, но я видела, что он волнуется. – Единственной альтернативой для нас было бы убить их.
– Для нас? – воскликнула я саркастически. – Нет никаких «нас». Это твои проблемы, а не мои. – Я обернулась, услышав, что Джил поднимается, явно напуганная. – Сядь, Джилл! – приказала я, но лишь когда Айви громко кашлянула, они перестали пытаться подняться и снова сели.
– Мое имя не Джилл... – начала женщина.
– Сегодня Джилл. Так что сядь и заткнись, пока я не скажу, что можешь уйти. Понятно?
– Дерьмо, – сказал мужчина кисло, снова опираясь на холодильник и глядя на меня недоверчиво. – Я не знаю, кто должен был заплатить нам. А ты? – Джилл покачала головой. Она выглядела слишком смущенной, она явно не притворялась. – Вот черт! – добавил он. – Я даже не знаю, где оставил свои вещи. Вот дерьмо. 
– Убедилась? – спросил Трент уверенно, хотя напряжение у него в глазах никуда не делось. – Чары сработали. Теперь мы можем их отпустить и уехать, а их работодатель будет считать, что мы еще в городе, – он улыбнулся, и я возненавидела его. – Они не станут проверять раньше, чем через двадцать четыре часа. А мы можем быть уже очень далеко к закату.
Послышался резкий шум крыльев Дженкса, а на лице Айви пропали все эмоции.
– К закату? – переспросила она, и я нахмурилась. Ей это явно не понравится, но это неважно. Я не буду помогать Тренту. Не после всего этого. Он, стоя на моей кухне, произнес два незаконных заклятия, одно из которых было черным. Кери с ним поработала, и явно не в лучшем смысле.
– Я с тобой никуда не поеду, маленький башмачник, – отчеканила я, пытаясь придумать, что мне делать с этими двумя. – Особенно после этих небольших фокусов. Ни на самолете, ни в машине, ни на поезде… Ты зашел слишком далеко, – я моргнула. «Какого черта?»
– А, Рэйчел? – Айви коснулась меня, и я подскочила. – Какая еще помощь нужна Тренту? Помощь в чем? 
Дженкс зашумел крыльями, привлекая ее внимание, и, хитро улыбаясь Тренту, сказал: 
– Тренту нужна помощь Рэйчел. Квен будет ему помогать. Трент говорит, что Квен не оставит Кери, а я думаю, этот мелкий кондитер планирует выступить с речью против Рэйчел на, мм, большой встрече, чтобы снова загнать ее в угол, а Квен не хочет в этом участвовать. У Трента не останется рычагов давления, после того, как она снимет с него фамилиарскую метку, и поэтому ему приходится действовать быстро. 
Дженкс улыбнулся Тренту, и Трент вздохнул. 
– Все совсем не так, – ответил он, но его уверенность выглядела неубедительно.
Айви глянула на меня, прежде чем обернуться к Дженксу. 
– Этого не произойдет. 
Пожав плечами, Дженкс приземлился на центральный стол, где он мог наблюдать за всеми. 
– Или Трент говорит правду, или он боится этих неопытных наемных убийц. 
Джек сердито глянул на него, а Джилл возмущенно хмыкнула, но я была рада, что Дженкс не назвал имен. Они забыли, кто послал их, и не нужно было им напоминать.
Трент нахмурился, и, держа одну руку за спиной, он повернулся ко мне. Его плечи были напряжены, когда он спросил: 
– Ты сделаешь это? 
Я не могла поверить, что он снова спрашивает, и ткнула пальцем в двух убийц, сидевших возле холодильника. 
– Нет! – сказала я твердо. – Я не буду помогать тебе. Особенно после этого.
Трент дернулся, и поза стала менее уверенной, когда он убрал руку из-за спины. 
– Они попытались убить меня, – начал он, и нахмурился, посмотрев на них. – Ты видела это!
– Да? – резко ответила я. – Они же провалились!
Дженкс смеялся, а вот я была в ярости и уже готова выгнать Трента. Всех их выгнать. Стоя возле стола, я опустила голову и потерла виски. С пола послышался вздох Джека. 
– Вот моя старушка будет в ярости. Ее-то я помню. 
Я подняла голову. 
– Убирайтесь, – сказала я прямо. – Встаньте и уходите. Оба.
Еще мгновение Джек и Джилл удивленно смотрели на меня, но когда Дженкс угрожающе затрещал крыльями, они медленно поднялись на ноги. Да, я знала, кто послал их, но я еще сильнее утвердилась в решении не лететь на личном самолете Трента. Он продолжал врать мне. «Сукин ты сын».
– Мне нехорошо, – сказала женщина, держась за живот и медленно шагая вперед.
Дженкс горько рассмеялся. 
– Это потому, что мы вас побили. Вы рыдали, как дети.
Они пробирались к двери и, почувствовав боль в теле, начали жаловаться. Джилл посмотрела на оружие на столе, но я покачала головой, и они вышли друг за другом под эскортом пикси. Айви казалась удивленной, что я так просто их отпустила, но мне завтра надо успеть на самолет в восемь утра. У меня нет времени для еще одной драки.
– Дженкс, скажи детям, чтобы оставили их в покое, если они, конечно, не решат вернуться, – пробормотала я, и он взлетел в столбе серебряной пыльцы.
– Ага-а-а-а, – медленно произнес он, по глазам было видно, как он представил себе это. – Я скоро вернусь. 
Он тут же улетел, и в передней части церкви послышались возмущенные вопли, а потом двери открылись и закрылись. Я обернулась, чтобы осмотреть свою кухню, оскверненную черной эльфийской магией. Визуальных следов не останется, но я всегда буду чувствовать это. А вот Ал, наверное, даже сможет учуять ее.
– Ты тоже, Трент, – сказала я, вяло поднимая рулон полотенец и пытаясь вытереть отпечатки ног пикси на нержавеющей стали. Чары для Трента лежат уже готовые на столе, но он может пососать мои пальцы и сдохнуть, меня это не волнует.
– Я не уйду, пока ты не снимешь проклятье, – сказал он натянуто. – Все здесь. Сделайте это сейчас. 
Я замерла с полотенцем в руке. Айви откашлялась, и я скорее почувствовала, чем увидела, как она встала в позу. Не отрывая взгляда, я продолжила оттирать стол, взяла зеркало вызова и убрала его на место. Затем магнитный мел, пять свечей и палочку из красного дерева. Пусть катится к черту. 
– До свидания, Трент, – пробормотала я. У меня разболелась голова.
– Повтори? 
Его голос был резок, и, скомкав бумажное полотенце, я уперлась кулаками в стол, чтобы не было желания перепрыгнуть его и задушить Трента. 
– Я не верю тебе, – произнесла я тихо, мои костяшки побелели от напряжения. – Если я не сниму проклятье сейчас, ты не будешь ничего планировать на мой счет и выступать против меня на встрече Ковена. Тебе придется подождать. Я сниму его после заседания и не секундой раньше. 
С улицы донесся звук включившейся сигнализации автомобиля, может моего? Но Трент скривился, когда его брелок запищал, казалось, он готов сейчас убить кого-нибудь. Он достал брелок из кармана и направил его в сторону улицы. Сигнализация замолчала, и он снова повернулся ко мне. 
– Мы не так договаривались, – сказал он. – Сними метку. Сейчас же.
– Твой приезд с убийцами на хвосте тоже не входил в договор, – заметила я, выпуская из рук скомканное бумажное полотенце. Позади него Айви подошла к своим запасам шоколадок, и, открыв коробку, снова облокотилась на стол. Она была позади Трента, между ним и дверью, и он сдвинулся, чтобы видеть нас обеих.
– Рэйчел, – произнес он предупреждающе, выглядя очень разозленным.
– Я сделаю это, – сказала я небрежно. – Но тебе придется подождать, пока я не буду в безопасности. Тебе это не нравится? – спросила я, повышая голос. – Так убей меня. Прямо сейчас. Давай! – крикнула я. – Сделай это! Вот она я! – Я раскинула руки, чтобы было легче прицелиться. – Но если убьешь меня, метка останется у тебя навсегда! Ты скользкий маленький бандит! 
Дженкс влетел в кухню, удивленно жужжа крыльями, и увидел, как я кричу на Трента, а он выглядит так, будто проглотил жука. Пикси переглянулся с Айви, которая лениво облокотилась на стол, выглядя совершенно спокойной, пока доедала свои апельсиновые дольки, покрытые шоколадом. Ее явное безразличие, казалось, еще больше разозлило Трента.
Трент вздохнул и сдержался. Не сказав ни слова, он напряженно повернулся к двери. Дженкс захихикал, и эльф резко обернулся, даже проигнорировав присутствие Айви. Лицо побелело от гнева, а глаза, казалось, почти пылают. 
– Ты самый... непрофессиональный, раздражающий и разочаровывающий человек, с которым я когда-либо имел дело, – сказал он, и я пожала плечами. – Мне не нужна твоя помощь. Я доберусь до Калифорнии и без тебя.
– Как будто меня это волнует, – ответила я, и он, повернувшись на каблуках, быстро вышел из кухни.
– Скатертью дорога, – сказала я, и затем просто для своего удовольствия, я подошла к двери и, высунувшись в холл, крикнула ему вслед. – Давай! Убирайся! Я разберусь с твоей меткой, но не раньше, чем получу свободу! Ты эльфийский сукин сын!
Он не замедлил шага, и его темный силуэт сверкнул в белом свете, когда он достиг алтарной части. Еще больше света просочилось, когда он открыл дверь церкви. Она глухо стукнула за ним, и я вернулась на кухню.
Айви все еще опиралась на стол. Ее глаза были прикрыты, и она выглядела... скорее сексуально, после нашей-то с Трентом гневной перепалки. Скорчив рожу, я прошла через кухню к окну, открыв его настежь, чтобы впустить легкий ветерок. Послышалось пение птиц, и волосы начали щекотать мою шею. С холодильника послышался вздох Биза, и, шевельнув крыльями, он снова заснул. Я и не заметила, что разбудила его. Раздраженная, я вгляделась в яркий день, заметив темное пятно на дереве, оставленное шариком с чарами. Надо убрать его, прежде чем пикси вляпаются в эту гадость – а они вляпаются, даже несмотря на предостережения Дженкса.
Возле меня Айви небрежно взяла еще одну дольку и, слегка откусив от нее, захрустела шоколадом и сахарной обсыпкой. Дженкс подлетел ближе и приземлился рядом с большим бокалом для бренди, стоящим на подоконнике. Он стоял вверх ногами, чтобы кошка Дженкса, Рекс, не съела куколку, которую подарил мне Ал в канун прошлого Нового года. Крылья Дженкса замерли, и он выглядел обеспокоенным, глядя не в сад, а на меня.
– Что? – спросила я, наклонившись ближе к Айви, и, взяв кусочек шоколадки, снова выпрямилась. Я посмотрела вниз, и заметила грязь и траву, прилипшую к ногам. Халат опять слегка распахнулся, и я затянула его потуже. Вот и позагорала.
Айви облизала губы и встала ровно. 
– Думаешь, вывести его на чистую воду было хорошей мыслью? 
Я выдохнула, и меня передернуло, когда я облокотилась на стол. 
– Нет, – признала я кисло. – Нет, не было, но я не дам то, что ему нужно, пока он не буду уверена, что он не сдаст меня Ковену, – я откусила шоколадку, почувствовав приятную мягкость и хруст засахаренного апельсина на языке. С улицы перед церковью послышался шум машины Трента.
– Это первая умная вещь, которую она сделала, – сказал Дженкс, подлетев к шоколаду, и, вытащив меч, отрезал кусок размером со свою руку.
– Возможно, но что-то здесь не так, – заметила Айви, явно не убежденная моими словами, и я проследила за ее взглядом. Она внимательно рассматривала готовое проклятье для Трента, лежащее рядом с пейнтбольным пистолетом убийц, ножами и сломанными очками. Чувство неопределенности стянуло грудь, и я забеспокоилась. Я рада, что сказала все это, и рада, что не буду «сопровождать» Трента на Западное побережье, но, честно говоря, я была согласна с Айви. Что-то здесь было не так, и все еще далеко не кончено.

Глава 3

Внутриземельный Международный аэропорт не был огромным, но даже в такое безбожно раннее время, как семь часов утра, он был забит людьми, вылетающими утренними рейсами. Я не привыкла так рано вставать, и сейчас чувствовала себя вялой. Кружка с теплым, безвкусным кофе чуть не выпала у меня из руки. Посадка на наш рейс начиналась через полчаса, так что у нас была еще куча времени. В воздухе чувствовался запах мастики для полов и пластика. Сидя в псевдокожаном кресле напротив стойки регистрации, я ждала, пока Айви купит билеты и сдаст наш багаж. После инцидента с Трентом она взяла у своего шефа-вампира отпуск, чтобы поехать со мной и Дженксом.
Пророчество Трента о том, что меня не пустят в самолет, убедило меня держаться подальше от богов и богинь воздушных перевозок, одетых в фирменные пиджаки с крылатыми бейджиками. Я сидела и ждала, обложенная нашими сумками. Нервничая, я откинулась на спинку сиденья и ссутулилась. Однако Дженкса не убедило мое напускное безразличие.
– Трент задница, но он прав. Нам не пройти охрану, – предсказал пикси, сильнее зажужжав крыльями, чтобы согреться. Этим утром было прохладно, и все тепло из аэропорта просачивалось в большие стеклянные окна и бесконечно открывающиеся двери.
Я даже не посмотрела на него, продолжая наблюдать за Айви, медленно продвигавшейся в очереди. 
– Трент просто пытался напугать меня, – сказала я, но тут поняла, что продолжаю крутить на пальце деревянное колечко, и остановилась. Оно мне больше не нужно, чтобы скрывать веснушки, но если его не будет, мой брат Робби обязательно спросит, куда делись мои веснушки. А что, если мы не сможем сесть в самолет? Мне надо добраться туда за три дня, иначе мое изгнание станет постоянным.
– Это помогает? – Дженкс приземлился на мое колено, где ему было проще читать мне лекции. На нем была его лучшая садовая одежда, потому что он был убежден, что ему даже не придется воспользоваться зельем из моей сумочки, чтобы пережить перепады давления в самолете. Он даже ни с кем не договорился о присмотре за своими детьми, потому что считал, что мы вернемся домой в течение часа. От его веры в меня аж дух захватывало.
Я свела брови, а он упер руки в бока и начал сыпать пыльцой, потому что согрелся. 
– Рэйч, даже если Трент сказал правду, и наемники Витонов охотились на него, это не меняет того факта, что твоя смерть только облегчит жизнь Ковену. Тебе не пройти охрану, – произнес пикси, нервно поглядывая на девочку в розовом, которая заметила его. – Мы должны придумать, как доставить тебя за две тысячи миль в течение трех дней, а не прохлаждаться в аэропорту.
– Я же купила себе билет, – сказала я кисло, заметив, что Айви добралась до начала очереди. – Как они меня остановят?
– Рэйч... – умоляюще произнес Дженкс, и я пожала плечами, признавая, что и он в чем-то прав.
– Послушай, – начала я, сползая еще ниже в стуле. – Если они не пустят меня в самолет, мы сядем на поезд. И будем там вовремя.
Я услышала его тихий вздох, несмотря на рев громкоговорителей, вызывающих кого-то.
Мы оба замолчали, и я стала рассматривать его зачесанные назад волосы и черно-зеленый костюм с колокольчиками на штанах. Это последний костюм, что сшила для него Маталина, и я знала, что он носит его, чтобы чувствовать себя ближе к ней. Для Дженкса это были очень тяжелые два месяца, хотя он и знал, что его биологические часы обнулились и теперь у него еще двадцать лет впереди. Я тоже списала свои двадцать шесть лет, и теперь понимала, почему демоны живут так долго. К следующей весне Дженкс станет самым старым пикси в мире. Мне было не важно, что пришлось воспользоваться проклятьем, главное, чтобы он был счастлив. Он же счастлив, да?
Беспокойство заполнило меня, пока я смотрела, как он наблюдает за всем вокруг, часто поглядывая на камеры, висевшие по углам. 
– Как справляешься, Дженкс? – спросила я, и по тону моего голоса было понятно, что я спрашиваю не о температуре в аэропорту. Он повернул ко мне свое угловатое лицо, выражавшее полное безразличие, пока я не добавила, – не ври мне.
Дженкс посмотрел в сторону, на солнце, начинавшее окрашивать небо. 
– Нормально, – сказал он сухо.
Нормально. Знала я, что скрывается за этим «нормально». Со мной тоже все было «нормально» – большую часть года после смерти Кистена. С того времени я успела повстречаться с Маршаллом, заработать изгнание и переспать с призраком из девятнадцатого века по имени Гордиан Пирс, которого похоронили заживо в 1852 году представители той же организации, что пытались сделать мне лоботомию и вырезать яичники.
Ненавижу это признавать, но Пирс идеально подходил мне, а также мог пережить все то дерьмо, что сваливалось на меня. Он был фамилиаром Ала, и я виделась с ним каждую неделю, когда отправлялась на занятия к демону в Безвременье. Мы с Пирсом не оставались наедине с того времени, как он помог мне получить временную отсрочку от изгнания, и это было невыносимо, хотя я сама уже не знала, как отношусь к Пирсу после всего. Он был со мной в самый ужасный период моей жизни, и хотя мы очень во многом открылись друг другу, я не понимала, почему все еще сомневаюсь. Но то, что вначале привлекло меня к нему – сила, трагичная история и сексуальное тело, теперь вызывало лишь чувство неловкости. Айви сказала бы, что я становлюсь умней, а я ощущала лишь чувство… опустошенности.
Развернувшись, я достала телефон из заднего кармана штанов, чтобы посмотреть время.
– Семь тридцать два, – сообщил Дженкс, зная меня лучше меня самой.
– Спасибо. 
Вздохнув, я убрала телефон обратно. Дженксу не нравился Пирс, он соглашался с Алом, что харизматичный колдун смертельно опасен для меня, хотя и не в Пирсе угроза. Он любит меня. Проблема была в том, что и я могла полюбить его со временем. Я не была уверена, а Ал даст мне в этом разобраться. Меня волновало, что Пирс очень быстро прибегал к черной магии, хоть и делал это в помощь мне. Я пыталась доказать, что использование черной магии не делает тебя плохим — но все равно сомневалась, ведь еще год назад я так не считала, пока Ал, будь он проклят до самого Поворота, не встал у меня на пути.
– А вот и она, – предупреждающе произнес Дженкс, и я подняла голову. Конечно, это была Айви, она шла к нам, оставив наши вещи на транспортере и держа в руках два сине-золотых конверта. На ней был незнакомый черный деловой костюм, в котором она выглядела одновременно сексуально и профессионально, смесь ума и красивого тела, способная добиться чего угодно  на любом заседании. Мне никогда не удавалось так выглядеть, а для Айви это было проще просто.
– Вот видишь? – сказала я, садясь ровно. – Ей без проблем продали билеты. 
Дженкс тихо насвистывал, пока вампирша грациозно маневрировала в толпе, игнорируя обращенные на нее взгляды. 
– У этой женщины должна быть своя песня, – сухо произнес пикси.
Я встала, и он взлетел. 
– Легко. Например, «Короткая юбка, длинный пиджак».
– Подойдет, – согласился он. 
Айви приблизилась и взяла свой портфель с ноутбуком. 
– Пока все идет нормально, – сказала она, глядя на ближайших охранников. Дженкса это не убедило. 
– Ага, они конфисковали твой багаж, Рэйч. Замечательно. 
– Дженкс... – возмутилась я и повернулась к Айви. – Какой гейт? На моем билете только номер рейса.
– Неважно, – резко произнес Дженкс. – Нам не пройти через охрану.
– A5, – ответила Айви, не глядя в билет. Игнорируя Дженкса, напевающего похоронный марш, я взяла чехол с платьем подружки невесты. Оказалось довольно просто подобрать платье в таком же свадебном магазине, как тот, в котором работала Синди, главное было выбрать правильную длину. И в этот раз оно мне нравилось, глянцевое сине-серое платье без оборок. Надо признать, у невесты Робби есть вкус.
– Следующая остановка – Портленд, – сказала я, выбрасывая стаканчик из-под кофе и догоняя Айви. Постукивая каблуками, мы вышли из холла, покрытого белой плиткой.
Дженкс раздражающе гудел возле моего уха. 
– Ву-ху! Я уже неделю не видел, как кого-нибудь раздевают при досмотре!
Мы подошли к небольшой очереди возле детекторов на чары и металл, и Айви посторонилась. 
– Что? – спросила я раздраженно, и она пожала плечами.
– Ты первая. 
Рассердившись, я встала позади пожилой пары, возмущавшейся, что им приходится столько ждать. 
– Зачем вы раздуваете из мухи слона? – спросила я. – Если бы они собирались что-то сделать, они бы уже сделали. Они, наверное, и не знают, что я тут. Билеты покупал Робби, а не я.
Но дурное предчувствие начало просачиваться в мои мысли, когда я заметила, как два охранника разглядывают меня из-за металлодетектора. Пожилая пара впереди меня медленно прошла оба детектора. На обнаружителе чар загорелась красная лампочка, но охранник махнул им рукой, чтоб проходили. Вдалеке стало слышно, как самолет взлетает в небо. Я начала потеть.
Дженкс зажужжал крыльями, и я пробормотала: 
– Да не будет никаких проблем. Давайте пройдем их как можно быстрее, ладно?
С величайшим сомнением на лице Дженкс пролетел в ворота детектора, развернулся и уселся ждать наверху. С очень плохим предчувствием я кинула сумку на ленту и улыбнулась настороженно смотрящей женщине напротив. В ней было лишних фунтов двадцать, судя по обтянувшей ее униформе, и она не выглядела счастливой.
– Есть ли у вас изделия или предметы высшей магии, которые вы хотели бы задекларировать? – вяло спросила она.
Сердце у меня забилось быстрее. «Остынь, Рэйчел», – подумала я, зная, что у них есть чары, срабатывающие на нервничающих людей.
– Ничего такого, только пикси вон там, – язвительно ответила я, указав на Дженкса, и он показал мне средний палец, – и у меня есть земной амулет на обнаружение смертельных чар и высший магический детектор на обнаружение лей-линейных чар, они прикреплены к сумке. – Если я не упомяну их, они меня обязательно задержат. Они не были незаконными, просто необычными. Проклятье в моей сумке, чтобы сделать Дженкса большим, даже не зарегистрируют, это ведь демонская магия в конце концов.
Женщина подняла на меня глаза. 
– Пикси? 
Дженкс зашумел крыльями, привлекая к себе внимание. 
– Эй, привет, – сказал он, пытаясь выглядеть невинно. – Я полечу не сам. В смысле, я тоже сяду в самолет. У меня есть билет.
Женщины перевела взгляд на меня. 
– Мы должны проверить вашу сумку вручную, – и это все, что она сказала. Я язвительно улыбнулась Айви. «Вот видишь? Никаких проблем».
– Да без проблем, – сказала я бодро, отдавая ее. Я не могла пройти детекторы, пока она не даст добро, а вот портфель Айви уже проехал мимо меня, и охранник махнул ей, чтобы она прошла детектор. Позади нее молодая пара с ребенком в коляске возмущалась из-за задержки. Я послала малышке клыкастый поцелуй, когда проверяющая кашлянула. Это прозвучало совсем недружелюбно.
– Могу я увидеть ваш билет, мэм?
Я посмотрела на нее, с лица исчезли все эмоции. «Дерьмо, она назвала меня “мэм”». 
– Мм, он в моей сумочке, – сказала я, указав на сумку, лежащую рядом с ней. – Я лечу на свадьбу своего брата. 
Повернувшись, она протянула за ней руку, глядя на экран. 
– Милое платье. Подружка невесты?
Я кивнула, пытаясь оставаться спокойной. Ее отношение ко мне изменилось со скучающего до острого интереса. Позади охраны стояла Айви, выставив бедро.
– Могу я открыть вашу сумку и взять билет? – спросила она, я снова кивнула, и надежда начала испаряться. 
– Есть проблема, – сказала она, даже не глядя на билет.
Позади меня пара с ребенком начала возмущаться еще громче, и к ним присоединился бизнесмен, и еще толпа, похожая на группу поддержки в полном составе.
– Мой брат дал мне билет, – сказала я, наклоняясь ближе, но она указала на желтую линию на полу, которой я раньше не замечала. – Я проверяла на сайте, – пробормотала я, отступая назад. – Все было в порядке. Смотрите, мое место подтвердили и все остальное.
– Да, мэм, – сказала она, держа в руках сумочку со всеми моими документами. «О, Боже, а вдруг она подкинет мне бримстон или еще что-нибудь?»
– Вы не могли бы отойти сюда, пожалуйста? – спросила она жестко. – Вот сюда. – Она снова включила ленту и указала на пластиковый стол и три стула, стоящие возле него. Два парня и женщина в синей форме ожидали меня, держа руки за спиной, так что было видно их оружие и палочки. Больше всего меня волновали палочки.
– Конечно, – сказала я, расстроившись, и Дженкс отлетел к Айви. Глубоко вздохнув, я перешагнула через желтую линию, вступив на вражескую территорию, и прошла по грязному и потертому ковру.
– Рэйчел? – окликнула меня Айви с Дженксом на плече. – Что мне делать? 
Я замялась. 
– Подожди меня, ладно? – ее улыбка была безрадостной. 
– Я это и собиралась сделать, – я понимала, что в ее словах кроется скрытый смысл, и опустила глаза. Двадцать минут. У меня всего двадцать минут, чтобы добраться до моего гейта. Проклятье! Мне стоило догадаться. Я не сяду на этот самолет. Я могла потратить время, ругаясь с этими ребятами, или просто вернуться к машине. Приняв решение, я посмотрела на свою сумочку и чехол с платьем, лежащие на столе.
– Итак, – сказала я, встав у стола, – я не хочу тратить впустую ваше время. Может, скажите мне сразу и мы все вернемся к своим делам, у меня такие же шансы сесть на этот, да или любой другой рейс, как и унюхать пук фейри в грозу?
Один из мужчин склонил голову и улыбнулся, показав пожелтевшие от курения зубы. 
– Никаких шансов.
– Хорошо, – кивнула я, пытаясь успокоиться. Глянув на ленту и ворота позади нее, я нашла взглядом Айви и Дженкса, жестом показав, чтоб возвращались.
– Ну, еще бы, – услышала я тихие слова Айви, и вновь обернулась к охранникам.
– Могу я забрать свои вещи? – спросила я. В моей сумке кроме ключей от машины, проклятья, чтобы сделать Дженкса большим, и моего зеркала вызова, лежало все необходимое, чтобы снять метку с Трента.
Главный охранник раздумывал, и я постаралась сдержать гнев. Что там делал Ал, чтобы напугать меня до чертиков? Ах, да. Держался холодно и насмешливо.
– Не дури со мной, мистер Джонни Скаут, – с насмешкой я переборщила, но и холодной быть я умею. – Пока что я вела себя хорошо. Лишь верни мне мою сумочку и чехол, и я уйду, и не буду лезть в твои дела. Это первое платье подружки невесты, которое мне понравилось, и я не оставлю его здесь, – я положила руки на стол, заметив, но проигнорировав тот факт, что два других охранника отошли в сторону, положив руки на свои волшебные палочки. – Мы поняли друг друга? – спросила я спокойно. – Или для этого тебе нужен отпечаток моего ботинка у тебя на лбу? – я улыбнулась. Это было бы самой приятной частью.
Я скорее ощутила, чем заметила, как темный силуэт Айви прошел через ворота. Дженкс сыпал пыльцой у нее на плече. 
– Я же тебе говорила! – крикнула она, и, не останавливаясь, пошла к выходу.
– Да, говорила! – воскликнула я, не отводя взгляда от главного.
Как я и рассчитывала, от того, что меня оставили одну наедине со всеми моими устройствами, охранники еще сильнее разволновались. Меня не бросили, а дали понять, что я и сама способна с ними разобраться.
– Ну так что? – спросила я, снова включая своего маленького внутреннего демона. – Вы вернете мне платье и ключи от машины, или я покажу вам, почему меня изгнали, – моя улыбка стала еще шире, хотя настроение становилось все хуже.
–  Верни ей вещи, – распорядился человек, слова прозвучали резко и четко. 
– Но они сказали задержать ее! – возразила женщина, выглядя разочарованно. Отведя взгляд от меня, главный посмотрел в глаза подчиненной. 
– Верни женщине ее платье, – повторил он, толкнув сумку по столу ко мне. – Она не та, кто им нужен. 
– Но...
– Да отдай ты женщине ее чертово платье! – крикнул он. Все уставились на нас, и шум взлетающих самолетов зазвучал еще громче в наступившей тишине. Он сгорбился, как медведь, уши у него покраснели. – У меня уже три года на дежурстве не было инцидентов, и я не дам тебе разрушить это, потому что ты захотела заработать себе золотую звездочку (система поощрения детей в младших классах), Энни. 
Женщина тяжело дышала, пока мужчина, стоявший рядом с ней, отдавал мне сумку.
Повесив сумочку на плечо, я подхватила чехол с платьем. 
– Спасибо, – сказала я, удивившись, что спокойный и милый тон дается мне намного проще жестких угроз. Возможно, что-то есть все-таки в демонских методах. Сумки все время были у меня на виду, но остановившись, я всмотрелось в лицо мужчины. – Жучков не подсунули?
– Нет, – сказал он, его взгляд метнулся от меня к дальней двери позади него. – А вот в чемодан, может, и успели. Удачи, мисс Морган. Однажды вы помогли моему дедушке. Года три назад, в автобусе. Думаю, вас подставили.
Я замерла и улыбнулась, отыскав в памяти похожее лицо. 
– На него напали мелкие вервольфы? Это было зимой, да? – спросила я, получив взволнованный кивок в ответ. – С радостью помогла. Берегите себя, ладно? И, спасибо. 
Он улыбнулся, полностью игнорируя разъяренную женщину позади себя, и с непострадавшей гордостью я развернулась на каблуках, зашагав к большим стеклянным дверям.
Секундой позже с потолка слетел Дженкс. 
– Я тебе говорил, – пропел он, с крыльев сыпалась желтая пыльца, похожая на солнечные лучи. Но почему-то его слова меня не разозлили. Я редко встречала тех, кто меня знал, и еще реже они благодарили меня.
– Да, говорил, – согласилась я разочарованно. Шесть часов на самолете, и я бы была там. Теперь у меня есть три дня, чтобы добраться до Западного побережья. Утомленная, я толкнула автоматическую дверь в сторону, когда она не открылась достаточно быстро. Свежий воздух ударил в лицо, и я застыла, шаря рукой в сумочке, пока не вспомнила, что упала вчера на свои очки.
– Что там с твоим багажом? – спросил Дженкс, и я покачала головой, сощурившись от солнечного утра и сильного ветра, ища глазами Айви.
– Забудьте про него. В него натолкали жучков, – ответила я. – Мне придется все вещи вымачивать в соленой воде. 
Я собиралась удивить Робби, купила новые джинсы, шелковый свитер и новый купальник, а теперь все это… испорчено. «Хорошо, хоть платье у меня осталось», –  подумала я, подтягивая повыше лямку чехла на плече. 
– Где Айви?
Крылья Дженкса пронзительно зажужжали, и когда он начал ругаться односложными предложениями, я проследила за его взглядом до конца тротуара. Вздохнув, я двинулась в сторону небольшого черного автомобиля, проходя мимо болтающих грузчиков. Портфель Айви стоял у ее ног, рука лежала на дверце, пока она говорила с водителем. Грузчики внаглую пялились на ее зад, хотя среди них были и женщины. Это, видимо, машина Трента. Тоже мне сюрприз.
Сверху донесся пронзительный голос Дженкса: 
– Послушай меня! Послушай хоть в этот раз, ведьма! Все это проделки Трента! Он хочет застать тебя одну и промыть тебе мозги! Наслать на тебя чары порабощения. Помнишь, что было вчера, а? Ты видела, что он сделал! Неужто ты настолько глупа?
– Довольно глупа, – ответила я, чувствуя постукивание каблуков, отдающееся в позвоночнике, пока я обходила здоровенную кучу багажа и еще одну команду болельщиц. – Трент не собирается меня заколдовывать, – сказала я, сама не очень в этом уверенная. Он попробовал однажды, но провалился, потому что я насквозь промокла в соленой воде. Я хотела верить ему, но не могла заставить себя, даже если бы он признался в чем-нибудь, что было бы для него угрозой, попади информация в нужные руки. И что насчет его эльфийского волшебства? Эта магия могла убить тебя, если не уметь ей пользоваться.
Дженкс опустился мне на плечо, напомнив наплечного ангела (поверье о том, что у человека на одном плече сидит ангел и дает добрые советы, на другом дьявол и советует зло). 
– Он будет убеждать тебя сесть к нему в машину, – предупредил пикси. – И после этого ты станешь верить каждому его слову.
Я неудачно постаралась посмотреть на Дженкса. Но он сидел слишком близко. 
– Наверное. Но я хочу поговорить с Квеном. 
Наклонив крылья, Дженкс слетел с моего плеча, тихо ругаясь.
Айви заметила мое приближение и вынырнула из окна. В черных глазах промелькнуло облегчение. Зрачки были расширены, несмотря на утреннее солнце, но не сильно. В них было беспокойство, а не страх. Прищурившись от яркого солнца, я заглянула внутрь, увидев Квена за рулем. На моем лице расплылась настоящая улыбка, и я присела возле окна, боясь не выдержать сравнения с идеальным задом Айви. Несмотря, а может, и благодаря нашей драке с Квеном в прошлом, мне нравился этот мужчина, и по его искренней улыбке, появившейся на шероховатом лице, я знала, что тоже нравлюсь ему.
– Привет, Квен, – сказала я весело. – Как Кери?
С заднего сиденья послышался кашель Трента, но я была безумно зла на него за вчерашнее, и потому просто проигнорировала.
– Круглая, раздражительная и такая счастливая, как будто весь мир принадлежит ей, – сказал Квен, мужчина со смуглой кожей. Он протянул руку, чтобы пожать мою. Она казалась не большой, но сильной, и это напомнило мне о Пирсе. Голос Квена был таким же шершавым, как и кожа, – как и у многих, переживших Поворот. Некоторым видам пришлось тяжелее остальных, а вот ведьмы, вампиры, эльфы и вервольфы совсем не пострадали. У Квена были человеческие предки. Не то, чтобы я относилась к нему хуже из-за этого.
– Так и есть, – сказала я, отнимая руку. Со мной точно что-то не так. Я могла освободить тысячелетнего раба, обмануть бойца-оборотня, пережить взрыв лодки и соседку-вампира по комнате, которую однажды зациклило на моей крови и моем теле, но я не могла найти свое счастье. И все же увидеть Кери, державшую на руках своего ребенка? Не так плохо быть порой на втором месте.
Квен был благородным человеком. Если Трент задумал то, что он не одобряет, он мне расскажет. Расскажет ведь? Не до конца уверенная, я склонила голову к Квену. 
– Будь ты на моем месте, чтобы ты сделал?
– Я бы сел в машину, – его глаза внимательно смотрели в лобовое стекло, челюсти напряглись. Он являлся главой охраны Трента и исполнял его приказы, но он также помог вырастить Трента и был, вероятно, единственным, помимо Кери, кто мог сказать ему «нет» безнаказанно. И он хотел, чтобы я села в машину. Я слегка вздрогнула. Надвигалась что-то плохое. Я чувствовала это.
– Ну,  хорошо, – сказала я, услышав раздраженный вздох Трента с заднего сиденья. Моя рука легла на ручку, но рука Айви была уже там. 
– Я не сяду назад с Трентом, – сказала она, предостерегающе сузив глаза. Позади нее Дженкс изобразил, будто сейчас повеситься.
– Ох, да ради Тинкиной диафрагмы! – сказал пикси. – Что с вами не так, женщины? 
Багажник открылся с тихим скрипом, и я обошла машину, чтобы аккуратно и ровно положить чехол с платьем. Квен уже ждал меня возле багажника, и я отдала ему чехол. 
– Спасибо, – сказала я тихо, в то время как Айви и Дженкс, ругаясь, садились на переднее сиденье. Дверь захлопнулась, и Квен аккуратно уложил мое платье в багажник, держа в руках на вид очень дорогой чемодан. У нас было не больше секунды. Время только для одного вопроса. Облизав губы, я выпалила: 
– Это Трент вчера послал этих эльфов, чтобы убедить меня помочь ему?
Квен посмотрел мне в глаза, в его взгляде было столько благородства. 
– Нет, – сказал он просто. – Хотя мне было бы легче, если бы это был он.
Мои плечи резко опустились, и я не двинулась, пока он запирал багажник. Тот пискнул, закрывшись. Сощурившись, я посмотрела на ревущий, только что взлетевший самолет, неизвестно куда направлявшийся. Может, в Портленд. Я перевела взгляд на суетящихся людей. Жизнь продолжалась, и никого, кроме кучки людей, не волнует, буду я жива или умру.
– Да. Мне тоже, – сказала я, вздохнув. Чувствуя себя загнанной в ловушку, я подошла к открытой для меня Квеном двери, и скользнула в темноту, наполненную запахом кожи.

Глава 4

Если бы взглядом можно было убить, то, судя по лицу Дженкса, именно это со мной бы и произошло. Сердитый пикси сидел на зеркале заднего вида большого черного автомобиля Трента и стучал пятками по стеклу. Он хмурился, глядя на меня, и рассыпал зеленую пыльцу, которая, искрясь на солнце, летела на приборную панель и прежде, чем стечь на пол,  скапливалась в «злую» лужицу. Айви сидела на переднем сиденье, тихо обсуждая с Квеном успешное испытание очень рискованной сыворотки, нейтрализующей вампирский вирус. Я видела – Трент беспокоится, что они обсуждают незаконную, рискованную процедуру, и единственная причина, почему это не волновало меня, заключалась в том, что я знала: сыворотка не поможет Айви избавиться от жажды крови. Она вампир, и подавление вампирского вируса не сохранит ее душу, когда она умрет.
Нет, она ожидала, что это сделаю я.
Положив ногу на ногу, я вгляделась в тонированное окно. Мы ехали между странной смесью производственных и вокзальных строений, направляясь на долговременную парковку. Мне было не по себе. Свет, просачивающийся сквозь тонировку, выглядел жутко, и я занервничала. Никто не смотрел на нас. Мы были еще одним черным автомобилем. От этого тоже легче не стало.
С другого конца сиденья послышался голос Трента: 
– Квен, может, стоит открыть люк?
Не прерывая разговора, Квен нажал на кнопку, и небольшой люк на крыше скользнул в сторону, впустив внутрь поток света и ветра. Я не смогла сдержать вздох облегчения и откинулась на мягкое кожаное сиденье. Я не хотела показывать, что мне не по себе. Возможно, Трент именно этого и добивался. Глубоко вздохнув, я заправила выбившуюся прядь за ухо и взглянула на него. Я не поддалась на его блеф и все еще была жива. Наверное, это его раздражает.
Он посмотрел мне в глаза и лукаво улыбнулся, разрушив любой намек на то, что он зол на меня. Черт побери, он предупредил, что мне не удастся улететь, и меня раздражало, что он оказался прав. Сейчас, полететь на его самолете выглядело таким простым решением. Таким же, как демонское проклятье, за которое всегда приходится расплачиваться.
Я улыбнулась в ответ, думая о проклятье, что ему задолжала. Он бы не убил меня, чтобы избавиться от него, но я задела его, и он отомстит, когда решит, что время пришло. Но сегодня он не был одет, как человек намерившийся убить. На нем была на удивление обычная одежда, в отличие от Квена, одетого в черную форму, напоминавшую смесь костюма и военной экипировки, тогда как на Тренте были джинсы и летняя футболка с короткими рукавами. И вместо его стодолларовых туфель – удобные коричневые ботинки, потертые в конюшнях.
Я была уверена, что вся его одежда была тщательно подобрана, чтобы напомнить о вечере, когда мы катались на лошадях по его полям. Его первый помощник, Джонатан, был разорван в тот вечер стаей собак за то, что попытался убить меня без разрешения Трента. Видимо, убить врага моего врага было эльфийским вариантом укрепления новых отношений, но то, что Трент устроил настоящую погоню с травлей на своего человека, пугало меня до чертиков. Трент утверждал, что это был не Джонатан, но при этом оставался рядом со мной все время, пока слышался звук охотничьего рога и лай собак, да и Джонатана я с тех пор не видела.
Зеленый цвет шел Тренту, и мне стало интересно, действительно ли пуговицы на его рубашке серебряные. Порыв ветра отогнул воротник, и стали видны волоски на груди. Пульс у меня ускорился, и я отвела взгляд. Той ночью было полнолуние, и было замечательно кататься на лошадях, пока Трент пытался показать мне, каково это – направлять собак, поющих свою кровавую песнь по тому, кто навредил мне. Удивительно, но тогда я чувствовала себя... высокомерной.
«И после этого он приходит и творит черную магию у меня на кухне?» Я снова посмотрела на Трента, на его лице выражалось удивление, ему явно было интересно, о чем я задумалась. Глядя в лобовое стекло, я вздохнула и громко произнесла: 
– Итак. Я не могу сесть на рейс. Как ты и говорил. При этом я не намерена лететь на твоем личном самолете. И еще я не собираюсь убирать твою метку, пока не освобожусь от Ковена. 
Дженкс грубо хохотнул, и с его крыльев посыпалась пыльца.
Трент дернулся на сиденье, выдав свое настроение. 
– Я и не предлагал лететь на моем самолете. Вы, как всегда, делаете поспешные выводы, мисс Морган. 
Во мне проснулись мои полицейские инстинкты, и адреналин плавно потек по венам. Трент пытался выглядеть расслабленным, хотя было видно, что он почти вспотел. 
– Делать поспешные выводы – это единственное, что мне остается, ведь каждое третье твое слово – это полуправда, – ответила я. – Витоны, пытающиеся тебя убить, чтобы отомстить за позор дочери, хорошая идея, вот только я знаю, что это она тебя бросила. Ты продолжаешь врать мне. Нет. 
Я заметила быстрый взгляд Квена в зеркало заднего вида. Их разговор с Айви прервался, и напряжение в машине усилилось.
– Тебе не обязательно знать, зачем мне надо на побережье, – сказал Трент тихо, руки Квена сильнее сжали руль. Дерьмо на тосте, в чем бы ни было дело, ситуация, похоже, серьезная. – Тебе надо лишь доставить меня туда, – закончил Трент.
Дженкс предупреждающе загудел крыльями, и даже Айви обернулась на переднем сиденье, чтобы взглянуть на меня. Послышался тихий звук, когда она открыла свое окно.
– Ты единственная, кому Квен... доверяет, – добавил Трент, уставившись на свои руки, освещенные утренним светом, серым из-за тонированных окон.
Он снова использовал это слово, и я нахмурилась, увидев, как Квен слегка качнул головой, безмолвно подбадривая меня. Черт побери, я не хотела отвечать за Трента. Мне он даже не нравится. 
– Так засунь свою маленькую эльфийскую задницу в частный самолет и лети, – пробормотала я, завидуя тому, что благодаря деньгам ему все дается намного проще.
– Я не могу, – начал Трент терпеливо. – И на поезде я тоже не могу поехать. По традиции я должен добраться по земле и быть там не позднее ночи воскресенья.
– Два дня! – завизжала я. – На машине? Ты совсем сдурел? Что же тебе нужно сделать на Восточном побережье, чего ты не можешь уладить одним телефонным звонком?
Крылья Дженкса зажужжали, как будто он собирался перелететь к нам на заднее сиденье, но строгий взгляд Айви его остановил. Машина свернула, и теперь солнце падало мне на колени, не согревая их. Трент откинулся в сиденье, спрятавшись в тени и отказываясь отвечать. 
– Что тебе нужно на Западном побережье? – снова спросила я. – Трент, если тебе нужна моя помощь, обращайся со мной, как с профессионалом. Я должна знать. Особенно, если убийцы-любители собираются преследовать нас.
Квен тяжело вздохнул, и Трент, услышав это, похоже, разозлился. 
– Это мое личное дело, – сказал Трент, уставившись в затылок Квена. – Никому вреда не причинят, и это не повлияет на твой предстоящий суд.
– Это не суд, это извинение, – ответила я быстро, хотя все понимали, что он прав.
Трент посмотрел на меня с другого конца сиденья, его зеленые глаза казались почти черными в тени. 
– Если сможешь доставить меня к воскресенью, у меня также будет время выступить в твою защиту, – сказал он, и Дженкс громко рассмеялся, услышав это. – Только если моя метка уже будет снята к тому времени.
«Морковь. Она вкуснее уксуса, но все равно несъедобна», – подумала я, вспомнив морковку, вымоченную в наркотиках, которую я как-то съела, пока была заперта в теле норки в офисе Трента. Сукин ты сын, что я делаю?
– Доставишь меня после воскресенья, и я упущу свою возможность, – добавил Трент. – Если это займет три дня, то мне вообще нет смысла туда ехать. Если мы выедем немедленно, оба успеем до наших крайних сроков. 
Мой суд был назначен на ночь воскресенья, и я встретилась взглядом с Айви и Дженксом. Вся эта история была лишь верхушкой айсберга. У Трента были проблемы с самым многочисленным эльфийским кланом на Западном побережье. И хотя он не обвинял меня, я, возможно, тоже этому посодействовала. Во мне проснулось чувство вины. Как же мне не нравится вся эта история!
– Так ты поможешь? – спросил Трент. Его голос звучал сердито, хотя дело было не во мне. Казалось, я слышу раздражение, вызванное их последней ссорой с Квеном. И хотя Трент был главным, Квен помогал ему всю жизнь, со дня смерти его отца. Видимо, эльфа раздражало, что Квен согласился отпустить его, только если он поедет со мной.
– Нет, – сказала я, сев прямо. – В прошлый раз, когда я работала с тобой добровольно, взорвалась лодка. И вода была очень холодной.
– Так его, Рэйч! – воскликнул Дженкс, и Айви склонилась что-то прошептать Квену.
На лице Трента не отразилось ни одной эмоции. 
– Но я же вытащил тебя, не дав умереть в ней, разве нет? 
– Видимо, только для того, чтобы потом разбить мою голову о надгробную плиту! 
– Я был расстроен, – произнес он, избегая моего взгляда, и уставился на парковку, на которую мы въехали. Солнце осветило его лицо, на котором было отчетливо видно смущение.
– Я только что спасла тебе жизнь! – воскликнула я. – А ты попытался меня убить, за то, чего я и не собиралась делать. Нет уж, так не пойдет. Ты разбрасываешься такими словами, как «доверие», хотя сам не доверяешь. Я не собираюсь помогать тебе добираться до Западного побережья, чтобы ты смог исполнить личное поручение. Особенно, если ты играючи пользуешься черной магией.
Трент пристально посмотрел мне в глаза, в них легко читался гнев, когда он положил ногу на ногу, выглядя равнодушно и профессионально.
– Кери использует черную магию. И все равно нравится тебе.
Я искоса глянула на него. 
– У Кери есть моральные устои, – ответила я, и Квен вздрогнул. – Я, может, и половины их не понимаю, но они есть. А ты... – Я почти ткнула Трента в грудь, но сдержала себя, сделав вид, что просто указываю на него. – Я тебе не верю. 
– Я тебе нужен, – сказал Трент, как будто выложил свою последнюю карту, отчаянно пытаясь скрыть, что нервничает. – Если я буду с тобой, меньше шансов, что Ковен решит избавиться от тебя. Я признаю, что наши деловые отношения до настоящего времени не были честными, – его челюсти напряглись. – Я пытаюсь исправить это. Если бы не я, у тебя бы не было шансов очистить свое имя. Я клянусь, Рэйчел, что мои дела на Западном побережье не имеют никакого отношения к тебе.
Моя нога уперлась в коврик, когда машина медленно остановилась. Я осмотрелась и заметила багажник маминой машины. «Ну наконец-то».
– Спасибо. Отсюда мы доберемся сами, – сказала Айви своим привычно спокойным голосом. Открыв свою дверь, она вышла. Дженкс последовал за ней, назойливо болтая что-то о своих детях. Квен тоже вышел, и послышался щелчок, когда открылся багажник. У Айви тоже были ключи от Бьюика моей мамы, и она открыла багажник, переложив туда мой чехол с платьем, который ей передал Квен. Протянув руку к двери, я поправила ремень своей сумки.
– Ты, – сказала я Тренту, ухватившись за сумку, – никогда не был честен со мной. Сейчас ты просишь поверить тебе, и опять не говоришь всего. Ты, наверное, решил, что я наелась отупляющих таблеток, если думаешь, что я стану помогать тебе добираться до Западного побережья за два дня для решения «личных дел». Боже, Трент, это ведь ты сказал Ковену, что я демон! – я смогла произнести это, ведь Айви, Дженкс и Квен вышли из машины, но мое лицо все равно покраснело.
Я дернула ручку, но ничего не произошло. Черт побери, дверь была заблокирована.
– Мне нужна твоя помощь, – произнес Трент, когда я склонилась над передним сиденьем и разблокировала дверь на пассажирской панели. Я уселась, протянула руку обратно за сумочкой и замерла от удивления, когда Трент взял меня за руку. – Мне нужна твоя помощь, – повторил он, отпустив меня. – Пожалуйста. 
Вот дерьмо. Он сказал «пожалуйста». Все внутри свело, и я прикрыла рукой то место, где он коснулся меня. Он отвел глаза, и я задумалась, действительно ли я увидела в его глазах отчаянную просьбу, или это была очередная уловка, чтобы добиться от меня желаемого.
– Почему? – спросила я, опуская руку. Казалось, он все еще касается моей руки.
Услышав вопрос, Трент, кажется, выдохнул. Квен, Дженкс и Айви столпились снаружи, тихо переговариваясь, но вся драма разворачивалась сейчас внутри автомобиля. Трент не притворялся. Он нуждался во мне, и он не скажет мне, почему.
Выдохнув, я ненадолго закрыла глаза. Дерьмо, у меня слабость к беспомощным мужчинам, особенно когда они выглядят так хорошо, как Трент. Дрожь пробежалась по моему телу, и я почувствовала, как мое решение отказать распадается на части. Он влиятелен, учтив, и ему нужна моя помощь. И он попросил ее.
«Черт побери, черт побери, черт побери!» Внезапно я поняла, что, сколько бы я дальше не ругалась и не спорила, я все равно сделаю именно то, что нужно Тренту. Опять. Меня раздражало, что он опять прав. Если Ковен решит избавиться от меня по пути, они дважды подумают, если со мной будет Трент. Я не верила Тренту, но Ковену я верила еще меньше.
– Мне непременно надо быть на Западном побережье до ночи воскресенья, – сказал он, и я открыла глаза. – Это личное дело. И самая важная вещь в моей жизни. Пожалуйста, помоги мне.
Машина стояла, порывов ветра не было, и до меня донесся слабый запах конюшни. Его одежда, солнце в волосах, все смешалось, напоминая мне о летнем дне, когда мне было двенадцать и он нашел меня рыдающей на конюшнях в летнем лагере, решив, что я поругалась с лучшей подругой. Те острые ощущения, та энергия, что передалась и мне, когда мы перескочили вместе через забор на его лошади, всколыхнулась во мне. А потом я вспомнила события двухмесячной давности, когда мы скакали по его полям под луной, и я верила, что это лишь крики лисы, а не человека, который пытался убить меня. Воспоминания окружили меня, я задрожала, чувствуя, что меня тянет к нему. Дерьмо. Возможно, я действительно демон.
Я ответила, глядя в колени. 
– Если я доставлю тебя на Западное побережье к воскресенью, ты должен пообещать мне помочь на встрече с Ковеном. Я хочу, чтобы мне восстановили гражданство, чтобы ты настоял на отмене обвинений и гарантировал, что на меня перестанут охотиться, – когда я подняла глаза, сердце бешено колотилось у меня в груди. – Если я не выиграю дело, то мне придется жить в Безвременье. – Я пожалею, что рассказала ему об этом. Точно, пожалею.
– Этого я не знал, – сказал он, и было похоже, что он переоценивает ситуацию.
Он собирался сказать еще что-то, как вдруг через люк влетел Дженкс и завис между нами. 
– Готова идти, Рэйч? – спросил он, выглядя слишком довольным и нетерпеливым.
– Да, – сказала я устало, и снова накинула ремень от сумки на плечо. – Нам надо поговорить. Я повезу Трента на побережье. Мне нужна твоя помощь, и не пытайся остановить меня.
Пикси упер руки в бока и улыбнулся, глядя на меня. 
– Я знаю. 
Я приоткрыла рот от удивления и уставилась на него. «Знает? Он сказал, “я знаю”?» 
– Кто вы и как вам удалось убить моего партнера? – спросила я, и с Дженкса посыпалась серебряная пыльца.
– Хренов умник прав, – сказал он. – Ни один из вас не добьется своего без помощи другого. А я вам помогу. 
Вместо возмущенных возгласов я услышала, как Трент громко выдохнул от облегчения. Он прикрыл глаза, и когда открыл их, в них виднелась надежда, которая сделала его взгляд даже еще более властным. 
– Мы можем отправиться в течение часа, – произнес он, открывая дверь. – Они этого не ожидают.
Мне стало интересно, кого он понимает под «они» – Витонов или Ковен.
Трент вышел, захлопнув за собой дверь. Дженкс вылетел в люк на крыше. Разблокировав дверь, я открыла ее и тоже вышла, заморгав от яркого солнца. 
– Они этого и не дождутся, потому что это глупая идея, – сказала я, увидев, что Трент стоит около Айви и Квена. – Мне надо домой, чтобы снова упаковать свои вещи, – сказала я, подходя к багажнику маминой машины. – Дженксу надо найти няньку. 
Айви приподняла чехол платья, под которым лежали два чемодана: мой старый синий и тот, что был в багажнике Трента. Видимо, это чемодан Трента. «А что мой старый чемодан делает здесь? А Трента? Это ведь чемодан Трента, так?»
– Платье здесь, – объяснила Айви, когда я уставилась на нее. – И все, что ты собирала на самолет, в твоем синем чемодане.
– А ч-что тогда сдано в багаж? – тупо спросила я.
Айви широко улыбнулась мне. 
– Журналы, – ответила она безразлично. – Они бы все равно не дали тебе сесть в самолет, – продолжала она уговаривающе, когда я нахмурилась, – так что не суди меня за то, что продумала все заранее. Я лишь переложила все твои вещи в другую сумку. Я думала, мы потом поедем на железнодорожный вокзал, но эта идея мне нравится больше.
Я не могла поверить в происходящее. Я уставилась на них, поняв, что мной манипулировали. 
–      А как же Дженкс и его дети? – спросила я.
–      Я позвонил Джилл, – отозвался Дженкс, приземляясь на багажник. Его крылья покраснели от отражаемого тепла блестящего багажника. – Биз присмотрит за ними ночью, а Джилл – в течение дня. Ее муж упирался, пока я не согласился, что Джилл может нарвать в саду все, что ей захочется. – Он согрелся и, зажужжав крыльями, снова взлетел. – Айви привезет мне мой меч и зубные щетки.
– Ты тоже едешь? – спросила я Айви, не увидев ее чемодан в багажнике.
Она пожала плечами. 
– Я запру церковь и вылечу позже, чтобы присоединиться к вам. Вы можете добраться до Сент-Луиса до сумерек. У меня уже есть билет.
О, Боже. Это тот, что она купила сегодня? Чувствуя себя обманутой, я отошла назад, глядя на них недоверчиво. 
– Так утром это было просто шоу? – спросила я горько.
Трент рядом со мной переступил с ноги на ногу. 
– Так поэтому ты предложил мне сегодня одеться повседневно? – спросил он Квена. – Ты знал, что я не вернусь?
Дженкс подлетел ближе и метнулся в сторону, когда я отмахнулась и не дала ему сесть на плечо. 
– Мы должны были убедиться, что Айви может сесть в самолет, – сказал пикси. – Теперь мы знаем, что она может. Мы поедем на машине твоей мамы. 
Пикси выглядел слишком довольным, а вот я не была счастлива.
– Нет, мы поедем на моей машине, – внезапно сказал Трент, и я поняла, что он тоже ничего не знал. От этого мне стало немного легче. Особенно, когда Квен откашлялся и встал в повседневный вариант строевой стойки «вольно».
– Нет, Са’ан, вы поедете на машине мисс Морган.
Я повернулась к Айви и Дженксу, они оба улыбались, освещенные солнцем, как будто это была шутка. Я и Трент в одном автомобиле до Сент-Луиса? Таблоидам это понравится.
– Вы уже все продумали, да?
– До настоящего времени, – сказала Айви. – Мы оба с Квеном любим быть подготовленными.
Рядом со мной послышалось бормотание Трента: 
– Квен, мне надо с тобой поговорить. Один на один?
– Да, да, – сказал Дженкс радостно, когда Квен склонил голову, извиняясь. – Иди, жалуйся. Это ничего не изменит.
Гравий заскрипел под ногами Трента, когда два эльфа отошли, чтобы поспорить, хотя я уверена, что Трент проиграет этот спор. Чувствуя себя скованно, я прищурилась от яркого солнца и посмотрела на Айви. 
– И ты на это согласилась?
Айви кивнула, а Дженкс улетел, чтобы подслушать разговор Трента и Квена. 
– Мне кажется, это самый безопасный способ доставить тебя туда, – сказала Айви, и я посмотрела на нее внимательнее. – Ковен не станет нападать на тебя, если ты будешь в одной машине с Трентом, а наемники Витонов не являются серьезной угрозой. Это лучший из худших вариантов. И если он врет и подставит тебя, я убью его для тебя.
От другого человека эти слова прозвучали бы как пустая угроза, но не от Айви, и я улыбнулась, почувствовав, что меня любят.
– Возьмите его, – сказала Айви, вручая мне свой ноутбук в портфеле. – Если так случиться, и я не смогу сесть в самолет, я поеду на мотоцикле и догоню вас. Если повезет, мы увидимся уже через пару часов.
Я взяла портфель, и рядом хлопнула тяжелая дверь маминой машины. Нервничая, я обняла ее. Подлетевший Дженкс посыпал нас пыльцой, как бы присоединяясь к объятьям. 
– Веди себя хорошо, – прошептала Айви, отпуская меня, и я задрожала, почувствовав ее дыхание на своей шее.
Взволнованная, я отступила назад, держа портфель перед собой, как фиговый листок. К нам подошел Квен, и я отступила, освобождая ему место. Трент сидел на переднем пассажирском сиденье. Ха. Он очень удивится, если думает, что просидит там всю поездку.
От беспокойства на лице Квена сильнее проступили морщины. Его лицо смягчилось, когда он взял меня за руку. 
– Спасибо, Рэйчел, – сказал он, отпуская руку. – Не позволяй ему делать глупости.
– А если он сделает, – сказал Дженкс громко, – мы оставим его в придорожном ресторане или еще где.
Я даже не старалась скрыть улыбку, но покачала головой, уверяя начальника охраны Трента, что это лишь шутка. Мне совесть не позволит. Надеюсь.
Квен подождал, пока Айви снова забралась в автомобиль Трента, прежде чем быстро произнести: 
– Я тебе очень благодарен. Мы оба с Кери...
Моя улыбка стала еще шире, и впервые за сегодня я была рада, что все так произошло. 
– Была рада помочь, – сказала я, зная, что Квен сейчас не может оставить Кери. Это ведь его ребенок скоро родится, а не Трента. Эта женщина могла сразиться с демоном и победить, но присутствие Квена, пока она будет рожать их ребенка, было для нее важнее всего.
– Привезите его домой целым, чтобы мне не пришлось разбираться с вами, – добавил Квен, отворачиваясь, и мои опасения вернулись. Я теперь ответственна за Трента. Я должна проследить, чтобы он выжил в этой чудо-поездке на ковре самолете. «Напомните мне еще раз, почему я согласилась?»
Но Квен уже сел в гладкий черный автомобиль с Айви, а я продолжала стоять, пока он закончил петлять по парковке и не уехал. От звука шин, едущих по гравию, у меня побежали мурашки. Горячий летний бриз подул сильнее, и волосы защекотали шею. Я вгляделась в бледно-синее небо, затем перевела взгляд на камеры на фонарных столбах.
Я медленно вдохнула и, казалось, увидела весь мир, расстилавшийся передо мной, и почувствовала себя такой маленькой, когда осознала, как далеко нам ехать.
– Сколько миль до побережья? – шепотом спросила я у Дженкса, и жужжание его крыльев растворилась в окружающих звуках.
– Все по порядку, Рэйч.
Кивнув, я опустила глаза и пошла к пассажирскому сиденью. Рывком открыв дверцу, я встретила пораженный взгляд Трента. На нем были классические зеленоватые солнечные очки, в которых он выглядел еще лучше. 
– Ты поведешь, – сказала я прямо.
Трент продолжал удивленно смотреть. 
– Прошу прощенья? 
– У меня нет прав, – сказала я, ожидая, пока он выйдет. – ОВ забрала их, когда меня вызвали как демона на I-77 шоссе и я разбила машину об ограду моста. Ты поведешь, кореш. По крайней мере, пока мы не выедем из города, где никто не сможет узнать меня.
  Он моргнул. 
– Да ради всего святого, – проговорил он, отстегивая ремень и выходя из машины.
Я села, и следом влетел Дженкс, заняв привычное место на зеркале заднего вида. 
– Ты же не собираешься ругаться всю кровавую Тинкину дорогу, так ведь? – спросил он.
Со странным чувством я устроилась на сиденье, кинув сумочку назад. 
– У меня есть еще одно условие, или все кончится прямо сейчас, – сказала я, и Трент вздохнул, положив руки на руль и уставившись на пыльный багажник впередистоящего автомобиля. В небе над нами раздался рев самолета.
– Что, – сказал он уныло, и в этом слове слышалось больше требования, чем вопроса.
Мои мысли вернулись к заклятию порабощения и тому, как он стер воспоминания у Джека и Джилл, и я с трудом открыла свое окно. Моя мама не доверяла электронике, и они открывались крутящейся ручкой. 
– Ты будешь лишь вести машину, – сказала я. – Понял? Не стирай воспоминания, не порабощай кого бы то ни было и не суйся в драку, если у нас будут проблемы. Ничего не делай. Сиди в своем защитном пузыре и ничего не делай.
Дженкс издевательски засмеялся. 
– У тебя нет опыта, крошка плакса, и ты только будешь мешать, если полезешь помогать.
– Тебе не понравилась, как я колдую? – спросил он, по голосу было слышно, что он гордился собой.
– Нет, – ответила я, подавив дрожь при воспоминании об его дикой эльфийской магии. – Мне не понравилось. Брать энергию напрямую опасно, и никогда не знаешь, что получишь. Держи свою магию при себе, или я надену на тебя серебряную липучку.
Он насмешливо приподнял брови. 
– Не нравится, да? Знать, что кто-то может сделать плохое, а тебе приходиться лишь верить, что он не станет этого делать.
– Я использую черную магию только в крайних случаях, – сказала я сквозь сжатые зубы. Это единственное, что я могла, кроме как врезать по его довольной роже, чтобы стереть эту ухмылку.
– Ключи? – спросил Трент с сарказмом, и Дженкс предупреждающе загудел крыльями.
Обернувшись, я схватила сумку с заднего сиденья, покраснев, когда чуть не уселась на Трента, ведь я привыкла быть за рулем. Блин, мой зад был в дюйме от Трента, а Дженкс громко смеялся, пока я снова застегивала ремень безопасности. На лице Трента ничего не отразилось, и я с такой силой сунула ключи в протянутую руку, что он удивленно поднял на меня глаза.
– Машина вся в твоем распоряжении, Дживс (олицетворение идеального слуги, по фамилии безупречного и умного камердинера в комических романах П.Г. Вудхауса), – сказала я, закрыв глаза и пытаясь собраться с мыслями. Это будет долгая поездка. Я просидела так секунды три, резко раскрыв глаза, когда Трент, включив заднюю передачу, газанул настолько сильно, что я чуть не уткнулась носом в приборную панель. – Аккуратней! – крикнула я, уставившись на Трента, пока он глядел в зеркало заднего вида.
– Смотри, куда прешь на этом куске синего дерьма! – заорал кто-то, и я обернулась к бизнесмену, которому было явно жарко, и он сильно злился, пока искал свой автомобиль.
Я собиралась крикнуть такую же гадость ему в ответ, но Трент уже вывернул руль и нажал на газ, оставив его позади в облаке пыли. 
– Когда доберемся до Сент-Луиса, арендуем нормальный автомобиль, – пробормотал Трент.
– С машиной моей мамы все в порядке, – резко ответила я.
Трент промолчал, глядя вперед, а я была в ярости. С машиной моей мамы все в порядке. Все в порядке.

Глава 5

Узкий луч послеполуденного солнца падал на переднее сиденье, согревая мою руку, лежащую на открытом окне. Я была за рулем – большой сюрприз – и ветер развевал мои волосы, на расчесывание которых у меня потом уйдет полбутылки бальзама ополаскивателя. Три часа назад мы остановились в нижней части Индианы, чтобы Дженкс нашел что-нибудь поесть и где-нибудь пописать, после чего он объявил мне, что собирается вздремнуть. У эльфов был аналогичный распорядок дня, и хотя Трент ничего не сказал, было очевидно, что его тоже стало клонить в сон, поэтому я села за руль. 
«На самом деле, – размышляла я, поглядывая на сонного Трента, – последние четыре часа были вполне приятными». Лицо Трента было симпатичным, когда он не хмурился. В джинсах и рубашке он выглядел совершенно по-другому – почему-то более привлекательно, нежели в своих обычных костюмах. Может, более доступно. Ветер пошевелил его по-детски тонкие волосы, когда он облокотился на дверь, настолько далеко от меня, насколько возможно. 
Я могла бы потянуться и шлепнуть его, если бы захотела. Мне не нравилось его тихое презрение к машине моей матери. Потому что в ней не было системы с шестью динамиками или электрических дверей и окон. Она не сверкала, и синий цвет тоже не имел для меня значения. Зато на этой старушечьей машине я могла выжать на десять миль (1 миля = 1,6 км) в час больше, чем на моей сверкающей красной машине, и остаться незамеченной. А еще здесь много держателей для стаканов. 
Заправив своенравный локон за ухо, я с завистью посмотрела на  солнцезащитные очки Трента, лежащие на приборной панели, пока он спал. Бьюсь об заклад, на мне бы они смотрелись лучше, чем на нем. От солнца у меня разболелась голова, и я почти дотянулась до них – пока не заметила, что руки Трента сжаты, даже во сне. Ладно, возможно, ему не было настолько комфортно здесь, насколько он хотел мне показать. И все же то, что он уснул, о чем-то говорило.
Поглядывая на равнину, по которой мы ехали последний час или около того, я задалась вопросом, а смогла бы я заснуть, если бы Трент сидел за рулем. Это было странно, и не только потому, что ведьма, эльф и пикси совершали Великое путешествие по дорогам Америки. Я все еще была должна Тренту то «освобождающее фамилиара» проклятье, и меня мучило чувство вины. 
Заскучав, я взглянула на свою сумку, где лежало его проклятье, потом обратно на дорогу.  
Быстрый взгляд в зеркало заднего вида сказал мне, что Дженкс все еще спит, греясь на солнце, как крошечный крылатый кот под задним стеклом. Вздохнув, я обратила свое внимание на пейзаж. Я еще никогда так не ездила, и открытые пространства действовали на меня. Дорогу проложили до Поворота, и было жутко проезжать один за другим города, брошенные во время эпидемии, вызвавшей Поворот. Деревья проросли сквозь крыши заброшенных зданий, высокая желтая буква «М» и указатели на старую заправку возвышались над молодыми лесами и заставляли меня чувствовать явную неловкость.
Состав растительности, покрывающей старые развалины, напоминал Безвременье, и, испытывая любопытство, я посмотрела вторым зрением. Кожу головы стало покалывать, и ощущение прокатилось над моим черепом, заставив меня задрожать, когда всплыло красноватое Безвременье, покрывающее все отблеском красного. Солнце, казалось, отбрасывало две тени, но кроме дороги, которая сейчас была испещрена трещинами и покрыта сорняками, все выглядело примерно так же. Высушенное солнцем поле, состоящее из одной травы, тянулось от горизонта до горизонта. Демоны концентрировались там, где были лей-линии, живя под ними в земле, где почти ничего не менялось.
По словам Ала, Безвременье было сломанной реальностью, не способной существовать самостоятельно, тянущейся за нашей, соединенной с ней и живой благодаря лей-линиям. Энергия текла между ними приливами, не давая Безвременью исчезнуть и придавая альтернативной реальности разрушенный вид. Оно было отражением реальности, но разбитой. Так что если в Цинциннати возводили новое здание, такое же появлялось в Безвременье, но начинало разваливаться еще до окончания стройки. Поэтому демоны жили под землей. Мы ничего не строим ниже определенного уровня, так что там ничего, кроме того, что демоны создали для себя, не менялось. Они использовали гаргулий в качестве фамилиаров, затягивая энергию лей-линий в землю, туда, где они могли ею пользоваться.  
Но здесь, в местах между скоплениями лей-линий, где находились города, было много сияющего красным ничего: деревьев, травы, кустов. Вы думаете, что будучи ведьмой земли я должна любить природу, но это не так. По крайней мере, не такую. Она казалась сломанной. Не помогало и то, что Безвременье здесь выглядело почти нормально. За исключением черных пятен.
Прищурившись, я попыталась понять, что они такое. Я никогда не видела их в Цинциннати-версии Безвременья, и они серебрились под красным солнцем, как раскаленный мираж или что-то, отражающее… пустоту. 
Все еще используя свое второе зрение, я посмотрела поверх деревьев в сторону Сент-Луиса, чувствуя себя лучше при виде высотных зданий, не смотря на то, что они выглядели разрушенными при наложении второго зрения. Мы были уже близко, я отключила второе зрение и извернулась на сидении, чтобы достать телефон из заднего кармана. Я получила сообщение от Айви, когда она села на самолет, потом еще одно, когда она приземлилась. Мы собирались встретиться под аркой. Мне нужно было позвонить ей. 
– Что ты только что делала? – неожиданно спросил Трент, и я дернулась, роняя телефон. 
– Черт побери, Трент! – взвизгнула я. – И давно ты следишь за мной?
Я вспыхнула, бросив взгляд назад и увидев, что крылья Дженкса во сне двигаются и рассыпают серебряную пыльцу.
– Я звоню Айви.
Трент сел, потерев правый бицепс, где была его фамилиарская метка, прежде чем согнуться почти вдвое, чтобы достать мой телефон из-под моих ног. 
– Ты забыла, что я сижу здесь, – сказал он, протягивая мне телефон и улыбаясь так, будто это его радовало. – Что ты делала? До этого, я имею в виду. Ты смотрела на что-то, и это не было пейзажем. На твоей ауре появилась тень. Никогда такого не видел.
Прекрасно. Он следил за мной. Скривившись, я сконцентрировалась на дороге. Поток машин начал сгущаться, поскольку мы приближались к городу. 
– Неужели? – отозвалась я коротко.
Однажды, когда я использовала кое-какую высокую магию, Дженкс сказал мне то же самое. Мне не нравилось, что «тень моей ауры» было видно, когда я пользовалась вторым зрением. Улыбаясь так, будто ничего не произошло, я бросила ему свой телефон, и он ловко поймал его. 
– Позвони Айви вместо меня? Скажи ей, где мы находимся.
Он бросил его обратно, и телефон упал мне на колени. 
– Я тебе не секретарь.
«Чувак, это было просто грубо», – подумала я, намеренно свернув с правого ряда в левый и открывая телефон. 
Трент вцепился в дверь и приборную панель, и с заднего сиденья Дженкс пронзительно закричал:
– Эй! Рэйч! Что, ради проклятого ада Диснея, ты делаешь?
Я улыбалась своей самой лучшей улыбкой, когда Трент проворчал:
– Дай мне телефон.
– Спасибо, – почти пропела я, бросив аппарат в его ладонь и закрывая окно, чтобы ему было лучше слышно. В джинсах и рубашке он казался безобидным, и я задалась вопросом, какая доля его харизмы шла из гардероба. Дженкс, очевидно, почувствовал, что ветер стих, и перелетел вперед, выглядя помятым и сонным. Пикси зевнул и уселся на зеркало заднего вида. 
– Где мы? – спросил он, проведя рукой по крыльям в поисках разрывов. 
– Все еще на трассе I-70, – сказала я, в то время как Трент прокручивал мой список звонков. Его брови поползли вверх, когда он обнаружил телефон мэра. Да, мы общались. Разрешали маленькое недоразумение, связанное с ее сыном, которым мы занимались несколько лет назад. 
– Через минуту мы будем пересекать Миссисипи, – добавила я.
Снова потерев руку, Трент нажал на кнопку и приложил телефон к уху. Мне стало интересно, осознавал ли он, что трет свою фамилиарскую метку. 
– Когда-нибудь твое нахальное поведение доведет тебя до могилы, – сказал он тихо. 
– Не сегодня, – ответила я, потом заметила, что Дженкс что-то разглядывает позади нас. 
– Хм, – произнес пикси, не выглядя обеспокоенным. – Они все там же.
Кивнув, я бросила взгляд в зеркало и увидела позади нас золотой Кадиллак. 
– Ага.
Прижимая телефон к уху, Трент обернулся посмотреть.
– За нами следят?
– Расслабься, маленький пекарь, – успокоил его Дженкс, продолжая чистить  свои крылья. – Они едут за нами еще с Терре-Хота.
Узел беспокойства начал затягиваться. Они следовали за мной или за Трентом? В крошечном динамике раздалось слабое приветствие, и Трент продолжил наблюдать за машиной позади нас через боковое зеркало. 
– Мисс Тамвуд, – поприветствовал он, и меня удивил его голос. – Рэйчел хотела бы с вами поговорить, – добавил он, и я протянула руку.
– Эй, привет, – сказала я, прикладывая телефон к уху. – Мы уже почти проехали Миссисипи. Как ты долетела?
– Паршиво.
Голос Айви звучал устало, но она была на ногах дольше меня.
– Я у арки, – продолжила она, – оставайся на I-70, потом сверни на Южный Мемориал драйв, сразу после моста. 
– Спасибо, я уже посмотрела на карте, – сказала я, слегка раздраженно.
Эта женщина не только заламинировала карту, но и пометила маркером те места, где мы могли бы остановиться для Дженкса. 
– Следуй по Мемориал Драйв вплоть до Вашингтона, – продолжила она, как будто я ничего не сказала, – там повсюду будут указатели к зданию парковки. 
– Хорошо, спасибо, – сердито буркнула я, но Дженкс рассмеялся, усаживаясь мне на плечо. 
– Рэйч, эти ребята приближаются, – сообщил он, повышая голос так, чтобы его могла услышать Айви.
– Какие ребята? – спросила она, сквозь крошечный динамик отчетливо слышалось ее беспокойство.
Я тряхнула волосами, чтобы заставить Дженкса взлететь. Чертовски большое спасибо, Дженкс.
– Кто-то висит у нас на хвосте, – сказала я небрежно.
– И долго? – спросила она – достаточно громко, чтобы услышал Трент.
– Достаточно, – ответила я, – они не так близко. Четверть мили.
– Двести шагов, Айви, – громко произнес Дженкс, вернувшись на зеркало заднего вида и зная, что превосходный вампирский слух уловит это. – Три парня, если только кто-то из них не спит.
Хорошая новость заключалась в том, что если они были так близко, значит, машина не прослушивалась. 
– Может, нам стоит ехать по прямой. Где карта? – спросил Дженкс, взлетая во вспышке блесток и исчезая на заднем сидении. 
Трент застыл, его взгляд впился в меня.
– Мы должны остановиться.
– Мне не нужна карта, Дженкс, – сказала я, больше обращая внимание на дорогу. 
Нас догнал неизвестно откуда взявшийся самосвал, и дорога стала заполняться фурами и внедорожниками. 
– Если за вами следят, просто продолжайте ехать, – посоветовала Айви, – я взяла машину на прокат и догоню вас, хорошо? Врежусь в них или что-нибудь в этом роде.
– Мы остановимся, – повторил Трент, выглядя воинственно непреклонно. Наверное, ему нужно было воспользоваться комнатой для маленьких мальчиков после своих коротких снов.
С заднего сидения Дженкс произнес:
– Я нашел ее! Трент, будь другом и открой мне ее, ладно?
Я переложила телефон к другому уху, и машина вильнула. Врезаться в них? Она серьезно?
– Рэйчел? – донесся голос Айви, и я переключила внимание обратно на дорогу.
– Ты не будешь в них врезаться, – сказала я, и Трент потер лоб, словно от боли. – И мы не будем проезжать. Мы приедем. Я лучше встречусь сейчас, чем потом, даже если они следят. Они, возможно, уже знают, что ты нас ждешь.
Дженкс пулей взлетел с заднего сиденья, его руки лежали на бедрах.
– Трент, я мог бы узнать отсюда кое-что полезное. Ты что, так и собираешься сидеть там, как куча фэйрийского дерьма, всю дорогу?
– Нам не нужна карта, – сказала я, начиная злиться, – и мы не проезжаем мимо. Мы остановимся, чтобы встретиться с Айви.
Айви запротестовала:
– Здесь куча детишек. Ты действительно рискнешь столкнуться с Ковеном?
– Ковен не посмеет, – возразила я, начиная задумываться, – не с невинными вокруг. Мы можем купить мороженное или что-нибудь такое. Посылать им вампирские поцелуйчики через парк.
– Может, и так, – согласилась она, но голос звучал неуверенно, – позвони мне, когда будешь в парке, ладно?
Пробормотав что-то в знак согласия, я закрыла телефон и бросила его на колени. 
– Хороший план, – сказал Трент хрипло, и во мне поднялся предостерегающий флажок, такой же приятный и безошибочный, как холодный лед. Возможно, потому что он согласился со мной, я не знаю, но его поза – чрезвычайное облегчение, которое он пытался скрыть – совершенно не вязалась с тем, что он должен чувствовать, когда кто-то следит за нами. Нахмурившись, я вспомнила, чья это была идея остановиться в Сент-Луисе в первую очередь. Айви, я думаю. Она купила билет сюда.
Шины загудели, когда мы въехали на мост, и мир, казалось, сдвинулся, поскольку мы направлялись прямо в город. Арка была огромной. Слух, что она связывала одну из городских лей-линий, я считала подозрительным. Зачем кому-то делать что-то столь глупое?
– Тебе нужен въезд на Мемориал Драйв, – сказал Трент сосредоточенно, – он проходит мимо парка.
– Спасибо Трент, – сказала я, и мои глаза подозрительно сузились.
– Ты не на той полосе, – добавил он, и я, стиснув зубы, попыталась представить, что он сделает, если я просто проскочу въезд. 
Следя за языком его тела, я перестроилась еще левее, чтобы обогнать черный автомобиль. Конечно же, Трент напрягся.
«Любопытно», – подумала я, потом, посмотрев в зеркало заднего вида и увидев, что золотая машина сделала то же самое, я скользнула обратно в правую полосу, сделав движение слишком быстрым. Дженкс взвизгнул, подлетев в воздух с крутящегося руля. Трент вцепился в приборную панель, пристально глядя на меня, когда мы резко затормозили, промолчал он и когда его очки соскользнули с торпеды и упали мне под ноги. Еще один предостерегающий флажок поднялся. Этим я должна была заслужить что-то похуже, чем неодобрительный взгляд.
– Ты должна совершить нечто большее, чтобы оторваться от них, – сказал Дженкс, неправильно поняв мое движение, и я посмотрела на фуру, которая загудела мне сзади, агрессивно заставив тормоза шипеть в попытке вынудить меня двигаться быстрее. Быстрее. Это может быть хорошей идеей, учитывая, что этот золотой кадиллак был достаточно длинной машиной. Трое парней. Все блондины. Эльфы? Значит, точно не Ковен.
Мой телефон зазвенел, но я проигнорировала его. Трент дернулся, в его глазах появился новый страх, когда он повернулся ко мне. 
– Нам нужно съехать с этой дороги. Сейчас.
– И каким же образом? – огрызнулась я, – до нашего съезда не две мили.
– Так, сделай что-нибудь! – воскликнул Трент, – кто-то готовит заклинание.
Мои глаза метнулись назад, и я заметила, как три головы склонились друг к другу.
С одной стороны находился выступ, с другой этот грузовик, пытающийся меня обогнать. Впереди ехал маленький «фольксваген жук», полный людей. 
– Ты сумасшедший? Никто не станет атаковать нас на скоростной автостраде. Может пострадать слишком много людей. Кроме того, я не чувствую…
– Берегись! – пронзительно закричал Дженкс, и я ахнула, дернув руль, когда красно-золотой шар чего-то расцвел на машине позади нас. Наши шины ударились о поребрик, разбрасывая с земли гравий, пока я пыталась взять под контроль неожиданно слишком быстрые шестьдесят пять миль в час.
Заклятие ударило в «фольксваген жук» впереди нас, и я с ужасом наблюдала, как его занесло и развернуло прямо перед грузовиком, несущимся к нему. Внутрь машинки полетели искры, и грузовик ударил по тормозам, шины подскочили на мостовой, когда три полосы движения стали пятью, поскольку все пытались убраться с дороги. Маленький автомобиль перевернуло, моментально возник защитный круг, и я стиснула руки, ища путь к выходу. Грузовик сложило вдвое и его задняя часть находилась не дальше двух шагов от нас, постепенно приближалась, почти толкая нас. 
Позади раздались отвратительные звуки визжащих шин и ломающегося пластика. Я не могла посмотреть, поскольку мы неслись вперед, сейчас грузовик занимал три полосы, медленно начиная заваливаться. Маленький «фольксваген жук» ударился в ограждение, и я свернула на полосу грузовика, чтобы избежать того же. Раздался сильный грохот и скрежет металла. Я оглянулась, чтобы увидеть грузовик на боку и автомобили, скапливающиеся за ним. Три машины успели проскочить: мы, женщина с белым лицом за рулем универсала и тот золотой кадиллак. 
«Боже мой. Что они наделали?»
– Езжай, езжай, езжай! – завизжал Дженкс, распластавшись на заднем стекле. – Они проскочили! Езжай!
Я справилась с собой, вливаясь в поток машин впереди нас, большинство из которых только сейчас заметили опрокинувшийся грузовик, который занял всю дорогу. Стали загораться стоп-сигналы, и мои руки на руле взмокли. 
«Как они проскочили?», – задалась я вопросом, заметив, что они потеряли крыло, но все еще двигаются. «Фольксваген» стал маленьким в зеркале заднего вида и, чувствуя себя больной, я посмотрела на дорогу впереди нас. Никто не совершает нападений на оживленной дороге. Никто. Кем, черт возьми, эти люди себя считают? Или, возможно, мой вопрос должен быть другим: кем, черт возьми, эти люди считают нас, если совершили такое?
– Нам нужно съехать с этой дороги! – воскликнул Трент, когда я обогнала медленно двигающийся ягуар. 
– Что, правда? – спросила я, увидев, как кадиллак подрезал другой автомобиль, когда я попыталась догнать его. 
– Где карта, – пробормотал Трент, перегнувшись на заднее сидение, чтобы найти ее. 
Дженкс выглядел напуганным. Он перелетел вперед, где мог стоять на зеркале заднего вида, и изо всех сил держался за его стержень. 
– Направо! – закричал он, и я дернула руль, бросив взгляд назад, чтобы увидеть еще один шар неизвестно чего, летящий к нам. 
Трент вскрикнул, когда машина вильнула, его задница врезалась в меня, а поднятая нога ударила по рулю. 
– Трент! – заорала я, отпихивая его. – Может, уже сядешь? Я пытаюсь не разбиться, и твоя задница у моего лица не помогает!
Оранжевый шарик упал на мостовую позади нас, и ягуар, который я только что обогнала, наехал на него. Машину подбросило, и мне стало по-настоящему страшно. Что, черт побери, они используют, чтобы кидать свою магию? Гранатомет? Мы шли уже за девяносто!
Не обращая на это внимания, Трент скользнул обратно на свое место с тяжким вздохом и с картой в руке. 
– Дженкс, у тебя есть идеи? – спросила я, пока Трент пристегивался ремнями безопасности, и крылья Дженкса замерли, не смотря на то, что с него начала сыпаться зеленая пыльца. 
– Может, Тренту стоило жениться на этой суке, – произнес пикси, и я перестроилась в крайний левый ряд, чтобы объехать автобус. Конечно же, они застряли вместе со мной, и мое сердце забилось. Я не могла использовать магию и вести одновременно! Где, черт побери, Пирс, когда он мне так нужен? Не-е-е-ет, единственный раз, когда за нами едут не входящие в профсоюз наемные убийцы, у меня на переднем сидении едет бизнесмен, пытающийся найти ответы в проклятой карте!
– Это наш съезд, – сказал Трент, пытаясь выглядеть круто, но его пальцы на карте были слишком напряжены, – на трассе мы легкая добыча.
– О, спасибо тебе большое за это замечание, Трент, – произнесла я саркастически, – ты считаешь, что нам нужно съехать с дороги. А что потом?
– Ехать на Южный Мемориал, – сказал он, его глаза были на карте, он качался при каждом моем повороте в автомобильном потоке, зарабатывающем гудки и вспыхивающие сигналы. – На мощеных дорогах мы оторвемся от них намного легче, чем на трассе. Делай, что я говорю, и все будет в порядке.
Но он потел. Я не могла поставить круг – мы проедем прямо через него.
Дженкс бросился вниз, опустившись на карту в руках Трента, когда мы пронеслись мимо знака. 
– Вот то, что тебе нужно, Рэйчел. Правая полоса. Правая полоса!
Передо мной, на крайней правой полосе, ехал огромный грузовик. Если я приторможу, чтобы свернуть на съезд, кадиллак врежется в нас. Мои пальцы сжались и расслабились. В машине позади нас стала нарастать новая вспышка. Я должна удачно рассчитать время.  
– Делай, что я говорю, и с нами все будет в порядке, – пробормотала я сквозь стиснутые зубы, – мощеные улицы означают, что мы подвергнем опасности весь город. Мы оторвемся от них прямо сейчас.
– Рэйчел… – начал Трент, в его голосе сквозили гнев и страх, – что ты делаешь?
– Еду на Мемориал, – ответила я, облизнув губы.
Двигатель взревел, когда я нажала педаль газа, и мамина машина рванула вперед. Мое сердце застучало, и я резко обошла справа белый, а потом и синий автомобиль. Дерьмо, это будет близко. Через меня прошло странное покалывание, но я не осмелилась посмотреть на Трента. Это была дикая магия, но я не думаю, что шла она от него. Это было похоже на трассирующие снаряды, которые земля отправляет в облака, прежде чем молния проследует за ними вниз. Следующий удар будет точным. 
– Держитесь! – закричала я, широко раскрыв глаза.
– Рэйчел! – заорал Трент, схватившись рукой за ремень безопасности.  
– Это будет близко! – крикнула я и вдавила педаль газа. Машина подпрыгнула, когда мы рванули вперед, и в самый последний момент я дернула руль вправо, юзом пролетев по всем трем полосам и прямо к съезду с автомагистрали. Фура засигналила, но мы уже проскочили и вылетели на грубое дорожное покрытие, едва избежав цементной стены. 
– Йу-у-у-у-ху-у-у-у! – пронзительно закричал Дженкс, и я изо всех сил ударила по тормозам, чтобы не врезаться в машину впереди меня. Сердце глухо билось у меня в груди, и с помощью руля мы затормозили. Испуганная, я увидела, что Дженкс прижимается лицом к заднему стеклу и следит за движением позади нас. Ужасающее покалывание прекратилось. 
«Спасибо тебе, Боже».
– Они проскочили съезд! – закричал он. – Они проехали его! Ты оторвалась от них, Рэйч!
Я посмотрела через сидение на побледневшего Трента. Позади нас раздался скрежет металла, и кто-то засигналил. Мой телефон зазвонил. Айви. Где мой телефон?
– Мы потеряли их, – выдохнула я, а потом забеспокоилась. Мы оторвались от них, но что на счет остальных? Боже, я надеюсь, с теми людьми все в порядке. Я была уверена, что видела защитный круг на «жуке», но на тех скоростях он мог быть бесполезен. 
Впереди нас машины стали замедляться на светофоре.
– Красный, Рэйчел, – сказал Дженкс, и я нажала на тормоз, адреналин сделал мое движение слишком резким. Дженкс взвизгнул, и Трент потянулся к торпеде, глядя на меня. Я не могла поверить, что они пытались уничтожить нас на федеральной автостраде! Мне и раньше грозила смертельная опасность, но там были тонкости, которые должны соблюдаться, своды правил. А здесь их не было!
Ничего не сказав, Трент сложил карту, убрав ее точным движением. Он выглядел спокойным, но меня начинало трясти. 
– Хорошо сделано, – произнес он.
Мои руки сжимали руль, пока костяшки пальцев не побелели. 
«Хорошо сделано?» Там пострадали люди, и я почувствовала внезапный прилив паники, когда мимо промчались три скорых помощи, направляясь к федеральной трассе.
Скорее всего, все в том Фольксвагене были мертвы. И водитель грузовика. И четыре машины позади него. Парень в ягуаре, возможно, не пострадал. Возможно. 
Моя нога начала дрожать, и когда свет переключился на зеленый, я подползла к впередистоящей машине, заставляя ее двигаться. Я хотела выйти из машины, прямо сейчас. 
Дженкс подлетел к зеркалу заднего вида, когда Трент опустил свое окно до упора, избавляясь от аромата корицы и вина, и что-то во мне расслабилось, когда я повернула прямо на Мемориал. Эльфа трясло, и он пытался не показывать этого. Вой сирен усилился, и Дженкс опустился на руль, послав мне озабоченный взгляд, когда мимо проехала пожарная машина, направляющаяся к въезду на автомагистраль. Люди пострадали. Из-за меня? Трента? Имеет ли это значение?
– Мы же остановимся, не так ли? – спросил Трент, глядя на Риверсайд Парк, который мы проезжали. 
– Зачем? Думаешь, с вершины арки вид на аварию будет лучше? – спросила я с сарказмом.
Это намного превышало то, чего я ожидала, согласившись сопровождать его на побережье, и мне давно хотелось приказать ему засунуть кое-куда свою маленькую проблему и воспользоваться своим шансом самой. Нога у меня продолжала дрожать, когда я остановилась на следующем светофоре. Прямо рядом с нами находилась церковь, и, приняв мгновенное решение, я включила поворотник. 
– Хорошо, – сказала я, взглянув назад на вспыхивающие огни федеральной трассы. – Мы оставим машину. Собирай свои вещи. 
– Оставим машину? – Трент уставился на меня так, будто я сказала, что мы собираемся идти на луну.
– Прямо сейчас, – сказала я, когда сменился свет, и я повернула на тихую парковку, игнорируя знак «стоянка запрещена». 
– Слышал те сирены? Мы покинули место аварии, которую помогли создать. Мы никак не сможем вернуться обратно, что делает этот автомобиль приметным, и не только для твоих друзей из Сиэтла. Как только мы разыщем Айви, она понесет твой багаж, мистер Каламак. Думаю, справишься с ним до того момента?
– Это первая умная вещь, которую ты сделала за сегодняшний день, – пробормотал Трент, постукивая пальцами.
Дженкс громко выдохнул, его крылья стали красными от напряжения, когда я припарковала машину и заглушила двигатель. Я начала двигаться едва не до того, как машина остановилась, собирая свои вещи и запихивая все, кроме мусора, в свою сумку. Включая солнечные очки Трента. 
Трент уже вышел из машины, и я открыла багажник. Дрожащими пальцами я с трудом открыла дверную ручку. Внутрь скользнул прохладный воздух и крики детей. Черт возьми, мы чуть не попались. Что, черт возьми, они добавляли в свой кофе в Сиэтле?
– Где мой телефон? – спросила я, услышав, как он начал звонить. – Дженкс, ты видел мой телефон?
Дженкс бросился к коврику.
– Он под сидением! – сказал он, потом добавил. – Это Айви.
Я потянулась, доставая его, громко выдохнув, когда мои пальцы нащупали гладкий пластик. Мне хотелось, чтобы мои пальцы перестали трястись. Дженкс молнией выскочил из-под сидения, и, раскрыв телефон, я пробормотала:
– Думаю, мы от них оторвались. Мы бросаем машину. Где ты?
– Судя по звукам сирен, я бы сказала, что в паре кварталов, – ответила она, – что происходит?
– Хотела бы я знать.
Выбравшись наружу, я закинула свою сумку на плечо, схватила пальто и ноутбук Айви. Дженкс представлял собой сверкающую пыльцу, пока исследовал автомобиль, и, показав мне поднятый вверх большой палец, он присоединился к Тренту. Трент уже вынул наш багаж из машины и громко захлопнул крышку багажника, его руки переместились на бедра, когда он покосился на оживленную дорогу, ветер с близлежащей реки Миссисипи пошевелил его рубашку, показав фамилиарскую метку у него на плече. 
– Мы около церкви, – сказала я Айви, – твой ноутбук у меня, и мы собираемся туда зайти. Как только мы найдем тебя, направимся к твоей машине, – беспокойство заставило меня нахмуриться, – Айви, нас пытались убить на федеральной трассе. Перевернулся грузовик, и я думаю, они убили несколько человек. Кто-нибудь должен был запомнить машину моей матери. 
– Ты у церкви? – спросила она, не проявив к этому интереса. – Ты не можешь там припарковаться.
– Я и не парковалась, я бросила машину, – сказала я, расстроившись, когда посмотрела на большой, написанный от руки знак. Моя мама не будет счастлива. Она здорово разозлилась, когда в прошлом году я оставила ее машину у анкерной опоры на реке Огайо. По крайней мере, на этот раз машина была оформлена на мое имя и она не получит уведомление о конфискации. 
– Айви, мне нужно идти, – сказала я, не в силах справиться со всем, что у меня в руках, а также с чемоданом. 
– Я уже в пути, – сказала она, и я услышала гудок парохода, прошедший через линию, прежде чем она разъединилась. 
Я закрыла телефон и спрятала его, беспокойство угнездилось еще глубже, когда я перевела взгляд с Трента, стоящего позади машины с нашими вещами, на дорогу. Мы встретимся с Айви, а потом выберемся отсюда. 
– Может что-нибудь еще сегодня пойти не так? – прошептала я, думая, что я могла бы сидеть уже где-нибудь на пристани, попивая кофе, если бы Ковен позволил мне улететь. 
– Ммм, тебе стоит перестать говорить такие вещи, – сказал Дженкс, взлетая вверх в волне пыльцы. Встревоженная, я проследила за его взглядом через оживленную улицу. 
– Дерьмо на тосте, – выругалась я, яркое солнце стало для меня холодным, когда я увидела троих блондинов в брюках и рубашках-поло. Они, должно быть, оставили свою машину на федеральной трассе и шли пешком. Здесь было не так уж далеко, и лед, казалось, пронзил меня, когда я увидела их. 
У одного были очень длинные волосы; у другого они были короткими, но идеально уложенными; а третий, в середине, напоминал мне Квена, не смотря на то, что он совершенно не был на него похож. Это была его походка, одновременно хищная и грациозная. Остальные двое вели себя с агрессивным самодовольством, распрямив плечи, размахивая руками и держа ладони подальше от туловища. Витоны настроены серьезно.
Все трое наблюдали за нами, пока ждали освобождения всех четырех полос дороги, но увидев, что я их заметила, тот, что с длинными волосами, просто вышел на дорогу, подняв руку. Раздались гудки, и машины с визгом остановились, водители закричали из окон, но никто не обращал на них внимания.
Трент повернулся на шум, его губы разошлись, когда он сделал глубокий, решительный вздох. Забавно, я думала, он будет выглядеть напуганным, а не решительным, и я подавила волну того, что можно было бы назвать чувством родства. 
– Ну что? – спросил он меня, выглядя на удивление спокойным.
– Найди Айви, – сказала я, роясь в своей сумке в поисках магнитного мела и потянувшись к городским лей-линиям. Я резко втянула воздух, когда нашла одну, связанную аркой. Святая корова, она была огромной и гораздо мощнее той, которая находилась под университетом Цинциннати. Я почувствовала идущую от нее сырость, вызванную близостью к такому количеству воды, и металлический вкус, как у рыбы. 
Я подняла голову, сжимая в руках кусок мела, и удивилась тому, что Трент все еще стоит здесь со своим чемоданом. Дженкс парил между нами.
– Идите же! – закричала я, впихивая мел в руку Трента и толкая его. – Найдите Айви. Я разберусь с этим и догоню вас.
О боже, я же справлюсь с этим, не так ли? Где шляется мой охранник – черный маг, когда я нуждаюсь в нем?
– Рэйч… – заскулил Дженкс, но Трент посмотрел на мел в своей руке и кивнул. 
Больше ничего не говоря, он развернулся и быстро пошел прочь со своим чемоданом, направляясь к арке. 
– Оставайся с ним, ладно? – попросила я Дженкса, внимательно следя за тремя мужчинами. Они уже добрались до разделительной полосы и не собирались притормаживать. 
– Может, заставь его немного побегать? – добавила я, пытаясь быть веселой, когда мельком взглянула на обеспокоенного пикси. – Я приду сразу за вами. Это пустячное дело.
– Мне это не нравится. 
Я мельком глянула на него и по нахмуренным бровям поняла, что он беспокоится.
– Мне тоже, но кто, как ты думаешь, сейчас больше нуждается в тебе? Я догоню вас. Лети! Это всего лишь трое парней. Как только доставишь Трента к Айви, можешь вернуться и поиграть.
Он скривился и, резко застрекотав, подлетел вверх и вниз в знак согласия, потом стрелой помчался к Тренту, говоря ему поторапливаться, что у них есть на  сегодня и другие дела, кроме игры в туристов.
Я почувствовала себя лучше, попросив Дженкса приглядывать за Трентом, но нервозность пронзила меня, когда я повернулась к трем блондинам, находящимся уже на обочине. Тот, что с длинными волосами, отделился и направился к Тренту.
– Эй, Леголас! – закричала я, мои сапоги зашуршали по гравию, когда я передвинулась. – Если хочешь достать его, придется пройти через меня.
Проигнорировав меня, он продолжил идти. Это было просто оскорбительно, и, сформировав шар, имеющий вкус рыбы из Безвременья, я кинула им в эльфа. 
Длинноволосый поднял руку, и возник защитный круг, отклоняющий Безвременье. Стандартное действие. В действительности я и не рассчитывала, что мой первый выстрел попадет в цель, и я попятилась быстрее, мои ноги наступили на траву, когда я передвинулась под огромные деревья. Но мужчина остановился, и на данный момент это было именно то, чего я хотела.
Одновременно все трое посмотрели на меня, движение транспорта за их спинами приобрело неясные очертания. Парень с длинными волосами, казалось, был лидером, и он, нахмурившись, посмотрел на Трента, исчезающего в кустах. Затем повернулся ко мне. 
– Сколько бы он тебе не заплатил, Витоны заплатят вдвое больше, если ты отвернешься на десять минут, – сказал он громко, и мое лицо вспыхнуло.
И почему я не удивлена? Эльфы есть эльфы.
– Он мне ничего не платил, – ответила я, только сейчас осознав это. Я была либо очень умной, либо действительно тупой.
Невысокий парень сбоку недоверчиво фыркнул.
– Ты шутишь.
Смущенная, я попятилась назад, пока корни толстого дерева не остановили меня.
– Да если бы и да, я так не работаю, – сказала я, – а вы, очевидно, да. Печально. Мне следовало понять, что вы просто любители, когда вы пытались уничтожить нас на скоростной трассе. Вы продолжаете делать то же самое, и ассоциация жестоко накажет вас за это. Для таких вещей есть определенные традиции, процедуры. Или вы играете в игру не достаточно долго, чтобы знать об этом?
Я отвлекала их, и длинноволосый знал об этом, потратив момент, чтобы связать волосы и хмуро посмотреть на арку за моей спиной. Я оглянулась, и узел беспокойства ослаб, когда я поняла, что Трент ушел. 
– Кто хочет поразвлечься? – спросил он, и тот, что в середине, напоминающий мне Квена, улыбнулся. 
– Я сделаю это, – сказал он, и я напряглась, шокированная, когда тяжелая усталость наполнила меня. Мои ноги подкосились, и неожиданно быстро я оказалась на коленях, покалывание дикой магии пробегало по мне, забирая мои силы. В голове звучала музыка, как зеленые, растущие создания, и мои руки упали на землю, кусочки веток впились мне в ладони, покалывая их. Я тяжело дышала, мои легкие с трудом расширялись. 
Я боролась с этим, находя силу в лей-линии. Я тянула ее в себя, чувствуя, как она горит. Стиснув зубы, я посмотрела на них сквозь пряди волос. У мужчины в середине удивленно расширились глаза. И потом он начал петь.
Воздух неожиданно вышибло из легких, когда его слова захлестнули меня, и моя голова склонилась. Мои локти дрожали, и все, что я отыграла, покинуло меня. 
– Перестань… – прошептала я. Я не могла думать: толстый, туманный покров поглотил меня, пока он пел. Протяжные слова стали размытыми, превратившись для меня в целый мир. Мой пульс изменился, став медленнее, встречаясь с ритмом его пения удар за ударом. Он был слишком медленным, и я боролась за контроль и проигрывала.
Я почувствовала, что начинаю падать, и теплая рука поймала меня, мягко сжав. Я чувствовала запах корицы и вина, горького и испорченного. Я не могла бороться с музыкой, пробивающей свой путь в мою жизнь, заставляющей меня жить в слишком медленном ритме, и мои глаза закрылись, когда кто-то прижал меня к дереву. Я теряла свою власть над лей-линией, и в ужасе я потянулась за ней, пытаясь поставить защитный круг в своем уме, чтобы отделиться от музыки. Но она уже была в моей голове, и я не могла отделить ее. Она была слишком красивой. Я не могла не слушать.
– Это было просто, – я услышала насмешку длинноволосого эльфа, но не могла двигаться. Не могла бороться с усталостью, ставшей моим миром, ненавистным и знакомым мне с детства.
– Разберешься с ней? – спросил голос, и, наконец, пение прекратилось. Усталость осталась, пока песня отражалась в моем мозгу, кружась снова и снова, становясь все медленнее с каждым разом. Это убивало меня.
– Идите, – сказал хриплый голос, и моя голова опустилась на плечо, – я освобожусь к тому времени, как вы покончите с Каламаком.
«О боже, Трент». Но искра быстро умерла. Мое дыхание замедлилось, став лишь слабым намеком. Меня шатало. Это было мне знакомо. Я уже жила с этим, когда была младше. Зашуршала трава, когда двое из них ушли, и остались только я и эльф, убивающий меня своей песней. Такой красивой, что я не могла освободиться, не могла забыть ее, загипнотизированная ею.
Воздух охладил мое лицо, и я поняла, что плачу. Я не хотела так умирать. Чертова эльфийская магия. Дикая магия. Превосходная, нестабильная… живая, неконтролируемая. 
«Неконтролируемая», – подумала я, схватившись за эту мысль. Пластичная. Я не могла контролировать дикую магию, не могла бороться с ней. Но, возможно, я могла бы… изменить ее. 
Мое сердце сделало удар и отказалось биться снова, когда голос мужчины дрогнул, оставляя единственную ноту в моем разуме, постепенно перерастающую в долгий легкий гул. «Ом», возможно. Звук спокойствия, звук смерти.
«Ну уж нет», – подумала я, а потом присоединилась к нему, посылая своему разуму неприятную ноту следом за чистейшей красотой, и от ее резкости, нестройности и неправильности мое сердце сделало удар. Руки, державшие меня, удивленно подскочили, встряхнув меня, и я добавила новую ноту к предыдущей. 
Я услышала, как он вновь запел, его слова были непонятны и так совершенны, что разбивали мне сердце. Мои челюсти сжались, и я утонула в чистоте его песни с моей собственной уродливой музыкой, резкой и первобытной – спасительной. Она не была красивой, лишь кристально честной. 
Мое сердце снова стукнуло, и я сделала глоток воздуха, вырвавшись из эльфийского заклятия, чувствуя покалывание дикой магии, когда контроль хлынул обратно, ломая его власть надо мной. Мои глаза распахнулись. Я сидела на земле, спиной к дереву, его рука обнимала меня, как у любовника, спящего на солнце. 
«Сукин сын».
Я вырвалась из его объятий, повернувшись, чтобы увидеть шок в его зеленых глазах, когда его голос запнулся. Они были чем-то схожи с Трентом, и на мгновение я почувствовала сомнение. «Может ли он тоже так делать?»
– Это было ошибкой, – прохрипела я, а потом врезала кулаком прямо ему в живот. 
Мужчина ахнул, наклонившись вперед и прижимая колени к груди. Я развернула ноги, чтобы сесть на колени, и потянулась к его волосам. Они были мягкими, как шелк, и я сжала в них пальцы, злость придала мне сил. Я ударила его затылком о дерево, и когда он застонал, встала на ноги, ударив его снизу по ребрам, достаточно сильно, чтобы как минимум треснули одно или два из них, если не сломались. Я была в ярости.
– Ах, ты сукин сын! – закричала я, видя, как неподалеку матери собирают своих детей и уводят их подальше. – Пытался убить меня своей магией? А теперь попробуй мою! –  закричала я, разрывая остатки музыки в своем разуме, стараясь полностью от нее избавиться.
Он посмотрел на меня, боль в ребрах заставила его щуриться. Я положила руку ему на лицо и затопила его Безвременьем, выжигая в себе остатки дикой магии своей собственной. Он закричал и попытался вырваться, но я последовала за ним вниз, опустившись на колени, когда он упал.   
– Ты омерзителен, слышишь меня? – заорала я, вытерев глаза, когда я оттолкнулась, моя рука пульсировала, и меня это не заботило. – Ты мерзость! И знаешь что? Витоны такие же мерзавцы, и Трент попадет на Западное побережье во время, даже если это меня убьет. А этого не случится!
С колотящимся сердцем я снова ударила его, думая, что мне стоит сделать намного большее. Все те люди на трассе погибли. Взглянув на пустой парк, я потянулась и взяла свою сумку, роясь в ней, пока не нашла свою губную помаду. Отбросив крышку, я написала «я убил их» у него на лбу. 
Тяжело дыша, я с трудом встала на ноги и бросила сломанную помаду ему на грудь. Эльф хныкал, его синапсы были обожжены. В ближайшее время он не сможет пользоваться магией. Повернувшись к парку, я перешла в некрасивый, покачивающийся бег. 
Мне не нравился Сент-Луис.

Глава 6

– Рэйч! – Дженкс бросился вниз с высоких деревьев и пронзительно закричал, испугав меня до чертиков.
– Боже, Дженкс! – вскрикнула я, сердце у меня колотилось, и я остановилась, положив руку на ближайшее дерево. – Ты напугал меня. Где Трент?
Рассыпая красную пыльцу, пикси завис передо мной, заметил мой изможденный вид и принял его, хорошо зная, что это лучше, чем задавать вопросы о том, что случилось. Я здесь, а убийцы – нет. Этого было достаточно для Дженкса, и прямо сейчас этого хватало для меня.
– В убежище, – ответил он, и я напряглась. – В чем-то вроде силосной ямы садовника. Это была его идея. Я говорил ему найти Айви, но он не послушал. Они найдут его, Рэйчел! Я не виноват! Он не хотел слушать!
Я тяжело вздохнула, оглянувшись на путь, который я прошла. 
– Показывай, – сказала я, и Дженкс бросился помогать, сильно рассыпая пыльцу для того, чтобы я могла идти за ним своей прихрамывающей походкой. 
– Если этого мужчину убили, я его изобью! – пробормотала я, выйдя на пологий склон. 
Одна часть моего разума заметила, как здесь прохладно и спокойно – трава была густой и ухоженной. Деревья были огромны, поднимаясь ввысь, как высокий потолок. Раздавались крики чаек, собравшихся вокруг кричащего ребенка с коробкой «зоологического» печенья. Задыхаясь, я заметила двух мужчин, исчезнувших за линией высоких кустов. 
«Черт побери, я не хочу больше этого делать».
Теснее прижав к себе сумку, я побежала за ними, заметив, что бледнеющий след Дженкса ведет к влажной пешеходной дорожке. Впереди меня двое мужчин стояли перед похожими на бункер дверьми, расположенными прямо в стене из земли. В отдалении возвышалась одна из «ног» арки. Не обращая на меня внимания, мужчины скользнули внутрь – и дверь захлопнулась. 
Я болезненно остановилась перед окрашенной в коричневый цвет дверью, прислушиваясь, пока  боролась со своим дыханием и пыталась с ним справиться. Закрыто – без использования заклинания, которое я могла бы разрушить, но, вероятно, с помощью обычного засова изнутри. По крайней мере, там был Дженкс.
– Черт побери! – прошипела я, отходя и вытаскивая свой телефон из кармана. – Ответь мне, Айви, – сказала я, нажимая на кнопку и дергая дверь одновременно.
– Я рядом, – донесся ее голос, и я развернулась. 
– Где… – начала я, потом выкинула другие мысли из головы. – Дверь, – пробормотала я, бросив телефон в сумку. – Двое из них. Там, с Трентом.
Айви жестом попросила отойти и ударила по ручке боковым ударом, закричав для силы. Я услышала, как металл треснул, и не удивилась, когда ручка оказалась у нее в руке, в то время как она дернула за нее, и дверь открылась. Боже, у меня отличные друзья. 
Стоя плечом к плечу, мы посмотрели вниз на длинную, тускло освещенную комнату, сужающуюся в черный коридор. Электрический свет был слабым, и солнце освещало лишь несколько футов темного пространства. Здесь было тихо, и дыхание холодного подземного воздуха, дующего из глубин, пошевелило мои волосы. 
– В какую сторону? – спросила Айви, и я прокралась внутрь, чувствуя, как меня охватывает озноб. Слабое свечение пыльцы пикси стало заметно, когда она захлопнула дверь, и я сказала:
– Туда.
Здесь пахло маслом и влажностью, потеющими мужчинами, старым машинным оборудованием и пыльными бумагами, которые не видели солнечного света уже двадцать лет. Здесь не часто ходили, и я гадала, где мы находились, следуя по коридору вниз и вокруг, избегая дверей и открытых арок, поскольку пыльца Дженкса указывала куда-то в другое место.  
– А где третий? – прошептала она.
– Вернулся в машину. Без сознания. Не давай им петь, ладно? – сказала я, задыхаясь, и она кивнула, принимая это за чистую монету.
«Мы, должно быть, находимся под одной из опор», – подумала я, задаваясь вопросом о том, как Квен охраняет Трента каждый день. Полагаю, присматривать за ним в офисе было легче, чем пытаться стряхнуть троих парней в Кадиллаке, но мне хотелось посадить этого мужчину на поводок, если мы найдем его живым. 
Тихий скрежет металла резко прошел сквозь меня, и потом раздался визг Дженкса.
– Дерьмо, – выругалась Айви, бросившись мимо меня дальше по коридору.
Задыхаясь, я побежала за ней. Трент кричал – это звучало как латынь – и мои ботинки занесло на испачканном маслом цементе, я схватилась за ржавую балку, поддерживающую потолок, и развернулась вокруг запыленного станка прямо в лужу грязного света. 
Прищурившись, я заметила, как Дженкс разбил еще одну лампочку, чтобы притушить свет. Две тени метались в полутьме, гладкий силуэт Айви преследовал их. Полок был низким, и пространство было заполнено брошенными станками. Я увидела спину Трента, он стоял на коленях рядом со своим чемоданом в лучах света, его окружал защитный круг. Облегчение ударило в меня, и я  притормозила, разрываясь между желанием убедиться, что с ним все в порядке, и желанием последовать за Айви, занятой впечатыванием людей в стены, судя по звукам. 
Круг был больше, что я могла ожидать от Трента, почти моего размера, и я была рада, что дала ему магнитный мел. У него на плече висела лента, а голову покрывала тканевая шляпа, которая была мне незнакома. Я понюхала воздух, гадая, был ли это запах потушенных свечей или всего лишь сера. Эльф стоял на коленях и казался изможденным, когда наши глаза встретились, он выглядел почти как ученый с этой шляпой и лентой, но с ним, вроде, все было нормально.
– Рэйчел! Нужна твоя помощь! – закричала Айви, и я взглядом велела Тренту оставаться на месте и побежала. Сияние пыльцы Дженкса осветило темный угол, и я вздрогнула от громкого лязга. Дерьмо, если это была голова Айви…
Я влетела в другой круг света, подскочив, чтобы схватить мужчину за руку, которую она отбила. Это был коротышка, и, используя его собственный импульс, я бросила его в ржавую балку. Он ударился с глухим звуком, обессилено схватившись за нее, чтобы не соскользнуть на грязный пол. С приглушенным треском балка, о которую он ударился, отломилась от потолка и упала прямо на него. Облако пыли с потолка всколыхнулось над ним, покрывая его ржавчиной. Я подсунула под него ногу и перевернула, чтобы увидеть его болезненное выражение. 
– Сюрприз, – сказала я, и его глаза расширились.
– Пригнись! – закричал Дженкс, и я присела, почувствовав стремительное движение металла над головой.
– Ублюдок! – прошептала я и откатилась в сторону, встав на ноги и ударившись о деталь станка размером с мою машину. Я вскарабкалась вверх, детектор летальной магии на ремешке сумки звенел. Парень с длинными волосами стоял передо мной с металлической палкой размером с бейсбольную биту. Черт побери, Айви была без сознания?
Я не могла ее видеть и отходила, поскольку он шел вперед, размахивая своим шестом каким-то ленивым эльфийским движением, как будто это был меч. Мои руки были пусты. Пейнтбольный пистолет Джека лежал в сумке, но в его обойме не было чар. Облизнув губы, я встала в лей-линию, на которой был построен Сент-Луис. Если он начнет петь, я зажарю его, черными чарами или нет. 
Энергия имела привкус дохлой рыбы, электрические огоньки ударились в меня, и мои глаза расширились. Казалось, они одновременно врезались в каждый квадратный сантиметр моей кожи, и я резко втянула воздух, захмелев. «Дерьмо, кажется, мы прямо под лей-линией!» 
Парень, которого я кинула в столб, пошевелился, и его дружку понадобилось время, чтобы помочь ему подняться. 
– Айви! – позвала я, обеспокоенная, и она закашлялась в темноте.
– Она в порядке, – сказал Дженкс, кружа вокруг моей головы.
Двое мужчин стояли, из раны на голове у коротышки текла струйка крови. Ухмыляясь, хвостатый парень указал на меня, потом на Айви, и я съежилась, когда кто-то резко потянул лей-линию, гудящую где-то над нами. Их головы поднялись вверх, как будто удивленно, и я нырнула в тень. 
– В сторону, Дженкс! – закричала я, мой амулет-детектор сильных чар вспыхнул красным, когда я нашла Айви, стоящую в вертикальном положении, но держащуюся за голову. Я не успела поставить круг до того, как покалывание дикой магии ударило в меня.
«Слишком поздно», –  подумала я, скрючившись от боли, когда волна энергии затопила меня. Это было так, словно они нашли способ пропустить целую линию через меня, заставив держать ее. Я закричала, пытаясь переправить, целую лей-линию в другой канал или вытянуть ее – что угодно, лишь бы взять верх над огромной силой, сжигающей меня.
Задыхаясь, я смогла обуздать волну вздымающейся энергии, и с торжествующим криком вытолкнула бушующую энергию из себя в них, полностью разорвав свою связь с лей-линией прежде, чем она сожжет мои синапсы. Это не было дикой магией, и с этим я могла справиться. Сукин сын… что за демон научил их этому? И сколько это стоило?
Я посмотрела вверх, сидя на корточках, – я не помнила, как упала. Айви стояла рядом со мной, и сквозь слезящиеся глаза я увидела двух эльфов, поднимающихся с пола. Я бы чувствовала себя хорошо, если бы мой разум не ныл от боли.  
– Ты в порядке? – спросила Айви и потянула меня вверх, больно схватив за руку. Мне казалось, будто кто-то протащил песок сквозь поры моей кожи. Айви отпустила меня, когда я поморщилась, но она выглядела не намного лучше, чем я чувствовала себя,  щека у нее опухла и всю ее правую сторону покрывала грязь.
– Великолепно. Как на счет тебя? – я подхватила свою сумку с грязного пола и обратила внимание на двоих наемных убийц. 
– Буду жить, – сказала она мрачно. – Что намного больше, чем я могу сказать о них.
Да уж. Я чувствовала то же самое, и подавила стон, сделав шаг вперед вместе с Айви, готовая принять вызов, если они просто не уйдут. Почему-то, глядя на них, я не думала, что они это сделают. Находясь в нерешительности, я перевела дыхание, чтобы позволить эльфам  понять это, пока слабый рокочущий звук не прошел по нашим ногам. Сверху посыпалось немного пыли, и два эльфа посмотрели наверх. Тот, который ударился об опорную балку, выглядел испуганным. Указав на потолок, он развернулся и побежал туда, откуда мы пришли. 
– Эй! А ну-ка вернитесь сюда! – закричала я, когда второй бросился за ним. 
Дженкс подлетел, его лицо было испуганным.
– Наружу! – пронзительно закричал он, грохочущий звук стал громче. – Бегите!
– Что? – это было все, на что у меня хватило времени, а потом земля начала двигаться. Я потеряла равновесие и потянулась к чему-нибудь, чему угодно, лишь бы не упасть.
На то место, где находились эльфы, упали куски цемента. Айви прыгала, каким-то образом оставаясь на ногах, когда я вцепилась в другую ржавую опорную балку. 
– Оно рушится! – закричал Дженкс, единственный, кто не двигался в неожиданно удушливом воздухе. 
Качнувшись, Айви схватила меня за руку, и, шатаясь, мы побрели к двери. Земля перестала двигаться, и мы побежали.
– Землетрясение? – предположила я, когда мы обнаружили Трента, потрясенного и неподвижного в центре его упавшего круга; его шляпа слетела, и мой мел выскользнул у него из рук. 
– Мы находимся в тысячелетнем болоте, – сказала Айви. – Здесь нет твердой породы.
– Бегите! – закричал Дженкс. – Это еще не закончилось!
Я схватила чемодан Трента, и мы вместе побежали к коричневой двери, сделав три шага, прежде чем волна пыльной грязи прокатилась над нами, засоряя наши легкие и заставляя глаза слезиться. Свет погас, и земля снова содрогнулась. Задыхаясь, я чувствовала свое продвижение вперед, щурясь мимо Трента и следуя за Айви, откидывающей предметы с нашего пути. 
– Там! – закричала она, и тусклый солнечный свет проник внутрь.
Земля икнула, и раздался грохот, заставивший меня съежиться. Держа Трента за руку, я дернула его вперед, когда он согнулся пополам и закашлял. Мы вместе выскочили из-под земли в облаке пыли, пробежав несколько футов, прежде чем обернуться и уставиться на дыру. Черт, может быть, мне не стоило кидать того парня в опорную балку. 
– Они уходят, – сказала я, положив руки на колени, когда указала на пыльных эльфов, недалеко ушедших от нас. Заметив нас, они отвернулись и побежали.
Трусы. 
– Пусть уходят, – сказала Айви, и я повернулась к ней, пытаясь игнорировать Трента, которого рвало в близлежащих кустах.
– Я задолжала им немного боли! – сказала я, подтягивая свою наплечную сумку на место.
– Черт подери, Трент! – закричала я, вздернув его на ноги оттуда, где он сидел, вытирая свой рот красной лентой, которую стянул со своего плеча. – Я велела тебе найти Айви, а не прятаться в дыре в земле! Я не смогу защитить тебя, если ты не будешь меня слушать! 
– Оставь его в покое, – сказала Айви, отдергивая мою руку от Трента, ее глаза смотрели на небо, губы приоткрылись.
У меня текла кровь, и я с ужасом уставилась на свою руку, сжимая пальцы, пока не поняла, что это не моя кровь покрывает пальцы, а Трента. Его правый бицепс, за который я тянула его вперед, был влажным. Из его ушей тоже текла кровь, и его рука была красной, когда он вытирал свой рот. И это только сильнее меня разозлило. Черт возьми, его ранили.
– Ты под моей ответственностью! – закричала я, взбесившись. – Если ты еще когда-нибудь сделаешь что-то подобное, я сама убью тебя. Слышишь меня?
Трент посмотрел на меня, вытер свой рот той лентой, а затем позволил ей упасть.
– Ты мне не начальник, – сказал он, его глаза были яркими, напоминая мне эльфа, который чуть не убил меня, убаюкав до смерти.
– Сейчас – начальник! – закричала я, приблизившись к его лицу. – Смирись с этим!
– Рэйчел, заткнись! – воскликнул Дженкс. – У нас есть проблема побольше.
Неожиданно я заметила, как Трент побледнел, и так же, как и Айви с Дженксом, сейчас уставился на реку. Обернувшись, я почувствовала, как мой рот открылся. 
– О, – сказала я; звук приближающихся сирен приобрел новое значение. Не думаю, что мне стоило беспокоиться по поводу того, что я оставила место аварии.
У полицейских, как у ОВ, так и у ФВБ, было кое-что более важное, о чем стоило бы поволноваться. 
Арки больше не было. Отчасти. Опоры все еще стояли на месте, по большей части, но остальное представляло собой куски размером с дом, лежащие между разрушенными опорами. 
Мой желудок сжался, и я посмотрела на бункер, понимая, что произошло. 
– Это не моя вина, – сказала я тихо, но мой голос дрожал, будто я сама в это не верила.
– Наверное, нам стоит убираться отсюда, – предложил Дженкс.
– Хорошая идея, – сказала Айви. – Забудь про прокат. У них есть отслеживающие чары, встроенные в каркас, и никто сейчас не станет тебя искать.
Кивнув, я схватила Трента за рукав и заставила его двигаться.
– Вероятно, они наложили отслеживающие чары и на машину моей матери.
– Я могу найти любого жучка, – сказал Дженкс, затем взлетел, когда Трент шаркающей походкой подошел к своей дорожной сумке и молча, прихрамывая, пошел рядом со мной. Мы вместе спустились с боковой дорожки и присоединились к идущим раненным, направляющимся в противоположную сторону от прибывшей из близлежащего города помощи, наводнившей парк. На этот раз наш грязный и окровавленный вид был оценен по достоинству. Мы шли, а было много людей, кто нет. 
Ни одна разрушенная опорная балка не могла такого сделать. Это, должно быть, были два эльфа и их магия, которую я оттолкнула обратно к ним.
Это была не моя вина, и, вспомнив детей, играющих в траве, я поклялась, что Витоны заплатят за это. С процентами.

Глава 7

С заднего сидения до меня доносился слабый запах корицы, крови и вина, хотя все окна были опущены. Мой локоть лежал на двери, а волосы беспорядочно спутались. Дженкс сидел на зеркале заднего вида, его крылья были прижаты к спине, чтобы их не порвало в клочья. Айви сидела за рулем. Мы уже час, как выехали из Сент-Луиса, и никто не выглядел счастливым. Мне хотелось спросить Айви, не будет ли она против, если я закрою свое окно, но ее хватка на руле была напряженной, а глаза стали наполовину черными, голод медленно вытеснял все остальное. 
В груди болело, и я обняла рукой живот, уставившись на что-то большое, что мы проезжали. Солнце переместилось, когда мы медленно повернули. С заднего сиденья, где, надувшись, сидел Трент, сильнее пахнуло кровью и корицей, когда теплые лучи упали на него. Айви тяжело сглотнула. То, что мы не остановились, чтобы дать ему возможность переодеться, говорило мне о том, что она напугана. 
Я обменялась обеспокоенными взглядами с Дженксом. Трент пытался отчиститься, но получилось только то, что смогли сделать вода в бутылке и салфетки из фастфуда. Засохшая кровь потрескалась и хлопьями сыпалась с хорошо впитывающей черной ткани, которую он повязал вокруг своего бицепса. Она была похожа на ткань для полировки обуви, и я уверена, он достал ее из своего чемодана, брошенного на заднее сидение прежде, чем мы вырвались из Сент-Луиса. По крайней мере, его лицо было чистым. Даже с его ушей капала кровь. У него кровоточили уши! Что они пытались с ним сделать?
Я пошевелилась и задела ногой пакет из фастфуда, наполовину заполненный фантиками, кофейными чашками и бутылками из-под воды. Запах картошки фри смешался с запахом засохшей крови, почему-то напомнив мне мой выпускной вечер. Я была бы голодна, если бы мой желудок не завязывался узлом от новостей, приходящих из Сент-Луиса.
– Эксперты утверждают, что во всем виноват клей, который растворяется в соленой воде, – сказала радио-ведущая, ее голос был смесью назойливого драматизма и спокойной журналистики. – Этот растворяемый соленой водой клей обычно используется при крупном дорожном строительстве в зонах без заморозков за пределами береговой линии, и, похоже соль, используемая против обледенения близлежащих тротуаров, впиталась в почву, разъедая фундамент на протяжении нескольких лет, до сегодняшнего трагического дня.
«Растворяющийся в соленой воде клей», – подумала я мрачно. Это было внутриземельной отговоркой при магической осечке. Нет нужды пугать людей. Несмотря на всю интеграцию, которой мы добились, равенство, регулируемое нами, у нас все еще были секреты, скрытое уродство. 
Крылья Дженкса загудели на зеркале заднего вида.
– Никто не будет возражать, если я переключу станцию? – спросил он. – Они сейчас просто повторяются.
Его тон был серьезным, и я посмотрела на Айви. Именно она включила новости. Сзади раздался вздох Трента, он допил бутылку ароматизированной воды, содержащей витамины группы В и комплекс аминокислот или что-то вроде, закрутил ее и кинул мне вперед, чтобы я добавила ее к остальному мусору. Айви выключила радио, ее движения были лишь намеком на вампирскую скорость. 
Я покосилась в окно в наступившей тишине и засунула бутылку в мусор, на самом деле не видя покатых лугов. Они казались раскаленными под послеобеденным солнцем, и мне захотелось надеть свои солнечные очки, чтобы ослабить яркий свет. Я бы надела очки Трента, но он, вероятно, захочет их вернуть, и я больше не знала, что о нем думать. Третьего убийцы не было в машине, когда мы наткнулись на нее на обратном пути. Ни Трент, ни Айви с Дженксом не спросили о происшедшем, и я не собиралась признаваться, особенно перед Трентом, что чуть не погибла. Я не знала, что эльфийская магия может быть такой коварно-смертельной, и новая настороженность или, быть может, уважение, заставляло меня думать молча.
Расстроенная, я подтянула свою наплечную сумку с предупреждающим амулетом повыше на коленях, и лей-линейный амулет слабо засветился, попав под влияние моей ауры. С помощью него Дженкс искал и нашел взрывчатые чары, приклеенные к машине, прежде чем они взорвались, а потом и жучка, которого они поместили на нее, на случай, если мы обнаружим бомбу. Айви была в бешенстве. Трент впечатлен. Именно жучок заставил Айви свернуть на 44 Юго-Западную, вместо того, чтобы ехать по 70, чем она разозлила Трента, конечным пунктом которого был Сиэтл. Я не собиралась в Сиэтл. Я ехала в Сан-Франциско. В сделке говорилось о Западном побережье за два дня, а не о Сиэтле. 
Я обернулась посмотреть на мужчину, гадая, может ли он петь.
– Как твое плечо? – спросила я.
Он пропустил кровавый мазок под линией волос, и я заставила себя отвести от него взгляд. Он появлялся на короткие мгновения, когда ветер обдувал Трента с правой стороны. 
Кислое выражение на лице Трента сменилось раздражением.
– Лучше, – произнес он, чеканя слова. – Мне больше не кажется, что у меня кровь вытекает через поры.
Краем глаза я заметила, что Айви сжала руки на руле, ее ногти с французским маникюром ловили свет. Дженкс беспокойно застрекотал крыльями, и я сделала тревожный вздох.
– Мне жаль, – сказала я коротко, гадая, стоил ли мне попросить Айви остановиться.
– Тебя это волнует? – пробормотал Трент.
– Нет, – ответила я, пересаживаясь так, чтобы смотреть вперед. – Но я обещала Квену, что буду защищать тебя. Даже если ты совершаешь такие глупые поступки, как прятаться в норе, вместо того, чтобы найти Айви, как я тебе велела. 
– Я и не знал, что соблюдение твоих приказов так важно для тебя, – передразнил он.
Мои глаза сузились. Дженкс покачал головой, предупреждая, чтобы я не попалась на его удочку, но я ничего не могла с этим поделать. 
– Это так, – сказала я, разглядывая ногти. Под кутикулами засохла кровь. Трента?
– И поэтому ты отказываешься снять с меня фамилиарскую метку? – спросил Трент.
Айви громко выдохнула, и я искоса посмотрела на него.
– Я не доверяю тебе, – сказала я. – Естественно.
Видя мое раздражение, Трент закинул ногу на колено и развалился на заднем сидении так, будто это был лимузин, солнце было в его волосах и глазах, когда он посмотрел на раскаленный, однообразный пейзаж. Как мог кто-то с кровавой тряпкой на руке выглядеть настолько уверенно? Или это из-за того, что он мог убаюкать кого-нибудь до смерти? 
– Это совершенно очевидно, – сказал он тихо, почти как упрек. – Но ты согласилась.
Я фыркнула и обернулась.
– Как будто ты придерживаешься всех своих соглашений.
– Придерживаюсь, – выпалил он. – Соглашений и… угроз.
Лицо Дженкса стало мрачным. Айви скрипнула зубами. Запах корицы и вина усилился. Трент внешне мог выглядеть спокойным, но внутри это было не так. В прошлом году я бы этого не заметила, но сейчас, проведя рядом с ним почти сутки, я это видела.
– Тогда почему ты не убил меня? А? – спросила я, повернувшись и садясь на сидении так, чтобы мне было удобно на него смотреть. – Давай, ты, маленькое солнечное пятно! Я только что отбилась от трех наемный убийц, от одного самостоятельно. Я сильнее тебя, и ты об этом знаешь, – неискренне улыбнулась я. – Это тебя задевает, да? Ты слишком сильно полагаешься на Квена.
Его глаза метнулись к моим, потом прочь.
– Дело вовсе не в этом, – сказал он тихо, ветер играл в его волосах, и снова был виден кровавый мазок.
– В этом, – возразила я, и Дженкс кашлянул. – Тебе повезло, что я оттолкнула магию обратно в тех идиотов и заставила их отступить. Там было достаточно, чтобы убить нас обоих. 
Раздражение промелькнуло на его лице так быстро, что я не была уверена в увиденном.
– Это не то, что я имел в виду, – сказал он, вытирая окровавленной тканью ухо. – То, что ты лучше меня разбираешься в магии, очевидно. Именно поэтому я, прежде всего, хотел нанять тебя, – напомнил он, и эти слова прозвучали как оскорбление. – Мы договорились о том, что я в твоем распоряжении до конференции ведьм, чтобы помочь разрешить эту проблему.
Я скорчила ему недоверчивую гримасу, и он сварливо добавил:
– Мы еще не на месте. У тебя есть еще день или два, прежде чем я снова начну пытаться убить тебя. 
У меня отвисла челюсть. Позади меня Дженкс закашлялся, прикрывая смех.
– Я только что спасла тебе жизнь! – сказала я громко, в моем голосе плескался гнев. – Опять!
– Вы двое не могли бы прекратить спорить? – неожиданно подала голос Айви, и мои глаза перескочили на нее. Она была на грани. Кровь, гнев – все это суммировалось. Трент бесил меня, и я наполняла этим машину. Я не закончила, но ради Айви я закрыла рот.
– Да пошел ты, Трент, – сказала я, плюхнувшись обратно на свое место. 
Оглядываясь назад, это нельзя было назвать хорошим поступком, потому что Айви сделала глубокий вздох и вздрогнула. 
– Я просто хочу сказать… – начал Трент, и его голос пресекся, когда Айви включила сигнал поворота. Мы несколько миль не видели ни одной машины, но она щелкнула им и повернула к съезду с шоссе, прямо перед уходящей вверх федеральной трассой, и перестроилась на покрытую травой дорогу, уходящую на север и юг. 
– Ммм, Айви? – спросила я.
Трент тоже поставил обе ноги на пол и сел прямее. Я бы даже сказала, что он волновался.
– Я в порядке, Айви, – вмешался Дженкс. У парня мочевой пузырь был размером с булавочную головку. 
– А я нет, – Айви посмотрела на Трента через зеркало заднего вида. – От тебя воняет. 
Я оглянулась через сидение, поморщившись при виде окровавленного рукава его рубашки и комка красной ткани, которую он снова прижимал к уху. 
– Извини, – сказал он угрюмо. – Я не специально.
– Ты мне не противен, – бросила она. – Ты заводишь меня. Выходи. Приведи себя в порядок.
Я развернулась обратно, держа рот на замке. Шины зашуршали по гравию, и Айви свернула на редко используемую дорогу, заключенную в скобки двумя заброшенными заправочными станциями и бесхозным заведением быстрого питания. Замедлившись, она проехала прямо по покрытому травой тротуару к станции, которая была наименее заросшей. Она остановила машину боком к выцветшим линиям парковки, и поставила ее на парковку. Вздохнув, она заглушила двигатель. 
Тишина и сверчки вступили в свои владения. Часы на моем телефоне показывали четыре часа, но мне казалось, будто сейчас пять. Мы где-то пересекли часовой пояс. 
– Где мы?
Дженкс посмотрел сквозь полоску синего тонированного стекла на выцветший знак. 
– Сент-Клер?
С громким звуком Трент открыл свою дверь; над нами, по автостраде, проехала машина.
– Хорошо, – сказал он, выбравшись наружу. Эльф прищурился, чтобы разглядеть знак. – Эта 47 проходит под скоростной автострадой. Если мы поедем по ней, то уткнемся в I-70 через час и сэкономим двадцать часов дороги. 
Айви откинулась назад и закрыла глаза. 
– Я не поеду по двухполосной дороге. Не по заброшенным местам. И не после наступления темноты. 
– Боишься? – издевательски произнес Трент.
Дженкс подлетел вверх и вниз, нервничая, но Айви лишь глубже села под солнцем.
– Конечно, – сказала она тихо, и я кивнула головой, полностью с ней соглашаясь. Я тоже не хотела съезжать с федеральной трассы. В заброшенных местах случались плохие вещи, особенно на западе, где население изначально было небольшим.
– Откроешь мне багажник? – спросил Трент, явно не собираясь настаивать на своем.
Пока Трент, прихрамывая, шел к задней части машины, я начала собирать мусор. Не помню, чтобы кто-нибудь покупал «Милк Дадс» (карамель, глазированная шоколадной глазурью)…
– Давай, только быстро! – сказала Айви громко, потянувшись к рычагу и открыв багажник. 
– И не ищи в здании воду. В наружном кармане моей сумки есть влажные салфетки.
– Я отлично знаю, что не стоит стучаться в двери, – сказал Трент, и я почувствовала, как он сжал челюсти. Эльф вытащил свой чемодан и переместился к задней части машины. 
Я следила за ним в боковое зеркало, пока крышка багажника не открылась, перекрывая мне вид. Обеспокоенная, я закончила запихивать мусор в один пакет. Я не верила его заявлению о попытке убить меня, но почему-то мне хотелось удачно выполнить нашу сделку. Здесь, в глуши, сделать это было проще, чем в центре Сан-Франциско с ведьмами, дышащими мне в спину. Я не доверяла ему, но сейчас было лучше, чем потом. А еще это могло заставить его заткнуться. 
– Айви, – спросила я, схватив свою сумку. – У нас есть двадцать минут?
– Тебе тоже нужно пописать? – догадался Дженкс, летая за окном, чтобы погреться на солнце. – Тинкины трусики, я не знаю, почему у вас, женщин, это занимает так много времени, – сказал он, зависнув снаружи.
– Может, потому, что нам не приходится делать это каждые двадцать минут, – предположила я.
– Эй! – негодующе воскликнул он, но Айви открыла глаза, ожидая объяснений. 
– Я хочу разобраться с его фамилиарской меткой, – сказала я, почти сердито. 
– Чувствуешь вину? – спросила она, закрыв глаза.
– Нет, – сказала я быстро. – И я не боюсь, что он убьет меня, просто из-за этого у него будет меньше причин ворчать. 
Губы Айви изогнулись, и солнце осветило ее целиком.
– Если это заткнет его, можешь потратить час. 
– Мне нужно всего двадцать минут.
Точно зная о том, что Трент шуршит сзади, я вылезла наружу с сумкой в одной руке и мусором в другой, используя ботинок, чтобы захлопнуть дверь. Дженкс взлетел повыше, чтобы осмотреть периметр и, глядя на заброшенную заправочную станцию, я вздохнула. В трещинах росли пожелтевшие сорняки, но под навесом станции сохранилось немного ровного бетона. Похоже, это было наилучшее место, чтобы создать круг, а я хотела сделать это в круге.
– Рэйчел? – позвала Айви, и я повернулась, чтобы увидеть, как она наклонилась через переднее сидение к моему окну. – Выясни, почему Витоны пытаются его убить, ладно? – прошептала она, ее карие глаза стали темнее. – Мы скоро будем проезжать пустыню. А это большое пространство для плохих вещей.
Щурясь от солнца, я проследила за ее взглядом до поднятой крышки багажника и повесила сумку на плечо. Всплыло воспоминание о нападении за пределами Сент-Луиса, когда я чуть не поддалась дикой магии. А потом на нас упала арка? Это сильно отличалось от «наемных убийц» в моей кухне, и я сама хотела это знать. В такие мгновения я скучала по Пирсу. Он, вероятно, пригрозил бы Тренту проклятием, и делу конец, и был бы не лучше Трента, но я ценила его результаты. Мне нужно быть более осторожной в своих ответах.
Кивнув, я пошла к задней части машины. Дженкс сидел на краю поднятого багажника, разговаривая с Трентом и, увидев мужчину, я остановилась, оценивающе прищурившись. Трент снял рубашку, она была скомкана и кучей лежала у его ног. Его чемодан был открыт, но он быстро его захлопнул, когда моя тень легла на него. В руке у него был комок влажных салфеток, и его кожа блестела на солнце там, где он вытерся. Черт, а он отлично выглядел. Много естественности и никакой линии загара. Не говоря уже о шести кубиках пресса, исчезающих за выцветшими джинсами. Наркобарон. Убийца. Био-наркоторговец. Привлекательный, как яд.
С раздраженным выражением на лице Трент бросил использованные салфетки на окровавленную рубашку и схватил ту, которая лежала на моем мешке с одеждой. 
– Что? – спросил он быстро, и я покраснела.
Сидя на вершине крышки открытого багажника со свисающими вниз ногами, Дженкс вздохнул.
– Мне нужно взять кое-что из своей сумки, – сказала я, бросив мусор в ближайший пятидесяти пяти галлонный бак и подойдя ближе. Оттеснив Трента просто своим присутствием, я вытащила свое зеркало вызова из бокового кармана ручной клади. Остальные части проклятия – пять свечей, магнитный мел, игла для пальца, проводник сигнала и ветка красного дерева – были у меня в сумке. Это было действительно легкое проклятие. 
– Я устала от твоего ворчания, – сказала я, запихивая свою ручную кладь туда, где она была. – Я хочу разобраться с твоей фамилиарской меткой. Прямо сейчас.
– Здесь? – спросил Трент, солнце сделало его удивление более заметным.
– Обычно «прямо сейчас» означает именно это, и да, если только ты не хочешь сделать это в машине, едущей по федеральной трассе девяносто миль в час. 
Его движение, чтобы натянуть черную футболку через плечо, было быстрым.
– Сейчас нормально, – сказал он, когда она села на него, не слишком тесно, не слишком свободно. О. Мой. Бог. Он выглядел хорошо, не подозревая о том, что я смотрю. Его волосы растрепались в том месте, где он пытался привести их в порядок после того, как вытер кровь, и все, что я могла сделать – это не потянуться и не пригладить их. Моя рука сжалась на зеркале вызова сильнее, когда он заправил черную хлопковую рубашку за пояс движением, одновременно небрежным и интимным. 
Заметив, что я наблюдаю за ним, эльф замер, и его охватила недоверчивая настороженность. 
Резко двигаясь, он застегнул свой чемодан и захлопнул багажник.
– Чем я могу помочь? – спросил он.
– Помочь? – передразнил Дженкс, взлетев, поскольку Трент захлопнул багажник под ним. – Это из-за тебя у нас неприятности. День, когда нам понадобится твоя помощь…
– Расслабься, Дженкс, – перебила я.
Конечно, Трент натравил на меня Ковен, но это не его на видеозаписи тащил по улице демон. Дженкс недовольно зажужжал, и я сильнее сжала зеркало вызова, оно казалось скользким на солнце. 
– Здесь должны быть пикси, – сказала я, потянувшись посмотреть на навес над заправочной станцией. – Может, поговоришь с ними? Выяснишь, нет ли поблизости больших, плохих парней, чтобы я не занималась своей магией на их пороге?
Скривив лицо, Дженкс пошевелил крыльями в угрюмом согласии. Его рука поднялась, шлепнув по бицепсу, чтобы убедиться, что красная бандана на месте, потом упала, чтобы замереть на рукоятке меча, снова висящем на его бедре благодаря Айви.
– Конечно, – сказал он, громко стрекоча крыльями. – Тинки, шлюха Диснея, Рэйч. Почему бы тебе уже не начать думать чем-то другим, кроме своих гормонов?
– Эй! – крикнула я ему вслед, замерев, когда его внезапно окружили пикси в коричневых рубашках и брюках. У них были копья, нацеленные на него, но вскоре они их опустили, и он охотно отправился вместе с ними. Я медленно выдохнула. Трент шаркнул ботинками, и я посмотрела на заброшенную станцию. Мимо проехала машина, и казалось,  будто она едет за тысячу миль от нас. 
Подняв свою сумку, я направилась к искусственной тени от навеса. Трент пошел рядом со мной, бросив по пути свою окровавленную рубашку и влажные салфетки в мусорный бак. 
– Гм, я должна извиниться за то, что не сделала этого раньше, – сказала я, почувствовав укол вины.
– Ты была напугана, – сказал Трент, его высокомерное высказывание заставило мои глаза сузиться.
– Я говорю не о вчерашнем дне, – сказала я едко, чувство вины постепенно исчезало. – Я имею в виду последние два месяца. Ал не говорил мне проклятия, и мне понадобилось время, чтобы найти его.
Трент бросил на меня взгляд, его походка стала напряженной.
– Это еще одно проклятие, – произнес он ровно. – Я думал, что ты просто расплетешь то, которое наложила на меня.
– Я тебя не проклинала, – сказала я резко. – Я просто завладела теми чарами, которыми Миниас тебя заклеймил. Но не беспокойся. Больно не будет. Я возьму копоть. 
Дерьмо, я возьму его копоть.
– А… – начал он, и я резко остановилась, на носки моих ботинок падала тень, когда я, прищурившись на солнце, посмотрела на него. Черт, он выглядел отлично в этой футболке, а без нее еще лучше. «Прекрати, Рэйчел».
– Я не собираюсь просить тебя платить за это, – сказала я устало. – Я уже так покрыта копотью, что еще небольшое количество не будет видно. Однако, на тебе… – я скользнула под навес заправочной станции, почувствовав более прохладный воздух. – Мы же не хотим поставить под угрозу твою заявку на пост мэра, не так ли? 
Хорошо, возможно это была хитрость, но все, что этого касалось, беспокоило меня. Вытащив свой магнитный мел, я опустила свою сумку на землю. 
– Как, кстати, все проходит? – спросила я, опуская свое зеркало вызова рядом с ней. – Вервольфы занимают пост мэра уже более пятнадцати лет.
Трент пробрался под навес, его глаза остановились на дырах в крыше.
– Не так хорошо, как мне хотелось бы, – ответил он, в его словах сквозила отработанная изысканность, будто в последнее время он говорил это много раз. – Я не учел демографию вервольфов. За последние два месяца отмечено увеличение числа избирателей из вервольфов, и это все усложняет. Если бы я знал, что ты это подстроила специально, я был бы раздражен.
Он замолчал, разворачиваясь, чтобы не выпускать меня из виду, пока я ходила вокруг него, согнувшись почти пополам, чертя круг на грязном бетоне. Выпрямившись, я отбросила ногой старую банку от газировки, и опустилась на землю. Его брови поднялись, и я пожала плечами.
- Садись,- сказала я, указывая на место в четырех футах передо мной. 
Все также молча он согнул колени и опустился на землю в изящном движении, которое было таким же далеким от зала заседаний, как и его нынешняя одежда. Сейчас в нем сквозила почти животная грация, которой у него не было в костюме, и что-то сдвинулось во мне. «Прекрати, Рэйчел». Дженкс был прав. Я слишком много думаю гормонами. Но, видя Трента в джинсах, сидящего, скрестив ноги, черную футболку и забрызганные кровью ботинки, я поразилась тому, как быстро исчез бизнесмен. Это немного беспокоило меня – даже если мне это нравилось.
Взгляд Трента опустился с разрушенной крыши на меня, и я осторожно расставила свои вещи вокруг, пытаясь понять, что творится в его голове. Он знаком с Кери уже почти год, и ее старый добрый, использующий черную магию эльфийский склад ума передался ему. Она считает демонскую магию всего лишь инструментом. Опасным оружием, но оружием. Трента же учили бояться его, почти так же, как в Ковене. Но это определенно изменилось. Я больше не знала, что он может сделать, и это превратило его из знакомой угрозы во что-то, с чем нужно считаться. 
Глядя через двухполосную дорогу, я свистнула Дженксу, получив взрыв зеленой пыльцы, сигнализирующей о том, что у нас все хорошо. На горизонте, в ярком свете дня, виднелась растущая луна. Айви в машине была занята тем, что вычищала заднее сидение своими специальными апельсиновыми салфетками. Нервничая, я вытерла ладони о бедра. Ветер пошевелил мои волосы, и я заправила пряди, все еще покрытые пылью от падения арки, за ухо. Айви думала вести всю ночь, но мне хотелось арендовать комнату, чтобы принять душ, если получится. Я чувствовала себя грязной.
– Я говорила серьезно, когда сказала, что не собираюсь тянуть с этим до последнего, – сказала я, роясь в своей сумке. – Ал не говорил мне, как приготовить проклятие, просто дал книгу. У демонских текстов нет алфавитных указателей, поэтому мне пришлось просматривать страницу за страницей. Его там не было. Но в книге я нашла страницу или две с информацией о подстановках, солнечных и лунных таблицах, преобразованиях…
Я нашла карточку-подсказку с латинскими словами, которые Тренту придется сказать, и протянула ее ему. Он автоматически принял ее, его выражение было удивленным.
– Проклятие, чтобы освободить фамилиара, было…
– В самом конце, рядом с метрикой преобразований английского языка, да, – сказала я кисло. – Полагаю, они не часто этим занимаются.
Я положила пять свечей на цемент. Они остались от моего торта на мой последний день рождения. Это очень грустно? Следующими стали игла для пальца и черенок красного дерева. У меня случился момент паники, пока я не нашла флакон с проводником связи. Я, конечно, могла бы его купить, но не в этой глуши. 
Я извернулась на месте, чтобы достать свое зеркало вызова и установить его между нами как основу, на которой будет твориться проклятие. Трент смотрел на темно-бордовые цвета, отражающие мир. Его ботинки передвинулись. Он нервничал. Должен был нервничать.
– Для этого тебе нужно зеркало? – спросил он, хотя это было очевидно.
– Да, – сказала я, думая, что кусок зеркала размером с блюдце был слишком красив для всех своих темных целей. На нем была выгравирована ветка тиса, пентаграммы и связанные с ними символы, благодаря которым я могла получить доступ к демонской базе данных в Безвременье. Это также позволяло мне общаться со своим учителем-демоном, Алгалиарептом. Думаю, это зеркало можно было назвать межпространственным телефоном, который работает от черной магии, а поскольку это проклятье нужно было зарегистрировать, мне придется его использовать. Внезапно заподозрив неладное, я спросила:
– А что?
Глаза Трента задержались на моих, слишком невинные.
– Я вспомнил, что использовал его для разговора с Миниасом. Это было несложно. 
Я рывком сдвинула вершину иглы большим пальцем и уколола себя. Знакомая резкая боль, и я выдавила три капли крови в проводник связи.
– Демонская магия не может быль легкой, – ответила я тихо, когда они начали издавать звон, и ожидаемый запах красного дерева быстро сменился слабым запахом жженого янтаря. Я взглянула на Трента, надеясь, что он не заметил. – Поэтому за нее очень тяжело расплатиться. Он, кстати, мертв. Миниас. Тритон убила его.
Неожиданно почувствовав усталость, я сгорбилась.
– Я не смогу аннулировать фамилиарскую связь, – призналась я, зная, что он не будет счастлив. – Лучшее, что я могу сделать – это зарегистрировать освобождающее проклятие. Поэтому мне нужно зеркало. 
Конечно же, Трент сжал челюсти.
– Я по-прежнему буду считаться рабом?
– Так смирись с этим! – Воскликнула я сердито, мои глаза метнулись вверх, когда я услышала шепот пикси, доносящийся с крыши, и поняла, что за нами следят.
– Тебя поймали, Трент. Тебя выставили на демонском аукционе. У тебя была маленькая красная ленточка на шее, и ты был товаром. Мне жаль, но это так!
Насупившись, Трент посмотрел мимо меня на пожелтевшую траву.
– Если это поможет, – сказала я тихо, – единственная причина, по которой фамилиарская связь между мной и Алом аннулировалась, была в том, что она не может существовать. И предвосхищая твой вопрос, если ты захочешь пойти этим путем, мне придется завершить фамилиарскую связь, использовать ее, и тебе придется успешно убить меня. А после того маленького происшествия у арки, думаю, мы можем согласиться с тем, что этого не произойдет, – добавила я, не уверенная, есть ли у меня еще право быть такой самоуверенной.
Выглядя так, будто глотает слизняков, Трент пристально посмотрел мимо меня. 
– Я буду освобожденным рабом.
Я сочувственно поморщилась, потерев одну из свечей, чтобы избавиться от засохшей на ней глазури. 
– Преимуществом является то, что никакой демон не сможет заявить на тебя свои права. Даже Ал. По крайней мере, пока я жива, – добавила я, следя за тем, как он принял это, и его хмурое выражение перешло в задумчивое. Это было удачной частью «прикрытия моей задницы», но это была правда, и мне было приятно знать, что он не станет снова пытаться убить меня. Никогда. На-на. На-на. На-а-а-а. На.
Его ответом было тихое «мммм», и я задалась вопросом, не подумал ли он, что я подлизываюсь. 
Наклонившись вперед, я начисто вытерла зеркало и вдавила свечу на вершину пентаграммы, справа от Трента, немного поводив ей, чтобы воск подтаял и прилип. 
– Та-а-ак, – протянула я, не поднимая глаз. – Ты не хочешь рассказать мне, почему Витоны настолько сильно хотят твоей смерти, что готовы обрушить на нас арку Сент-Луиса? – я задала вопрос, и его колени передвинулись.
– Я скорее расскажу тебе о том, кем хотел бы стать, когда вырасту, – ответил Трент с сарказмом, потом нахмурился, встретившись со мной глазами. – Это мог быть Ковен. 
Мои волосы растрепались, и я затолкала грязные кудри за ухо, чтобы сделать это не таким очевидным. 
– Ну же, Трент, – сказала я. – Мы все в курсе того, что Витоны за тобой охотятся. Они так и сказали, после того как ты ушел.
Трент посмотрел на дыры в потолке, не проронив ни слова. Я вжала вторую свечу в зеркало в точку, находящуюся против часовой стрелки от первой, тайком поглядывая на него из-под спутанных волос и следя за его поведением. Он нервничал. Это единственное, что я могла сказать точно. Я занималась демонской магией на заброшенной заправочной станции в пределах видимости I-44. Боже! Неудивительно, что они изгнали меня. 
Я потянулась к третьей свече, покатав ее между пальцами прежде, чем поставить ее на место. 
– Квен был так напуган, когда подвозил меня из аэропорта, что был готов отправить нас прямо оттуда в надежде избавиться от Витоновских наемных убийц, – произнесла я, и Трент кашлянул. – Они напали на нас на трассе, рискуя десятками жизней, и потом опять под аркой. И ты знал, что так будет, – сказала я, неожиданно осознав это.- Иначе ты не полез бы в тот бункер, ища ту лей-линию, хотя я сказала тебе найти Айви.
Его голова поднялась, и он уставился на меня, все еще отказываясь что-либо говорить.
– Именно поэтому ты так хотел там остановиться, не так ли? – сказала я, наклонившись вперед. – И поэтому ты полез под землю. Ты знал, что они пришли за тобой, и не верил, что я и Айви остановим их. У тебя была подготовлена магия, с твоей маленькой шляпкой и лентой, – обвинила я, и он задержал на мне свой взгляд, разозлившись. – И после того, как ты совершил свою магию, арка начала рушиться. 
Она упала на нас, на детей и собак, играющих в парке. 
Глаза Трента нервно дернулись.
– Я не разрушал ее, – сказал он, его мелодичный голос звенел от напряжения.
Чувствуя себя использованной, я поставила четвертую свечу, и мои волосы упали на зеркало, встретившись с их отражением.
– Я и не говорила, что это ты, – продолжала я. – Но они хотят тебя убить, и хотят сделать это прямо сейчас. Что ты пытаешься сделать, отчего Витоны жертвуют парком, полным людей, лишь бы предотвратить это?
Я посмотрела на него, думая, что он стал напряженным и холодным в тени, рядом со мной.
– Люди пострадали из-за нас. Убиты. Дети, Трент. Если бы я не поехала в Сент-Луис, арка бы все еще стояла и дети… те дети были бы в порядке. Я заслуживаю знать, почему! – крикнула я, не желая возвращаться в машину без ответа.
Трент с пустым выражением на лице посмотрел на поле, где пикси красовались перед Дженксом. 
– Это нечто между Элизабет и мной, – наконец сказал он с неохотой.
Четвертая свеча упала, когда я отпустила ее, и я еле успела ее поймать, прежде чем она скатилась с зеркала.
– Ты планируешь убить ее? – спросила я, сердце бешено колотилось.
– Нет! – я почувствовала себя лучше от ужаса в его голосе, и он повторил это снова, будто я могла не поверить ему. – Нет. Никогда.
Ветер пошевелил его волосы, и я не могла не подумать о том, что сейчас он выглядит лучше, чем в своем тысячедолларовом костюме. Я молча ждала. Наконец, он поморщился и посмотрел на свои ноги.
– У Элизабет есть кое-что, принадлежащее мне, – сказал он. – Я собираюсь забрать это. Она хочет сохранить это, вот и все.
- Мы спровоцировали автокатастрофу на федеральной трассе и причинили вред куче детей из-за старого фамильного кольца? – догадалась я, испытывая отвращение. – Дурацкого куска камня?
– Это не кусок камня.
Зеленые глаза Трента опустились, когда он посмотрел на свои руки на коленях, с жаром застыв на мне, когда он поднял взгляд. 
– Это направление, которое примет следующее поколение эльфов. То, что случится в эти дни, определит следующие двести лет. 
«О, неужели?», – размышляя над этим, я попыталась приклеить свечу, сдерживая дыхание, когда я опустила ее, внимательно за ней следя. Я не знала, почему помогаю ему. Действительно не знала. 
– Ты мне не веришь, – произнес Трент, его гнев, наконец, стал видимым. – Ты спросила, почему они хотят меня убить. Я сказал тебе правду, а ты ничего не сказала.
Мой взгляд оторвался от зеркала вызова, я посмотрела на эльфа из-под всклокоченных волос. Я так чертовски устала, что это причиняло боль.
– Витоны пытаются остановить тебя и не дать забрать эту вещь, чтобы они сами могли сформировать следующие две сотни лет в жизни эльфов, а не ты, так? 
– Так, – плечи Трента опустились от моего сарказма. – Наша свадьба должна была быть способом избежать этого. Если я заявлю о своих правах на него к утру понедельника, тогда оно навсегда станет моим. Если нет, тогда я потеряю все, – его лицо не выражало никаких эмоций. – Все, Рэйчел.
Я подавила дрожь, пытаясь замаскировать это передвижением последней свечи на место.
– Так это что-то вроде древнего эльфийского духовного квеста, обряда посвящения и закрытой избирательной компании, все в одном?
Губы Трента разошлись.
– Ну, да-а-а, – пробормотал он, выглядя смущенным. – На самом деле, это неплохое сравнение. Именно поэтому Квен не смог помочь, и перелет исключался. Мне позволено ехать на лошади или машине, современном ее эквиваленте.
Я кивнула, вздрогнув, когда пятая свеча упала.
– А я? Кто я?
– Ты – мое зеркало, мой меч и мой щит, – ответил Трент сухо.
Я покосилась на него, чтобы убедиться в том, что он серьезен. Зеркало?
– Времена меняются, да? – сказала я, не зная, что и думать. Свеча не приклеивалась, и я начала расстраиваться.
– Мне нужно быть в Сиэтле в воскресенье, или все напрасно. Рэйчел, это самое важное событие в моей жизни.
Свеча продолжала катиться, и Трент резко выбросил руку и поймал ее. Я застыла с вытянутой рукой, мои глаза сузились, когда Трент подышал на основание свечи и быстро приклеил его к зеркалу. Мой взгляд направился к луне, бледной под солнечным светом. Может быть, это был его последний срок. Эльфы любили помечать вещи луной.
– Я же не должна помогать тебе его украсть, не так ли? – спросила я, и Трент покачал головой, не в силах скрыть свое облегчение от того, что я поверила ему. А я ему верила.
– Если я самостоятельно не смогу предъявить на него свои права, значит, я его не заслуживаю.
Вернемся к вопросу об эльфийском квесте по достижению совершеннолетия. 
– Я хочу иметь право участвовать в этом вопросе, – сказала я, и Трент моргнул.
– Извини?
Я подняла плечо и опустила его, аккуратно наливая немного активированного проводника сигнала на зеркало. 
– Если я твое зеркало, меч и щит, тогда я хочу влиять на то, как оно будет использоваться. Я видела твою работу, и мне не нравится, как ты добиваешься своей цели. Может, семья Элизабет будет лучше управлять эльфийской расой, чем ты. 
Глаза Трента широко распахнулись.
– Ты не веришь в это.
– Я не знаю, во что верю, но я хочу участвовать в решении этого вопроса. 
Особенно, если это так сильно тебя беспокоит.
Подвигав ртом, Трент, наконец, справился с собой.
– Ты и представления не имеешь о том, чего просишь.
– Я знаю,– сказала я легкомысленно. – Но вот мы здесь. Так да или нет?
Трент выглядел так, будто собирается сказать «нет», но потом его поза изменилась, и он улыбнулся.
– Я согласен, – сказал он легко, протягивая руку над зеркалом вызова– У тебя будет такое право.
Его глаза засверкали, как у Ала, но моя рука вытянулась, и мы пожали друг другу руки над подготовленным проклятием. Его пальцы были теплыми в моих, приятными, и я быстро убрала руку. 
– И почему у меня такое чувство, будто я совершаю ошибку, – пробормотала я, и улыбка Трента стала шире, еще больше беспокоя меня. 
– Рэйчел, я на протяжении двух лет пытался вовлечь тебя в это. Если благодаря этому у меня получится сделать первый шаг, то так тому и быть. 
Его глаза упали на проклятие.
– Оно готово?
Дерьмо, неужели я только что начала с ним сотрудничать?
Чувствуя себя больной, я кивнула, поднимая ветку красного дерева и макая ее в активированный проводник связи. Я сделала быстрое движение против часовой стрелки, прежде чем коснуться ее вершиной тыльной стороны ладони Трента, потом своей, создавая между нами символическую связь. 
Трент неодобрительно посмотрел на влажное пятно на руке, будто желая стереть его, и я с резким звуком положила ветку рядом со своей сумкой.
– Не стирай его, – сказала я грубо, чувствуя себя по-прежнему не в своей тарелке из-за его последнего комментария. – Положи ладонь на зеркало вызова, и, пожалуйста, не касайся символов и не опрокинь свечи. 
Он помедлил, и я первой опустила руку, убедившись, что мой большой палец и мизинец находятся в центре символа связи. Холодная неподвижность зеркала, казалось, проникала в меня – пока пальцы Трента не коснулись гравированного зеркала. Дернувшись, я встретила его испуганный взгляд, уверенная, что он почувствовал энергию, со свистом покинувшую его. 
– Ты подключен к лей-линии? – спросила я, не испытывая необходимости видеть его кивок. – Гм, отпусти ее, – велела я, и слабая утечка силы прекратилась. – Спасибо.
Удостоверившись в том, что все на месте, я потянулась себе за спину свободной рукой, чтобы прикоснуться к нарисованному мелом кругу.
– Rhombus, – сказала я, поморщившись, когда мое сознание нашло ближайшую линию. Она тянулась из Сент-Луиса, тонкая и слабая от расстояния, но этого будет достаточно.
Тепло, окрашенное серебром, заполнило меня, и Трент удивленно втянул воздух, соединившись с лей-линией через зеркало. Тончайший пласт Безвременья поднялся вверх, изгибаясь одновременно сверху и снизу, под землей, создавая защитную сферу. Все, что сильнее воздуха, могло проникать внутрь, кроме самой энергии. Пласт был окрашен золотом моей естественной ауры, но демонская копоть, которую я накопила за последние несколько лет, наползала на него, как дуги несбалансированной энергии, ищущей путь внутрь. Ночью это было не так заметно, но здесь, на солнце, это выглядело ужасно. 
Подняв глаза, Трент скривился.
Ничего из того, что вы прежде не видели, Мистер Чистюля. Посмотрев на машину, едущую по федеральной трассе, я сделала глубокий вздох. Лучшего времени для этого не будет, но мне было неспокойно. Трент тоже выглядел обеспокоенным из-за сил, балансирующих между нами, и я уменьшила поток, пока его плечи не расслабились. Мои мысли вернулись к энергии, которую я запихнула в тех убийц под аркой. Она вся не могла идти от Трента, и я также не думаю, что он шла от наемных убийц. Что он делал с той маленькой шапочкой и лентой?
– Хорошо, – сказала я, начиная ерзать. – Сейчас я зажгу четыре свечи. Потом ты говоришь свои слова. Я регистрирую проклятие, и мы закончили.
Взгляд Трента метнулся с карточки-подсказки на меня.
– И все? 
Я кивнула, и его внимание переключилось на свечи.
– Здесь пять свечей. Я должен зажечь последнюю?
– Нет, если мы все сделаем правильно, она загорится сама.
Ветер донес до меня звук смеха пикси, знакомого, но более быстрого и высокого, чем у детей Дженкса, и я медленно вдохнула. Через меня прошла дрожь. Никому, кроме моих друзей, я никогда не показывала, что могу использовать демонскую магию. Но Трент смотрел в свою карточку, сощурившись так, будто ему все равно. 
– Что здесь написано? – спросил он, наконец.
Мое лицо вспыхнуло. 
– Ммм, Белла обычно означает красивая, не так ли?
Трент сморщил лицо, тоже явно не зная, но готова спорить, он выяснит это за тридцать секунд, как только доберется до своего телефона.
– Ты хочешь подождать, пока я не узнаю? – спросила я, уже зная ответ, и естественно, он покачал головой. 
– Это неважно. Я хочу избавиться от метки. Сейчас.
Да, я тоже. Нервничая, я посмотрела на свечи, надеясь, что они устоят. Проклятие ничего физически не меняло и не нарушало законы физики, поэтому копоть будет минимальной. Природу не волновали демонские или людские законы, лишь ее собственные. Нарушишь их, и ты платишь.
–  Ex cathedra, – произнесла я, осторожно соскребая немного воска с первой свечи справа от Трента. Воск остался у меня под ногтем. Обычно я не нуждалась в объекте фокусировки, но перед Трентом мне не хотелось наделать ошибок. Пробормотав в уме «consimilis calefacio», чтобы зажечь свечу, я сжала между пальцами фитиль и медленно раздвинула пальцы, оставляя возникший огонь. Ex cathedra, «из обряда власти», я надеялась, что мое произношение было верным. Моя дикция не испортит проклятие, но оно будет зарегистрировано в демонской базе данных, и слово станет известно всем. 
Поджигание свечи вызвало небольшое падение силы лей-линии, и я встретилась с пораженным взглядом Трента. 
– Кери тоже умеет так зажигать свечи, – сказал он.
– Она меня и научила, – призналась я, и Трент нахмурился сильнее. Похоже, его она не стала учить. 
– Rogo, – произнесла я, зажигая вторую свечу, слева от меня.
«Прошу тебя», – подумала я, наблюдая за ней, чтобы убедиться в том, что пламя не потухнет.
Трент прочистил горло из-за поднявшейся силы, и волоски у меня на руках встали дыбом. 
– Mutatis mutandis, – произнесла я, зажигая свечу, справа от себя, продолжая свое движение против часовой стрелки. Против часовой стрелки. Это было действительно неправильно, но было сделано с благородной целью. Вещи должны меняться. 
– Libertus, – проговорила я, когда подожгла свечу по левую сторону от Трента, почти завершив круг. Осталась лишь одна, прямо перед ним, и если она сама по себе не загорится, значит, у меня неприятности. 
– Читай свою карточку, – сказала я, уставившись на незажженную свечу. – И ради маленьких зеленых яблок Господних, не задуй их в процессе. 
К его чести, Трент не облизнул губы и не выказал ничего, что показывало бы его нервозность, и с гладким, приятным акцентом прочитал:
– Si qua bella inciderint, vobis ausilum feram.
Я почувствовала в себе резкое падение, и моя рука крепко вжалась в зеркало. Мне казалось, будто мир выбило из-под моих ног, и неожиданно я оказалась не только под навесом заброшенного здания в глуши, но и в теоретической черной базе данных в Безвременье. Я слышала шепот демонов, говорящих через свои собственные зеркала вызова, ощутила яркую вспышку, когда проклятие зарегистрировалось. Двойственное ощущение сбивало с толку, и мои глаза закрылись, но они распахнулись, когда Трент резко сказал:
– Ничего не произошло.
Чувствуя головокружение, я попыталась сфокусироваться на нем и на страхе, спрятанном за гневом. Очевидно, он не чувствовал того же, что и я.
– Оно еще не завершено. Я должна зарегистрировать его.
С колотящимся сердцем, я закрыла глаза, молясь, чтобы это не развернулось и не укусило меня за задницу.
– Evulgo.
Я застыла, когда вспышка Безвременья пронзила меня, и мои глаза открылись из-за шипения Трента.
– Держи руку на зеркале! – предупредила я его.
Четыре свечи ярко вспыхнули, испуская тонкий дымок, и запах серы, как витки мысли, потянулся к небесам. Мой взгляд упал на пока не загоревшуюся свечу. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Облегчение изогнуло уголки моих губ вверх, когда на последней свече вспыхнуло пламя, перекрывая запах чистой серы кислым, резким запахом жженого янтаря. 
– Я плачу цену, – прошептала я, бросив взгляд на Трента, еще до того, как копоть успела подняться. 
Трент заворчал, его свободная рука обхватила плечо, на котором находилась фамилиарская метка. Волна невидимой энергии выплескивалась из меня, разрушая мой круг, когда она проходила через него, вжимая пикси в воздух, и направляясь в постоянно расширяющийся круг. Снаружи заброшенного здания что-то упало на землю. Все еще держась за руку, Трент посмотрел на зияющие провалы окон. 
Я отпустила лей-линию и убрала руку с зеркала вызова. Проклятье было завершено, к лучшему или худшему, я подняла голову и сделала глубокий вздох. Я не знала, как поступит Трент, и это было страшно. Из машины донесся крик Айви:
– Все хорошо?
Лицо Трента ничего не выражало, когда он повернулся на месте и закатал рукав, извернувшись, чтобы посмотреть на свою руку там, где была метка – когда-то была – я надеялась.
– Хорошо, – ответила я Айви, мой голос надломился. – Я в порядке! – сказала я громче, и она опустилась обратно в кресло. Она почувствовала это. Любопытно.
Трент издал тихий звук, его выражение было угрожающим.
– Что это такое?! – воскликнул он, его лицо стало красным, когда он обернулся, показывая мне свою руку, и мои губы приоткрылись. Демонская метка исчезла, но на ее месте оказалось темное выцветшее пятно кожи, которое выглядело как родинка, родинка в виде смайлика. Ей не хватало только надписи «Хорошего дня», вытатуированной под ней. 
Меня охватила тихая паника. Это было так несправедливо. Я сделала чары – проклятье – не важно – правильно, и все равно в конце я выгляжу дурой. 
– Что это!? – требовательно спросил эльф, румянец поднялся до его ушей. На открытом поле пикси высоко взлетели, потом опустились.
– Ну, это похоже на родинку, – сказала я. – На самом деле, не так уж и плохо.
– Это так ты решила пошутить? – воскликнул он.
– Я не знала, что так получится! – призналась я, мой голос стал громче, когда я пересела на колени. Моя нога задела зеркало, и свечи попадали, последняя погасла в облаке дыма.
– Может быть, так демоны узнают о том, что им нужно держать свои руки подальше от тебя!
О Боже, она выглядела как смайлик.
Он понюхал ее.
– Она воняет! – сказал он. – От нее пахнет одуванчиками!
Я закрыла глаза, продолжительно моргнув, но он был все еще там, когда я открыла их.
– Трент, мне жаль, – извинилась я, надеясь, что он поверит мне. – Я не знала. Может, тебе стоит набить на нее татуировку. Сделать ее немного более мужественной. 
Трент не смотрел на меня, пока поднимался на ноги, его ботинки зашуршали на цементе. 
– Это явно лучшее, на что ты способна, – бросил он. – Нам нужно ехать.
– Всегда, пожалуйста, – сказала я, раздраженная тем, что это все, что я получила от него в ответ. 
Я сделала его своим фамилиаром только для того, чтобы спасти его маленькую эльфийскую задницу. К моему сожалению, я еще и получила надгробием по голове.
И сейчас, когда я все сделала и добавила копоти на свою душу, чтобы разорвать фамилиарскую связь, невольно давая Ковену моральных и этических стандартов оружие, которое можно использовать для доказательства того, что я черная ведьма, все, что я получаю в ответ, это «Нам нужно ехать»?
– Хорошего дня, – ехидно ответила я ему в спину, запихивая все обратно в наплечную сумку. Встав, я пошла за ним следом. Солнце ударило в меня, как сильный ветер, и я опустила голову, желая, чтобы у меня была другая пара солнечных очков. Они должны были быть на заправочной станции, но я не собиралась там смотреть. И я также не собиралась отдавать Тренту его очки.
Походка Трента стала неуклюжей, когда он подошел к машине. Я повернулась к близлежащему полю, прищурившись, в поисках Дженкса. Ни одно крыло не поймало свет и не разрушило тишину, и полоса беспокойства окрасила мою злость. 
– Теперь от меня пахнет лучше? – я услышала, как Трент, усевшись на заднее сидение машины, с сарказмом спросил Айви. 
– Мне нравилось, как от тебя пахло раньше, Трент. В том-то и проблема.
Я выбросила свечи, проводник связи и иголку для пальца в бак с окровавленной рубашкой Трента и нашим мусором. Встав на линию, я сделала необходимый лей-линейный жест, и с последними словами «leno cinis», я бросила сверху шар несфокусированной энергии, чтобы все сжечь. Пламя взметнулось вверх, подпитываемое моим гневом так же, как и демонским проклятием. Айви посмотрела на меня через открытое окно, ее брови были высоко подняты, пока я уничтожала все признаки нас и проклятия. 
Не говоря ни слова, она завела машину. Положив руки на бедра, я посмотрела на поле в поисках Дженкса. Я почувствовала щекотку в носу и чихнула, услышав, как эхо отразилось от разрушенных зданий. Мои глаза сузились и, конечно же, я чихнула снова. Существовала единственная причина, по которой я чихала больше двух раз подряд, и я задержала дыхание, пока третий чих не прорвался сквозь меня.
Черт. Это был Ал. Может, он почувствовал, как было зарегистрировано знакомое освобождающее проклятие. 
– Айви, у нас есть минутка? – спросила я, забрасывая свою сумку в открытую дверь, и садясь боком, мои ноги застыли на растрескавшемся цементе. 
Она тоже знала, что означает мое чихание.
– Минута.
Все еще откинувшись, она нажала на гудок.
– Дженкс! Поехали!
Узел у меня в животе ослаб, когда Дженкс взлетел вверх, оставляя настоящие облака красивых платьев и вспыхивающих крыльев сиротливо парить над лугом. 
– Дерьмо на тосте! – сказал пикси, его длинные волосы были распущены, и он выглядел взъерошенным, пока поправлял свою одежду. – Я, кажется, чуть не женился.
На его ногах вспыхнуло что-то красное, и, положив зеркало вызова на свои колени, я удивленно моргнула.
– Где ты взял эти ботинки, Дженкс?
- Они тебе нравятся? – спросил он, опускаясь на зеркало, чтобы показать их. – Мне тоже. Я рассказал им о тебе, и они подарили мне их. Они считают меня чем-то вроде странствующего сказочника, и я должен был выбрать либо их, либо противный мед из цветков осоки.
Он сделал гримасу, его угловатые черты лица драматично скривились. 
– Чего хочет Ал?
Я чихнула в середине высказывания:
– У тебя три попытки.
И он взлетел, отправившись назад показывать ботинки Тренту. 
– Я уже иду! – закричала я Алу, поместив ладонь в центр символа и вставая на лей-линию. 
Оставив ноги на солнце, я настроила свои мысли на Алгалиарепта, его румяный цвет лица, его преувеличенный британский акцент, его жестокость, его помятый зеленый бархатный пиджак, его безжалостность, его голос и на его бессердечие. Он был добр ко мне, но на самом деле он был развратным, садистическим… демоном.
– А ты не можешь сделать этого по дороге? – спросил Трент с заднего сидения.
– Ал! – громко позвала я, когда почувствовала установившуюся связь с демонским коллективом, и мои мысли далеко распространились, чтобы на них сразу же ответили. Второе сознание растянуло мое, и я услышала, как Дженкс застрекотал крыльями. 
– Ты когда-нибудь видел что-нибудь более странное, чем это? – спросил он Трента.
– Да, где-то три минуты назад, – ответил Трент.
«Что, ради аркана, ты делаешь?», – пронеслась через меня необычно злобная мысль Ала, и я оттолкнула возникший образ его, либо убирающего свою кухню для чар, либо разрушающего ее. 
– Сохраняю освобождающее проклятие, – сказала я громко, чтобы Айви и Дженкс могли слышать половину разговора. – И прежде, чем ты начнешь: что я делаю со своими фамилиарами – мое личное дело.
«Ты хоть представляешь, что ты наделала?», – закричал Ал, и я вздрогнула.
«Пожалуйста, скажи, что ты ничему его не научила, – Ал помедлил. – Ты же не учила?»
Я покачала головой, даже если Ал не мог этого видеть.
– Я ничему не учила Трента. Совершенно, – сказала я и почувствовала, как Ал вздохнул с облегчением. 
«Вечно зудящая ведьма, – подумал Ал, его мрачные мысли, казалось, вклинивались мне в голову. – Есть причина, по которой мы убиваем фамилиаров, когда заканчиваем с ними. Он получил новую метку, не так ли?»
– Его фамилиарская метка превратилась в смайлик, – сказала я, чувствуя, что краснею.
С заднего сиденья Дженкс воскликнул:
– Не может быть! Дай посмотреть! – и Трент протестующе зарычал.
«Вашу матерь», – подумал Ал, и мне почудилось, будто он опустился на комфортабельное кресло Кери у малого очага у него на кухне, если я правильно интерпретировала его эмоции. 
«Ты сделала его правильно. Глупый поступок, Рэйчел».
– Эй, ты же сам дал мне рецепт, – ответила я, думая, что современная фраза из уст древнего демона звучит забавно. 
«Я дал его тебе потому, что он чертовски невыполним, и я думал, что ты не сможешь этого сделать! – воскликнул демон достаточно громко, чтобы обеспечить меня головной болью. – Ты только что наделила Трента способностью вызывать любого демона, не опасаясь быть схваченным. Очень глупо».
Вжав пальцы в зеркало, чтобы поддержать нашу связь, я посмотрела назад на Трента.
«И что? Ты же все еще можешь избить его, не так ли?» – сказала я, и демон усмехнулся, заставляя меня дрожать.
«Технически –  нет, но это вопрос интерпретации».
Я прикоснулась пальцами к своему лбу, устав от этого. Демоны. Правила в их обществе не стоили даже крови, которой были записаны, если у вас не было собственной силы заставить каждого из них соблюдать их. Но вопрос похищения? Он, по всей вероятности, был нерушим.
– Что ты только что сказала? – воинственно спросил Дженкс. – Эй! Вы разговариваете и не говорите нам. Это грубо, Рэйч.
– Расскажу тебе позже, – отозвалась я, повернувшись посмотреть на Айви, ее руки лежали на руле, пока она ждала. Она выглядела встревоженной. Черт, я знала, что я тоже.
– Послушай, я не собиралась использовать его в качестве фамилиара, – сказала я Алу. – И сейчас он поможет мне избавиться от моего изгнания.
Часть про Западное побережье и эльфов, пытающихся его убить, я оставлю при себе, не потому что это заставило бы его выглядеть более опасным, а потому, что Алу все равно. Он скорее рассчитывает на мой провал. Если я проиграю в нашем споре, я буду жить с ним в Безвременье – именно поэтому он не может меня попросту утащить туда. 
«Трентон Алоизий Каламак? –  подумал Ал, легкое покалывание магии прошло через меня, когда он зажег свечу. – Как? Ты хочешь стать его маленьким демоном в обмен на его подтверждение надежности твоей репутации, милая?»
– Конечно, нет, – сказала я, фыркнув. – У Трента свой эльфийский квест. Я пообещала, что доставлю его на Западном побережье, вот и все. Я его зеркало, меч и щит одновременно. Это сделка, Ал. То, что я могу безнаказанно нарушить ее, не означает, что я так сделаю.
– Ты участвуешь в эльфийском квесте? – спросил Дженкс громко, и Трент вздохнул:
– Ты специально гадишь мне?
«Ты делаешь самые интересные ошибки, моя вечно зудящая ведьма», – подумал Ал, и мне было все равно, почувствовал ли он, как я облегченно расслабилась. Если он снова начал называться меня вечно зудящей, значит, все в порядке.
«Ничему его не учи, – закончил он. – Ничему».
– Нет проблем, – пообещала я и подняла руку, разрывая связь с Алгалиарептом прежде, чем он уловит первый шепот моего беспокойства.
Ничему не учи его, сказал Ал. Например, тому, как освободить фамилиара? Слишком поздно.

Глава 8

Гудение двигателя изменилось, стало ниже. Звук проник в мой сон, пробуждая быстрее яркого солнца, исполненного решимости вклиниться под мои веки. За покровом пальто, укрывающего меня, было холодно, поэтому я не двигалась. Мы были где-то между Огайо и Техасом, аромат корицы и вина от эльфа присоединился к знакомому запаху вампира и ведьмы и смешивался с запахом кожи от моего пальто. Под ним чувствовался слабый аромат сиреневых духов, подтверждающий, что аромат моей матери все еще не выветрился с заднего сидения ее машины. Это расслабляло, и я осталась на месте, полусонная и привалившаяся к двери. Если я проснусь, мне придется двигаться, а за последние двадцать четыре часа я устала от езды в машине. 
     Вздох, который не был моим, сдвинул меня, и я проснулась. Дерьмо, я лежала, облокотившись не на дверь. Я прижималась к Айви!
     «Прекрасно», – подумала я, осторожно садясь и стараясь ее не разбудить. У меня нет  фобии, но мне не хотелось недоразумений. 
     Ее глаза открылись, как только я отодвинулась, и мы обменялись сонными взглядами, затем я сняла свое пальто и укрыла ее там, где до этого было мое тепло. Улыбка Айви стала лукавой, хотя ее глаза вновь закрылись, и я задрожала, заметив мелькнувшие зубы. Часы на приборной панели показывали около девяти. Слишком рано для моего пробуждения. Дженкс, должно быть, перевел их на Центральное время. 
     Быстро передвинувшись на свою сторону на заднем сидении, я обратила внимание на Дженкса, сидящего на зеркале заднего вида. На нем был красный незнакомый мне пиджак, сочетающийся с ботинками. Заметив, что я смотрю на них, Дженкс пожал плечами и продолжил рассказывать Тренту о финансовых тенденциях, и как они соответствуют количеству счастливых детей пикси. Я смутно помнила, что слышала во сне их голоса. На меня никто не обращал внимания, я сидела там, пытаясь понять, что происходит. 
     Последним, что я помнила, была Айви, остановившаяся заправиться, и Трент, проснувшийся от своего полуночного сна, чтобы сесть за руль. Мы ехали по Оклахоме, и было темно, однообразно и беззвездно. Сейчас я сидела, откинувшись назад, и моргала от яркого солнца, гадая, где мы находимся. Местность снова изменилась. Пропала осока, раскинувшаяся на сухой, плоской равнине и покрывающая все вокруг бледно-зеленым ковром. Сейчас это была настоящая пустыня, растительность сухая и редкая. Под ярким солнцем и безоблачным небом цвета тускнели и размывались: желтовато-коричневый, белый, с оттенком розовато-лилового и серебряного. Я никогда раньше не видела такого отсутствия чего-либо, но вместо того, чтобы тревожить, оно успокаивало меня. 
     Во рту было мерзко, и я проверила свой телефон, мой мозг все еще был затуманенным, пытаясь работать без кофеина. Я пропустила еще один звонок от Биза, что заставило меня начать беспокоиться. Он должен был сейчас спать, и если бы случилось что-то важное, пикси позвонили бы Дженксу. Биз, наверное, просто снова проверял меня, все еще озабоченный тем, что я так сильно потянула линию Сент-Луиса. Он звонил вчера, незадолго до заката, и его звонок смутил меня, пока я не поняла, что там, где гаргулия находится, уже ночь. Но сейчас меня беспокоило то, что во сне он почувствовал, как я тяну линию. 
     Трент разговаривал с Дженксом приятным голосом, и я убрала телефон, задумавшись, как бы я себя почувствовала, если бы этот голос был обращен ко мне. Я не была в него влюблена, но сложно не принимать во внимание мужчину, который богат, сексуален и влиятелен. Трент был всем этим и еще сволочью, но почтение в его голосе, когда он говорил с Дженксом, было удивительным. Это было уважение или, возможно, дух товарищества.
     Однако Трент и Дженкс были во многом похожи в вещах, которые выходили за рамки их одинакового графика сна. У Дженкса был тот же самосудный склад ума, который раздражал меня в Тренте. Я знала, что Дженкс убивал фэйри, чтобы защитить свою семью, и меньшего я от него не ждала. Айви тоже убивала людей, чтобы выжить, пока не смогла сбежать от Пискари. Я была уверена, что Пирс тоже это делал, хотя он не рассказывал мне ни о ком, кроме тех четырехсот невинных жителей Элисона, погибших из-за его неопытности. Каждый чем-то жертвовал, чтобы спасти то, что для него важно. Возможно, у Трента было намного больше важных для него вещей, чем у большинства людей.
     – Где мы? – спросила я тихо, надев ботинки, недовольная тем, какой оборот приняли мои мысли. Я чувствовала себя всклокоченной, как будто я долго спала.
     Дженкс переместился, чтобы посмотреть на меня, его крылья ловили свет и посылали его отблески по машине. 
     – Около часа назад проехали Альбукерке.
     Альбукерке? Тот, что в Нью-Мексико?
    – Ты шутишь! – сказала я, наклонившись вперед, чтобы положить руки на пассажирское сидение спереди. На полу лежал пакет из фастфуда. Хотя нет, это был бумажный пакет из сети дорогих кафе для гурманов.
     – Сколько сейчас времени? – спросила я, глядя на часы на приборной панели. – И где ты взял красный пиджак, Дженкс?
     – Он славный, не правда ли? – похвастался пикси, взлетая, чтобы покрасоваться. – Я получил его где-то на рассвете, когда завтракал Трент. Все, что мне нужно было сделать, это рассказать историю, и девушки-пикси подарили мне его. Я больше не знаю, сколько времени. Мои внутренние часы сбились.
     Трент взглянул на меня, в его глазах читалось напряжение от слишком долгого вождения. 
     – Мы пересекли еще один часовой пояс. Часы идут правильно, но мне кажется, будто сейчас одиннадцать. Я устал.
     Я сделала подсчеты и посмотрела на спидометр, видя, что мы едем всего лишь шестьдесят восемь миль в час. 
     – Дерьмо! – воскликнула я, потом понизила голос, когда Айви зашевелилась. – С какой же скоростью ты ехал?
     Крылья Дженкса зашумели, когда он вернулся на зеркало заднего вида. 
    – В основном девяносто.
    Я молча повернулась к Тренту, заметив улыбку, поднимающую его губы.
    – Я должен был как-то наверстать упущенное время, – сказал он. – Вы долго спали, а дороги были свободны.
     Я попыталась потянуться, прижав ладони к потолку машины, но ничего не вышло. 
     – Я спала не больше, чем ты, – отрезала я, откинувшись обратно на сидение. – Мне просто не нужно делать это каждые двенадцать часов. 
     Трент поднял одну бровь, и я добавила:
     – Ты хочешь остановиться позавтракать? Может, арендовать комнату, чтобы принять душ или что-то вроде того?
     – Пообедать, – сказал Дженкс беспечно. – Мы ели рано утром.
     Я подавила улыбку от удовлетворения в голосе Дженкса.
     С заднего сидения донеслось низкое, хриплое Айвино «я голодна», и Трент плавно повернул на следующий съезд с автомагистрали, который был чистым, говоря о том, что им часто пользуются, и, похоже, в конце его находилась цивилизация. Хотя пространство между городами было, в основном, заброшенным, группы чудаков из-за бензина и еды сдерживали пустоту. 
     – Значит, завтрак для ведьмы и вампира, – сказал Трент, и голос его звучал так, будто у него хорошее настроение. Почти расслабленное. Я пробежалась глазами по его одежде, заметив, что он где-то переоделся в темные брюки. Не джинсы, но тоже повседневные. Его ботинки исчезли, сменившись обувью на мягкой подошве. Готова спорить, они по-прежнему были дорогими, но сияние пропало. Бизнесмен исчезал, вытесняясь… кем-то другим. 
     «И Квен, – подумала я, отклонившись назад на своем сидении, –  не будет доволен».
     – Хорошо, – сказал Дженкс, когда Айви взяла себя в руки. – Мне нужно пописать. Может, добыть себе красную шляпу, или что-нибудь вроде того. Еще мне нужно позвонить своим детям.
     – Осваиваешь новую профессию, Дженкс? – спросила я, и он рассыпал серебристую пыльцу.
     – Мне нравится этот цвет, – ответил он, вспыхнув. – И где еще я смогу достать себе новую одежду?
     Мой взгляд переместился на странный пейзаж, когда я подумала о Маталине. Большинство пикси умирали от душевной боли, когда их супруги погибали, но Дженкс выжил, частично благодаря демонскому проклятию, которое случайно дало ему новую жизнь, частично – его желанию увидеть больше того, что было реально и чем оно могло бы стать. Он половину своей жизни провел, нарушая традиции пикси, узнавая одновременно о горе и вознаграждении, которые происходили из рисков. Маталина велела ему жить, и где-то он нашел смелость сделать это. Такие мелочи, как кто сошьет ему одежду или подстрижет его вьющиеся волосы, сбивали Дженкса с толку. Очевидным выбором будет одна из его дочерей, но эта мысль, вероятно, никогда не приходила ему в голову. 
     Я сгорбилась, когда Трент подъехал к единственной группе зданий справа, щеголяющей опрятной на вид заправкой, маленьким мотелем и забегаловкой. Юго-западный вкус придавал всему чужеродный вид. Зашумев шинами по гравию, Трент припарковался перед продолговатым, небольшим ресторанчиком. Позади нас зеленый двухдверный Пинто медленно вырулил на парковку и остановился с краю. 
     – Эй, смотри, кто нас догнал, – немного хрипло произнес Дженкс, опустившись на мое плечо. 
     Встревоженная, я повернулась посмотреть поближе и расслабилась, когда узнала женщину. Это была Вивиан, самый молодой член Ковена моральных и этических стандартов. Из пяти оставшихся членов Вивиан нравилась мне больше всех, и при других обстоятельствах я могла бы даже назвать ее другом. Она дала мне немного компрометирующего материала против Оливера, и имела достаточно мужества, чтобы думать самостоятельно. Она ехала на Пинто? Я считала ее девушкой, которая водит БМВ.
     – Я видела ее в аэропорту, – сказала Айви сонно. – Я удивлена, что она вообще смогла нас найти.
     – Эй, я снял всех жучков, – гневно проговорил Дженкс. – Не смотрите на меня.
     Я нетерпеливо открыла дверь, и свежий воздух, пахнущий сухой травой, проник в машину. Моя слабая головная боль, казалось, прошла. Вивиан была проблемой, но если бы она хотела меня убить, она бы уже что-нибудь сделала. Эта женщина была смертельно опасна, несмотря на свой внешний вид и детский голос. 
     – Думаешь, стоит пойти поговорить с ней? – спросила я, и Трент уставился на меня так, будто из моих ушей полезли омары.
     – Ты считаешь, что сможешь ее победить? Купить немного времени, чтобы ускользнуть от нее? – решил уточнить Трент, неправильно истолковав мои слова.
     Я фыркнула, и даже Дженкс засмеялся.
     – Вивиан не пытается нас убить, – ответила я, собирая мусор. – И последнее, чего я хочу, это потерять ее. Они могли бы поручить работу по слежке за нами кому-нибудь другому, тому, кто сначала бросил бы заклинание, а потом спрашивал.
     Нет, мы с Вивиан понимали друг друга, и это лучше способствовало хорошему сну, чем котел сонных чар. Несмотря на это, меня радовало то, что ее не было поблизости, когда я плела проклятие для Трента. Это было бы сложно объяснить. 
     Трент открыл свою дверь, и ветер прошел прямо через машину.
     – Ты и правда находишь очень странных друзей, Рэйчел.
     – Хочешь, чтобы я отвлек ее? – спросил Дженкс. – Отпиксил ее, может быть?
     Я засунула очередную пустую коробку от «Милк Дадс» в мусор. Кто ест «Милк Дадс»? Я посмотрела на Трента и Айви, и, увидев, что они оставили решение вопроса на мне,  покачала головой. 
     – Хорошо, – сказал Дженкс с моего плеча. – Подъем дает мне по заднице. Я летаю не лучше чертовой Тинки.
     Я осторожно вышла наружу и поймала свои волосы прежде, чем они ударят Дженкса. Вивиан опустила голову на рулевое колесо, будто обессилев, ее прямые светлые волосы спадали вниз, скрывая лицо. Она была одна, и поэтому, скорее всего, полагалась на чары или заклинание. Она заплатит за это позже. Очень нескоро.
     – Трент, ты не мог бы открыть багажник? – спросила Айви, стоя рядом с ним. – Я хочу принять душ.
     Я оттянула свою майку от кожи, думая, что слово «душ» звучит фантастически. Глубоко дыша, я втянула воздух, чувствуя разницу. Моему телу казалось, что сейчас почти полдень, но солнце стояло не выше горизонта. Девять утра, а солнце уже пригревало мои плечи. Было приятно чувствовать тепло, и я прищурилась, глядя на далекий горизонт и скучая по своим солнечным очкам. Утрамбованная земля имела розоватый оттенок. Почти ржавый. Мне казалось, что я могу почувствовать соль под землей, сразу же под поверхностью. Ветер, шевелящий мои мягкие кудри, приносил ощущение отдаленности.
     Пока Айви потягивалась в знакомой мне боевой разминке, я потянулась частью своего сознания и поискала ближайшую лей-линию. Мои губы изогнулись в улыбку. В здешней земле было так мало воды, что казалось, я могла чувствовать землю бесконечно. Ментальный пейзаж лей-линий тянулся также далеко и ясно, как и плоский горизонт. Здесь было пространство и визуально, и в более туманных областях разума. Много пространства, и ничего останавливающего любое из этих ощущений, пока сама земля не изгибалась под вами. Это было странно, и мне понадобилось время, чтобы просто принять это.
Перекрыв мне вид, Айви вытащила свою сумку из багажника. 
     – Узнаю, сдадут ли они нам комнату на час, – сказала она, переведя свой взгляд на Трента и предостерегая его от протеста. – Ты хочешь помыться, Рэйчел?
     – Конечно, – сказала я. – После того, как поем. Хочешь, чтобы я тебе чего-нибудь заказала?
     Айви покачала головой, глядя на федеральную трассу. В этот час она была почти пустой. 
     – Нет. Я найду себе что-нибудь, пока ты будешь мыться. 
     Двигаясь с нехарактерной для него напряженностью, Трент направился к мутной двойной двери ресторана. Дженкс поднялся в воздух, словно не зная, за кем следовать. Его новые ботинки и жакет ловили свет, ярко сверкая. 
     – Трент ты будешь принимать душ? – громко спросила Айви.
     – Да, – ответил он, не оборачиваясь. – Потом я посплю.
     Крылья Дженкса застрекотали в облегчении.
     – Мы найдем столик, – сказал он быстро, потом с трудом полетел за Трентом.
     Улыбка Айви была слабой, но искренней.
     – Кто-то нашел себе нового друга, - сказала она сухо.
     Я усмехнулась, думая, что Трент выглядит смертельно уставшим. Было странно видеть его таким далеким от его обычно безупречного, собранного лица, которого он показывал миру. 
     – Ты можешь поверить, что мы здесь?
     Это нечестно. Если бы я вела на десять миль быстрее нормы, меня бы остановили. 
Она издала согласный звук, потом посмотрела на Вивиан, которая спала, опираясь головой на руль.  
     – Уверена, что не хочешь первой принять душ? – спросила она.
     Схватив свою сумку с заднего сидения, я вытащила детектор летальной магии. 
     – Нет. Я голодна. Я понянчусь с Трентом, пока ты не закончишь. Я не против идти последней. Прибереги для меня немного воды. 
     Кивнув, Айви развернулась на каблуках и направилась к выцветшему указателю «Офис» и увядшим цветам в огромных глиняных горшках, украшенных цифрами, похожими на ацтекские, которые напоминали мне лей-линейные символы. 
     Я вытащила свой чемодан наверх в багажнике, чтобы взять новую рубашку, лифчик, трусы и носки. Мои джинсы продержатся еще день. Я запихнула все в сумку и захлопнула багажник.
Вивиан на другом конце парковки резко проснулась. Махнув ей, я пошла внутрь. Бедная девочка. Думала, что они помогут тебе шпионить за нами. Может, это было чем-то вроде наказания.
     Окна, выходящие на дорогу, были тонированы, и лишь слабый проблеск света и тепла проникал внутрь. Как только двери с молочными стеклами закрылись за моей спиной, я почувствовала прохладу, будто вошла в пещеру. Мое внимание переместилось на кассу, надеясь на стенд с солнечными очками, но их там не было. Может, на следующей стоянке мне повезет.
     Несколько человек расположились таким образом, чтобы то, что они не знают друг друга, было очевидно. Автомат для игры в пинбол бесшумно вспыхнул, пытаясь привлечь игроков, и ковер был протерт почти до дыр. Здесь пахло больше оборотнями, чем вампирами, но на двери у них висел МЛП, говоря мне о том, что это ресторан для смешанного населения. Не то, чтобы люди еще путешествовали между двумя местами. Все человеческое население маленьких городков умерло во время Поворота, и страх никуда не ушел. Только в городах было достаточно надежной поддержки, чтобы сохранить им жизнь в любом количестве. 
     Никто не поднял взгляда, когда я вошла, кроме официантки, и после того, как я указала на Трента, она отвернулась. Верный своей природе, Трент выбрал стол в центре зала, не на солнце, но близко. Как ни странно, даже если он не подходил грубым оборотням и задумчивым ведьмам, курящим «даже не хочу знать» что, он не смотрелся не к месту. Может, дело было в Дженксе на держателе для салфеток. 
     – Мы не можем потратить на это весь день, – сказал Трент, когда я вытащила стул напротив него, садясь с усталым вздохом.
     – Мы можем пропустить твой душ, если хочешь, – сказала я, устраивая свою сумку так, чтобы я могла видеть висящий на ней амулет летальных чар.
     Зеленые глаза казались черными в тусклом свете, он нахмурился. 
     – Я ехал девяносто миль в час всю ночь не для того, чтобы вы двое могли потратить время под насадкой для душа.
     – У меня в волосах до сих пор пыль с арки, – заметила я, переворачивая свою кружку с надеждой вскоре наполнить ее чем-нибудь. 
     – Я знаю, что мы спешим. Я хочу попасть туда так же, как и ты.  
     Трент молчал, и Дженкс посмотрел на нас обоих с несчастным выражением на лице.
     – Ты выглядишь усталым, – сказала я, наконец, когда Дженкс жестом попросил меня сказать что-нибудь.
     Сведенные брови Трента расслабились.
     – Так и есть, – признался он, и Дженкс оживился.
     – Я тоже, – произнес он.
     – Я не против немного повести машину, – сказала я, пытаясь поймать взгляд официантки.
     – Было бы неплохо, Рэйч, – сказал Дженкс ехидно, держа руки на бедрах и рассыпая серебряную пыльцу. – Потому что ты единственная, кто проехал всего около двухсот миль.
     – Нет, – возразил Трент. – Тебе нужны свободные руки, в случае если Ковен…
     Он помедлил, поднял плечо и позволил ему опуститься.
     – В случае если Витоны отправят кого-нибудь другого, – закончил он.
     – Да уж, тогда ладно, – сказал Дженкс, и я была удивлена тем, что он сразу принял сторону Трента. 
     Официантка, наконец, пошла в нашу сторону с двумя кофейниками в руках. Она выглядела на шестьдесят и пахла одновременно оборотнями и ведьмами, поэтому я не могла с точность сказать, кто она. На ней были ковбойские ботинки и фартук, которые она носила так, будто это были удобные тапочки. 
     – Доброе утро, народ, – сказала она, ее острый взгляд явно пытался оценить нашу платежеспособность. – Обычный кофе или без кофеина?
     – Гм, обычный, – выбрала я, и Трент положил руку поверх своей чашки. 
     – Без кофеина, –  попросил он, и запах кофе прокатился над столом, когда она наполнила сначала мою чашку, а потом – Трента. 
     Дженкс подлетел к моей чашке и зачерпнул себе порцию, размером для пикси, официантка все это время молча наблюдала. Она выглядела подозрительной, а не очарованной, и я догадалась, что раньше она уже имела дело с пикси. 
     – Что вам принести? – спросила она, когда Дженкс поднялся с ободка моей чашки, и я сделала глоток.
     – О Боже, как вкусно, – произнесла я, и женщина просияла, морщины углубились, показав ее красоту, иссушенную ветром. 
     – Спасибо, милочка. У нас есть немного жидкого теста на кухне. Хотите, я попрошу Лена пожарить вам блинов?
     Я кивнула, готовая сдаться на милость этой женщины, если она принесет мне еще такого кофе. 
     – Я буду томатный суп, – сказал Трент, передав ей свое меню, и женщина издала слабый звук. Дженкс тоже повернулся к Тренту. В заказе помидоров не было ничего необычного, особенно в глуши, где бывало не так много людей, но для Трента это было. Он почти всю свою жизнь притворялся человеком. Отъезд из Цинци, должно быть, был новым опытом для него. Возможно, освобождением. 
     – Если, конечно, Лен хорошо варит супы, – добавил он, улыбаясь ей.
     – Лучшие на этой стороне Миссисипи, – сказала она, засовывая меню под мышку. – Вам острый или нет?
     – Неострый.
     Оставив оба кофейника, она отправилась обратно в кухню. На мгновение все стихло, кроме автомата для игры в пинбол, и приятные звуки кухни закружились вокруг нас, пока мы все не потерялись в удовольствии сидеть где-нибудь, кроме машины, и пить что-то не из банки или бутылки.
     – Лучший кофе, который я когда-либо пробовал, был в одном местечке в деловом центре Цинциннати, – неожиданно сказал Трент, выглядя другим человеком, когда он поставил свою дешевую чашку. Воспоминание об искренней и душевной улыбке, которой он одарил женщину, не покидало меня. 
     – Там на стенах висели фотографии детей…
     – Одетых, как цветы? – выпалила я, и Дженкс позволил золотой пыльце просыпаться с него.  
     – Ты знаешь о нем? – спросил Трент, широко раскрыв глаза.
     – Знает? Ей запретили там появляться, – выпалил Дженкс, смеясь.
     – Джуниор, – сказала я поверх края чашки кофе, потом отставила ее. Я чувствовала запах блинов, и мой рот начал заполняться слюной. 
     – Майк, – уточнила я, поправив себя. – Он запретил мне появляться там после того, как меня изгнали. Это было той ночью, когда я пыталась арестовать баньши, терроризирующую город в прошлый Новый год. Помнишь те пожары на роликовом катке Астона и Площади Фонтанов?
     Расстроенная, я посмотрела в глубину своего кофе. За тот случай я так и не получила публичной благодарности. 
     – Его зовут Майк? – спросил Трент. Я подняла взгляд, услышав удивление в его голосе, и когда я кивнула, Трент покачал головой. – Ты знаешь многих людей.
     Я подняла одно плечо и позволила ему упасть.
     – Так же, как и ты.
     Это было немного странно. Я сидела вместе с Трентом, и ни один из нас не набрасывался на другого. Может, моя мама была права. Всякий раз, когда мы с Робби действовали друг другу на нервы, она заставляла нас чистить гараж или что-нибудь другое. У моей мамы был очень чистый гараж.
     – А вот и еда, – сказал Трент, в его голосе звучало облегчение, когда он отодвинулся от стола, чтобы оставить пространство для своей тарелки. 
     – Одна порция горячей выпечки, – сказала женщина, ставя тарелку с тремя очень коричневыми блинами передо мной. – И чашка томатного супа.
     Трент уже тянулся к тарелке. 
     – Спасибо, мадам, – сказал он с таким пылом, что она улыбнулась.
     – Принести вам что-нибудь еще? – спросила она, положив счет между нами, лицевой стороной вниз. Дженкс застрекотал крыльями, чтобы привлечь внимание, но не взлетел. 
     – Вы не возражаете, если я попасусь в ваших цветочных горшках? Я просто смертельно устал от рафинированного сахара и переработанного арахисового масла.  
     Брови женщины нахмурились. 
     – Можете съесть то, что вы найдете, но это будет немного трудно. Последнее время у родника раздается какое-то пение. У нас где-то живет бродячий клан. Не то чтобы они беспокоили нас, больших людей, но они могут быть недоброжелательны к вам. 
     Дженкс просиял.
     – Я буду в порядке. Спасибо, – сказал он, делая глоток кофе, чтобы заставить свои крылья работать быстрее. – Еще одна чашка кофе, и я смогу бросить вызов целому клану фэйри. 
     – Вы должны быть осторожны, – сказала хозяйка, направляясь обратно на кухню.
     Аромат моих блинов был божественным, и, оттолкнув нож с вилкой, я скатала верхний блин в трубочку и откусила кусочек. Трент тяжело вздохнул, тщательно натирая свою столовую ложку бумажной салфеткой, прежде чем сделать осторожный глоточек. 
Его глаза моргнули и заслезились.
     – Он острый. Она принесла мне острый. А это вкусно.
     Все еще задыхаясь, Трент начал есть его по-настоящему, вытирая глаза и сморкаясь в салфетку. 
     Сомневаюсь, что она принесла ему острый. Скорее всего, неострый был острее всех вулканов. Свет сместился, когда дверь открылась, и я повернулась, чтобы увидеть Вивиан, стоящую в одиночестве, и маленькую сужающуюся полоску света. Послав нам слабый взмах руки, она переместилась к бару и что-то заказала, положив свою голову на скрещенные руки, когда официантка громко попросила повара сделать молочный коктейль.  
     Я прожевала, глядя на ее склонившуюся маленькую фигуру у бара, вспоминая ее честность в Замке Лавленда и потом ее телефонный звонок, который дал мне средство давления на Оливера, главу Ковена. Когда я впервые встретила ее, она была элегантной и изысканной, одетой в кашемировое пальто и с модной сумочкой. Но к концу недели она была грязной, израненной и совершенно ясно осознавала, что то, что ей говорили, было ложью. Сейчас она находилась где-то посередине, в джинсах и свитере, которые казались слишком теплыми. Тем не менее, все было фирменным, и ее макияж, хоть и еле заметный, был умело наложен. 
     – Не возражаешь, если я попрошу ее присоединиться к нам? – спросила я Трента, и он поднял взгляд, зеленые глаза слезились.
     Мгновение он ничего не говорил, а потом его ложка стукнулась о белый фарфор.
     – Почему бы и нет? – сказал он, вставая. – Раз уж ты так уверена, что она не собирается тебя убивать. Я с ней еще не знаком.
     – Я собиралась это сделать, – сказала я, но он уже пересекал зал.
     – Почему бы и нет? – передразнил Дженкс, его крылья были ярко-красными от кофеина. – Заберите его от Квена, и он уже считает себя хозяином мира. 
     – Ты тоже это заметил? – спросила я тихо. – Мне нравятся его новые ботинки.
     – Ботинки вора, – сказал Дженкс, отрыгнув. – Интересно, что он собрался своровать.
     – Не наша проблема.
     Я надеюсь. Откусив еще кусочек, я заметила, как Вивиан резко выпрямилась, когда Трент прошел рядом с ней, и бросила быстрый взгляд на меня. 
     – Ты как? – спросила я Дженкса, видя его раскрасневшееся лицо и медленно двигающиеся крылья. 
     – Со мной все будет в порядке.
     Дженкс расправил свой новый красный пиджак и ополоснул свою чашку в моем стакане воды, оставляя тонкую кофейную ленту, падающую вниз. 
     – Я хочу проверить, не подсунула ли она бомбу под машину. Ты одна с ними справишься?
     Думая об Айви в душе, я кивнула, и он взлетел, оставляя затухающее сияние желтого луча на столе. 
     – Я вернусь в пять.
     – Будь осторожен, – сказала я, когда он полетел прочь и послал мне вспышку красной пыльцы, которая была его пиксячьим аналогом закатывания глаз. 
Вивиан соскользнула со своего стула у бара, держа в одной руке высокий стакан молочного коктейля и свисающую салфетку. Позади нее шел Трент, улыбаясь так, будто пересекал бальную комнату, а не бар-ресторан, окруженный пустыней в центре Нью-Мексико. 
     – Ах, я даже не знаю, что сказать, – произнесла маленькая женщина, подойдя, и я выдвинула  для нее стул.
      – Садись, – предложила я, улыбаясь. – Трент не кусается. Это об Айви тебе стоит беспокоиться, но она в душе.
     Ее молочный коктейль со стуком опустился на стол, и она села. Детектор сильной магии на моей сумке начал светиться, но амулет летальной остался темным. Это не осталось незамеченным для Вивиан, и она сделала глоток своего напитка, пока Трент усаживался. Я не могла не вспомнить последний раз, когда сидела с ней за столом и пила кофе. На самом деле это было у Майка, и она собиралась пристрелить меня, если я не пойду с ней. Но это было до того, как она увидела меня стоящей рядом с демоном и пытающейся спасти ее наставницу, Брук. 
     – Айви сказала, что ты была в аэропорту, – начала я, делая глоток кофе и, вероятно, пачкая губы в блестках Дженкса. – Ты же не собираешься убивать меня, не так ли? – спросила я, и Трент поперхнулся своим томатным супом.
     Глядя на Трента, она покачала головой, ее глаза были красными и усталыми.
     – Они надеются, что ты сделаешь что-нибудь демоническое по дороге, и если так, то я должна доложить об этом, – сказала она, нервничая, пока Трент не прекратил кашлять.
     – Не то, чтобы они еще не решили, как будут голосовать. Кроме того, кого они выберут на место Брук. Ох, и все, что ты скажешь мне, будет использоваться против тебя на голосовании. 
     «Голосовании?», – подумала я, мой взгляд переместился на Трента, когда я поняла его правоту. Они будут пытаться убрать меня, не смотря на то, что Оливер пообещал мне. 
     – Мы же заключили сделку! – возмутилась я, потом понизила голос. – Оливер сказал, что если я не расскажу о том, что совет коррумпирован, вы простите меня! – почти прошипела я.
     Вивиан пожала плечами, пока пила из соломинки, и Трент вытер рот, краснолицый, но, наконец, овладевший собой.
     – Мисс Морган несколько наивна, когда дело касается сильных мира сего, – заметил он.
     – Почему? Потому что я рассчитываю, что они сдержат свое слово? – спросила я мрачно.
     С невинным видом попивая свой молочный коктейль, Вивиан откинулась назад, ее голубые глаза были потуплены. Бриллианты на ее часах сверкнули, и момент был упущен.
     – Было бы хорошо, если бы ты вернула Брук. Она бы проголосовала за тебя.
     Я не сдержала горький смех.
     – Нет, она бы этого не сделала.
     Трент снова вернулся к своему супу, следя за нами обеими. И мне показалось, будто я была на суде не один раз, а дважды. 
     – И мы не коррумпированы, – сказала Вивиан, будто в запоздалом раздумье.
     «Почему она говорит эту чушь?», – подумала я, скатывая второй блин и кусая. Такое чувство, будто она читает сценарий. Может, она боится, что подумает Трент? Может, ее прослушивают, и весь наш разговор в конечном итоге оседает в чужих ушах? 
     Несмотря на это, я не могла оставить высказанное без опровержения, поэтому, откусив большой кусок блина, я пробормотала.
     – Правильно. Хорошо. Можно сказать, что Ковен кристально чист, но Брук баловалась демонологией.  
      Проглотив, я добавила:
     – Она сама вызвала Большого Ала, зная о том, кого получит вместо меня. Она никому не платила или никого не заставляла этого делать, она сделала это сама. Я предупреждала ее не делать этого. Я изо всех сил старалась остановить ее. Сжигала свои синапсы и свой мозг, пытаясь прыгнуть по линии, чтобы успеть к ней вовремя. Если я должна быть изгнана, значит, и она тоже.
     Естественно, Вивиан не выглядела потрясенной или оскорбленной.
Не смотря на то, что мы были одни, нас могли слышать. 
     – Ты могла бы…
     Она посмотрела на Трента, помедлив.
     – Нет, – ответила я, зная, где были ее мысли. – Я не могу ее спасти. Брук вызвала Ала. Он сломал ее круг, потому что она не знала, что делает. Мне жаль. Я знаю, ты считаешь, что я контролирую его, но это не так. Я просто пытаюсь здесь выжить.
     Вивиан склонила голову над молочным коктейлем. 
     – Я должна была спросить, – сказала она, ее тонкие пальцы выглядели холодными на стекле.
     За столом установилась тишина. Я продолжила жевать блин, не зная, что еще сказать, поскольку я точно знала, что нас прослушивают. 
     – Вивиан, – Трент поднял глаза от моего неиспользованного сиропа и начал говорить, нарушив неловкое молчание. – Какую должность вы занимаете в Ковене? Вы, кажется, участвуете почти во всем.
     – Я водопроводчик, – сказала она с гордостью. – Это традиционная должность для младших лей-линейных колдунов. 
     «Водопроводчик» – это было хорошим названием того, чем она занималась, блокируя утечку информации и заставляя дерьмо двигаться. И я чуть не рассмеялась при слове «младший». Младший или нет, но своей белой магией она могла измазать мое лицо грязью с детской площадки. 
     – Я разбираюсь с вещами, – добавила Вивиан, чтобы убедиться в том, что Трент понял. – Заставляю вещи работать бесперебойно. Поэтому я…
     Ее слова оборвались, и она казалась смущенной, делая еще один глоток через соломинку.
     – Получила это блестящее задание, – сказала я, и она кивнула. – Я сожалею.
     – Мне это нравится, – сказала она, пожимая плечами. – Обычно.
     Последнее было сказано довольно сухо, и мне стало интересно, было ли это адресовано нашему слушателю. 
     – Просто береги себя, – сказала я, не совсем в шутку. – Эту должность занимал Пирс – до того, как они замуровали его в земле.
     Трент по-прежнему смотрел на мой сироп, даже когда он соскребал своей ложкой остатки супа, и я толкнула маленький контейнер к нему.
     На лице Вивиан появилось отвращение. Пирс побил ее прошлой весной, и это было нелегко для такой самоуверенной женщины. 
     – Пирс, – сказала она, выплюнув его имя так, будто у него мерзкий вкус. – Он был мертв. Ты вернула его назад. 
     Я почти слышала, как она думает «черная ведьма», и мои челюсти сжались. И почему все так зациклены на ярлыках? На другом конце стола Трент окунул свою чистую вилку в сироп, оттолкнув маленький контейнер обратно после того, как попробовал его. Если он ему не понравился, значит, Дженксу тоже не понравится, и я отставила его, накрыв салфеткой свой последний блин. Я была сыта. 
     – Я не возвращала Пирса к жизни, – сказала я, не зная, в чем разница, но желая все прояснить. – Он был в чистилище, и я случайно разбудила его, используя белые чары, чтобы попросить у моего умершего отца родительский совет. Сделала это на спор. И вместо отца получила Пирса. Это Ал сделал его снова живым, чтобы использовать в качестве фамилиара. Мертвые ведьмы не могут вставать на линии, и из них выходят паршивые фамилиары. 
     Я глотнула кофе, стараясь об этом не думать. Пирс должен был жить остаток своей жизни в чужом теле – в теле мертвого мужчины. Это послало по мне нервную дрожь, и я понадеялась, что никогда не столкнусь с таким выбором. Этого парня было тяжело винить. Мне просто хотелось, чтобы он дал мне шанс найти лучший путь, прежде чем отдать себя Алу, пока смерть не разлучит их.  
     – Но ты же первой разбудила его? – спросила Вивиан сосредоточенно, ее глаза были покрасневшими от недосыпа.
     – Это было белое заклинание, – сказала я, взглянув на Трента. Он уже некоторое время знал, что я могу это сделать. – И оно не работает на мертвых, только на тех, кто в чистилище.
     Вивиан повертела соломинкой, чтобы перемешать свой молочный коктейль. 
     – Я знаю, что оно белое, – сказала она. – Я пробовала его. Ты заставила его работать, когда тебе было сколько лет?
     Ах. Это. Испытывая неудобство, я посмотрела в окно на машину моей матери.
     – Я не помню, – соврала я.
     Мне было восемнадцать, и я была глупой, но совершенно очевидно, что Вивиан хотела поговорить с тем, кто стоял за всем этим.
     – Пирс начал преследовать меня в прошлом году. Он был похоронен на моем церковном кладбище, – я начала закипать, становясь злой. – Это твой драгоценный Ковен убил его.
     – Я знаю, – сказала Вивиан так напряженно, будто говорит о ком-то из книги по истории, а не о настоящем человеке, с которым я однажды завтракала, спрятавшись в маленькой норе, обязанная ему своей жизнью. 
     – Я читала о нем, после того как он… как мы встретились, – произнесла она медленно. – Он был членом Ковена, перешедшим на темную сторону. У них не было другого выбора, кроме как убить его.
Трент молчал, отодвинувшись назад, когда я наставила палец на нее.
     – Он был не просто убит. Его замуровали заживо.
     – Из-за Элисона… – с горящими глазами парировала Вивиан, как будто мы обсуждали спорный вопрос. 
     – Элисон был ошибкой, – перебила я. – Этого бы не произошло, если бы он знал основы оборонительного искусства демонологии. Ваш Ковен отвернулся от одного из своих. Отдал его мерзкой толпе, вместо того чтобы попытаться понять, о чем он их предупреждал.
     Разочарованная, я наклонилась вперед.
     – Вивиан, этот кристально чистое дерьмо, которого придерживается Ковен, не сможет больше защитить тебя. Вам понадобилось пять человек, чтобы усмирить меня, и я не использовала черную магию. А настоящий демон бы использовал. Ты видела, с какой легкостью Ал забрал Брук.
     – Рэйчел… – сказал Трент, и я прервала его.
     – Знание того, как плести проклятия, не делает тебя злом, – продолжила я, надеясь, что сама в это верю. – Использование демонской магии необязательно означает, что ты плохая. Это просто значит, что ты создаешь намного больше дисбаланса.
     – Ты, – ответила Вивиан пылко, – все рационализируешь. Белое – это белое. Черное – это черное.
     Трент взял оба счета, вытащил бумажник из заднего кармана и бросил достаточно денег на стол, чтобы покрыть их оба.
     – Мадам из Ковена не согласна с тобой, – предупредил он меня, и я нахмурилась, мои внутренности напряглись.
     – Послушай, – сказала я, зная, что, вероятно, окончательно решаю свою судьбу, но это мог быть мой единственный шанс сказать что-то в свое оправдание. – Знание демонской магии спасло мне жизнь. Я никогда не пользовалась проклятиями, которым требуются части тела, или теми, которые убивают…
     «Дерьмо», – подумала я, заколебавшись.
     – Я никогда не убивала…
     Вздохнув, я сделала еще одну паузу.
     – Я никогда не использовала их, чтобы убить кого-то, кто не пытался убить меня первым.
    Губы Вивиан разошлись, и ее пальцы соскользнули с влажного от конденсата стакана.
     – Ты признаешь, что убила кого-то? Черной магией?
     Выражение Трента было вопросительным, когда он сел обратно. Мои плечи опустились, и я скривилась.
    –  Фэйри, которых твой драгоценный Ковен послал убить меня, – призналась я.
     – Нет, – сказала Вивиан, качая головой. – Я имела в виду людей.
     – Фэйри – это и есть люди, – сказала я горячо. – Я спасла тех, кого смогла, но…
     Нахмурившись, я заткнулась, радуясь, что Дженкс не слышал этого.
     Вивиан молчала, ее молочный коктейль закончился, и ее пальцы были влажными, пока она не вытерла их о белую бумажную салфетку. 
     – Вообще-то, мне нужно воспользоваться комнатой для девочек, – сказала она, выглядя обеспокоенной.
     – Не уходите, пока я не вернусь, ладно? – спросила она с надеждой. 
     Боже, она даже не понимала, почему я оскорблена.
     – Ничего не обещаем, – сказал Трент, поскольку я продолжала злиться. – Дорога зовет.
    Вивиан встала, ее стул подпрыгнул на полу.
     – Мне придется заплатить за этот небольшой разговор, когда все закончится, – сказала она, дернув амулеты на шее. – Увидимся на финишной прямой. 
     – Было приятно познакомиться с вами, Вивиан, – сказал Трент, также вставая, его рука протянулась вперед, и я почувствовала раздражение, когда они пожали друг другу руки.          Вивиан, однако, была очарована, лучезарно улыбаясь ему.
     Она отвернулась, и я кашлянула.
     – Ты собираешься голосовать за или против меня? – спросила я прямо, и глаза женщины сузились.
     – Я не знаю, – ответила она тихо. – Спасибо за завтрак.
     – Пожалуйста, – отозвался Трент, снова садясь.
     Вивиан приостановилась, будто желая сказать что-то еще, но потом свернула в короткий коридор с надписью «туалет» над ним. Она повернула за угол и исчезла со скрипом петель.
     Трент обнял руками свою чашку и сделал глоток.
     – Я не понимаю тебя, – сказал он. – Действительно не понимаю. Ты же знала, что они подслушивали? Редактировали ваш разговор и ставили на закрытом телевидении в конференц-отеле?
     – Знала, – сказала я, расстроенная. – Печально, но, похоже, она единственный член Ковена, который мог бы принять мою сторону, и мне кажется, я только что разочаровала ее.
     Испытывая отвращение, я оттолкнула свою тарелку, пытаясь также оттолкнуть свои мрачные мысли. Подняв глаза, я поймала взгляд официантки и указала на свою чашку кофе, сигнализируя ей налить мне еще одну в дорогу в бумажный стакан. 
     – Хочешь еще кофе? – спросила я.
     – Нет. Не возражаешь, если я приму душ следующим? – поинтересовался он, и я прожестикулировала ему, что разрешаю.
     – Будь моим гостем, – сказала я, надеясь, что он оставит мне что-нибудь еще, кроме ручного полотенца.
     Трент стукнул один раз по столу костяшками пальцев, помедлив, потом ушел. Оборотни, сидящие в конце барной стойки, следили за ним, пока он шел к двери. Возникла вспышка света и звонок, когда он открыл ее, и ресторан вернулся к тусклой прохладе.
     Официантка отправилась к моему столу, держа в руках огромную одноразовую чашку. 
     Она была размером для оборотней, и если я выпью ее полностью, мне придется останавливаться пописать чаще, чем Дженксу.
     – Спасибо. Это меня разбудит, – сказала я, потянувшись к своей сумке и кошельку, когда она поставила чашку.
     – Вот и хорошо, – сказала она, взяв купюры, которые оставил Трент, и улыбнулась.
     Встав, я накинула сумку на плечо и подняла огромную чашку кофе. Она заняла обе мои руки. Эта вещь не влезет в держатель стаканов моей матери, и я осторожно пошла к двери, налегая на нее и идя задом наперед, чтобы открыть ее. 
     Жара и свет ударили в меня, и я аккуратно позволила двери соскользнуть с меня и закрыться. Эти скачки часовых поясов отрицательно влияют на человека. Два часа в один день трудно пережить. Щурясь, я пошла к машине, сейчас припаркованной под навесом заправочной станции со вставленным в нее шлангом. Трента не было поблизости, но Айви стояла на полпути от парковки перед крупным, безобразным водителем, который выглядел скорее не напуганным, а заинтересованным.
     Ее длинные волосы, мокрые после душа, блестели на солнце, и я остановилась у машины, чтобы поставить свой кофе, и вздохнула от того, сколько требовалось бензина, чтобы заполнить бак. Айви сменила одежду, ее длинные ноги заставляли расклешенные брюки в стиле ретро выглядеть эффектно. Белая блузка хорошо сидела по фигуре, и короткие рукава собирались сделать ее день намного прохладнее. Она выглядела расстроенной, и слабое чувство беспокойства сжалось во мне. 
     – Айви? – позвала я, и она обернулась, страх на ее лице заставил меня похолодеть. Она двигалась быстро – по-вампирски быстро – и ее глаза были полностью расширены на ярком солнце. 
     – Он пропал, – закричала Айви через стоянку, и страх упал и свернулся.
     – Кто? – спросила я, уже зная ответ.
     – Дженкс, – сказала она, широко раскрыв глаза.
     Кофе был забыт, я бегом пересекла стоянку, сощурившись, когда солнце ударило в меня.
     – Пропал! Где?
     Дальнобойщик выглядел несчастным в своей медвежьей манере поведения, явно желая помочь нам, но не понимая, почему мы расстроены. 
     – Мне жаль, мадам, – сказал он, держа свои руки как фиговый листок. – Я не обращаю внимания на маленьких крылатых тварей, пока они не бьются в мое лобовое стекло. Они пакость, от которой нужно избавляться. 
     «Боже, помоги мне», – подумала я в панике.
     – Я не знаю, пикси это были, или фэйри, – сказал мужчина. – Но они издавали совершенно беспорядочный шум, когда взлетали, забирая с собой меленького парня в красном. Он не выглядел раненым.
     Мое сердце билось с глухим звуком, и я попятилась, обменявшись испуганным взглядом с Айви. О Боже, мы были в пустыне. Между мной и горизонтом не было ничего, кроме ветра, песка и кустов. Пикси могут летать быстрее, чем я бегать, и в любом направлении. 
     Мы никогда его не найдем.

Глава 9 

     – Трент! – закричала я, громко стуча в дверь ванной. Она была тонкой и полой, и я слышала звук воды, бегущей в душе. Он должен был меня слышать, но он не отвечал.
Обеспокоенная, я забарабанила по двери снова.
     – Трент! Нам нужно ехать!
     – Я здесь всего две минуты! – закричал он в ответ.
     Дыхание у меня ускорилось, и я посмотрела сквозь открытую дверь на парковку. Айви все еще разговаривала с дальнобойщиком, объясняя различия между пикси и фэйри в надежде сузить круг тех, кто мог забрать Дженкса. Мы никогда его не отыщем, если его забрали фэйри. Не успеем.
     «Мне стоило настоять на том, чтобы он использовал проклятье, делающее его большим, – подумала я. – Я должна была его защитить».
     – Выходи! – закричала я, низкий потолок и линялые занавески приглушали мой голос. – Мы должны ехать.
     Ехать? Куда ехать? Я понятия не имела, даже в каком направлении.
     – Я только что сюда зашел, – пробормотал Трент.
     Мои глаза сузились до щелочек. Я посмотрела на дверь, сделала глубокий вздох, схватилась за дешевую ручку, окрашенную под медь, и повернула. Она была не заперта, и дверь распахнулась. Влажное, туманное тепло выплеснулось на мои ноги и потом – на лицо. Я заглянула в крошечную комнатушку, скривившись. Она была чистой, но старой. Прямо передо мной стоял уродливый унитаз. Рядом с ним находился простенький умывальник на двух тонких ржавых подпорках. На нем поместился маленький, аккуратный комплект ванных принадлежностей с выложенными на нем чистыми вещами. На крошечном окне был наклеен облезающий защитный экран. Справа от меня возвышалась комбинация ванны и душа с мужской тенью, двигающейся за тонкой занавеской. 
     – Трент, – позвала я, и тень вздрогнула с едва различимым ругательством.
     – Что ты здесь делаешь?
Сердце колотилось.
     – Они его забрали, – ответила я, потянувшись через занавеску, чтобы выключить воду. 
     Трент возражал, но передвинулся к задней части ванны. 
     – Они забрали его, и мы должны двигаться, – сказала я, протягивая большое полотенце.
     Занавеска открылась, и я резко перевела внимание на лицо Трента. Он вытирал его сухим полотенцем. 
     «Не смотри вниз. Не смотри вниз» - думала я, сама не зная почему. Он уже видел меня обнаженной на площади Фонтанов.
     Все еще с мокрыми волосами эльф обернул полотенце вокруг бедер и засунул его край  в складки, чтобы оно держалось. Получилось более привлекательно, чем если бы он был голым. 
     – Кого забрали? – спросил Трент спокойно.
     Взволнованная, я уставилась на его лицо, стараясь не смотреть на влажную, упругую кожу, легко скользящую над мускулами. Прилипшие к лицу волосы делали его бледнее. В ванне булькнуло, когда вся вода вытекла, и я все еще стояла там.
     – Кого они забрали, Рэйчел? – повторил вопрос Трент, и я встряхнулась.
     – Дженкса.
     Глаза неожиданно заволокло, и я отвернулась.
     – У тебя две минуты на то, чтобы одеться и сесть в машину, или мы уезжаем без тебя. Они забрали Дженкса.
    Горло сжалось, и я выдавила:
     – Чем дольше я стою здесь, разговаривая с тобой, тем дальше они уходят, – черт побери, я почти плакала. – А там пустыня! – закричала я, махнув в ту сторону рукой. – Он не может летать на такой высоте. Я должна найти его!
     Голова Трента опустилась.
     – Хорошо… – сказал он устало, и я почти потеряла над собой контроль.
     – Ничего хорошего! – закричала я. – Шевелись!
     Трент вышел из душа, и я отскочила назад, вздрогнув, когда его влажные после душа пальцы схватили меня за руку и подтащили к двери. 
     – Хорошо. Выйди, чтобы я мог одеться.
     – О, – с сильно бьющимся сердцем, я моргнула. – Хорошо.
     Только сейчас я посмотрела на его ноги. Симпатичные ноги.
     Трент прочистил горло, и я вышла из ванной комнаты.
     – Две минуты, – заявила я.
     – Две минуты, – отозвался Трент, и дверь между нами закрылась.
     Я пятилась, пока мои икры не натолкнулись на кровать. Не глядя, я уселась на нее. Воздух здесь был холодным и сухим, и я нервно разгладила покрывало, мои пальцы натолкнулись на место шва. От него пахло, и я встала, обняв руками свой живот, глядя через дверь на Айви и водителя грузовика. Я услышала, как Трент передвигается, и вытерла глаза. Черт побери, я плакала. Я должна найти Дженкса. Он столько раз спасал мне жизнь. Я не могла представить и дня без него.
     – Рэйчел, ты еще там?
     Я развернулась, услышав скрип двери, исчезающий туман выплыл наружу одновременно с явным раздражением Трента.
     – Да.
     – Либо подай мне мою одежду, либо уходи. Одно из двух.
     Я оглядела комнату и заметила стопку темной одежды на стуле возле окна. Быстро двигаясь, я шагнула к ней. Я едва ощутила мягкость ткани, поскольку старалась не испортить складки на его рубашке и брюках. 
     – Вот, – сказала я неловко.
     Дверь со скрипом раскрылась чуть шире, и волна тепла и пара вырвалась наружу. 
     – Спасибо, – произнес эльф, и дверь закрылась, оставив свежий запах его дезодоранта. 
     – Я подожду снаружи, – решила я, поглядывая на дверь.
     – Спасибо.
     Слово было коротким и отрывистым, и даже через дверь я слышала раздражение.
     – Извини, – сказала я, уходя. 
     То, что я вломилась к нему, его совершенно не взволновало. Но опять же, у него не было ничего, чего стоило бы стыдиться. Мужчина был сложен, как одна из его лошадей. Ни капли жира на нем. 
     «Да что со мной такое?», – подумала я, хватая свою сумку с кровати и выходя наружу, хлопнув дверью достаточно сильно, чтобы задрожали окна и чтобы Трент понял, что я ушла. Дженкса похитили, а я думаю о голом Тренте в душе?
     Айви шла ко мне, дальнобойщик за ее спиной завел свой дизельный двигатель, и она обернулась и махнула ему, когда он нажал на гудок, посылая его эхо по плоской пустыне. Мне оставалось только пытаться угадать новости по ее походке, пока она медленно шла ко мне, обняв руками живот и опустив глаза. У меня начала болеть голова.
     – Это пикси, – сообщила она, подойдя достаточно близко, и я выдохнула с облегчением. 
     – Ты уверена? – спросила я, положив свою руку на ее ладонь.
     Айви кивнула.
     – Он сказал, что у них были серебряные крылья, которые издавали громкий шум. А единственный шум, который издают фэйри, это когда они лязгают друг о друга своими мечами. 
     Я оглянулась на мотель, желая, чтобы Трент поторопился.
     – Значит, Дженкс скорее всего жив, – заметила я, беспокойство снова возвращалось. Пикси не убивают незваного гостя, одетого в красное, а на Дженксе его было достаточно, чтобы ослепить лошадь. Но зачем же тогда похищать его?
     Звон ресторанной двери привлек наше внимание, и мы повернулись, чтобы увидеть выходящую Вивиан, ее голова была опущена, поскольку она смотрела на один из своих амулетов. 
     – Может, она все это подстроила, – предположила Айви, ее темные глаза стали еще темнее. – Чтобы задержать нас. Ведь если ты не успеешь во время, твое изгнание станет постоянным.
     Покосившись на хрупкого, но могущественного члена Ковена, я покачала головой.
     – Не в ее стиле.
     Вивиан подняла взгляд и заморгала, когда заметила нас, стоящих на парковке. Повернувшись, она посмотрела на запад, потом вниз на свой амулет, потом опять вверх, явно в замешательстве. Замедлив шаг, она остановилась на крытой деревянной дорожке, соединяющей мотель с рестораном.
    Пульс забился, и сладкий, прекрасный адреналин заполнил меня. 
     – У нее отслеживающий амулет, – прошептала я, теперь понимая, как она следовала за нами всю ночь. 
     – Что? – спросила Айви, но я уже двигалась к Вивиан, мои руки качались свободно и открыто, каждое мое движение было полно решимости. Вивиан увидела меня, и ее ноги шаркнули, когда она сделала шаг назад.
     – У нее есть отслеживающий амулет, настроенный на Дженкса! – воскликнула я, не оглядываясь через плечо. – Такой же, как я делала на Мию. Вот как она следовала за нами!
     Вивиан сделала еще один шаг назад, ее взгляд метнулся с меня на ее Пинто.
     – Рэйчел! – воскликнула Айви. – Нападать на члена Ковена – не лучшая идея!  
     Я улыбнулась Вивиан. Этот отслеживающий амулет будет моим.
     Глаза Вивиан были широко раскрыты. Она ругнулась, потом повернулась и побежала, ее ботинки застучали по пешеходной дорожке, проходящей рядом с мотелем. Она направлялась к машине.
     У меня проснулся инстинкт, и я понеслась за ней. Размахивая руками, я кинулась в погоню, мои ботинки бились об грязь, поскольку я пыталась обогнать ее. 
     – Берегись! – закричала Айви, и мой взгляд метнулся к Тренту, который, опустив голову, выходил из комнаты мотеля. Мой темп замедлился, и, бросив на меня взгляд, Вивиан ускорилась, повернув голову как раз вовремя, чтобы врезаться прямо в дверь Трента. 
     Глухой стук ее головы о деревянную дверь был громким, и я поморщилась, замедлившись до медленной ходьбы. 
     Трент подскочил, бросил свою сумку с туалетными принадлежностями, и едва успел поймать женщину. Ее рука раскрылась, и амулет выпал. Постепенно темнея, он катился с приподнятой деревянной дорожки к моим ногам, и упал на бок в крошечном клубе пыли.  
Я подняла его и посмотрела на Трента, сейчас держащего Вивиан, поскольку голова ее свесилась и ноги подкосились.  
     – Это не совсем то, что я планировала, – сказала я, потом повернулась к официантке, наполовину высунувшейся из ресторана, и махнула, закричав:
     – Вы не могли бы принести пакет со льдом? Я думаю, она в порядке.
     Женщина нырнула обратно внутрь, и я передвинулась, чтобы освободить место для Айви.
     – Я пропустил стычку, не так ли? – спросил Трент, и я помогла ему опустить колдунью на пешеходную дорожку. 
     Она дышала нормально, и когда Айви подняла ей веки, зрачки одинаково сузились.    Немного времени, и она, скорее всего, будет в порядке. 
     – Спасибо, Трент, – сказала я, взвешивая амулет, который снова светился, потому что я держала его.
     – Ты сегодня молодец. Думаю, ты только что спас меня от избиения члена Ковена.
     Айви перевела взгляд с Пинто Вивиан на машину моей матери.
     – Что теперь?
     Я посмотрела на амулет, мое сердце заколотилось, когда я увидела, насколько далеко находятся друг от друга две маленькие точки. Я задалась вопросом, не был ли он сделан Оливером. Повесив шнурок на свою шею, я присела рядом с Вивиан. 
     – Бери ее за ноги, а я возьмусь за руки.
     Айви сразу же передвинулась, и мы вместе подняли ее, мне было намного тяжелее, чем Айви.
     Трент сделал шаг назад, сбитый с толку.
     – Что ты собираешься с ней сделать?
     – Посадить в машину, – пропыхтела я, неловко двигаясь к машине моей матери.
     Трент подхватил свою сумку с туалетными принадлежностями.
     – Ты шутишь, да? Рэйчел, она из Ковена. Мы не можем взять ее с собой.
     – Я не собираюсь оставлять ее здесь, – сказала я, и глаза Айви метнулись к нему, когда находящаяся без сознания женщина, казалось, начала весить на пятьдесят фунтов тяжелее с каждым шагом. – Ты не мог бы принести лед?
     Нахмурившись, он развернулся, и я не могла не поразиться истории, которую он рассказал официантке о нас, путешествующих вместе и знакомых с этой женщиной и ее друзьями, и нашем желании удостовериться, что она нормально доберется до дома. Быстро двигаясь, он догнал нас как раз вовремя, чтобы открыть заднюю дверь.   
     – Ты же несерьезно, – начал эльф снова, его глаза сузились, пока он держал дверь открытой. – Они хотят тебя убить!
     – Может, я пытаюсь использовать пряник вместо кнута, – хмыкнула я, нырнув на заднее сидение машины моей матери и ударившись локтем, когда я затаскивала Вивиан следом. Айви боролась с ее ногами, пока Трент стаял рядом с ней и наблюдал, держа в одной руке сумку с туалетными принадлежностями, а в другой лед. Он выглядел совершенно по-другому в своей черной одежде, его волосы были зачесаны назад, и выражение лица было обеспокоенным. 
     – Ты должна отнести ее в ту комнату отеля, которую ты арендовала, – сказал он. – И выкинуть ее ключи в пустыне. Тогда она никогда нас не отыщет.
     – Может быть. Или это лишь выведет ее из себя, – сказала я, бросая свою сумку на переднее сидение и продолжая тащить Вивиан. Спина уперлась в дальнюю дверь, и пыхтя, я открыла ее и попятилась. Выдохнув, я посмотрела на Трента через крышу, чувствуя усталость.
     – Я не оставлю ее без сознания в комнате отеля в сотне миль от цивилизации, чтобы она, возможно, проснулась чьей-нибудь женой в бункере в пустыне. Надень на нее липучки, и она перейдет от Ковена к недееспособности. Но, откровенно говоря, истинная причина ее поездки с нами в том, что лучше она сама расскажет все наши секреты Ковену, чем у нее будет двадцатичетырехчасовой пробел, который они смогут использовать для того, чтобы что-то придумать.
     Поглядев на Вивиан, размещенную на сидении, я осторожно захлопнула дверь и посмотрела на пустыню.
     – Я за рулем. У кого ключи?
     Айви открыла дверь со стороны водителя.
     – Я веду, ты работаешь с амулетом, – сказала она, и я просто посмотрела на нее, мое сердце колотилось, и адреналин вздымался во мне так же высоко, как и сахар. 
     Ее зрачки расширились от испускаемого мной страха и, криво улыбаясь, она вытащила ключи из кармана и бросила их мне. 
     – Хорошо, ты ведешь, – согласилась она. – Я буду сидеть, свесив голову в окно, как золотистый ретривер.
     – Спасибо, – поблагодарила я, меня шатало, пока я переходила на ее место, садилась и все регулировала. Айви скользнула на переднее сиденье, когда я завела двигатель, бросив сумку со своей грязной одеждой через сидение Тренту. Он едва успел поднять руки, пытаясь усадить Вивиан в вертикальном положении. 
     – Подождешь минуту, чтобы я мог переложить несколько вещей в багажник? – Спросил он, опуская мешок льда на шишку, только сейчас начинающую расти на лбу Вивиан.
     – Нет.
     Руки и ноги каждого находились внутри машины, и я пустила машину задним ходом, сильно нажав на педаль газа. 
     Айви успела положить руку на приборную панель, но Трент подлетел, когда машина рванула назад. Стиснув зубы, я резко нажала на тормоза, и он упал на заднее сидение, на котором сидел. Его дверь, которая была открыта, захлопнулась от быстрой остановки, и я переставила рычаг переключения передач на «драйв», игнорируя Трента, кричащего на меня.
     – Ты считаешь, что любишь скорость? – спросила Айви, когда я развернула шины, и мы оставили облако пыли, дико подпрыгивая, пока не выехали на дорогу. – Значит, ты никогда не видел целеустремленного вождения Рэйчел. 
     Да уж, целеустремленного. Если целеустремленный значит напуганный до смерти и до чертиков всем остальным, значит, я буду ехать целеустремленно.
     Дорога стала ровнее, и мои глаза метнулись к зеркалу заднего вида, не для того, чтобы увидеть уменьшающийся от расстояния ресторан, а чтобы зафиксировать отсутствие Дженкса. 
У меня есть шанс найти его. Шанс. И если с ним что-то случилось, я нанесу серьезный ущерб своему и так невысокому авторитету белой ведьмы, даже если я черная.

Глава 10

Я сжимала руками руль, пока не заболели пальцы. Я пыталась не дать беспокойству перерасти в злость, но это было трудно. Особенно сейчас, когда Трент проснулся.
– Меня не волнует, как далеко мы не доехали, – сказала я ровно, глядя на Трента через зеркало заднего вида. – Если мы проедем сегодня еще хотя бы триста миль, то разберемся с этим. Им придется где-то остановиться. 
– Я понимаю, что ты волнуешься за своего партнера, – ответил он тем же убедительным голосом, в котором начали слышаться покровительственные нотки. – Но я сомневаюсь, что они захотят принести его в жертву местному богу. У тебя есть амулет поиска. Ты найдешь его. Притормози. Дай им приземлиться. Они убегают, потому что знают, что ты преследуешь их. 
Это была хорошая мысль, но они убегали не из-за нас. Они бежали куда-то, их путь был прямой, как стрела, и их скорость не менялась. Я не собиралась тормозить, и Айви не отрывала взгляда от своей карты, длинный белый палец касался места, где наши пути могли пересечься снова.
Вивиан толкнула спинку моего сидения, пытаясь найти более удобную позу. На другой стороне сидения Трент, нахмурившись, посмотрел в окно. Хорошо, возможно, я ехала немного быстро, но за последние четыре часа я проделала огромный и бесполезный зигзагообразный путь. Я мчалась по I-40, потом повернула на юг по 602, чтобы опередить пикси, как предложила мне Айви. Мы опередили, но только чтобы увидеть, как они поднялись над машиной и обругали нас. Мы потратили еще час на 61, наблюдая, как они летят хорошие сорок миль в час, параллельно нам, пока они с ревом не вырвались туда, где 191 пересекала их теоретический путь. И они просто взлетели повыше, стреляя в нас стрелами, когда я приказала им остановиться. 
Оттуда мы поехали по 191 на север, пытаясь снова вернуться на федеральную трассу. Мы не знали, когда нам в следующий раз попадется заправочная станция, и госпожа Беспокойство на переднем сидении рядом со мной начинала нервничать. К настоящему времени у Айви было достаточно точек, чтобы предсказать, где они в следующий раз пересекут дорогу. Я надеялась, что если мы сумеем достаточно сильно опередить пикси, то я смогу спрятаться за скалой и просто поймать их в большой шар. Каждый раз, когда они видели машину, они уходили из пределов моей досягаемости.
Вот сейчас они летели где-то позади нас; я ехала почти восемьдесят, а пикси делали стабильные сорок миль в час. Это была их максимальная скорость – а значит, Трент ошибался, и это было запланированное похищение; пикси не могли лететь настолько быстро и так долго. Они не слушали нас и тащили Дженкса. Тащили Дженкса неизвестно куда. 
Было около двух часов пополудни и было жарко. Я была измотана и готова сломаться. Айви была не лучше. Каждые полчаса она перегибалась через сидение, чтобы разбудить Вивиан на случай, если у той было сотрясение мозга – что очень бесило женщину из Ковена. Трент проснулся всего несколько минут назад, но уже выглядел скучающим, глядел в окно и явно злился из-за того, что время, которое он сэкономил, было потрачено впустую. Я еле сдерживалась, чтобы не потянуться через сидение и не стукнуть его.
Как только я начала нервничать, Айви опустила свое окно, впуская внутрь теплый порыв ветра, который вытеснил из маминой машины тяжелый кондиционированный воздух. Глаза вампирши стали черными, а поза напряженной. Ей не было жарко, она была возбуждена, и я тоже немного опустила свое окно.  
– Думаю, они остановились, – сообщила она, глядя на амулет. – Где-то на 180. Видишь?
Она протянула мне карту со своими обозначениями и расчетами. Я не стала смотреть, мои зубы сжались, когда я пронеслась мимо фургона с нарисованным на боку волшебником. 
– Рэйчел?
– Просто скажи мне, по какой дороге ехать, – пробормотала я.
Она вынула прядь своих разлетающихся волос изо рта. 
– Следующий съезд, – сказала она, надевая темные очки, чтобы скрыть свои глаза. – Тебе придется проехать несколько миль на север, потом дорога развернется и уйдет под федеральную трассу. 
– Еще сильнее отклоняясь от курса? – проныл Трент едва слышно.
– Заткнись! Просто заткнись! – закричала я, потом выдохнула, стараясь расслабиться.
– Я хочу сказать, что понимаю твое беспокойство, – произнесла я тихо. – Я привезу тебя на Западное побережье вовремя, даже если мне придется купить поездку для тебя у Тритон.
Если только Ал не перенесет меня туда, но он хочет, чтобы я проиграла. 
– Но если ты не заткнешься, я остановлю машину на обочине и затолкаю тебя в багажник!
Трент вздохнул и передвинул колени; Айви оторвала взгляд от карты, высоко подняв брови.
– Я пытаюсь, – тихо сказала я ей. – В нем почти столько же сочувствия, сколько в демоне. И всегда я, я, я. Что, если бы похитили Квена? Бьюсь об заклад, он бы был уже весь в этом, как пикси в эльфийском мусоре.   
Трент кашлянул, и я раздраженно вздохнула. Вопрос решен.
– Хочешь, я немного поведу? – спросила Айви. – Тебе нужен перерыв.
– Нет, я справлюсь, – сказала я быстро, потом добавила. – Если я ничего не буду делать, я сломаюсь.
Я ждала комментария от Дженкса о том, что я уже сломалась, но, естественно, его не последовало. Проверив спидометр, я вдавила педаль газа. Мы должны держаться перед ними, и оставалось еще очень большое расстояние. 
– Мы найдем его, – сказала Айви, амулет потемнел, когда она отложила его в сторону, чтобы сложить карту.
Я молча поискала на горизонте полицейских. Я воспринимала каждый нюанс света и тени, зрение обострилось. Дженкс был где-то там. Желудок сжался. Этого не должно было произойти. Пикси не нуждался в защите с моей стороны, но эта проблема с высотой застала всех нас врасплох. Я должна была заставить его принять проклятие.
Айви с хрустом встряхнула карту.
– Трент, потряси Вивиан. Спроси, как ее зовут.
– Меня зовут Вивиан, – проворчала злая ведьма, явно проснувшись. – И если ты прикоснешься ко мне, Каламак, я сделаю твои волосы розовыми. У меня нет сотрясения! Оставьте меня в покое и дайте поспать!
Пыхтя, она передвинулась в угол, ее ноги задели спинку моего сидения, пока она встряхивала потертое покрывало из машины моей матери и натягивала его на свою голову.
– Думаю, она в порядке, – сказал Трент кисло, глядя на неизменный пейзаж.
Машина была заполнена несчастными людьми, направляющимися на Запад. Хорошо, это было Большое Американское Семейное Путешествие. Йуууу-хууу!
Я фыркнула, мой желудок болел от слишком большого стресса и недостатка еды. Я была расстроена, но было сложно не заметить пейзаж и не назвать его красивым. Там не было ничего, кроме земли и камней, но они выглядели гладкими, чистыми, углы и овраги ярко выделялись под палящим солнцем. Я могла сказать, что Тренту жарко из-за открытого окна и кондиционера, работающего на полную мощность, но мне было комфортно. Ему придется смириться с этим.
– Это наш съезд, – неожиданно произнесла Айви, и я притормозила, не желая входить в поворот на скорости девяносто миль в час. Трент снова вздохнул, и я нажала на тормоз, чтобы встряхнуть его.
– Это государственный парк, – сказала я, заметив выцветший знак «Окаменевший лес». – Наверное, они направлялись сюда.
– «Окаменевший лес»? – заинтересованно переспросил Трент. – Я читал об этом месте.
Айви наклонилась вперед.
– Каждый, кто ходил в школу, читал об этом месте.
– Я никогда здесь не был, – сказал Трент, его слова были отрывистыми, поскольку он пытался скрыть свои интерес. – Это было не то, что…
– Они позволяли тебе делать, да? – закончила я за него, разозлившись по какой-то причине. Я гоняюсь за похитителями своего партнера, а Трента больше интересуют куски камней? 
Айви протянула ему через сидение карту. 
– Это твой шанс, Джонни Бой Скаут, – сказала она, очевидно, больше не нуждаясь в ней. – Мы проедем прямо через него.
Мое сердце пропустило удар и забилось быстрее. На дороге стоял домик паркового рейнджера. Дерьмо. 
– Вивиан? Ты же не станешь устраивать нам неприятности? Скажи мне сейчас.
– Просто дай мне поспать, – проворчала она. – Дай мне поспать, и я подпишу бумагу о том, что ты долбанный ангел.
– Я не знал, что членам Ковена позволено так выражаться, – сухо произнес Трент, вероятно, пытаясь скрыть любопытство, но при этом подался вперед, ожидая увидеть больше. 
– Пошел ты, Каламак, – ответила обычно шикарная женщина. 
Ах да. Нам всем сейчас было весело.
Айви пожала плечами, поэтому я подъехала и опустила свое окно до упора.
– Привет. Можно нам купить пропуск на день? – спросила я, прочитав цены, нарисованные на коричневом знаке.
– С вас пять пятьдесят, – сообщила женщина с обветренной кожей, и Трент сунул мне деньги через сидение. – Я выпишу вам квитанцию, – сказала она, ныряя внутрь своего окна, чтобы ударить по нескольким клавишам.
– Вы собираетесь жить в палатках? – спросила она, высунувшись обратно и протягивая мне квитанцию, прикрепленную к брошюре. – В такое время года мы бы не советовали этого делать. И вам придется посетить занятия, прежде чем вы сможете получить разрешение на стоянку на открытом воздухе. Если вы не подготовлены, пустыня может быть смертельно опасна. Занятия займут всего двадцать минут.  
«Двадцать минут, чтобы сохранить вашу жизнь? – подумала я. – И это все?»
– У нас очень много воды.
Заметив нетерпеливо протянутую руку Трента на сидении возле моего плеча, я передала ему брошюру, и эльф откинулся назад, словно маленький ребенок с новой игрушкой. 
– Дело не только в воде, но и в жаре с высотой, – продолжала рейнджер, ее взгляд остановился на Вивиан. – Она в порядке?
Шлагбаум перед нами все еще был опущен, и я сделала глубокий вздох. 
– Слишком много вечеринок, – к моему удивлению объяснил Трент, шурша новой бумагой буклета. – Она даже из машины не будет выходить.
Рейнджер улыбнулась, и шлагбаум поднялся.
– Магазин сувениров находится справа. Если вы передумаете насчет занятий, они начинаются каждые полчаса. 
– Спасибо, – сказала я, желая проехать, но она все еще не отдавала мне наш пропуск.
– Что ж, наслаждайтесь парком. В отеле собралась уединиться большая группа оборотней, но помимо этого, все выставки открыты.
Наконец, маленький желтый стикер был приклеен к внешней стороне лобового стекла, и я выдохнула, старясь, чтобы это выглядело как от жары, а не от облегчения.
– Спасибо! Пока!
Махнув, женщина вернулась в свою хижину с кондиционером, и я поползла вперед с разрешенной скоростью в сорок миль в час. После гонки по федеральной трассе со скоростью девяносто, мне казалось, что я ползу. Я начинала нервничать.
– Здесь говорится, что в среднем в день человеку требуется галлон воды, – сказал Трент, читая брошюру. – Сколько у нас есть?
– Нисколько, – я посмотрела на пустые бутылки из-под воды в подстаканниках. – До любой дороги отсюда двадцать миль. Думаю, все будет в порядке.
– Я просто хочу сказать, что если нам придется куда-то идти, у нас совершенно нет воды.
Айви взглянула на него.
– Ты никуда не пойдешь. Ты остаешься в машине.
Из холмика под покрывалом донеслось разгневанное:
– Я пытаюсь поспать! Может, вы уже заткнетесь?!
Айви откинулась назад, и я ничего не сказала, разделяя свое внимание между неподвижной точкой, символизирующей Дженкса на амулете, извилистой дорогой и шокирующими видами на остроугольные овраги и цвета, которые не походили ни на что, что я когда-либо видела. Мы проезжали один обрыв за другим, и Трент опустил свое окно, выпуская более прохладный воздух из машины, его руки плашмя легли на раму, чтобы лучше рассмотреть действительно захватывающие виды. Только когда мы снова выехали в плоскую пустыню, он сел обратно на свое место. Как и ожидалось, мы проехали под эстакадой и направились на юг.  
– Думаешь, мы будем на месте вовремя? – спросила я и ударила по газам, настроение у меня резко колебалось между облегчением и нетерпением.
– У нас куча времени, – сказала Айви, трогая амулет. – Они больше не двигаются.
– Он не может летать. Не на такой высоте.
Черт возьми, я лепетала. 
– Он одет в красное, – напомнила Айви, указывая на знак автомобильного тура. Я направилась в пустыню, и Трент оживился, его взгляд поднимался и опускался, пока он прослеживал наш путь по своей брошюре. – Они могли забрать его, потому что он упал в обморок. Может, они пытались ему помочь.
– Да, и поэтому они ругались на нас, когда мы их догоняли, – сказала я.
Двойное проклятие, что если я найду Дженкса только для того, чтобы обнаружить, что из-за разницы в росте я ничего не могу для него сделать? Проклятие в моей сумке делало маленькие вещи большими, а не наоборот.
Держа одну руку на руле, я посмотрела на свою сумку, где лежал телефон. Если ситуация станет еще хуже, я позвоню Кери и попрошу проклятие, способное уменьшить меня. И я сделаю это перед глазами Вивиан, если понадобится.
Трент снова опустил свое окно, и сухой запах пустыни поднялся сквозь мои волосы. Мы ехали по равнине, лежащей на вершине мира; каньоны, раскрашенные в пурпурные, серые и лазурные цвета, уходили вниз на невероятную глубину – как горы в обратном направлении. Видеть вещи такими было странно. С момента въезда в парк никто не попадался нам на встречу, мы заметили лишь нескольких воронов и стервятников. Стояла тишина, неподвижная и неловкая, и солнце било по всему без пощады. 
– Притормози, – велела Айви, глядя на амулет.
– Неужели мы приехали? – спросил Трент саркастично, и Вивиан застонала, натягивая покрывало на голову, несмотря на жару.
Я проехала мимо знака, указывающего на древние руины, и Айви застыла.
– Сдавай назад, Рэйчел! Мы близко. Думаю, они в руинах!
Сердце забилось быстрее, и я остановила машину так резко, что Вивиан ударилась об спинку моего сидения, и даже Тренту пришлось хоть за что-нибудь схватиться. Игнорируя рычание Вивиан, я опустила руку на спинку соседнего сидения и пустила машину задним ходом. Глаза Трента расширились, когда я резко развернула машину, попав между двумя белыми линиями, и остановилась на парковке. Полная решимости, я заглушила двигатель и выскочила из машины. Ботинки зашуршали по тротуару, излучающему волны жара.
Тишина оглушила меня, и я застыла, почти шокированная.
Здесь не было ничего, что давало бы мне ощущение масштаба. Горячий ветер, шевелящий мои волосы, сотни миль двигался без препятствий. Воздух казался скольким – на мгновение облепив меня, он полетел дальше, упругий и даже не заметивший меня. Я не могла видеть достаточно далеко, впервые в жизни, мои глаза не справлялись со своими собственными ограничениями. Пустыня была… необъятна. Дженкс…
Солнце палило, делая даже тени горячими. Я послала свое сознание наружу, стоя на дороге к руинам, наблюдая за фиолетовыми и розовато-лиловыми цветами, ища хоть что-нибудь, каждая частица меня пробовала воздух, прислушиваясь к жужжанию крыльев и слыша лишь ноющую пустоту. Я поискала лей-линию, но нашла лишь пересечения выцветшего ничто, словно следы того, что здесь когда-то было, но сейчас исчезло. Пусто. Все было пустым.
Голова болела от отголосков, и я запоминала каждую мелочь, пока искала след, дыхание, стрекот крыльев.
Каждый обломок скалы, каждая тень приобретали резкую рельефность, изображение пустыни почти отпечаталось внутри моего разума и покрылось сетью лей-линий, которых больше не существовало. Они шептали, напоминая о том времени, когда здесь росли трава и деревья, когда огромные животные бродили, жили, умирали... пока не исчезли вместе с лей-линиями. Интересно, кто из них исчез первым.
Ал когда-то сказал мне, что демоны создали лей-линии, пытаясь сбежать из Безвременья, но магия была старше этого. Было ли то, что я сейчас видела, исчезающими остатками умерших линий? Неужели демоны, пытаясь изгнать эльфов, уничтожили первоисточник магии? Я зажмурилась, закрыв глаза и потянувшись за дуновением понимания, оборачивая свое сознание вокруг пустой оболочки царапины, между настоящим и прошлым, но не находила никакой энергии, только мучительное воспоминание о том, что сила, когда-то струившаяся здесь, сейчас исчезла, оставив лишь скелет, сухой и пыльный, напоминающий о том, что было. Это заставило меня почувствовать себя такой чертовски одинокой. 
Раздался хлопок двери, и я обернулась, последняя мысль тяжелым грузом легла мне на сердце. 
– Вернись в машину, – сказала я Тренту.
Айви медленно вышла и склонила голову над амулетом в своей руке.
Трент оглядел меня сверху донизу, выражение его лица было нечитаемым.
– Там находится печь, – сообщил он, обращаясь к карте в брошюре. – Плюс стая пикси. Что плохого может случиться? Просто иди и забери его. Ты в тысячу раз больше их по размеру.
Раздраженный, он прислонился к машине и, сощурившись от солнца, посмотрел на меня. Ветер играл его тонкими волосами, и жара придавала ему усталый вид.
– Я буду оставаться здесь, пока ты не позовешь меня. Обещаю, – сказал он кисло. 
Да уж, это вряд ли. Нервничая, я посмотрела на карту, нарисованную на большом коричневом знаке рядом с тропой, и увидела тропинку длиной в четверть мили, огибающую руины. Согласно буклету, почти тысячу лет назад здесь жили четыреста человек. 
Айви захлопнула свою дверь ногой, глухой звук какое-то время держался, прежде чем его впитала тишина. 
– Ты должен больше слушать Квена, – сказала она, поднимая глаза с амулета, и нахмурилась, глядя на небольшое возвышение перед нами. – Пикси смертельно опасны.
Трент хмуро посмотрел на небо, и я провела пальцем между своей лодыжкой и пяткой ботинка. 
– Клан диких пикси похитил опытного полицейского, – сказала я. – Они живут в пустыне. О чем это тебе говорит?
– О том, что они недостаточно умны, чтобы переехать? – сказал Трент, и я издала звук отвращения. 
Айви направилась к узкой асфальтированной тропинке, и я повернулась, чтобы идти за ней. Если верить стенду, археологи начали реконструировать территорию деревни, но здесь не было ни одной стены выше моих колен. 
Протянув свое сознание дальше тусклых росчерков, которые когда-то были лей-линиями, я встала в реальную линию, находящуюся поблизости. Я прикрыла глаза – линий были сотни, некоторые находились так же далеко, как и соседний штат. Отсутствие воды расширяло пределы досягаемости, также как отсутствие деревьев расширяло поле моего зрения. Наличие столь большого мысленного пространства для действия было почти тошнотворным, и я быстро создала комок энергии безвременья в своей голове. Я продолжала держаться за линию, зная, что это будет нелегко. Мне не хотелось прибегать к магии. Если я не смогу убедить пикси отпустить Дженкса, сомневаюсь, что я смогу заставить их силой, не причиняя им вреда. 
Когда я зашагала следом за Айви, Вивиан с громким щелчком открыла свою дверь, но она раскрыла ее только для того, чтобы проветриться. 
Да, точку зрения Вивиан тоже стоило учитывать. Все, что я сделаю, осядет в ушах Ковена. Нахмурившись, я ускорила темп, пока не догнала Айви, мое сердце учащенно забилось, когда мы поднялись на небольшое возвышение. Высота начинала действовать на меня. Я пыталась идти тихо, чтобы уловить стрекот крыльев пикси, но слышала только ветер.
Как что-либо могло здесь существовать, было выше моего понимания, – особенно пикси, любящие цветы. Единственная растительность, которую я видела, была жесткой и травянистой, такой, на которую я никогда бы не посмотрела дважды, если бы была дома, но здесь крошечные цветы притягивали взгляд. 
– Трент достаточно глуп, чтобы мне захотелось покрыть его медом и бросить прямо в их середину, – сказала я напряженно, когда мы спустились по узкой аллее с каменными поребриками по обе стороны. 
Айви не отрывала взгляда от амулета, слишком обеспокоенная, чтобы заметить застывшую красоту вокруг себя. Мне нравилось двигаться, даже если мысль о том, что я призрак, идущий по заброшенной узкой улице, затерянной в глубинах истории, была жуткой. Мне не нравилась усталость, ползущая вверх по ногам. Мы прошли всего двадцать метров, но казалось, будто милю поднимались по жаре. Неудивительно, что Дженкс не мог летать.
Дорога повернула, и мы остановились на краю селища, оглядываясь на то, что когда-то, вероятно, было свалкой. Под нами у основания крутого спуска виднелись знаки, выбитые на скале; темная поверхность скололась, и был виден белый камень под нею. Большинство символов представляли собой непонятные круги и спирали, но один с птицей, держащей в клюве человека, был достаточно понятен. Он был немного похож на египетский иероглиф, и я задалась вопросом, бывали ли здесь демоны. 
– Посмотри на наскальные рисунки, – сказала я, указывая на тот, который изображал похожую на аиста птицу.
– Они называются петроглифами, – Айви даже не посмотрела на них, ее внимание было сосредоточено на амулете.
– Хорошо, но эта огромная птица ест человека, – произнесла я, и она подняла взгляд.
– Думаю, он означает: «держитесь ближе к деревне, или Бугимэн поймает вас».
Я подняла глаза на открытое место над глифом – было ощущение, что за нами наблюдают. 
– Верно, – сказала я, хотя убежденности не чувствовала. – А что это за маленькие знаки, записанные под ним?
Она пожала плечами, и я обняла себя; мне до ужаса хотелось громко позвать Дженкса.
– Где он? – спросила я, задушив в себе желание забрать у нее амулет. Айви тоже выглядела беспомощной.
– Я не могу сказать, – Айви медленно обернулась вокруг себя, выражение ее лица было потерянным. – Я знаю, что они следят за нами.
Поджав губы, она свистнула.
Внизу, на стоянке, Трент оттолкнулся от машины. Я махнула, веля ему оставаться на месте, и он пнул камень, пройдя через стоянку, чтобы присесть и пощупать землю пальцами.   
Мы с Айви напряглись, чтобы услышать хоть что-то, но даже насекомые не нарушали звук ветра в камнях. Мне это не нравилось. Если Дженкса забрали под землю, мы никогда его не найдем.
– Дженкс! – закричала я и развернулась на звук маленького упавшего камешка. 
– Осторожно… – предупредила Айви, ее ладонь была на моей руке, и мы вместе пошли вперед по тропе, проложенной через небольшой хребет. Стоянка потерялась из виду.
Я медленно продвигалась вперед. Под солнцем было дискомфорно – жара испаряла пот прежде, чем он успевал смачивать кожу. В двадцати футах перед нами находилась другая часть поселения, угол стены был восстановлен почти по пояс. Слабое шевеление привлекло мое внимание, и я резко остановилась.
Там, на вершине стены, связанный по рукам и ногам и с собственной банданой, засунутой в рот, стоял Дженкс. Я не могла видеть его лица, но его быстрые движения говорили мне, что он в бешенстве. Пикси дергался и выкрикивал какие-то слова, но из-за расстояния и банданы у него во рту разобрать их было невозможно. Его крылья также не двигались. С него сыпалась черная пыльца. Он выглядел как жертва, и слова Айви о местных богах всплыли у меня в мыслях одновременно с изображением той птицы, держащей в клюве человека. Может, это был пикси.
– Сукины дети! – закричал Дженкс, вытащив, наконец, бандану изо рта. – Вы трусливые сукины дети! – проорал он снова, а потом неожиданно скатился со стены и с визгом за ней исчез. 
– Дженкс! – закричала Айви, рванувшись вперед.
– Нет, подожди! – воскликнула я, потянувшись за ней и чувствуя, будто земля уходит у нас из-под ног. Пронзительный свист повторился. В кровь выплеснулся адреналин. – Rhombus! – закричала я и скорчилась, когда тонкий слой безвременья поднялся вокруг нас. 
Защитный круг возник с еле ощутимым отголоском, и я подняла взгляд на крошечные стрелы, врезающиеся в него. Солнце, казалось, потемнело, и это меня испугало. Неужели на мне так много копоти?
– Стойте! – пронзительно закричал пикси передо мной. – Иначе мы убьем черноволосую женщину!
– Рэйчел, стой! – крикнул Дженкс, и я подняла голову. 
И побледнела. Тридцать. Нет, пятьдесят, а возможно, и больше пикси окружили Айви, у каждого из них был либо лук, либо меч, либо они оба. Она не была в моем круге. Ее вампирская скорость унесла ее слишком далеко. 
– Айви! – крикнула я, и она медленно облизнула губы, ее пальцы были широко расставлены, когда она подняла руки вверх, сдаваясь. Ее лицо было смертельно бледным, и она едва дышала, пока пикси, в оттенках коричневого и фиолетового, парили над ней, их пыльца покрывала ее красным, разгневанным пластом, а они в это время кричали и размахивали оружием. Я с отвращением поняла, что именно так они здесь и выживали – подстреливали животных, чтобы дополнить традиционную диету пикси, состоящую из пыльцы и нектара. Дерьмо, у нас неприятности.
– А, извините, – сказала Айви, замерев, когда пикси над ней велел ей не двигаться. 
– Если вы сделаете ей больно… – пригрозила я, и мой взгляд метнулся к хребту. 
Там стоял Трент, напряженный и выглядящий так, будто он готов что-то сделать. Черт возьми, я не могла защитить их обоих. Что он делает? Если они его заметят, они атакуют, и я попыталась сказать ему глазами, чтобы убирался отсюда к чертовой матери.
Яркая вспышка желтого вернула мое внимание обратно, и я, нахмурившись, посмотрела на яркого пикси, одетого в солнечно-желтую, вздымающуюся одежду, который парил передо мной. Он выглядел, как больной восемнадцатилетний мальчик, который слишком долго сидел на бримстоне, его темная кожа была покрыта морщинами от солнца и слишком короткого отдыха. Однако его хватка на шестидюймовом копье для охоты на жаб казалась достаточно крепкой, и зеленые глаза были такими проницательными, как ни у кого другого, кого я когда-либо видела. 
– Почему ты нас преследуешь, ведьма? – потребовал ответа он, зависнув в дюйме от моего барьера.
Его слова были такими быстрыми, что я с трудом понимала их. Мои глаза метнулись к Тренту, и я пошевелила плечами, поняв, что он ушел. Просто заведи машину и жди, подумала я, зная, что прошу слишком многого. Он что-то задумал, и это, вероятно, сделает ситуацию только хуже. Глупый эльф.
Из-за стены я услышала, как Дженкс закричал:
– Да что, ради Поворота, с вами не так? Они мои друзья!
Пикси, летающий передо мной, бросился к стене.
– Лжец! – воскликнул он, жестами приказывая двум пикси схватить его. – Они громадины!
– Они мои друзья.
Двое пикси метнулись вниз, возвращая Дженкса обратно на стену, на то же место, где он стоял раньше. Выглядя раздраженным, Дженкс встал, покачиваясь, пока пытался найти равновесие. Похоже, к кончику одного крыла был привязан груз, чтобы не дать ему взлететь. 
– Я не выдумываю, – произнес Дженкс с отвращением. – Я Дженкс! Из Цинциннати. Я путешествую на Западное побережье по работе, и не могу остаться здесь. И я не стану жениться ни на одной из ваших женщин! У меня есть жена!
Я обменялась шокированными взглядами с Айви, и она качнулась назад, сосредотачиваясь. Они похитили его в качестве племенного жеребца?
– Лжец! – закричал главный пикси, его крылья быстро двигались из-за жары. – Ты сказал, что она умерла!
Я открыла рот, но Дженкс опередил меня, закричав:
– Я не хочу новую жену! Я люблю свою прежнюю. У вас что, троллье дерьмо в ушах? Снимите с меня эту гадость!
Дженкс потряс своими крыльями, обильно рассыпая пыльцу, поскольку зажим тянул его вниз.
Еще двое пикси, оба в сочетающихся оттенках серовато-зеленого цвета, взлетели, чтобы расположиться по обе стороны от главного пикси.  
– Он жаловался всю дорогу, – сказал тот, у кого был длинный меч.
– Мы тащили его задницу 150 миль, а он скулил не переставая, – добавил другой, с луком.
Это было странно. Готова поклясться, что они были одного возраста, но они не выглядели так, будто из одного клана. Пикси так не объединялись. По крайней мере, пикси к востоку от Миссисипи. Может, им пришлось объединиться, чтобы выжить в пустыне. Это могло бы также объяснить, почему они решили, что Дженкс должен взять новую жену. 
– Он даже не может летать, – сказал второй, тыкая в сторону Дженксу луком. – Даже без оков. Я предлагаю его отпустить. Они хотят его, и со всеми его нарядами и ростом, он не может летать.
– Он с востока, – возразил пикси в желтом. – Он адаптируется. Он не привык к воздуху. Посмотрите, как много воды в его плоти. И его меч, – сказал он, поднимая тот в своей руке, и мои глаза сузились. Он принадлежал Дженксу. – Это сталь пикси. Сталь пикси! Он сказал, что у него пятьдесят четыре ребенка. Все живые.
При этом окружающие пикси взлетели вверх, переговариваясь слишком быстро, чтобы я могла понять. 
– Он лжет! – воскликнул пикси. – Никто не может защитить стольких детей.
– Дженкс может, – сказала я.
– Ты не помогаешь, – заметила Айви, и я поморщилась.
– Держу пари, он может! – главный пикси в желтом помахал мечом Дженкса. – Посмотрите на него! 
Дженкс стоял со связанными впереди руками, и его тонкие, как паутина, крылья рассыпали черную пыльцу. Даже я была вынуждена признать, что он выглядел хорошо, особенно по сравнению с тощими, более мелкими пикси вокруг него. В другом мире, в другое время, другого роста… но он был Дженксом, моим другом, и мне стало еще досаднее. Однако я не посмела двинуться. Не при десятке отравленных стрел, направленных на Айви. Вокруг нас захихикали женщины-пикси, и я вспыхнула, когда одна из них сказала:
– Мне все равно, умеет он летать или нет. Я просто сниму с него обертку и буду носить, как мех.
– Мы украли тебя, – сказал Дженксу главный пикси, указывая им отлететь. – Ты принадлежишь нам.
– Дженкс никому не принадлежит! – закричала я, но Айви промолчала. Она была вампиром, а вампиры рождаются, чтобы к ним относились как к вещам, которые в знак благосклонности дарят другим – на день или на всю жизнь. 
В ответ на мое восклицание пикси подлетел к пузырю и ткнул в него мечом Дженкса.
– Ты недостаточно большая, чтобы остановить нас. Садись в свою машину и уезжай, или мы убьем вампиршу.
Я сглотнула, чувствуя холод.
– Пожалуйста. Я знаю, что это странно, но Дженкс работает с нами уже два года. Он владелец церкви, в которой мы живем. Я плачу ему арендную плату. Вы не можете забрать его. У него есть обязанности. Работа. Ипотека. Он должен вернуться к своим детям, потому что я не собираюсь присматривать за ними!
– У него есть собственность?
Это был тот, с луком, и я кивнула, когда пикси зажужжали из-за этого.
– В его саду так много цветов, что вы не можете сделать шаг, не растоптав один из них, – продолжала я. – Трава растет так быстро, что мне приходится подстригать ее каждую неделю.
Его дети настолько талантливы, что не спят всю зиму. Они играют в снегу.
– Это звучит, как рай, – со вздохом произнес пикси, одетый в ниспадающую коричневую тунику.
– Ты не помогаешь… – сказала Айви тихо, ее голос поднимался и опадал, как музыка.
Пикси с луком нахмурился, занимая более высокую позицию, нежели остальные двое.
– Я же говорил вам, что нужно спросить. По ту сторону Миссисипи они делают все совсем по-другому.
– Мы поймали его! – настаивал лидер, но во мне поднялась надежда, когда я заметила трещину в их решимости. – Мы тащили его жалкую задницу через шесть кланов, и вы хотите отдать его? Его жена мертва, и он в поисках, чтобы распространить свое семя по ветру. Иначе, зачем бы он носил весь этот красный цвет?
– Извините? 
Айви издала слабый звук неверия, и я повернулась к Дженксу. Он выглядел таким же удивленным, как и я.
– Ну, там, откуда я пришел, мы так делаем, чтобы получить безопасный проход через территорию чужого клана, – сказал Дженкс. 
– Вы не позволяете им просто пролететь? – спросила женщина-пикси, ее коричневый шелк пошел складками, когда она резко подлетела. – Как вы находите достаточно пищи, чтобы выжить?
«Культурные различия?», – подумала я. Весь этот бардак оказался результатом недопонимания, связанного с красным цветом? 
– Я прошу прощения за нашу ошибку, – произнесла я, впервые подумав, что мы могли бы выбраться отсюда без боя. – Можно, мы заберем его? Он больше не будет носить красное. Мы не знали.
Пикси носились на солнце, тени их крыльев мелькали над Айви. Маленькими группками они обсуждали происходящее. Постепенно я начала расслабляться.
– Он опытный кормилец семьи! – сказал главный пикси. – Нам нужно новое дыхание в наших детях!
Но луки были ослаблены, и кончики мечей опустились.
– Послушайте, – начала я, делая полшага вперед и останавливаясь, когда пикси снова ощетинился на меня. – Он не знал, что ношение красного цвета означает желание распространить свое, эээ, семя.
– Да, я не знал! – сказал Дженкс, вспыхнув. – Я не могу остаться. Я должен вернуться к своим детям.
– Я уверена, что мы можем договориться о возмещении ваших усилий по его похищению и доставлению сюда, – добавила я. – Медом или еще чем-нибудь. Чего вы хотите?
Я задержала дыхание, когда трое лидеров посмотрели друг на друга, а потом и на окружающих пикси, будто обдумывая это. Я куплю им целую цистерну меда, если они его примут.
– Ты можешь достать нам… кленовый сироп? – спросил пикси в желтом. - Галлон, может быть? Только настоящий, а не то дерьмо ящерицы с примесью кукурузного сиропа.
Я выдохнула, легкие дрожали.
– Да, – сказала я, видя, как разглаживаются морщины на лице Айви.
Крылья главного пикси стали нейтрально серебряными, и он повернулся к остальным двум лидерам.
– Для каждого из  нас, -–добавил он, желая получить больше после моей быстрой капитуляции, и я кивнула, улыбаясь.
– Три галлона. Но Дженкс получает свой меч обратно.
– Договорились! – сказали три пикси одновременно, отсалютовав своим оружием, и пикси, стоящий рядом с Дженксом, разрезал его путы. Дженкс послал самцу неприязненный взгляд, позволяя разрезанной веревке упасть к своим ногам. Его крылья все еще были прижаты к спине, он поднял руку, чтобы поймать брошенный меч. Явно недовольный, Дженкс убрал свой меч прочь.
Сделка была закончена, и пикси на дальнем каменном спускном желобе подлетели в вихре звука и цвета, крича:
– Ку’Сокс! Ку’Сокс Ша-Ку’Ру!
«Вечеринка?», – подумала я, когда воздух вокруг Дженкса и Айви неожиданно опустел от крыльев пикси. В честь празднования мирного урегулирования или трех галлонов кленового сиропа? Улыбаясь, я подошла к Дженксу, все еще сидящему на верху стены.
– Ты в порядке? – спросила я, падая на колени перед ним, руки обвились вокруг него, но не коснулись. Никогда не могли коснуться.
– Я в порядке, – пробормотал он, выглядя смущенным. Затем Дженкс снял зажим со своего крыла и, покачиваясь, поднялся на три дюйма в воздух и обратно. – Меня купили за галлон сиропа.
Тень Айви накрыла нас, и я посмотрела вверх, когда она усмехнулась.
– Их было три, – сказала она. – И это лучше, чем моя жизнь.
Дженкс печально кивнул.
– Я больше никогда не буду носить красное. Может, просто напишем им расписку и уедем?
Я встала, сдвигая свои грязные волосы с плеча в приглашающем жесте.
– Один из нас съездит в город за сиропом, а потом мы уберемся отсюда. Тренту просто придется смириться с этим.
Дженкс, пошатываясь, поднялся и с трудом взлетел на мое плечо; серьга потяжелела, когда он сел на нее. Я посмотрела на путь, ведущий к невидимой сейчас машине, и взяла  Айви за руку, чтобы удостовериться, что она тоже в порядке.
– В тебя же ничем не попали, да? – спросила я, но она не слышала, ее глаза были прикованы к торчащему камню за моей спиной. Пикси пронзительно кричали на фоне пронизывающего карканья птицы, и я обернулась.
«Птица?», – подумала я, а потом все изменилось. Ку’Сокс Ша-Ку’Ру оказалось не вечеринкой; это была птица. Огромная птица, почти как аист. И она…
– Она их ест, – прошептала я, ужас заполнял меня. – О Боже мой, эта птица их ест!
Я застыла в неверии, не понимая этого. Второй и третий лидеры кричали распоряжения, так быстро и высоко, что я не могла понять их, но они стали достаточно понятны, когда стрелы и колья, однажды направленные на нас, сейчас посыпались на птицу. Она каркнула, резкий звук прошел через мой разум и заставил меня вздрогнуть, когда отразился от камней. 
– О, мой Бог, – ахнула Айви.
Я развернулась, моргая, когда еще одна тень упала на нас.
– Ты! – воскликнула я глупо, когда Трент резко остановился рядом с нами, тяжело дыша и выглядя уставшим. – Я же сказала тебе ждать в машине! Мы все уже уладили!
– Я вижу, – его слова были отрывистыми, Трент следил за битвой, его губы были плотно сжаты. – Может, нам стоит уйти?
Пикси кричали, звук становился все более испуганным. 
– Что, прямо сейчас? – воскликнула я. – Мы должны им помочь!
–       Тем пикси, которые похитили твоего партнера? – переспросил Трент, нахмурившись. – Зачем?
– Зачем? – повторила я за ним. – Потому что это было недоразумение! Мы уже разрешили этот вопрос. Мне просто нужно три галлона кленового сиропа!
Лицо Трента побелело.
– О.
Он облизнул губы и начал переминаться с ноги на ногу.
– Гм, и все же, нам стоит уйти, – сказал он, взяв меня за руку и потянув вверх по тропинке.
– Рэйч? –  взмолился Дженкс. – Я не могу летать.
– Разве ты не видишь, что здесь происходит? – заорала я, выдернув руку из ладони Трента и указывая, мой палец опустился, когда пикси закричал, пытаясь выбраться из длинного клюва птицы. Бросок, резкий щелчок – и он исчез. Мужчины и женщины пикси нападали на серую, похожую на аиста птицу, запускали стрелы и кидали копья, но она лишь выбрасывала голову, чтобы поймать еще одного воина, который подобрался слишком близко, и хлопала крыльями, когда перепрыгивала на скалу, где было удобнее стоять. Перья давали ей защиту, и она, казалось, имеет иммунитет к яду.
– Эта птица, – сказала я. – Ест пикси. Ты хоть понимаешь, как это неправильно?
– Нам нужно выбираться отсюда, – настаивал Трент, и мой взгляд метнулся обратно к эльфу. Он отбросил волосы с глаз, и мое сердце, кажется, остановилось. Его уши кровоточили. Снова.
– Что ты сделал… – прошептала я, напуганная.
Трент пошел прочь, и я взглянула на Айви – выражение ее лица было нечитаемым. Придя в движение, я последовала за ним, мое сердце бешено колотилось. От эльфа несло корицей и прокисшим вином.
– Что ты сделал? – потребовала ответа я, но он проигнорировал меня, не замедляя темпа.
– Я думал, тебе нужна помощь, – сказал он, и я дернула его за руку, заставляя остановиться на вершине холма. Испуганная, я схватила его за подбородок и повернула его голову. Он позволил мне это сделать. На его шее был виден отпечаток руки, но тем, что вселило в меня страх, была кровь, капающая из его ушей и носа. Арка. Под аркой у него тоже текла кровь, и от него пахло эльфийской магией. Думал, что нам нужна помощь?
– Скажи мне, что ты сделал! – закричала я, глядя вниз с холма на машину. Багажник был открыт, и мое зеркало вызова лежало снаружи, сверкая на солнце. Вивиан дремала на заднем сидении, как будто не слышала шума. Спала или была без сознания? – О, Боже мой! – воскликнула я, сложив все части вместе. – Ты использовал мое зеркало, чтобы заключить сделку с демоном?
Птица каркнула. Айви стояла рядом со мной, и Дженкс начал ругаться. Челюсти Трента сжались, дернувшись, когда из-за холма донеслось отвратительное карканье. 
– Да, – сказал он.
Единственное слово ударило меня, как пощечина.
– Это ты был под аркой? – пробормотала я, вынужденная идти вперед, поскольку Трент упорно шагал вниз к машине.
– Ты встал в лей-линию и призвал демона под арку! – ужаснулась я. - Та сила, которую я сунула в тех убийц, шла не от тебя, и не от убийц. Она шла от демона! И когда я оттолкнула энергию обратно к нему, он попытался похоронить нас всех под аркой. Ты попросил у демона помощи, и это чуть не убило тебя. И сейчас ты опять пошел и попросил у него помощи? Ты что, с ума сошел?
Дженкс поднялся в воздух, отлетая назад и следя за нашими спинами, а заодно и лицами. Он выглядел таким же напуганным, какой я себя чувствовала. 
– Теперь он не может убить меня, – сказал Трент, его челюсть дернулась. – Все будет в порядке. Верь мне.
– Верить тебе! – заорала я, и Айви схватила меня за руку, когда я собралась толкнуть его. Почувствовав это, Трент остановился. Когда эльф повернулся ко мне, он выглядел сердитым, ни капли раскаяния заметно не было. 
– Он не может утащить тебя из-за меня! – воскликнула я, стряхивая руку Айви и толкая его в грудь.
Трент запнулся, но я двинулась вперед, приблизившись к его лицу. 
– Ты меня использовал! Я освободила тебя как фамилиара, и ты мной воспользовался!
Трент еще больше помрачнел, его взгляд остановился за моей спиной, когда крики сражающихся пикси стали громче. Им вторило резкое карканье аиста. Айви стояла у моего плеча, положив руку на бедро.
– Ковен это могло бы заинтересовать. Трент Каламак, балующийся демонологией. 
– Если ты расскажешь им, у Рэйчел не будет даже шанса, – сказал он, и я поняла, что это правда.
– Гм, Рэйч? – нервно произнес Дженкс, сидя на плече Айви. – Они летят сюда.
– Ты идиот, – сказала я тихо, внутренне дрожа. – Ты даже не представляешь, что наделал.
Трент разгладил свою одежду, как будто он был одет в костюм-тройку, а не в черную футболку и джинсы. 
– Предлагаю убраться отсюда прежде, чем он закончит их есть.
Я сделала шаг назад, смеясь почти также отвратительно, как себя чувствовала. Айви уставилась на него в неверии. 
– Я не собираюсь убегать от этого. Он же их ест!
– Рэйчел, нет! – закричал Трент, но я уже не слушала, только попятилась, когда он пошел вперед, и подняла ногу как раз во время, чтобы эльф на нее натолкнулся. Он ударился, и я покачнулась, а затем упал назад, держась за живот и увлекая за собой Айви. Они растянулись на вымощенной тропинке, и как только Дженкс метнулся к моему плечу, я повернулась к птице.
– Celero inanio! – закричала я, бросая шар пылающего Безвременья в резко каркающего аиста, его колышущиеся перья на шее. 
Да, это было черное проклятие, но эта птица ела пикси – пикси, с которыми я нашла мирный способ иметь дело. Я уже бормотала «беру копоть», когда проклятие, заставляющее кровь в живом существе кипеть, пересекло короткое расстояние и  врезалось в птицу, чтобы уничтожить ее в шаре магии, вызванной проклятием. 
Но этого не произошло.
Мой шар смерти взорвался в дюйме от птицы, разбившись о вспышку черноты, которая покрыла огромную птицу, защищая ее. Искры осветили полдень, каскадом опадая на защитный круг. Пикси бросились назад с испуганными криками, собираясь в туманное облако, когда птица встряхнулась, и защитный круг исчез. 
Каркнув, уродливый черный аист перевел свой красный глаз на меня. Мои внутренности сжались, когда я заметила, что зрачок его глаза был козлиным. 
– Ты глупая дура, – задыхаясь, проговорил Трент с земли, его глаза слезились, он пытался отдышаться. – Это не птица. Это демон.

Глава 11

– Гм, Дженкс? – спросила я, делая спотыкающийся шаг назад в облако из пикси, которые искали укрытие вместе со мной. – Скажи мне, что солнце сейчас на небе.
– Солнце на небе, – подтвердил он, уловив панику в моем голосе и тоже понимая, что это за черный пузырь. – Черт, Рэйч. Ты хочешь сказать, что это не птица?
Айви отпихнула от себя Трента и встала на ноги. Трент встал вслед за ней, и мы попятились к машине, пикси отступали вместе с нами, продолжая кричать оскорбления птице. Солнце стояло над горизонтом. Это не мог быть демон. Но это была и не птица, и я не знала, пугает это меня или просто злит. Тупую птицу, которая ест людей, можно было бы простить, но не другое разумное существо, демона или нет. Мои инстинкты кричали «Демон!», но солнце находилось в небе. Это было невозможно. Может, это очень плохой колдун, которого Трент посчитал за демона.
Облако пикси за моей спиной начало переговариваться – слишком быстро, чтобы я могла что-либо понять, – пронзительно крича о Ку’Соксе, баснях и об ожившем прошлом. 
– Убейте его! – орал главный пикси, и скользящий звук вытаскиваемого Дженксом меча зазвенел у меня в ухе.
– Нет! – закричал он, и они остановились, паря рядом со мной. – Это не птица! Вы не сможете ее победить!
У меня во рту пересохло, когда аист каркнул, глядя на меня, и, прыгая с камня на камень, стал постепенно приближаться. Дерьмо, он еще и увеличивался. Мысли вернулись к петроглифу, изображающему птицу с фигурой в клюве, и я побледнела – в голове у меня промелькнуло воспоминание о кричащем пикси, которого проглотила птица.
– Ммм, ребята… – пробормотала я, повернувшись и увидев Трента с Айви, которые все еще стояли здесь, окруженные испуганными пикси. – Нам лучше вернуться к машине. 
Мы побежали. Раскачивая руками, я бежала следом за Трентом и Айви вниз с холма к машине, наступая на камни и перепрыгивая низкие стены, чтобы срезать более безопасный, извилистый путь. Я могу поставить лишь один круг. И мы все должны находиться в нем, включая Вивиан. Позади пронзительно заорала птица, и пикси разлетелись, громко крича от страха, когда мощные крылья забили по воздуху. 
– Поставь круг! – закричала я Вивиан, которая проснулась и стояла рядом с открытым багажником, держа в руке мое зеркало вызова, и с открытым ртом глядела за наши спины. 
– Поставь чертов круг! – крикнула я, когда дорога стала ровнее, и побежала по тротуару, а не по асфальту. 
Жар поднялся вверх, почти как стена. Айви и Трент первыми достигли машины и остановились возле нее, чтобы обернуться и посмотреть. Я резко затормозила рядом с ними и, не оборачиваясь, принялась шарить по карманам в поисках мела, которого у меня не было. Я охотилась на пикси, а не на гребанного демона, разгуливающего днем. 
Этого не могло быть. Но я видела его глаза. Он поставил круг.
Птица за моей спиной издала странный клич. Он отразился в раскаленной тишине, как будто доносился из самого времени. Проскользнув в машину, я нашла свою сумку и начала рыться в ней в поисках мела, думая о своем зеркале вызова в руках Вивиан. Трент что, еще и мел у меня украл?
– Круг его не сдержит, – мрачно сообщил Трент, и я вылезла из машины с мелом в руке. Вивиан стояла рядом с Айви, и пикси кружили вокруг них, стремительно двигаясь. От их мельтешения рябило в глазах. 
– Это Ку’Сокс Ша-Ку’Ру, – кричал один. – Вы навлекли на нас гнев левой руки солнца!
– Мел, – произнесла я торжественно, подняв кусочек вверх и оборачиваясь. – Вот дерьмо, – прошептала я. 
Он летел. И он стал еще крупнее – размером где-то с небольшой самолет. 
– Рэйчел, пригнись! – пронзительно завопил Дженкс, когда демон спикировал на меня, но я уже падала. 
Я заорала, ощутив прошедшиеся по моим волосам когти, упала на тротуар и закатилась под машину. Щека горела от удара о тротуар, и я задержала дыхание, когда ветер пошевелил мои волосы. Потом демон исчез, и я подняла взгляд, чтобы увидеть, как он парит в высоте.Блин, мне нужно что-то делать. 
– Это демон? – взвизгнул Дженкс в дюйме от моего лица, когда я выкатилась из-под машины и встала на ноги, щурясь на солнце. Я стряхнула песок со своих ладоней. Трент казался потрясенным, когда он присел возле машины. Айви помогла Вивиан подняться с земли. Пикси собрались над ними, привлеченные к тому самому человеку, который вызвал смерть их сородичей. 
– Да или нет? – вновь спросил Дженкс.
– Я не знаю.
Ошеломленная, я посмотрела на перепуганных пикси, которые искали безопасное место рядом с нами. Ходящий днем демон? Этого не может быть. Но при взгляде на Трента у меня появилось плохое предчувствие, что так оно и есть. Просто пытался помочь, да? Чертовски большое спасибо.
– Что это за существо? – спросила Вивиан.
– Я считаю, что это демон, – ответил Трент, пытаясь отмахнуться от пикси.
– Ты считаешь! – воскликнула я, но тяжелый взгляд, которым он одарил меня, остановил мои следующие слова. Айви перестала отряхивать свои ладони, и даже Дженкс повернулся, паря в горячем воздухе над машиной. И когда взгляд Трента скользнул к Вивиан, а потом обратно ко мне, мои челюсти сжались, и я промолчала. Мне нечего было сказать. Если Ковен узнает, что он вызвал демона, даже чтобы помочь нам, его слова в мою защиту ничего не будут значить. Черт побери! Черт побери это все до Поворота и обратно!
– Этого не может быть, – насмешливо произнесла Вивиан, не заметив моей ненависти, направленной на Трента. – Сейчас день!
– Он возвращается! – воскликнул предводитель пикси. – Разлетайтесь!
– Нет, держитесь ближе! – крикнула я. – Дженкс, собери их!
И я сразу же пожалела о сказанном, когда он с трудом отлетел от машины, чтобы попытаться собрать их.
Значит, Трент вызвал демона, чтобы помочь нам.
«Боже спаси меня от бизнесменов, у которых слишком много денег и недостаточно занятий», – подумала я, прислонившись к машине и попытавшись представить достаточно большой круг, чтобы удержать нас всех. Он был бы слишком крупным для большинства ведьм, но я могла это сделать. К сожалению, он долго не продержится, но если я сделаю его правильно, это даст мне время создать другой, более устойчивый. 
Пикси колебались между тем, чтобы следовать за своим предводителем, сейчас улетающим прочь, и Дженксом, почти угрозами загоняющим их в машину. Каркнув три раза, огромная птица полетела на нас, вытянув когти. Я вздрогнула, вспомнив время, когда была мышью. 
– Неначерченный круг не выстоит, – тихо сказал Трент. Он встал рядом со мной, и я заметила, что на его плече возвышаются два предводителя пикси. Глаза Трента были широко раскрыты. Безмозглый эльф мог пострадать, но демон был неспособен похитить его, и он знал об этом. 
– Тебе стоит заткнуться, – выпалила я, начиная дрожать. – Думаю, для одного дня ты уже достаточно нам помог, не так ли?
Он опустил голову и качнулся назад, выглядя не таким уж огорченным. Повернувшись к приближающейся птице, я коснулась линии, потянула ее в себя и представила самый сильный, ненавидящий птиц круг, который я только могла вообразить. О, Боже. Желтые когти были размером с корни деревьев, и они становились еще больше. 
– Сейчас! – закричал Дженкс.
– Rhombus! – воскликнула я, выбрасывая руку, чтобы придать своему заклинанию больше силы.
Я опустилась на одно колено, вытолкнув из себя энергию – вместо того, чтобы позволить ей течь естественным путем. С хлопающим звуком, который прозвучал, как гром, возник мой круг. Визгливо закричав, птица попыталась дать задний ход, высоко задрав голову и плотно прижав к телу когти. 
– Выдержи, – прошептала я, стиснув руки в кулаки, и птица врезалась в полусферу. – О, Боже. Пожалуйста, выдержи.
Птица ударилась, и я вздрогнула, склонив голову, когда толчок отразился во мне. А потом круг упал. Задыхаясь, я посмотрела вверх. Птица соскользнула с вершины круга, затормозив достаточно вовремя, чтобы избежать сильного, ломающего шею удара. Кувыркнувшись, она ударилась о землю. Постепенно уменьшаясь, чудовище прокатилось по стоянке и врезалось в камень. 
– Ты ее убила? – спросил Трент. – Рэйчел, ты убила ее!
Его голос звучал испуганно, и я послала эльфу неприязненный взгляд. Ради всей удивительной бессердечности, которую он показывал миру, возможно, он был не настолько невосприимчив к смерти, как ему хотелось, чтобы думали другие. 
– Нам должно очень повезти, – сказала я кисло, по крабьи быстро пятясь с мелом вокруг машины, чтобы создать более безопасный барьер. Айви выглядела расстроенной, пикси располагались вокруг нее, ища защиты, поскольку Трент отогнал их от себя. Вивиан была бледна. Напугана. Комок перьев, сейчас лежащий у подножия камня, не двигался, но я активировала круг. Ожидая движения чудовища, я дрожала под палящим солнцем. 
– Ты пойдешь посмотреть на нее? – спросила Вивиан, и Дженкс опустился мне на плечо.
– Да. Верно, – сказал Дженкс, сильно рассыпая пыльцу от усталости. – Не стоит пинать лежащего на земле монстра. Нужно бежать.
– Я не стану выходить из круга, – сказала я. Подождем час или два, и если он все еще не будет двигаться, можем забросать его камнями.
Демон. Я начинала верить в то, что это был он.
Трент незаметно придвинулся ближе, остановившись, когда я послала ему испепеляющий взгляд. Но вопрос, должны ли мы были ткнуть лежащую птицу или просто уехать, стал спорным, когда ком черноты передвинулся и зашевелился. Страх сковал мои плечи, когда, разбрасывая перья, поднялся мужчина. Серые обсидиановые стержни, длинной в фут, падали с него, открывая простые укороченные серые штаны и рубашку и мягкие серые туфли. Его синевато-серые волосы казались серебряными там, куда падал свет, и, повернувшись, он улыбнулся так, будто был рад, что я сделала ему больно. Он был выше меня. Бледный. Серебряный. Лоснящийся. Демон.
Я бросила взгляд на Трента, думая, что лучше иметь его в качестве врага, нежели друга, если в этом заключалась его помощь. Голова Трента была опущена, и меня взбесило то, что благодаря мне он находился в безопасности, когда все остальные ходили по краю. Боже. Я была дурой. Ал оказался прав.
Вивиан, разинув рот, вытаращилась на приближающуюся фигуру, и Дженкс подлетел к краю круга, положив руки на бедра, когда он оценил новую угрозу. Айви была напугана, но старалась не показывать этого. Демон остановился перед нами, выглядя более сильным и уверенным в себе. Он казался молодым, даже с серебряными волосами, и я поерзала, когда его глаза с козлиным зрачком переместились с Вивиан на меня.
– Но сейчас день! – прошептала Вивиан, и Ку’Сокс восторженно улыбнулся, перевел свое внимание с меня на Трента и затем на что-то другое. Это нельзя трогать. Его взгляд на мне был совершенно равнодушным. Держу пари, что скоро это изменится. 
– Это Ку’Сокс! – крикнули пикси из машины, и Айви махнула рукой, чтобы избавиться от них, когда они начали собираться вокруг нее. – Ку’Сокс Ша-Ку’Ру!
– Я людоед, – сказал мужчина с узким лицом, и я выдохнула.
Дерьмо, его голос был таким же серым, как и он сам. Серебристо-серый, со странным акцентом, который я слышала лишь однажды. У Тритон. 
Ку’Сокс прищурился на мой круг, заставляя меня еще сильнее нервничать, когда он наклонился сначала в одну сторону, потом в другую, оценивая его размер и черную дымку демонской копоти, медленно перемещающуюся по нему. Я побелела, когда поняла, что копоть, ползающая по моему кругу, притягивается к нему, собираясь там, где он стоял, будто пытаясь добраться до него. 
– Ребята, – сказала я, мечтая отойти еще дальше. – Не думаю, что смогу удержать против него начерченный круг такого размера. 
– Нет, не сможешь, – подтвердил Ку’Сокс, его глаза остановились на мне. – Ты какой-то странный колдун.
Он глубоко вздохнул, на его лице появилось удивление.
– Одеваешься в мужскую одежду, – добавил он, его кроваво-красные глаза стали бледно-голубыми. – Как интересно. Ты женщина.
– Берегись! – взвизгнул Дженкс, но я неожиданно потеряла способность говорить, мои руки цеплялись за пальцы Ку’Сокса, которые сжимали мое горло. Он схватил меня, его руки легко обвились вокруг моей шеи, а мои ноги болтались в воздухе. Каким-то образом он выдернул меня из моего круга, без раздумий сломав его. Пузырь был слишком велик, чтобы выстоять против этого демона.
По протестующим крикам Айви и Дженкса я догадалась, что Вивиан переустановила круг. У нее тоже не было шансов удержать его, но Ку’Соксу, казалось, больше не было до них никакого дела. Нет, я была долбанной демонской конфетой. Это, должно быть, из-за рыжих волос.
– Подожди, – прохрипела я, все еще способная дышать и чувствовать его пальцы, крепко держащие мою шею. 
От него не воняло, как от демона. И его глаза, все еще похожие на козлиные, стали бледно-голубыми с тонким темно-серым ободком по краям. Его губы были тонкими, а подбородок узким. Однажды Ал сказал мне, что может изменить свои глаза, если постарается. Постарался ли Ку’Сокс, или голубой был натуральным цветом его глаз?
Страх искрился во мне, и я вздрогнула, когда пальцы моих ног коснулись земли.
– Эээ, мы можем поговорить? – предложила я, и мужчина улыбнулся шире.
Его зубы были плоскими и квадратными, как у Ала, и очень белыми.
– Можем ли мы поговорить? – повторил он тихо, его взгляд на мне был не очень приятным.
– Возможно. При-и-и-ве-е-ет, – протянул он. – Приятно познакомиться с тобой, маленькая рыжая ведьма.
– Выпусти меня, Вивиан! – пронзительно закричал Дженкс, и я попыталась их увидеть.
– Не смей… – прохрипела я, потом опять посмотрела на Ку’Сокса. Его руки переместились с моего горла к плечам, и мои пятки коснулись тротуара. Я снова могла свободно дышать, и мой взгляд застыл на мужчине… демоне… Ку’Соксе. Полинявшие, бледные голубые глаза метнулись за мою спину, потом обратно.
– Я не знаю, кто ты такой, – смело начала я; его длинные узкие пальцы сжимали мое плечо. – Но ты должен уйти.
– Смело, – заметил он, и я ударила его в живот, когда он попытался засунуть меня под свою руку. 
Я не знала, с чем конкретно столкнулся мой кулак, но он отпустил меня. Я сделала глоток воздуха, прежде чем сильно удариться о тротуар. Мел был все еще в моей руке, и мои пальцы кровоточили, поскольку я расцарапала их, падая. У меня все еще был мой мел. Черт побери, мел все еще был у меня.
Я слышала, как Айви кричит на Вивиан, и взмолилась, чтобы ведьма держала свой круг закрытым. 
– Позвольте мне самой разобраться с этим! – предупредила я их, вытягивая голову вверх, чтобы увидеть Айви, готовую бросить Вивиан на ее собственный круг и рискнуть их жизнями. 
– Пожалуйста, – попросила я Айви, и она с болезненной гримасой отпустила Вивиан. Ведьма из Ковена ударилась об машину и соскользнула на тротуар, дрожа. Трент исполнял роль молчаливого наблюдателя, а Дженкс…
Я посмотрела в сторону пикси. Дженкс был вне себя.
Ку’Сокс лишь рассмеялся, но стал выглядеть злым, потрогав свои ребра.
– Ты будешь у меня первой за долгое время, – сказал он, наклоняясь, чтобы смотреть на меня, и положив руки на колени. – Есть ли что-нибудь особенное, чего ты не любишь?
– Засунь себе это в задницу, – задыхаясь, проговорила я.
Ку’Сокс выпрямился.
– Выбор леди, – сказал он, затем потянулся к моему плечу.
– Айййй! – взвыла я, когда он затопил меня энергией.
Разозленная, я встала под его рукой, сильно шокировав его, когда вытянула силу и бросила ее прямо в него. 
– Прекращай! – закричала я, когда он попятился назад, его серебряная одежда, казалось, почернела на солнце.
Ку’Сокс восстановил равновесие в восьми шагах от меня и моргнул, на его лице было изумление. 
– Кто, черт возьми, ты такая, ведьма, которая одевается, как мужчина?
Я сделала вздох, чтобы послать его куда подальше, но мои слова остались невысказанными, а моя голова, казалось, взорвалась. Задыхаясь, я упала на колени. Он был у меня в голове. О Боже, он был у меня в голове! Я просматривала мгновения своей жизни вместе с ним, стоящим в тени: он был санитаром в госпитале, когда мне было тринадцать, его голубые глаза глумились над моей болью, пока умирал мой отец; потом он был в лагере на лошади рядом со мной; потом в парке на прогулке с собакой, которую я видела, когда заключала сделку с Алом. В действительности, он не был ни в одном из этих мест, но сейчас, когда я проживала события снова, он был там, изучал все подряд, ничего не упуская. 
– Убирайся! – закричала я, прижав руки к голове, чтобы не биться лбом о тротуар. 
– Рэйчел Марианна Морган, – произнес Ку’Сокс, выбросив руку; я услышала, как Айви с рычанием отступила назад. Круг упал. Нет. Пожалуйста, нет. – Кто научил тебя таким опасным трюкам? – спросил Ку’Сокс, и я почувствовала прикосновение на своем плече, мягкое и нерешительное.
– Иди…к черту, – прохрипела я. 
Нет, только не это воспоминание, подумала я с болью, увидев его отражение в зеркале, пока я держала мертвого Кистена.
– Алгалиарепт? 
Вышивка на рукавах Ку’Сокса заблестела на солнце, когда он бросил магию в Дженкса, и я почувствовала появление горячих слез, падающих мне на колени. Они пытались бороться с ним, пока я сидела, скрючившись, на горячем тротуаре, проживая свою жизнь вместе с демоном. 
– Почему этот тупица позволил тебе бродить под солнцем, маленький фамилиар?
– Убирайся из моей головы…– прошептала я, стараясь не вспомнить о том, что я не фамилиар, а почти ровня. – Убирайся!
– О! – воскликнул он вдруг, когда возникло воспоминание о Тренте. Там был Джонатан, у его лица были глаза Ку’Сокса. И потом я ахнула, сжатая в кулак рука заскребла по тротуару. Снова оставшись одна в своих мыслях, я попыталась встать. Задыхаясь, я опустила голову, жара впитывалась в меня. О Боже, это было ужасно. Моя жизнь. Он видел всю мою жизнь.
– Ты можешь активировать демонскую магию? – тихо спросил Ку’Сокс, наклонившись надо мной. Я услышала слабый запах жженого янтаря. Шел он от него или от меня, я не знала.
Я задышала быстрее, когда почувствовала его руки, обнимающие меня. Опустив голову, я попыталась сфокусироваться, проигрывая. Он держал меня, а я была слишком уставшей, чтобы протестовать. Я прожила всю свою жизнь за восемь ударов сердца, и жара лишила меня сил, когда я впала в шоковое состояние. 
– П-прекрати, – попросила я, дернувшись, когда Ку’Сокс пробормотал слово на латинском, и Вивиан вскрикнула от боли. 
Единственная причина, по которой они еще были живы, заключалась в том, что демон заинтересовался мной. 
Моя рука была сжата в кулак, и он поднял кровоточащие костяшки пальцев к своему рту, слизывая мою кровь. Работая над этим, я попыталась сосредоточиться на нем. На его веке был шрам, как у Ли. Он бы потерял глаз, если бы я могла двигать второй рукой.
– Ты связующее звено, – сказал он, ухмыляясь мне так, будто выиграл куклу на ярмарке. – У тебя рыжие волосы, и ты носишь брюки. Я обожаю рыжие волосы. Когда-то я подарил этот цвет целому поколению ведьм. Это было до того, как они заперли меня в земле.
– Отпусти меня, – потребовала я, и он отпустил, придерживая меня, пока я не нашла равновесие, но когда я попыталась сбежать, руки демона сжались на моей талии. 
– Кажется, я выбрался как раз вовремя, – пробормотал он, снова глядя на меня. – Почему ты водишься с Алгалиарептом? Он наемник. Хотя сейчас он, возможно, самое лучшее, что у них есть. Разве что Тритон все еще жива. Меня не было…
Прищурившись, он задумчиво посмотрел на солнце.
– Где-то около двух тысяч лет? – демон нахмурился, и его взгляд упал на меня. – Две тысячи лет, и у тебя рыжие волосы. Вот это наследство!
Он, казалось, был очень рад этому факту, но я все еще пыталась стоять на своих собственных ногах. Мне не нравилось то, что я слышу, и я была уверена, что Вивиан радовалась больше, чем когда-либо в своей жизни. Ку’Сокс действительно был демоном. Стоящим. Под. Солнцем. Мне нужны были ответы, но я хотела получить их от Ала, а не от…«Красивых Носков» здесь. 
Вивиан с пепельным лицом стояла перед машиной с куском мела в руке. Вокруг Ку’Сокса и меня был нарисован неактивированный круг, и ее намерения были ясны. Айви стояла рядом с ней и Дженксом. Дикие пикси, все еще остающиеся с нами, притаились под машиной. Я встретилась с глазами Дженкса, и он пожал плечами, жестами показывая, что они задержат его. 
«Это может сработать», – подумала я. У меня будет больше шансов удержать его в меньшем круге, нежели вне круга, размером с машину. Мое сердце колотилось, и я отставила ногу назад и ударила ей в подбородок Ку’Сокса. 
Демон взвыл, его хватка ослабла.
– Катись! – закричал Дженкс, и я нырнула к тротуару, почувствовав, как круг Вивиан лижет мои пятки, когда я прошла через него. Я снова упала на парковку, и у меня вырвался хрип. Чтобы подняться на ноги, потребовалось некоторое время. Все еще стискивая рукой свой мел, я обернулась, тяжело дыша. Демон стоял в круге – круге, сделанном Ковеном – и этот круг не мог его удержать.
Конечно же, Ку’Сокс давил на него с решительным выражением лица, в тех местах, которых касались его пальцы, поднимался дым. Знакомый запах жженого янтаря стал очевиден, и я с трудом заставила себя двигаться. Сгорбившись, я по-крабьи обошла круг Вивиан, молясь о том, чтобы магнитный мел не подскочил и не оставил щель. Круг должен быть идеальным. И все же он мог не выдержать.
– Rhombus, – выдохнула я, закончив и откинувшись назад на раскаленный асфальт, когда круг сформировался. 
– Сын шлюхи оборотней! – закричал Ку’Сокс, когда его тлеющий кулак прошел сквозь барьер Вивиан – только для того, чтобы удариться об мой. Отдернув руку, он стал трясти ее, будто обжегшись. Его полинявшие глаза опустились на меня, и я быстро отодвинулась. Круг был идеален. Он выдержит. Должен был выдержать. 
– Я не смогла удержать его, – задыхаясь, проговорила Вивиан, и я посмотрела на нее. Ведьма стояла, привалившись к машине, и выглядела изможденной. 
Я вздрогнула от прикосновения Айви – она помогла мне подняться. 
– Ты в порядке? – спросила она, и я кивнула. 
Айви медленно отвела руку, и я сделала глубокий вздох, пытаясь найти себя. Трент прислонился к машине и опустил голову, стараясь не встречаться ни с кем глазами. Ублюдок.
Я выдохнула, отойдя еще немного, прежде чем выпрямиться и вытереть песок со своих ладоней. 
– Спасибо, – сказала я Вивиан, засунув мел за пояс, потом взглянула на Трента, гадая, в чем, черт возьми, заключается его игра. Идиот вызвал демона, которого не может контролировать. Чего же он ожидал?
– Я не смогла удержать его! – снова произнесла Вивиан, и я подошла к ней, шаркая ногами от усталости. 
Позитивный аспект? По крайней мере, сейчас у Ковена было доказательство, что демоны могут находиться в реальности днем. Однажды Ал сделал это в теле Ли. Но я не думаю, что Ку’Сокс кем-то овладел. Это было что-то другое. На уровень выше.
– Я не смогла удержать его! – сказала Вивиан в третий раз, и я нахмурилась.
Пирс, наверное, мог бы создать круг, способный удержать этого демона. Но его здесь не было.
– Он большой парень, – сказала я, наконец, бросив взгляд на Ку’Сокса и повернувшись обратно. – С вами все в порядке?
К моему большому облегчению, Ку’Сокс не начал извергать угрозы или монологи, и громкие крики пикси вызвали воспоминания о детях Дженкса, воспоминания, которые были сейчас у Ку’Сокса. Мне это не нравилось. Если он знал мое прошлое, значит, он знал, что я собираюсь с ним сделать.
– Это был даже не очень большой круг. 
В явном потрясении Вивиан боком опустилась на переднее сидение, удрученная и уставшая. 
Я оглянулась на терпеливо ждущего Ку’Сокса и бесполезные царапины Вивиан на тротуаре. 
– Это жестокий мир.
Хромая, я подошла к Айви и облокотилась на теплую машину. 
– Я с ним не знакома, – сказала я Вивиан, но обвиняя Трента. – Он опасен.
– Опасен? – переспросил Ку’Сокс, и мои глаза метнулись к нему из-за скрытой угрозы в его словах.
– Если ты еще хоть раз меня тронешь, – сказала я тихо. – Я взорву твои яйца. Понял?
Трент задумчиво опустил голову, и этот жест мне не понравился. Если бы я не была настолько чертовски усталой, я бы и на него рявкнула. 
– Демон, – начала я, и Ку’Сокс усмехнулся в предвкушении, заставляя меня дрожать. Он хотел, чтобы его освободили.
– Подожди! – Трент протянул руку.
– Ты покинешь это место и вернешься в Безвременье, чтобы больше нас не беспокоить, – закончила я.
Трент плавно остановился, отвернувшись, чтобы скрыть свое отвращение, но я его увидела. 
– Временно, – сказал Ку’Сокс, его глаза перескочили с Трента на меня.
Сначала исчезли они, потом все тело, пока не осталось одно черное обсидиановое перо. Я задрожала, когда оно, наконец, растаяло на солнце. 
Глаза закрылись, и я услышала вздох Айви.
– Я действительно ненавижу демонов, – сказала она. Я согласилась.
– Хорошо, все, кто меньше чайника, убирайтесь из машины! – сказала я громко. – Дженкс, ты остаешься. И клянусь, если вы, дикие пикси, доставите мне какие-либо проблемы, я запихну вас всех в коробку! Я отправлю вам сироп по почте, и вы будете довольствоваться этим. Ясно?
Пикси без нареканий стали вылетать по трое и по пятеро, их возбужденная болтовня усиливала мою и так уже сильную головную боль. Главного пикси не было поблизости, но мне было плевать. Так же, как на его слова благодарности. Боль в голове запульсировала, когда Трент напряженно прошел мимо меня, пот делал тусклыми его бледные, тонкие, как у ребенка, волосы. 
– Позволить ему уйти так было ошибкой, – сказал он мимоходом, и я набросилась на него, разворачивая его, чтобы внезапно и резко остановить рядом с машиной. 
– Считаешь, что мы могли использовать его? – закричала я, и Айви, убравшая мое зеркало вызова в багажник, помедлила. – Может, выторговать прыжок в Сиэтл за его свободу? Занимайся своей чековой книжкой. И мы все проживем дольше.
Сжав челюсти, Трент застыл, когда Дженкс присоединился ко мне.
– Я просто хочу сказать…
– Ничего!
Хорошо, я кричала, но мне нужно было сжечь достаточно адреналина, прежде чем вернуться в машину и уехать отсюда так, будто ничего не произошло. 
– Это был демон! Под солнцем. Ты считаешь себя умнее его? Так вот, это не так! Свяжешься с демонами, и ты мертвец!
Его взгляд метнулся к Вивиан.
– Ты работаешь с ними, – сказал он. – Думаешь, ты особенная?
Это было ядовитое и сознательно выделенное замечание, и я разозлилась еще сильнее.
– Мне бы хотелось, чтобы это было не так, Трент, – сказала я, сдерживаясь от того, чтобы толкнуть его. – Я настолько особенная, что это убьет меня. Этот демон…
Я указала на свой пустой круг.
– Этот демон плохой. Его изгнание завтра может стать проблемой, чего не скажешь о том, чтобы держать его здесь и пытаться использовать, и чем быстрее это дойдет до тебя через твой толстый череп, тем дольше мы проживем. Это было мое решение изгнать его, и ты будешь сидеть, молчать…
– И наслаждаться поездкой, – закончил он, остатки элегантной внешности бизнесмена испарились, когда он согнулся и плавно сел в машину. Эльф скользнул на противоположную сторону сидения и захлопнул дверь, ожидая, когда мы тронемся. 
Айви послала мне нечитаемый взгляд, почесывая свою шею, она села на заднее сидение рядом с Трентом и опустила окно. Я была потной и липкой, и Вивиан скользнула через сидение, чтобы сесть за руль, позволяя мне пройти через скопление пикси и ехать на переднем пассажирском сидении. 
Я забралась внутрь, чувствуя взгляд Трента на своем затылке, солнечный свет на сидениях из кожзаменителя подо мной был теплым. У меня чесалась шея, и я поняла, что нас где-то отпиксили. Черт побери, это был не мой день. 
– Я думала, ты устала, – сказала я, глядя через сидение на Вивиан, и она нахмурилась.
– Теперь я проснулась.
Больше ничего не говоря, она завела двигатель, и я повозилась с дефлектором, направляя его на себя. Я чувствовала себя отвратительно, не имея возможности принять душ два утра подряд.
Пикси разлетелись, и я свистнула Дженксу. Он влетел в машину без обычных трюков в своем стиле. Чуть ли не падая, пикси вцепился в ножку зеркала заднего вида. Его длинные вьющиеся волосы свободно качались из-за обильно сыплющейся с него пыльцы, и я задумалась, где за последние 150 миль он потерял свою бандану.
– Спасибо, что ты села за руль, Вивиан, – сказала я, и она осторожно выехала на дорогу, ориентируясь на знак поворота.
Молодая женщина задумчиво молчала; она подняла свое окно, поскольку заработал кондиционер.
– Он прошел через мой круг так, будто там ничего не было, – сказала ведьма, взглянув на меня, потом обратно на дорогу; на ее лице читалось смущение. – И что он делал на солнце?
Она посмотрела на меня, напуганная.
– Это ты вызвала его?
Я стерла кровь с костяшек пальцев, замерев, чтобы не обернуться и не посмотреть на Трента. Моя кровь выглядела так же, как у других, но все, у кого кровь была такой же, как у меня, умирали, – кроме тех, кто провел три года в нелегальной генетической мастерской, замаскированной под летний лагерь. 
– Это сделала ты? – спросила она снова, испуганная, и я покачала головой, не сказав ни слова. Крылья Дженкса застрекотали, и я не смогла встретиться с ним глазами. Голос Трент мог быть единственным, что стояло между мной и тюремной камерой в Алькатрасе, и я не собиралась называть его вызывателем демонов – пока. Дженкс тоже будет молчать. Как и Айви.
– Демоны приходят, Вивиан, – сказала я, подняв свое окно и наклонив дефлектор к себе. – Они находят способы обойти правила. Генетическая система сдержек и противовесов была разрушена, и демонский геном начал восстанавливаться. Мы станем теми, кто мы есть. Возможно, не в этом поколении, может, не в следующем, но когда это произойдет, ведьмы тоже должны быть готовы, иначе они, как пикси, будут съедены огромными птицами. 
Вивиан уставилась на дорогу, размышляя над моими словами.
– Я должна добраться до Сан-Франциско. Мне нужно поговорить с Ковеном.
– Мне тоже. 
Откинувшись на спинку, я повернулась лицом к свету, видя кровавые пятна солнечного света даже сквозь закрытые веки. Я не хотела, чтобы меня заклеймили черной ведьмой и посадили в тюрьму, но я давала Ковену очень ясную картину того, что может случиться, если они оставят меня в живых. 
И я не могла остановиться.

Глава 12 

Солнечное тепло на моем лице превратилось в раздражающее мелькание тени и света, и я потянулась. Хруст пакета из ресторана быстрого питания напомнил, почему у меня болит спина и почему я спала сидя. Чувствуя себя взлохмаченной, я открыла глаза и взглянула на Вивиан, чье внимание в настоящее время разрывалось между оживленной городской улицей и часами, которые она пыталась перевести. Меня, наверное, разбудили гудки. Очевидно, мы пересекли очередной часовой пояс. Шесть восемнадцать. Но мне казалось, что сейчас девять. Где-то по пути я пропустила обед. 
Вивиан послала мне быструю вежливую улыбку и отвернулась. Я посмотрела на бледные здания по обеим сторонам и опять пожалела об отсутствии солнечных очков. Мы съехали с федеральной трассы, и за окном были пальмы, но это не было похоже на Лос-Анжелес. И время тоже было выбрано неправильно.
Улица была оживленной, по ней с трудом двигались машины и люди. 
Пешеходы были повсюду. У меня расширились глаза при виде трех парней, одетых в бархатные накидки. Вампиры на солнце? Живые, естественно, но одетые в готическом стиле по максимуму. 
– Где мы? – спросила я.
– Лас-Вегас, – сказал Трент с заднего сиденья, его голос был кислым. 
– Вегас?
Разлепив губы, я села и присмотрелась. Ах, да. Где же еще можно увидеть Пирамиду и Эйфелеву башню на одной улице? Нагнувшись, я нашла у своих ног карту. 
– Почему мы в Вегасе? Я думала, что мы направляемся в Лос-Анджелес.
Где, если подумать, вампиры в плащах с капюшоном тоже, вероятно, бродят по улицам. 
Вивиан сжала руки на руле, будто я подняла больной вопрос. Ее профессионализм подвергся сомнению, и миниатюрная женщина нахмурилась.
– Я не поеду по 40-ой до Бэйкерсфилда, – процедила она сквозь зубы. – Мы поедем по длинной дороге.
Я перевела вопросительный взгляд на Айви, и она пожала плечами.
– А что не так с Бэйкерсфилдом? – спросила я наконец, чувствуя напряжение между Вивиан и Трентом.
– Ничего, – Вивиан хмурилась, но выглядела все также мило. Устало, но мило. – Меня беспокоит 40-я. Там нет заправочных станций после Кингмана, а у нас скоро кончится бензин.
– Чье-то плохое планирование, – произнес Трент тихо. – Правильный человек мог бы заработать на этом.
Вивиан раздраженно фыркнула.
– Чье-то хорошее планирование и правильное извлечение прибыли. Люди, живущие там, не хотят, чтобы кто-то проезжал мимо. Поездка в Вегас не займет много времени. Хватит жаловаться. Мы все хотим попасть на Западное Побережье как можно быстрее.
Я спрятала улыбку. Видимо, Вивиан и Трент тоже не очень ладили. Усевшись поудобнее, я пожирала глазами людей и здания – как деревенщина со Среднего Запада, которой я, впрочем, и была. Я никогда не видела так много ярких людей, щеголяющих своими различиями. Среди них легко было выделить туристов – по бледным лицам и камерам. Я никогда не считала себя консервативным человеком, но это было похоже на Хэллоуин и Марди Гра (фр. mardi gras, буквально — «жирный вторник») одновременно, настоящую площадку для игр Внутриземельцев. 
– При условии, что мы не остановимся, – сказала я, думая, что здесь было бы легко потерять целый день. 
– Мы остановимся, – произнесла Айви негромко, но уверенно.
За моей спиной Трент пробормотал:
– Она говорит, значит, мы должны повиноваться.
– Ты принимал душ этим утром, – сказала Айви намного громче, чем необходимо. – Я была в душе этим утром. Вивиан и Рэйчел нет, и Рэйчел боролась с демоном на стоградусной (37° С) жаре. Мы можем остановиться на час.
Она сделала паузу, за которой последовало тихое:
– Кроме того, я голодна.
– Ладно, – согласился Трент с интонацией пассивно-агрессивной девочки-подростка. – Но когда мы вернемся в машину, за руль сяду я. 
Слово «душ» звучало более чем хорошо, и я потянулась.
– Ты не могла бы достать мне гамбургер или что-нибудь в этом роде? – спросила я, зевая и глядя на высокую, светловолосую вампиршу, идущую по тротуару на шестидюймовых каблуках, ее одежда едва прикрывала важные части тела. – Чем быстрее мы выберемся отсюда, тем лучше.
– Гамбургеры? – с явным презрением повторил Трент, и мне стало неуютно. – Мы в Вегасе. Впервые мы можем найти что-то, похожее на нормальную еду, а ты хочешь гамбургеры?
Я развернулась на сидении и удивилась тому, каким усталым, бледным и изможденным он выглядел. Трент никогда не волновался. По крайней мере, не настолько, чтобы показывать это. 
– Чувак, почему бы тебе не остановиться и подумать о том, что говорит твой рот? – процедила я.
– Дети, – сказала Вивиан, не совсем в шутку. – Если вы не перестанете спорить, я просто проеду через город. 
Я развернулась, и Трент пробормотал:
– Я выберу ресторан.
Айви вздохнула.
– И отель, – добавил он, и она зарычала от досады.
Я неожиданно почувствовала себя еще более грязной. И голодной. Наклонившись вперед, я принялась за уборку переднего сидения, спрятала карту и собрала мусор. Еще коробки от «Милк Дадс»? 
– Дженкс, ты как? – спросила я, все еще не видя его.
Не в его стиле было упустить шанс согласиться с выбором Трента, и он не сидел на своем обычном месте – зеркале заднего вида. 
– Превосходно, – голос пикси донесся из-под салфетки, накрывающей открытую пепельницу.
– У него болезнь высоты, – пояснила Айви.
Я не стала поднимать салфетку.
– Как ты? – спросила я снова, глядя на белый квадрат. – Твой голос звучит не очень хорошо.
– Оставь меня в покое, – сказал он, зеленая пыльца пересыпалась через край пепельницы и упала на пол автомобиля. – Со мной все будет хорошо.
– Хочешь газировки или еще чего-нибудь?
Этого говорить не стоило. Дженкс внезапно сбросил салфетку, подлетел к пустой чашке, и его вырвало. Крылья плотно прижимались к спине, пока его рвало.
– О Боже! – воскликнул Трент. – Он опять это делает.
– Дженкс! – вскрикнула я, почти потеряв над собой контроль. Я имею в виду, что когда кого-то рвет, нужно держать его волосы или убедиться в том, что ничего не попадет на его ботинки, а я была слишком большой для этого. 
– Он в порядке, – произнес Трент так грубо, что я посмотрела на него. – На приборной панели есть немного меда. Это поможет.
Я была готова ударить его, но Вивиан протянула мне пакет, говоря:
– Во Флагстаффе было действительно тяжело. С ним все будет в порядке.
– Я чувствую себя не очень хорошо, – сказал Дженкс, по кривой траектории перелетев обратно в свое гнездо.
Я запихнула чашку в пакет к остальному мусору, по-настоящему обеспокоенная. Я знала, что Дженкс пытается это скрыть, но если он не будет есть каждые два часа, ему станет плохо. Рвота могла стать большой проблемой. 
– Ты уверен, что все в порядке? – спросила я, раскрыв пакет и поставив его рядом с пикси.
Бледный, он вытащил пару палочек для еды из заднего кармана и кивнул.
– У меня болит голова, – съев немного, он вздохнул, качнувшись назад, когда Вивиан остановилась на красный свет. 
Мы ехали по Бульвару (Бульвар Лас-Вегас – самый знаменитый район города протяженностью около 6 км), но, беспокоясь за Дженкса, я не могла оторвать от него взгляд, чтобы смотреть на достопримечательности. 
– Уже лучше, – сказал он со вздохом, посылая мне ясный взгляд, прежде чем мед начал действовать. – Все будет хорошо. Просто продолжай давать мне мед.
Я выдохнула с облегчением. Если бы существовала реальная проблема, он бы мне сказал, правда? 
– Как раз то, что нам нужно, – ответила я, заставляя себя улыбнуться. – Пьяный пикси в Вегасе. Мы хорошо впишемся в здешнюю атмосферу.
– Нет, если я буду есть мед достаточно медленно, – возразил пикси, откидываясь назад и выглядя расслабленным, но потрепанным. – Дерьмо, теперь мне нужно пописать.
Моя улыбка стала настоящей, и я выглянула в окно на людей. Мне хотелось, чтобы у меня была камера, но тогда бы я стала заметной. Правда, две ведьмы, вампир, эльф и пикси в пыльном голубом Бьюике с номерами из Огайо выделялись намного сильнее. Но потом я увидела стаю оборотней, бегущих по тротуару, и решила, что мы совершенно не выделяемся. 
– Я сказал, что мне нужно пописать, – повторил Дженкс, на этот раз громче, и я оценила то, что он не собирался делать это в чашку.
Повернув, Вивиан подалась вперед.
– Потерпи. Я знаю тихий отель за пределами Бульвара.
– За пределами Бульвара? – жалобно протянул Трент, и я только сейчас поняла, как эта поездка нас всех потрепала. – Мы не будем останавливаться в какой-нибудь укушенной оборотнем дыре в стене, если можем остановиться в приличном заведении. 
Вивиан промолчала, и мамина машина подъехала к дешевой гостинице с очень маленьким количеством неона на вывеске. 
– Неа, – сказала она, когда Трент выразил свое отвращение. – Мы сделаем перерыв и остановимся здесь, потому что ты не пройдешь ни одну приемную крупного отеля, не будучи узнанным. 
Она повернулась к нему, на ее детском лице была язвительная улыбка.
– Ты хочешь, чтобы тебя узнали?
Трент ничего не сказал, и удовлетворенная, она поставила машину на парковку перед администрацией. 
– Ты настоящая заноза в заднице, – сказала она, хватая свой кошелек, единственное, что у нее было после того, как мы похитили ее. – Неудивительно, что ты не нравишься Рэйчел. Мне ты тоже не нравишься, а мне нравятся все.
Его рука потянулась к подбородку, и Трент молча посмотрел в окно, явно раздраженный, но с логикой Вивиан он поспорить не мог. Айви зашевелилась, снова надевая ботинки и доставая кошелек. 
– Это что, Элвис? – вынуждена была я спросить, увидев оборотня в белом костюме и золотых ботинках, выходящего из двери офиса. Швы на его костюме горели в тени. Мужчина носил неон, и у него на руках сидел чихуахуа. Ошейник собаки тоже был неоновым.
Вивиан потянулась к ручке на двери, едва взглянув на него.
– Это Боб и Чико, – сказала она коротко. – Я жила здесь до того, как переехала на Побережье. Ну, не прямо здесь конечно, но за пределами города. Лей-линии здесь впечатляющие. 
«Правда?», – подумала я, когда она открыла дверь и вышла наружу. Я слышала, что они многочисленны, но всегда думала, что это часть пиара.
– Остальные останутся здесь, хорошо? – сказала она с улицы, выглядя встревоженной, ее рука лежала на бедре и одежда была помята. На ней не было макияжа, и ее обычно блестящие волосы сейчас были похожи на солому. Это заставляло ее модный кошелек казаться дешевой подделкой. – Я сниму номер, а потом вы сможете пойти поесть, – произнесла она, раздраженно сузив глаза. – Я не хочу, чтобы вы толпились в офисе вместе со мной. Я сама могу с этим справиться.
Айви, разумеется, вышла наружу, и Вивиан послала ей усталый взгляд.
– Я не доверяю тебе, – сказала Айви, совершенно не испытывая угрызений совести и вины. – Без обид.
– Без обид, – отозвалась маленькая женщина с той же отчужденностью. – Остальные остаются здесь.
Крылья Дженкса загудели, но он не вылетел из наполненной бумажными салфетками пепельницы. 
– Мне нужно пописать, – проворчал он, но Вивиан захлопнула дверь, и эти двое пошли вместе. Вивиан казалась маленькой рядом с помятой и потрепанной Айви. 
– Мне правда нужно пописать, повторил пикси, на этот раз его глаза умоляюще застыли на моих.
Я опустила окно до упора, и он поднялся в воздух, пошатываясь. 
– Когда Вивиан успела стать нашей мамочкой? – спросила я, и он по кривой траектории вылетел наружу. – Будь неподалеку, ладно? – попросила я, заметив, что на нем нет ничего красного.
– Конечно, как скажешь, – ответил Дженкс, а потом, хихикая, улетел к подстриженному розмарину, разделяющему дорогу и двери. 
Я следила за ним, не в силах отвести взгляд. Наступила тишина, и когда зажужжали насекомые, я остро почувствовала присутствие за своей спиной Трента. Он вызвал демона, и не один раз, а дважды. Ходящего днем демона. Он сказал, что сделал это, чтобы помочь. Мне хотелось верить ему, но это нужно было остановить. Он был неопытен в магии и причинял больше вреда, чем пользы.
Развернувшись, чтобы видеть эльфа, я сказала:
– Нам нужно поговорить.
Его глаза дрогнули. Не говоря ни слова, он открыл свою дверь и распахнул ее, затем поймал тяжелую дверь ногами, когда она качнулась обратно к нему. Выйдя наружу, он захлопнул дверь и облокотился на нее, его спина была передо мной. Трент смотрел на Бульвар в нескольких кварталах от нас. 
Разозлившись, я сузила глаза. Прямо сейчас я была слишком уставшей, чтобы обсуждать этот вопрос. Но после того, как я съем гамбургер, я прижму его к стенке и потребую некоторые ответы.
Несмотря на то, что мы находились не на Бульваре, здесь тянулся четко выраженный поток людей, которые направлялись к нему, проходя мимо нас либо быстрым шагом с громкой болтовней, либо молча – по унылой, монотонной привычке. Амулет-детектор сильной магии на моей сумке светился красным, но амулет летальной молчал. Вспомнив слова Вивиан, я потянулась к лей-линиям, чтобы увидеть, как мог какой-то маленький город в пустыне соответствовать моему Цинциннати. 
– О, мой Бог, – выдохнула я, когда причина моей слабой головной боли стала очевидной. Лей-линии были повсюду, толстые, длинные и короткие, они хаотично пересекались друг с другом во всех направлениях. Казалось, будто кто-то бросил горсть деревянных палочек. Лас-Вегас располагался на чертовой трещине или чем-то в этом роде, где время было сломано и едва держалось вместе. Испытывая благоговение, я оторвалась от ментального вида на такое большое количество силы, парящей над песками пустыни, потом чихнула, мои волосы упали на лицо от резкого движения.
«О, прекрасно», – подумала я, вытирая нос, но солнце было в небе, поэтому причины не ответить Алу, если это был Ал, не было. Потянувшись к водительскому сидению, я открыла багажник и вышла на улицу. 
– Что ты делаешь? – воинственно спросил Трент, пока я рылась в багажнике в поисках зеркала вызова, и я послала эльфу фальшивую улыбку, когда вытащила инструмент. 
– Если ты еще раз воспользуешься моим зеркалом без разрешения, я разобью его об твою голову, – сказала я. – И мы поговорим об этом. Нас всех могли убить там или что-то похуже. Оставь магию профессионалам. Бизнесмен.
Он нахмурился, услышав мою угрозу, и стал выглядеть как избалованный ребенок – со скрещенными на груди руками, одетый в черное с головы до ног и с легким румянцем на щеках. Проклятие, но все равно он выглядел отлично, и я снова чихнула, когда села, оставляя свою дверь открытой для сквозняка. 
Трент повернулся посмотреть, как я положила зеркало на колени, и я вздрогнула, когда холодное зеркало, казалось, прилипло ко мне, протекая прямо через джинсы. Серебристо-винный цвет отражал дымку закатного солнца и выглядел еще более красивым. Еще один чих потряс меня, и я нахмурилась. Да, это был Ал.
Игнорируя Трента, который обошел машину, чтобы было легче шпионить за мной, я положила ладонь на зеркало вызова в выемку с пентаграммой. Я подключилась к самой маленькой линии, и остальное прошло легко. 
«Рэйчел вызывает Ала, выходи, Ал…», – подумала я сухо.
Связь сформировалась мгновенно, с яростью, которая заставила меня заморгать. 
«Сукин сын!», – отразилось в моих мыслях, чужой адреналин вбивался в меня. Алу было больно. Он обращался не ко мне; он чувствовал мучительную, дурманящую разум боль.
 «Ал?», – подумала я, когда вспышки силы и полупонятные заклинания с ревом пронеслись через мое сознание, слишком быстро, чтобы их понять. Мои губы разошлись, и я сильнее вдавила ладонь в зеркало. Яростная латынь раскручивалась из разума демона, когда он плел заклинания, накопленные за тысячелетия. Созданные для войны проклятья поднимались из глубины веков – еще более опасные оттого, что их пробудили и привели в действие без предупреждения. Черные и болезненные, я чувствовала, как они проходят через мой разум, покрывая меня воспоминаниями Ала о том, каково это – чувствовать боль, и как уничтожить другого собственными мыслями. 
«Ал!», – закричала я в наших объединенных мыслях, испугавшись, что магия могла подействовать на меня. Он тянул линию через меня, и будь это проклято, если я не чувствовала удовольствия, пока пыталась отключить его. 
«Иди сюда, Рэйчел. Мне нужна твоя… оу!», – подумал Ал, услышав меня, наконец, но потом часть его сознания отдернулась, и его вопль от прилива энергии, созданной, чтобы превращать жир в жидкость, прожег себе путь через мой мозг. Он обезвредил волну в тот же миг, оставив меня ошеломленной и задыхающейся, но знающей, как это делать.
«Ал!», – подумала я, но мне следовало сказать это вслух, поскольку тень Трента накрыла меня. 
– Что происходит? – спросил Трент, в его тоне было больше раздражения, чем беспокойства.
Жар взорвался в моей груди, и мы с Алом вместе отреагировали – он яростно закричал и бросил контрзаклинание, я же прижала свою приподнятую ладонь обратно к зеркалу до того, как мои пальцы успели оторваться от него.
«Линия. Дай мне линию!», – подумал Ал, и я дала, ослабляя свою хватку и позволяя энергии течь через мою руку в его разум. 
Боль прекратилась, и я облегченно застонала. Моя рука дрожала, и я прижала ее плотнее к зеркалу вызова. Я подняла взгляд, видя другую реальность. За окнами машины, небо было затуманено красным, и дул песчаный ветер. Каким-то образом я использовала второе зрение, видя Лас-Вегас будто охваченный огнем. Это было похоже на ад, казино и здания полыхали, разрушаясь и преобразовываясь снова, чтобы опять разрушиться. Это, должно быть, происходило из-за лей-линий. Их было так много, что ничто не казалось стабильным. Я вытаращила глаза, замерев, когда в глубине моего сознания Ал, передвинувшись, уклонился и схватился с кем-то, использующим заклинания настолько сложные, что они были похожи на другой язык. 
– Рэйчел, что происходит? – снова спросил Трент, его голос был слабым жужжанием, пока я пыталась удержать свою связь с Алом. Он совершенно забыл обо мне во время боя. Он дрался в рукопашную, стиснув зубы, изо всех сил пытаясь удержать что-то от своего глаза. 
– Ал! – закричала я, толкая ему линию.
Она прожгла его разум, и он застонал, направляя ее в лицо нападавшего. Снаружи автомобиля взрыв в Безвременье взорвал угол здания. Я в страхе наблюдала, как он медленно оседает, поднимая красную пыль. В кухне Ала я почувствовала, как Ал оттолкнул кого-то и перекатился на колени, его свирепость заставила мои губы искривиться в рычании. 
Я моргнула и неожиданно увидела реальность – разрушенное здание снова было целым и невредимым, его лифт поднимался, окна сверкали на солнце.
Трент тронул меня за плечо, и я вздрогнула, когда наши ауры соединились.
Дикий взрыв в кухне Ала потряс меня. Проклятие, вылетающее из его губ, было как фольга между моими зубами, вгрызающаяся в мою спину и мозг, и Трент тоже это почувствовал. Я ахнула, когда Ал потянул не только меня, но и Трента, и с яростным ревом Ал бросил шар смерти, который он притянул через нас в свою кухню, взрывая его перед быстрой черной фигурой с серебряными волосами. Атакующий ударился о стену, и гобелен, который я ненавидела, вспыхнул зеленым пламенем. Ткань закричала, и с хлопком смещенного воздуха фигура, напавшая на Ала, исчезла. Упавший на пол гобелен кричал и корчился, словно от боли. 
Потрясенный крик Трента отразился во мне, когда он отстранился. Ошеломленная, я осталась в одиночестве, ладонь все так же лежала на зеркале. Скользкая чернота поднялась, и я почувствовала, как она обосновалась над Алом, когда он съежился на своем холодном черном полу, шепча «я беру ее, я беру ее» прежде, чем копоть причинит ему боль. Я вздрогнула, когда копоть окружила мое сознание, прикоснувшись ко мне и отскочив как живое существо – прежде чем скользнуть обратно к Алу. 
«Бесконечное дерьмо. У нас неприятности», – услышала я в наших объединенных мыслях.
Нападавший ушел, и я перекрыла поток энергии между нами.
«Ал?», – осторожно позвала я и почувствовала, как его сознание собирается, пытаясь сделать вид, будто это не его только что чуть не убили.
«Рэйчел…», – начал он, и потом мы оба сжались от боли. Новый прилив адреналина влился в меня, и я услышала в наших объединенных мыслях: «Ах ты маленький коротышка!»
Раздался еще один болезненный рык, и я согнулась. С резким звуком я почувствовала, как мысли Ала покидают мои. Это не было щелчком, символизирующим разрыв связи, потому что я все еще могла чувствовать то, что он ощущал. Это было что-то другое. Что-то было не так, и на этот раз Алу грозила опасность. Его разум не работал. Совершенно.
«Ал!, – закричала я, впихивая свои мысли в его и находя слабый отклик. – Перенеси меня!».
Я ахнула, когда мое тело растворилось во вспышке мысли. Расширенное сознание разорвалось, а потом произошло ужасное разделение личности, когда я снова осталась одна во вселенной. Звон страха прошел через меня. Со скоростью, которая заставила меня зашататься, я была перенесена через ближайшую лей-линию и, споткнувшись, я неожиданно осознала, что держу свое зеркало вызова и стою в едко пахнущей кухне Ала. В воздухе стоял плотный слой пыли, воняющий жженым янтарем, который душил меня, и единственный свет шел от книги, горящей в углу. 
Куски камней были отколоты от лепного круглого очага, на котором Ал плел свои большие проклятия. Еще больше кусков камней с потолка валялось на полу. Если это было дерево, оно было обугленным. Если стекло, оно было разбито. Гобелен молчал, черная жидкость капала с него, как кровь, он висел наискось, наполовину упав на пол. 
Перед меньшим очагом и черным камином на спине лежал Ал, он был без сознания, и из его нескольких глубоких ран шла кровь. А над ним стоял Пирс, держа в руке черный шар смерти.
– Пирс! – крикнула я, и он обернулся, ошеломленный.
– Что ты здесь делаешь? – воскликнул он, чернота в его руках замерцала.
Ал застонал. Пирс развернулся к нему, латинские слова стали быстро вылетать из его рта, когда глаза Ала раскрылись от страха. Я не думала, просто двигалась. Скользя по известковой каменной пыли, я бросилась на Пирса, оттолкнула его от Ала и упала поперек на демона лицом вниз. Взбешенная, я вскарабкалась вверх, слыша, как Ал зарычал от боли, когда мой локоть воткнулся в его живот. Пирс, почти свалившийся в камин, также поднялся на ноги, неактивированное проклятие по-прежнему было в его руках.
На мгновение наши глаза встретились, и потом, покачав головой, он бросил заклятие в Ала.
Что он творит?
– Rhombus! – закричала я, и проклятие Пирса ударилось, со свистом проходя через мое сознание, когда я отбросила его магию в сторону. Оно отлетело к разбитым остаткам кухни Ала, и мой гнев возрос.
– Ты что, сошла с ума? – закричал Пирс, его голубые глаза полыхали гневом, он стоял, и его руки были лишены магии. – Что, ради адского огня, ты творишь?
Ал у моих ног охнул, и я почувствовала в своем сознании болезненный укол, когда отливающий красным слой Безвременья накрыл его, постепенно исчезая, чтобы оставить его наполовину мертвым, но уже без кровотечений. 
– Он был у меня в руках! – закричал Пирс, размахивая руками. – Он, черт возьми, был у меня в руках, а ты оттолкнула меня? Отклонила мое проклятье? Да что с тобой не так, женщина! Я мог бы быть свободным!
Мой рот раскрылся, и я взглянула вниз на Ала, пристально смотрящего на меня. Дерьмо, неужели я только что спасла жизнь Алу?
– О, – пробормотала я, когда Ал приподнялся, оперевшись на один локоть, его голова склонилась к полу, и темные волосы закрыли глаза.
– У меня был единственный шанс! – заорал Пирс, он дрожал, стоя у камина. – И…
– Septiens, – прохрипел Ал, и Пирс упал, дергаясь, как от удара об электрическое поле.
– Ал! Подожди! – закричала я, глядя, как корчится Пирс. 
– А ты все испортил, – закончил демон. Игнорируя меня, он встал на ноги перед маленьким очагом. Его красные с козлиным зрачком глаза застыли на Пирсе. – Убивать меня лежачего… не очень спортивно.
Мое сердце колотилось, и я вспомнила гадость, вытекающую из руки Пирса. Пирс был убийцей демонов, а я, если честно, была демоном. Попытается ли он убить меня следующей? Мне приходилось верить в отрицательный ответ, но я никогда не думала, что он попытается убить Ала. По-видимому, я вообще об этом не думала.
– Отпусти его, – попросила я, когда Пирс задрожал, мускулы на его шее натянулись, потому что он пытался дышать.
– Ал! – закричала я, ударив демона по плечу. Удар был не сильным, но достаточно чувствительным, чтобы привлечь его внимание.
На долгую секунду Ал перевел взгляд на меня, его с козлиным зрачком глаза искали мои. Потом легкие Пирса издали неприятный звук, и тело колдуна обмякло. Часто и тяжело дыша, он лежал на полу и не двигался.
– Возможно, ты права, – сказал Ал, он выглядел взъерошенным, когда прислонился к камину и обвел взглядом кухню. Полусожженная древесина была разбросана по полу, и в углу догорала книга. Увидев ее, Ал зарычал и пробормотал слово в сторону Пирса. Пирс закричал, оглушенный новой болью, и его спина выгнулась дугой. 
– Его продажа могла бы оплатить этот беспорядок, – закончил Ал, выражение его лица было угрожающим.
Я хотела возразить, но потом помедлила. Пирс спас мне жизнь, но он пытался убить Ала.
– Прекрати, – прошептала я, наконец, касаясь рукава Ала и думая при этом: «почему я тебе помогаю?» Если бы я позволила Пирсу его убить, все мои проблемы были бы решены. Но этого бы не было. Ал был моей защитой в мире, в котором я, вероятно, очень надолго задержусь. 
Ал нахмурился и посмотрел на меня, будто только сейчас увидев грязь, сажу и ушибы. Он дернулся, и я услышала, как Пирс рухнул за моей спиной. Мои внутренности расслабились, когда стало тихо, дыхание Пирса входило и выходило с всхлипами от облегчения. Часть меня была зла, часть хотела поднять Пирса и умыть его лицо. Я не знала, какая часть была сильнее.
Пошатываясь, Ал подошел к каменной скамье, окружающей центральный очаг, и, кашляя от пыли, стал собирать палки для быстрого огня. Его пальцы дрожали. Было темно, и я поискала свечу, которую можно было бы зажечь. Но единственное, что я обнаружила, были лужицы воска, разбрызганные, как кровь. Не зная, куда себя деть, я посмотрела на руины, потом отправилась помочь Пирсу. 
- Это ты сделал? – спросила я, подтягивая его в вертикальном положении к сломанным остаткам книжного шкафа, и Пирс поморщился, не открывая глаз. Полки были перекошены, и толстый том упал на пол, задев его плечо. Несмотря на это, он не открыл глаз, лишь оттолкнул меня, скривившись. Я уже видела их драку. Почти год назад Пирс стал фамилиаром, потому что намеревался убить Ала. Я не представляла, что он на самом деле может это сделать.
– Ему бы хотелось, – тон Ала был ровным, и я обернулась, чтобы увидеть, как его толстые пальцы подкармливают зарождающийся огонь в круглом очаге. – Он трусливый коротышка.
Новое пламя замерцало, превращая черты лица Ала в уродливую маску, и от Пирса донеслось неровное:
– Я использовал свои ресурсы в полном объеме, демонское отродье.
– Ты чертов трус! – закричал Ал, потом закашлял. – Пытался убить меня, когда я лежал.
Я стояла между ними, не зная, кому помочь. Он пытался убить Ала.
– Что случилось? – спросила я, вспомнив смертельные разрушительные проклятия, которые Ал тянул через меня. Боже мой, сила, которую они могли использовать и не использовали… Я была похожа на играющего ребенка, и внезапно почувствовала себя одновременно напуганной и глупой.
Ал поднял голову, его нерешительный взгляд сразу же остановился на Пирсе.
– Ты. Проваливай, – сказал он, махнув рукой, и прежде чем Пирс успел сделать что-то большее, чем расширить глаза, он исчез.
– Эй! – воскликнула я, и Ал поднялся. Он выглядел избитым, и его одежда запылилась, показывая кровь и разрывы, несмотря на то, что кожа под ней была целой.
– Он жив, – пробормотал демон, бросая кусок того, что когда-то было стулом, в огонь. – Я просто сунул его в коробку до того момента, как решу, что с ним делать. Он пытался убить меня. Пожалуйста, скажи, что ты уже не цепляешься за мысль о том, что он л-ю-ю-ю-ю-бит тебя? – произнес демон издевательски. – Этот колдун – убийца демонов. Ты просто находишься в его списке ниже. Стань взрослой и прими это.
Я не хотела верить в это, и посмотрела на пол в надежде, что не разбила свое зеркало вызова. Пирс говорил, что любит меня, и я действительно верила, что он не врал. Но воспоминание о нем, стоящим над раненным и бессознательным Алом, с черным проклятием, мерцающим на его ауре, готовым убить его… Могла ли я позволить себе такую слепую веру?
Подавленная, я прошла через разруху, чтобы взять свое зеркало вызова, неглубоко дыша из-за пыли. Чувствуя неловкость, я села рядом с Алом, между нами оставался небольшой изгиб скамейки. 
– Ты выглядишь не очень хорошо, – сказала я, думая о Вивиан.
Трент скажет им, что случилось. Дженкс будет зол, потому что его там не было. Айви разозлится из-за того, что Трент ничего не сделал, а у Вивиан появится еще одна глава в ее книге «Давайте изгоним Рэйчел». Даже лучше, от меня будет вонять жженым янтарем, когда я вернусь. Если я вернусь.
– Я не очень хорошо выгляжу? 
Ал пошевелил пальцами в сторону своего собственного зеркала вызова, до которого не мог дотянуться, и я перегнулась, чтобы достать его, чувствуя головокружение от количества личностей, пытающихся пробиться к нему, когда я протянула зеркало демону. На нем не было его обычных перчаток, и это придавало ему уязвимый вид.
Тяжело выдохнув, Ал положил свою дрожащую ладонь с крупными пальцами на зеркало, и оно затуманилось.
– Говоришь, я не очень хорошо выгляжу, но неприятности-то у тебя.
Мой взгляд переместился с его затуманенного зеркала на мое прозрачное. 
– Но я же остановила его!
– Я не об этом, – сказал Ал, позволив своему зеркалу соскользнуть на лавочку. Вздохнув, он потер свой лоб, оставив на нем мазок черного пепла.
– Я временно заблокировал сообщество, потому что не могу одновременно ответить на столько звонков, но очень скоро у меня будет вечеринка. Многие и многие из разгневанных, раздраженных демонов появятся в моей крошечной малой гостиной. Это поставит меня в неудобное положение. Моя репутация будет полностью погублена. У меня не хватит на всех стульев, – закончил он легко, закусив губу и пожевав ее.
– Ты имеешь в виду Трента? – спросила я, вставая и дистанцируясь под предлогом сбора обломков разбитой мебели. – Я уже говорила тебе, что ничему его не учу. 
Но полоска беспокойства начала раскачиваться во мне. Трент вызвал демона.
Я не учила его этому, но они мне не поверят.
Ал усмехнулся, низко и длинно, и я подавила дрожь. 
– Если бы только это, – сказал он сухо. – Я знаю, ты едешь на свое маленькое собрание ведьм. Скажи еще, что вчера тебя не было в Сент-Луисе.
О, Боже. У меня неприятности.
– Я не виновата в том, что арка упала, – пролепетала я, сломанная ножка от стула в моей руке с грохотом упала на пол. - Это был Трент! Это сделал он, а не я!
– Проклятие, женщина. Это была ты, – сказал Ал, скривившись так, будто съел что-то кислое.
– Это был Трент, – повторила я, гадая, откуда он узнал о том, что арка упала, но моему голосу не хватало убежденности, и я стала волноваться еще сильнее, когда Ал не посмотрел на меня. Нервничая, я заправила свои грязные волосы за ухо и стала беспокойно передвигаться.
– Не знаю, какую небылицу я смогу сочинить по этому поводу, – сказал Ал наконец, его глаза остановились на его грязных пальцах, и плечи опустились.
– Ал? – позвала я, по-настоящему обеспокоенная. 
Он поднял взгляд, и я побледнела из-за его пустого выражения. 
– И сегодня во второй половине дня, – сказал он, вытянув руку, чтобы растереть мои волосы между своими пальцами. Я не вырвалась, и он наклонился вперед понюхать их. – Ты была в бесплодных землях Аризоны. Да? – спросил он, глядя на меня из-под своей пропитанной потом челки.
Я чувствовала себя плохо и села, прижав руку к животу.
– Речь идет о Ку’Соксе, не так ли, – сказала я, скорее утверждая, чем спрашивая.
Он издал тяжелый вздох, и я уже знала, что это так.
– Значит, вы встречались, – сказал он, его мысли явно были о ходящем днем демоне. – Забавно, но ты не выглядишь мертвой.
Его рука коснулась моего подбородка, поворачивая его, чтобы он мог увидеть, где меня отпиксили, оставив красные и вызывающие зуд волдыри. 
– Я удивлен, что ты пережила этого маленького сконструированного крепыша. Я – почти нет. По крайней мере, пока что он не знает, кто ты такая.
Я вздрогнула, и рука Ала упала.
– Он знает, не так ли, – произнес Ал ровно, и я кивнула, соединив вместе Ку’Сокса и темную фигуру, которую я видела дерущейся с Алом до того, как пришла и нашла Пирса, готового прикончить его. Возможно, мне не стоило изгонять Ку’Сокса в Безвременье.
– Он прожил всю мою жизнь за восемь ударов сердца, – призналась я. Я старалась не плакаться, но, судя по поднятым бровям Ала, говорящим «и что?», я именно этим и занималась. 
– Держу пари, это было весело, – сказал он, и я задумалась, мог ли Ал сделать то же самое или нет, зная, что это было грубым нарушением границ личности. Не изнасилованием, но почти хуже. – Это добавляет немного неожиданности всей этой неразберихе, – сказал он, будто в раздумье.
– Прости, – сказала я, и Ал сгорбился, потирая лоб своими короткими пальцами. 
Гобелен за нашими спинами, наконец, затих, и тишина показалась мне еще более жуткой, чем странный булькающий звук, который он издавал. Облизнув губы, я встала.
– Что он такое? – спросила я. Дрожь прошла через меня, и я задумалась, была ли в этом виновата моя потребность почувствовать, что я не одна, что я не урод. 
– Он такой же, как я? – спросила я, едва шевеля губами.
Глаза Ала пылали в свете огня, когда я повернулась к нему, демон, казалось, набирался сил от согревающего его пламени. Он ничего не сказал, и, бросив сломанное сидение от мягкого стула в огонь, я встала рядом с утомленным демоном, наблюдая, как он медленно набирается сил. Я знала, что у нас очень и очень большие проблемы. 
– Ал? – спросила я снова.
– Он – это ты.
Двойственное чувство страха и волнения засветилось во мне, но страх победил. Если он был, как я, и был плохим, значит, все решат, что я тоже плохая – просто по ассоциации. 
– Связующее звено между демонами и ведьмами, – продолжил Ал, кивая, чтобы подтвердить мое понимание того, что это значит. – Но созданное не отцом Трента. Ку’Сокс Ша-Ку’Ру был нашей попыткой преодолеть пробел, когда мы узнали, что сделали эльфы. Она не сработала, – сказал он кисло. – И мы решили не делать этого… больше. В нем чего-то не хватало.
– Да, он выглядит немного сумасшедшим, – сказала я сухо.
– Сумасшедшим? Возможно. Он потерял что-то из своей души, – сказал Ал, и мои губы раскрылись.
– Это бы объяснило, почему он ест пикси, – сказала я, и Ал склонил голову в мою сторону, проблеск его обычного бахвальства вернулся.
– Ку’Сокс ест пикси?
Чувствуя холод, я обняла себя руками и села, пока Ал подкармливал огонь своими стульями, горящими с запахом лака и жженого янтаря. Я пожала плечами, затем почесала маленький рубец под рубашкой.
– Трент думал, что мы в беде, – мои пальцы замедлились, и я подсунула ступню под свою ногу, глядя на огонь. – Идиот вызвал Ку’Сокса, чтобы избавиться от пикси. Он явился в образе птицы, и когда Ку’Сокс начал их есть… – я подняла взгляд на Ала. – Я ударила его проклятием. Похоже, это привлекло его внимание.
– Ты смышленая девочка для кого-то столь глупого, – сказал Ал, и я оскорблено нахмурилась, когда он встал на ноги и, пошатываясь, направился к своей книжной полке, сдвигая разбросанные по полу книги, пока не нашел ту, которую искал, и вытащил ее. 
– Я говорил держать этого эльфа в ежовых рукавицах, моя вечно зудящая ведьма.
Ал вздохнул, снова сев вниз, на этот раз ближе к огню. На носу Ала появились квадратные очки для чтения, и он прищурился, переворачивая страницы книги на своих коленях. 
– Это новая метка делает его невосприимчивым ко всему. – Его глаза встретились с моими, заставляя меня дрожать, несмотря на мой гнев. – Ко всему, Рэйчел. Он, вероятно, единственный человек на планете, который мог освободить Ку’Сокса и не быть убитым в процессе.
– Освободить его? – спросила я. 
На лице Ала появился вопрос, и до меня дошло. Упавшая арка, сила, которую я отпихнула обратно в кого-то. Ку’Сокс говорил, что он отсутствовал две тысячи лет, запертый в земле. 
– Хочешь сказать, что Ку’Сокс был заключен под аркой? И Трент не вызывал, а освободил его? – спросила я в ужасе.
Ал вернулся к своей книге.
– Я говорил тебе…
– Держать его в крепкой руке, да, – сказала я, волнуясь. Самый большой дурак из всех дураков. Боже! Я была готова избивать Трента до следующей недели.
– Но он освободил Ку’Сокса до того, как я дала ему свободу, – сказала я, вспомнив кровь, текущую у Трента из ушей и носа. Возможно, Трент был сильнее, чем я полагала.
Ал издал равнодушный звук и перевернул страницу.
– И, конечно же, первым делом Ку’Сокс нашел меня.
– Потому что ты мой учитель, – сказала я, и Ал засмеялся, звук перешел в короткий кашель. 
– Нет, – сказал он, прочистив горло и махнув рукой. Я вздрогнула, когда пыль в воздухе стала падать, как дождь, и я стряхнула ее. 
– Не все крутится вокруг тебя, вечно зудящая ведьма. У нас с Ку’Соксом долгая история. Сукин сын полностью вырвал Азию из моих рук как раз тогда, когда началось самое интересное. Я не мог найти там фамилиара почти сотню лет, пока Тритон, наконец, не поймала его и не спрятала на безопасном расстоянии в реальности. Этот демон гениален.
«Ку’Сокс был соперником Ала? Чудесно».
– И он может находиться под солнцем, – подсказала я, гадая, считал ли он гением Ку’Сокса или Тритон.
Ал сдул пыль со страницы и перевернул ее.
– В этом и заключалась суть его создания, – сказал он холодно, будто это беспокоило его и он ничего не мог с этим поделать.
Я хотела уйти, но решила, что он что-то ищет для меня. С гобелена громко капала кровь, и я угрюмо сказала:
– Мне очень жаль.
Короткий грубый хохот вырвался из Ала, и он посмотрел на меня.
– От этого я чувствую себя намно-о-о-ого лучше. Я обязательно расскажу об этом всем. Моя ученица освободила своего фамилиара, который освободил демона, которого мы не хотели убивать и с большим трудом заперли в клетку? Тритон будет особенно сердита. Честно, ты говорила мне, что поумнеешь. Но этого не произошло.
– Но ты же мне никогда ничего не говоришь, – сказала я мрачно. – Если бы ты сказал «Не ходи в Сэнт-Луис и не освобождай сумасшедшего демона под аркой», я бы послушалась.
Нервозность заставила меня подняться на ноги, и я направилась к книжному шкафу, ставя на полку книги одна за другой без какого-либо порядка – что могло бы быть проблемой, поскольку ни на одной из них не было названий. 
– И я не освобождала Ку’Сокса. Это сделал Трент. А за то, что делает Трент, я не несу ответственности.
В голосе Ала сквозил намек на злость, когда он спросил:
– Ты разорвала все обязательства?
– Да, – сказала я, поставив на полку следующую книгу. – На сто процентов.
– Ты даже не приберегла возвратную клаузулу? – спросил Ал, потом махнул рукой и ответил на собственный вопрос. – Конечно же, нет. У тебя самое плохое воспитание для демона, какое я когда-либо выдел.
Я повернулась, книга, которую я держала, вытягивала тепло из меня через переплет.
– Я не демон, – ответила я, и Ал встал, чтобы принести мне раскрытую книгу, которую он смотрел. 
– Какую освобождающую клаузулу ты использовала? Эту, верно?
Я наклонилась, чтобы посмотреть проклятие, на которое он указывал, и хотя оно находилось в другой книге, я могла сказать, что оно – то самое. 
– Похоже на то.
Ал улыбнулся, и при виде этого узел беспокойства ослаб. Впервые эта его ужасная улыбка заставила меня почувствовать себя… хорошо. 
– Трент обязан прийти тебе на помощь, когда ты попросишь. Ты знала об этом? – Ал захлопнул книгу и поставил на полку рядом с той, которую я только что поставила туда. – Я думаю, это дает ему немного более высокий статус, что освобождает тебя от ответственности за его действия.
– Правда? – сказала я, готовая согласиться с превосходством Трента, если попадет в беду он, а не я. 
Быстро хромая, Ал пересек свою кухню, ногами расталкивая куски камня и дерева со своего пути. 
– Я думаю, твоя благодетельная тенденция, наконец, вернулась домой, чтобы спасти тебя, – произнес Ал, вытаскивая сундук из обломков. Он открыл ящик и начал перебирать пальцами то, что было внутри. – Неприятности у Трента, а не у тебя. Возвращайся к своей маленькой очистительной охоте.
– Это – не очистительная охота, – сказала я возмущенно. – Я пытаюсь очистить свое имя.
– Неважно, – Ал театрально помахал серебряным амулетом. – Ты возьмешь коротышку с собой.
– Пирса? – я поднялась с пола с еще одной книгой в руке, картина того, как он стоял над Алом, готовый его убить, всплыла в моем сознании. – Он же только что пытался тебя убить!
– Да, но, несмотря на всю его злость, он все еще считает, что любит тебя, – Ал, прищурившись, посмотрел на черный камень в середине амулета и пробормотал слово на латинском, заставившее камень вспыхнуть серебряным светом, а потом потемнеть. – Тебе понадобится защита, если Ку’Сокс волен приходить и уходить. Убийца демонов – всего лишь способ тебя защитить. Я бы сделал это сам, но мне не хочется своим вмешательством нарушить наше соглашение о том, что если ты не сможешь избавиться от изгнания, ты покинешь реальность.
– Ал, – возразила я, думая, что мое появление на собрании Ковена с колдуном, которого они похоронили заживо, будет выглядеть не очень хорошо. – Из-за него меня назовут черной ведьмой. 
Ал посмотрел на меня поверх своих очков, почти обиженно.
– Тебя в любом случае назовут черной ведьмой, любовь моя.
Он улыбнулся, резко закрывая сундук и бросая его с лестницы в погреб с травами, чтобы разбить его вдребезги, судя по звуку. 
Вспомнив яростный взгляд на лице Пирса, направленный на меня, я покачала головой, поднимая книги с той же скоростью, с какой я могла поставить их на место, будто помощь Алу в уборке могла принести мне немного пользы. 
– Я не хочу, чтобы Пирс ходил за мной по пятам в этом волшебном путешествии на ковре-самолете. – Но еще вчера я этого хотела.
– Именно поэтому мое решение столь идеально.
Довольный собой, Ал театрально щелкнул пальцами, снова став самоуверенным. С тихим хлопком смещенного воздуха возник Пирс, его одежда была помята и волосы взлохмачены. Его озадаченный взгляд сразу же стал злым – становясь еще злее, когда он упал на меня. 
– Ты бестолковщина, – сказал Ал и, почти вернувшись к своему старому поведению, ударил мужчину так сильно, что тот споткнулся. 
В ударе было какое-то проклятие, поскольку Пирс застыл, дрожа, когда слой красного Безвременья покрыл его, превращая его устаревшую одежду во что-то более современное. На нем по-прежнему были черные брюки со стрелкой и рубашка с длинными рукавами, но теперь к ним добавился красочный жилет и элегантная, модная шляпа в руке. Он выглядел хорошо, даже с растрепанными волосами, и я задушила эту мысль.
– Ты поедешь на экскурсию, коротышка, – сказал Ал, вешая амулет, который он вытащил из сундука, на шею Пирса. – Ты будешь охранять мою ученицу или умрешь, пытаясь это делать.
– Руки прочь, – прорычал Пирс, и Ал шлепнул его по лицу, выдергивая шляпу из руки Пирса и ловко нахлобучивая ее на голову колдуна. Я напряглась, но, похоже, Пирс привык к рукоприкладству и лишь нахмурился сильнее.
– Ты убедишься в том, что этот противный демон Ку’Сокс не убьет ее, – продолжал Ал, разговорившись. – Понял? Ты зол, но ты же ее все еще любишь? Хочешь заняться с ней диким демонским сексом, несмотря на то, что она испортила твою попытку убить меня? Береги ее, и может быть, у тебя получится. А? А? Тебе это нравится, ммм?
– Ал… – запротестовала я, и Пирс посмотрел на меня, как на мусор.
– Я скорее лягу со шлюхой, – сказал Пирс, и я ахнула, оскорбленная.
Я почти ожидала, что Ал ударит его снова, но демон лишь смахнул пылинки с амулета и сказал:
– Вообще-то, ее так уже называли, так в чем проблема? 
– Ал! – воскликнула я, но никого это не волновало.
– Уже лучше, – сказал Ал, быстро кивая, когда он сделал шаг назад и рассмотрел Пирса. – Весь такой милый и красивый для вечно зудящей ведьмы.
Пирс снял свою новую шляпу и бросил ее на пыльный пол, хотя я видела, что она ему нравится.
– Ты делаешь это потому, что я могу убить тебя. Я мог бы убить тебя прямо в эту минуту.
Я ахнула, когда Ал протянул руку и ударил его, звук руки, встретившейся с плотью, уступил быстрому движению назад. Пирс пошатнулся, останавливаясь рядом со сломанным стулом, который когда-то принадлежал Кери.
– Я избавляюсь от тебя, – сказал Ал спокойно. – Потому что ты умный колдун, который не станет сидеть в своей коробке.
Бросив свирепый взгляд, Пирс выпрямился из своего полусогнутого положения, и посмотрел на меня как на источник всех бед. Эй, чувак, это не я пыталась убить Ала.
– Ал. Нет. Это плохая идея, – сказала я, видя злость Пирса, когда я сделала шаг назад. 
– Это превосходная идея! – Ал сделал три шага, чтобы сократить расстояние между ним и Пирсом. 
Более низкий мужчина напрягся, но Ал всего лишь положил руку ему на плечо. Он бы похож на отца перед свиданием, и я почти ждала, что он скажет Пирсу привести меня домой к десяти, но он сказал:
– Береги ее. Береги, или я узнаю об этом. 
Пирс посмотрел на меня, и я вспомнила его руку, болезненно прижимающуюся к моему рту, заставляя меня молчать, пока в дюйме над головой рыскали лошади и собаки Трента в поисках моей крови. Он любил меня.
Я была уверена в этом. Но он пытался убить Ала черной магией – и когда воспоминание о том, как он склонился над Алом, и сила вытекала из его пальцев, снова всплыло в моем сознании, я начала пересматривать свое суждение о нем. 
Мое лицо похолодело, когда я вдруг поняла, что, несмотря на все его требования о сострадании, весь его талантливый ум и острую преданность, все его оправдания черной магии, если причина была стоящей, Пирс был черным колдуном. Он пытался убить магией. И неважно, были ли чары белыми, черными или в горошек с серебряными блестками. Ковен моральных и этических стандартов оказался прав. Они были правы. 
И если они были правы на его счет, тогда, возможно, они были правы и на счет меня.
– Мне все равно, если она умрет, – сказал он, и я отвернулась, вспомнив: «и я буду плакать, когда уйду, потому что могу любить тебя вечно».
Сукин сын. Я снова это сделала.
Ал ударил Пирса по лицу немного сильнее.
– Тогда скажем так: ты будешь охранять ее, иначе я отдам тебя Ку’Соксу как бесплатный хлеб для открытия счета в банке деградации. 
Пирс скинул руку Ала с негодующим взглядом.
– Сначала ты умрешь.
Ал покачал головой.
– Я предполагал, что ты так скажешь. Извинишь меня и вечно зудящую ведьму на минутку?
Пирс открыл рот, чтобы что-то сказать, и Ал ударил его. Сильно.
Я моргнула, шокированная, когда Пирс упал, и демон выругался, разжимая руку. 
– Черт, я уже и забыл как это больно! – сказал он, потом потянулся вниз и за жилет поднял бессознательного потенциального убийцу демонов вверх. Это был шелк и лен. В достаточном количестве, чтобы пристыдить даже гардероб Трента. Я стояла там, чувствуя, что должна возразить против жестокости, но больше не зная, что думать. Пирс был черным. Была ли я?
– Рэйчел, – начал Ал, держа Пирса, как промокшего котенка. – Я вишу на волоске, как моя жизнь, так и репутация. Забери Пирса и держи его подальше от меня. Ку’Сокс не сумасшедший. Он умный, ловкий и у него было две тысячи лет на то, чтобы ненависти к каждому на этой стороне лей-линий гноиться в его хаотичных кошмарах. Он знает все, что я делаю, все, что Тритон забыла. Его нельзя урезонить или усмирить. У нас неприятности, и у меня не может быть фамилиара, который готов воспользоваться временным послаблением. Пирс знает больше тебя, и он нужен тебе. Включи свои женские чары и соблазни его, если это понадобится для того, чтобы заставить его беречь твою тощую ведьмовскую задницу. 
«Боже помоги мне», – подумала я. Неудивительно, что Ковен хотел убить меня. Пирс был черным колдуном, а я защищала его.
Не зная о смятении, происходящем во мне, Ал задержал взгляд на Пирсе.
– Не думаю, что он когда-либо простит тебя за то, что ты спасла мне жизнь. Гордость. Он полон гордости.
Я вздрогнула, когда его глаза переместились на меня, с тем же оценивающим выражением в них – но на этот раз оно было смягчено благодарностью.
– Спасибо, – сказал он, пихая Пирса ко мне. – За то, что… помогла мне.
Растерявшись, я приняла вес Пирса, шатаясь, пока не нашла новое равновесие.
– Я просто сделала хорошее дело, – сказала я, не зная, как выразиться. – Пожалуйста.
Я была рада, что сделала это, но если я приму его благодарность, будет ли это означать, что я становлюсь равной демонам еще сильнее? А разве это еще важно?
Не подозревая о моих мыслях, Ал кивнул, выглядя уставшим.
– Не забудь свое зеркало, – сказал он, протягивая его мне, и я напряглась, чтобы удержать его и Пирса одновременно. - И не позволяй своему освобожденному фамилиару снова им пользоваться.
«Все лучше и лучше», – подумала я, чувствуя как вес Пирса исчезает, а потом и мой, растворяясь в ничто для того, чтобы отправиться обратно в реальность. Мне едва хватило времени сформировать шар вокруг себя и Пирса, прежде чем нас перенесло обратно в реальность. Каблуки моих ботинок зашуршали, когда я поймала равновесие. Я стояла на залитой солнцем парковке рядом со своей машиной. Тени переместились, и я позволила Пирсу соскользнуть на тротуар, заботясь не о том, сильно ли он ударится о землю, а о том, как бы не разбилось мое зеркало. На дорожке второго этажа Айви, Вивиан и Дженкс коллективно кричали на Трента, разыскивая номер их комнаты. 
Тихое оханье Пирса, упавшего на тротуар, привлекло внимание Дженкса, и его протяжный свист заставил всех замереть. Глаза Айви сразу же нашли меня, и улыбнувшись, она посмотрела вниз, опираясь на перила. Трент молча забрал ключ у Айви и с грохотом исчез за окрашенной в красный цвет дверью. Вивиан стояла с открытым от страха ртом, ее маленькая фигура казалась еще меньше рядом с Айви.
– Ты вернулась! – сказала она, широко раскрыв глаза, когда узнала Пирса, только сейчас начавшего шевелиться.
– Это что… Гордиан Пирс?
Я наклонилась, чтобы помочь Пирсу подняться, он отодвинулся от меня, держась за челюсть и не встречаясь со мной глазами. 
– Ага, – ответила я, почему-то чувствуя боль.
Мы вернулись. Но надолго ли, я не знала.

Глава 13

Если бы здесь был океан, я бы подумала, что нахожусь во Флориде. Я сидела в чересчур дорогом ресторане, оформленном в пляжном стиле. Его целевую аудиторию составляли студенты колледжа на весенних каникулах. Пол был выстлан серыми досками, как на пристани. У лестницы – жесткие канатные поручни. Рыболовные сети, никогда не видавшие воды, натянуты под высоким потолком. Все места были заняты, но сотня баксов Трента обеспечила нам кабинку перед сценой без сорокаминутной очереди. Может, за деньги и нельзя купить счастье, но вполне можно заполучить столик, похожий на корму судна для глубоководной рыбалки. 
Уставшая и разочарованная, я осмотрелась в кабинке. Между нами даже были муляжи удочек, торчащих наружу, а на сцене стоял нечесаный оборотень, поющий о последней солонке. Нет, о потерянной солонке, если судить по подставке со словами. Джимми Баффета должно было бы беспокоить то, что никто не мог понять невнятных текстов его песен, даже если они написаны на толстых опорных балках. Да, мы были в «Маргаритавиле» и все еще в Вегасе – из-за приготовленных на пару креветок Трента. 
Встревоженная, я доела свой коктейль из креветок и сделала глоток газировки, глядя на красивых официантов, движущихся вокруг столов. Каждый второй из них был живым вампиром, и мне казалось странным, что вампиры и пляж так хорошо сочетались друг с другом. 
Все еще голодная, я макнула палец в креветочный соус и облизнула его. Я сидела с внешней стороны полукруга, спиной к кухне. Старомодный убийца демонов сидел слева от меня, потом Трент, Вивиан и Айви на другом конце. Дженкс расположился на свече в середине стола и, несмотря на шум, клевал носом. Мой телефон показывал семь тридцать, но казалось, будто сейчас десять тридцать – время сна для пикси и эльфов с Восточного побережья. Сейчас, когда мы не двигались, Дженкс выглядел лучше. Я тоже чувствовала себя лучше из-за того, что сходила в душ и была в чистых джинсах и черной кофте. Я не успела поговорить с Трентом о его новом друге Ку’Соксе; мысли все еще крутились вокруг Пирса. Он был черным колдуном. Сомнений нет. Может, вместо того, чтобы пытаться понять, правильно любить его или нет, мне следовало поступить по-умному и… забыть его.
Поморщившись, я переключила свой телефон на виброзвонок и засунула его в задний карман. Дженкс уже поговорил со своими детьми, а я поболтала с Бизом. Видимо, он проснулся на несколько минут во второй половине дня и хотел поговорить со своими родичами о том, что видел солнце. Они обитали в базилике в добрых пяти минутах полета, и Биз не хотел бросать пикси одних, не сказав нам об этом. Он был хорошим ребенком. Хотя я была удивлена. Большинство гаргулий не могли бодрствовать в течение дня, пока не становились намного старше. 
– Эй, Айви, – позвала я, наклонившись к той стороне стола. – Почему здесь работает так много вампиров? Это что-то типа союза?
Вивиан оторвалась от своих кукурузных чипсов, явно намереваясь ответить, но Айви оказалась быстрее. Я видела, как она наблюдает за несколькими наиболее красивыми из них с явным интересом. 
– Они отрабатывают свои долги, – сказала она, глотнув газировки – так сексуально, будто эта была реклама водки.
Я посмотрела на нашу официантку, флиртующую со столом из четырех бизнесменов, потом на жеребца-вампира, на которого Айви глазела с того момента, как мы вошли. 
– В самом деле?
– В самом деле, – подтвердила Вивиан, когда Айви послала воздушный поцелуй своему избраннику. – Мастер вампиров проводит в Вегасе политику свободного передвижения по его территории. В противном случае его доходы от азартных игр могут упасть. Никто не уходит с непогашенной задолженностью. Ни мертвый, ни живой.
Трент кивал так, будто уже знал об этом, но я никогда не слышала о немертвом вампире, контролирующем члена другой вампирской семьи, даже временно. Я повернулась к Айви, чтобы увидеть, как ее щеки покрылись еле заметным, горячим румянцем.
– Поэтому мы остановились в Вегасе, – догадалась я, и она кивнула, глядя на стол. Дженкс всхрапнул и проснулся, с него посыпалась желтая пыльца. 
– Будет меньше вопросов, когда я… – она замолчала, глядя на вампира, которого выбрала из толпы. Кажется, он был достаточно красив. 
– Думаешь, люди плохо знают, когда нужно уйти от игрового стола? – спросила Айви, жуя палочку от принесенной вишни. – Тогда поставь себя на место вампира, скучающего и проводящего целую жизнь в поиске денег, которые ты могла бы потерять сегодня ночью. 
Она облизнула губы, чтобы поощрить кого-то, и я подавила дрожь. Мои глаза метнулись к Тренту и Пирсу. Хорошо, они тоже наблюдали за ее флиртом, оба необычно внимательные и беспристрастные.
Пирс не был рад находиться здесь, и я думала, что он зажрался, поскольку другим вариантом была темница Ала в Безвременье. Колдун тоже принял душ, поэтому вместо жженого янтаря от него теперь пахло шампунем из отеля. Нахмурившись, он смотрел на всех из-под своей забавной шляпы – она появилась, пока он мылся в душе, – глотал свою газировку и вытирал глаза, когда пил слишком быстро. Чистка одежды в сушилке отеля уничтожила запах, и он переоделся в свои аккуратные брюки, повседневную рубашку и жилет, который, вероятно, висел в его шкафу в XIX веке, но выглядел новым. Он по-прежнему носил тот серебряный амулет. Я понятия не имела, что это, но Пирс так и не снял его, даже когда был в душе. Наверное, это что-то да значит. 
Трент тоже не казался хорошей компанией. Ему явно не нравилось, что наша плановая остановка превращается в четырехчасовой обеденный перерыв в ресторане, который выбирал не он. Нам всем было необходимо на время выбраться из машины, и я все еще хотела поговорить с Трентом о Ку’Соксе – чтобы выяснить, узнал ли он, насколько Ку’Сокс плохой, до того как его выпустить или после. 
Айви пошевелилась, ее движения кричали о сексе, и улыбнулась нашей официантке, когда та вернулась с еще одним стаканом газировки для Пирса.
– Вы уже решили, что будете заказывать? – спросила она, поставив стакан вниз, ее голос перекрывал музыку.
– Я буду пасту, – сделала я свой выбор, указывая на блюдо в меню.
– То же самое, – сказал Пирс, и я задумалась, мог ли он читать что-нибудь, кроме латыни. Он родился в начале XIX века, и вполне вероятно, что не мог.
– Суп из моллюсков, – выбрал Трент, отдавая свое меню.
– Я буду тилапию, – произнесла Вивиан безмятежно, следы ее обычной утонченной натуры показались снова, когда она попала в знакомое место. – Со спаржей.
– О Боже, спаси нас, – сказал Дженкс, театрально зажав нос. – Нам еще предстоит проехать более тысячи миль в той крошечной машине.
– Машина моей матери не крошечная, – отрезала я, и Трент нахмурился.
– Крошечная, если в ней сидит пять человек, – пробормотал он.
Айви протянула свое меню женщине.
– Я хочу сэндвич со стэйком, – сказала она. – В бумажном пакете.
Я вопросительно посмотрела на нее, но женщина кивнула.
– Я положу его внутрь, – сказала она, делая последнюю пометку в нашем счете. – Кто-нибудь хочет что-то еще?
Судя по внешнему виду, и по тому, как Вивиан легко толкнула Трента, чтобы заставить его молчать, Айви нужна была чья-то шея. Я покачала головой, но Трент заговорил, протягивая официантке сложенный счет.
– Я хочу еще пива, – сказал он. – И если наша еда будет здесь через пять минут, в нем появится еще один для вас. 
Женщина посмотрела на лицо Бэна Франклина и спрятала его.
– Посмотрим, что я смогу с этим сделать, милый, – сказала она, улыбнувшись Айви, прежде чем уйти, двигаясь плавной, скользящей походкой. 
– Пиво с супом? – спросил Дженкс, рассыпая тонкую полоску серебра, его собственный свет едва пробивался сквозь сумрак, царящий здесь. – Это будет хорошая смесь.
– Тебя бы поразило, как хорошо пиво сочетается с моллюсками, – сказал Трент, его внимание было обращено к мужчине-официанту, на которого Айви смотрела, медленно моргая. Боже, это уже становилось неудобным, и я прижала руку к шее, когда она начала пульсировать.
– Он волнуется, поскольку боится не успеть, – произнесла Айви, почти выдохнув эти слова.
– А ты нет?
Айви повернулась к эльфу и улыбнулась, чтобы показать свои маленькие клыки. Лицо Трента застыло.
– Извините меня, – сказала она, вставая на ноги одним томным движением, заставившим Пирса вздрогнуть. Хотя в этом могла быть виновата холодная газировка, которую он только что проглотил.
Никто не сказал ни слова, когда Айви села на задний край муляжа лодки и перекинула через него ноги. Двигаясь с текучей грацией, он направилась прямо к вампиру, на которого положила глаз. Люди убирались с ее пути, а выбранный ею вампир улыбнулся, ожидая ее. 
– Что она делает? – спросил Трент, но Вивиан знала, ее глаза были опущены, когда она отодвинулась на скамейке дальше, чтобы дать нам больше места. Черт, даже наша официантка знала, что делает Айви.
Я сделала глоток газировки, наблюдая за тем, как Айви обняла мужчину за шею и зашептала ему что-то на ухо.
– Заботится о нашей безопасности, – сказала я, стараясь не беспокоиться за нее. С ней все будет в порядке. И если в Вегасе такой свободомыслящий мастер-вампир, значит это, вероятно, было единственное место между домом и побережьем, где она могла бы снять стресс. 
Дженкс нахмурился, явно недовольный, но так же, как и я готовый позволить ей позаботиться о своих потребностях. Я не знала, должна ли я расстроиться или нет. Я не была ей нянькой – но я была ее другом. Пирс игнорировал остальных, и Трента, казалось, не заботило ничего, кроме того, как свидание Айви могло нас замедлить. Однако Вивиан возила свой стакан по столу, явно собираясь с мужеством, и я не удивилась, когда она спросила:
– Она и ты…
– Нет, – сказала я прежде, чем Дженкс смог высказать свое мнение. – Мы не обмениваемся кровью.
Я почувствовала на себе взгляд Трента, но Пирс не оторвался от своего напитка. 
– Мы пытались, – добавила я, обращаясь к каждому за столом, хотя мой взгляд был направлен на Вивиан. – Хорошо, мы пробовали это достаточное количество раз, чтобы понять, к чему это приведет, и одной из нас пришлось бы измениться слишком сильно. Если я прогнусь, она потеряет то, что любит во мне, если это сделает она, я потеряю то, что люблю в ней, – я пожала плечами, ярко красная от смущения, но это была моя проблема.
Дженкс застрекотал крыльями, поднимаясь вверх и вниз, будто пробуя свои силы.
– Я послежу за ней, – сказал он, потом нахмурился, когда Пирс издал оскорбительный звук. – Чтобы убедиться, что с ней все будет хорошо! – добавил он резко. – Я не собираюсь смотреть. Тинка, шлюха Диснея, я не Подглядывающий Том.
Дженкс послал мне многозначительный кивок в сторону Трента и улетел, поднявшись повыше, чтобы лететь между потолком и искусственными рыболовными сетями.
– У нас нет на это времени, – неожиданно сказал Трент, и я задалась вопросом, беспокоят ли его мои отношения с Айви. Любопытно. 
– Ты же сам хотел поесть, – напомнила я.
– Я имел в виду, что остальные могли бы добыть нормальную еду, пока ты будешь принимать душ, а не пятичасовую экскурсию, которая закончилась во второсортном ресторане.
Это было просто грубо, не говоря уже об оскорблении окружающих нас фанатов Джимми Баффета. 
– Мы были заперты в этой машине два дня, – сказала я. – Нам нужен перерыв.
И мне нужно поговорить с тобой, тупой эльф. 
Трент провел рукой по волосам, оставляя их привлекательно взъерошенными. По его глазам было видно его настроение, мрачное и разгневанное, когда он посмотрел на отдыхающих людей, которым некуда было пойти весь остаток ночи. Его расстройство усилилось. 
– Мне нужно быть…
– В Сиэтле в воскресенье, – закончила я, перебивая его. – Да, эта часть мне понятна.
Я сделала глоток своего напитка, что по неизвестной причине взбесило его.
– Может, расслабишься? Закажешь себе Маргариту или еще что-нибудь. Я сказала, что доставлю тебя туда, и я доставлю. Доверься мне.
Последний укол был саркастически горьким, но я была раздражена. В смысле, зачем было просить меня защищать его в путешествии на Западное Побережье, а потом освобождать демона для этой работы?
Вивиан следила за мной, ее интеллигентные глаза вопросительно прищурились. Она понимала, что что-то происходит, но не знала, что именно.
– Довериться тебе? – Трент неодобрительно сдвинулся. – Сиэтл в пятнадцати тысячах миль отсюда. Чтобы просто добраться до Сан-Франциско нам понадобится восемь часов, даже если мы поедем по 95.
– Эй, эй, эй, – сказала Вивиан громко, и парочка в соседней лодке посмотрела на нас. – Ты с ума сошел? Никто не поедет по 95.
– Это значит, что мы можем ехать настолько быстро, насколько нам захочется, – произнес Трент, его брови насупились.
– Мы не поедем по 95, – повторила Вивиан горячо, и я отвернулась от них, наблюдая, как Айви и ее кровавый партнер исчезли в задней части ресторана. Дженкс послал мне вспышку зеленого цвета, и я повернулась обратно к столу.
– Если едешь по 95, останавливаться нельзя! – закончила Вивиан напряженно.
Трент сделал глоток своего пива. Он выглядел спокойным.
– Я не собираюсь останавливаться.
Вивиан вытянула руку вверх и прижалась спиной к подушкам. 
– Я ведьма из Ковена, а не одна из ангелов Господних. Это слишком опасно.
«Может быть, он полагается на своего демонического друга», – подумала я с горечью. Я не считала, что какой-либо большой, плохой уродец на 95 сможет стать проблемой, даже если нам придется остановиться. Черт возьми, мы уже ускользнули от эльфийских убийц и одного демона с тяжелым расстройством. Поедающего души. Дерьмо на тосте, мне нужно поговорить с Трентом. Ему лучше не знать, кого он освободил, потому что если он знал, и сделал это нарочно, я буду достаточно зла, чтобы просто уйти от всего этого. 
Трент наклонился к Вивиан.
– Я не вижу никакого другого способа попасть с Сиэтл во время, кроме поездки по 95, – сказал он тихо, контролируя свой гнев.
– Я сказала, что доставлю тебя туда, – напомнила я, наблюдая за Пирсом, который смотрел на двух женщин в шортах, его уши постепенно краснели. – Имей хоть немного веры в людей, которых ты попросил защищать тебя.
Чувствуя намек в моих последних словах, Трент откинулся назад, открывая Пирсу прекрасный вид на женщин-вампиров, целующихся взасос в углу.
Прижавшись спиной к подушкам, Трент развернул свое столовое серебро и идеально разложил его. В его движениях чувствовалось напряжение.
– Я видел, как ты защищаешь людей. Просьба о доверии не внушает доверия.
О, зато вызов демона, ходящего днем и поедающего души, – внушает?
Пирс оторвал глаза от вампиров на достаточное время, чтобы согласно фыркнуть, и мое лицо вспыхнуло.
– Разве я не делаю все до конца?
Трент коснулся своего ножа.
– Нет, но сопутствующий ущерб, как правило, больше, чем мое желание платить… Морган.
И это говорит тот мужчина, которого мне пришлось спасти своим сотрудничеством с демоном? Я нахмурилась. Пирс выглядел довольным, впервые с того момента, как попал сюда.
– И что же у тебя на уме, демонская приманка? – огрызнулась я в его сторону. – Наслаждаешься шоу?
Улыбающийся Пирс сразу же стал хмурым.
– Я бы убил Ала, если бы не ты, – сказал он, и Вивиан вздрогнула.
– Ты чуть не убил демона? – спросила она, высоко подняв брови от интереса.
Ее внимание перескочило с двух женщин на меня и обратно к колдуну. – Ее демона?
– Да, – ответил он, мрачно глядя на меня. – Она остановила меня.
– Кто будет защищать меня в Безвременье, если не Ал! – сказала я, подыскивая нужные слова. Все за столом неожиданно посмотрели на меня так, будто я убила мать Бэмби. – Ал – единственное, что стоит между мной и Тритон, или хуже! Вы смотрите на меня и считаете, что у меня все под контролем, но это не так!
Трент улыбнулся, беспричинно передвинув свой почти пустой стакан пива.
– Это не то, что я вижу, глядя на тебя.
– Я тоже, – сказал Пирс себе под нос, и порази меня Господь, если эти двое мужчин не начали объединяться.
– Я имела в виду, – терпеливо объяснила я, чувствуя себя предметом шутки, – что если вы считаете, что с демонами я в безопасности, то это не так. Если Ал погибнет, я буду по уши в дерьме.
Пирс ложкой вытащил кубик льда из своего напитка.
– Не моя проблема, – сказал он, грызя его.
Моя челюсть отвисла.
– Эй! Ты сам пришел к нему с глупой идеей стать его фамилиаром, чтобы получить возможность убить его.
– Это была превосходная идея, – произнес Пирс возмущенно, глядя на меня из-под полей своей шляпы. – И она бы сработала, если бы не ты.
Вивиан наклонилась ближе:
– Ты пытался убить демона?
– Он был почти у меня в руках, да, – сказал Пирс, его лицо все еще выражало злость на меня. – Это единственная причина, по которой я вожусь с ним, и я полагаю, что если бы истина была известна, Ковену пришлось бы извиниться за то, что они похоронили меня живьем, а им не захочется этого делать, не так ли?
Вивиан откинулась назад на сидение, на лице ее появилось измученное выражение. Я ничего не сказала, поскольку была озабочена тем, что он черный колдун. И, вероятно, это беспокоило меня, потому что я думала, что могу быть такой же. Возможно, я была слишком сурова. Возможно.
Пирс послал мне сердитый взгляд.
– Я был бы сегодня вечером уже свободен, если бы не твои заблуждения, невежество и глупость.
– Да, да, да, – сказала я, не в силах смотреть на него. – Это моя вина. И если бы ты убил Ала, где бы была я? Ты не сможешь защитить меня от Тритон. Нравится тебе или нет, но Ал мне нужен. Иди убей чужого демона, чтобы доказать себе, что ты мужчина, Мистер Использующий Черную Магию.
Пирс замолчал, когда оборотень одним сальто закончил свое выступление и спустился вниз на фоне слишком восторженного взрыва аплодисментов.
– За свободу, – произнес Трент, поразив меня. Его стакан был поднят, Пирс неуклюже нащупал свой почти пустой стакан, и эти двое чокнулись. 
Мужчины.
– Ну извините меня за то, что пытаюсь остаться в живых, – сказала я, поставив локти на стол. Мне не нравилось быть здесь без Айви и Дженкса. – И я думала, что тебе не нравится Трент.
Пирс сделал глоток, его глаза увлажнились из-за лопающихся пузырьков.
– Я могу пить с мужчиной и не считать его приятным, – сказал он, и Трент улыбнулся этой приводящей в бешенство чисто мужской улыбкой. 
– Не сомневаюсь, что можешь, – проворчала я, занимаясь разглядыванием движущихся голов в поисках Айви. Разве она не должна была уже вернуться? И вообще, сколько нужно времени, чтобы укусить кого-то? Или столько времени занимает уборка? Меня никогда не кусали так, чтобы через три секунды я не начинала бороться за свою жизнь. Может, я делала это неправильно.
– Извините меня, – неожиданно сказал Трент, и мое внимание метнулось к нему, когда он поднялся и почти выпихнул Вивиан из кабинки. 
– Куда ты собрался? – спросила я подозрительно.
Трент помедлил возле стола, и Вивиан скользнула обратно. 
– В уборную.
Его глаза направились к пустому стакану из-под пива, потом обратно ко мне. Пройдя к узкой тропинке, он направился к задней части ресторана, мимо кухни и большой таблички с надписью «Буи» и «Чайки». Отлично.
Моя голова начала болеть. Это мог быть мой единственный шанс поговорить с Трентом наедине. Вздохнув, я встала, говоря:
– Вивиан, присмотришь за Пирсом, ладно?
Вивиан поглядела на меня в недоумении, отпуская соломинку, через которую она пила свою газировку.
– За ним нужно присматривать? Что он собирается сделать?
– Я не нуждаюсь в присмотре, – возмутился Пирс, и я перекинула свои ноги через край лодки так же, как до этого сделала Айви. Хотя она, вероятно, выглядела при этом лучше. Не отвечая Вивиан, я последовала за Трентом, замечая оценивающие взгляды в его сторону нескольких клиентов, сидящих вокруг. Эльф не подавал никаких признаков, что заметил, что я иду за ним. Шум ресторана сменился звоном и паром из кухни, а потом приглушенным шумом из задней прихожей. 
– Трент, – позвала я, когда он добрался до двери, ведущей в туалет. Напряженной рукой он распахнул дверь и вошел внутрь, делая вид, что не слышит.
Я незамедлительно последовала за ним внутрь, задержав дыхание. Трент с опущенной головой стоял у зеркала, его руки упирались в бортики белой раковины. Подняв взгляд, он нашел мое отражение в зеркале и вздрогнул. 
– Убирайся.
Размахивая руками, я вздохнула и решила, что здесь не так уж и воняет. Неприятными вещами, писсуарами. Пройдя мимо него, я посмотрела под дверцу единственной кабинки, потом пинком распахнула ее, чтобы убедиться в том, что никто не стоит на унитазе. Доверься мне, сказал он, и все равно вызвал Ку’Сокса, и мне нужно было знать, почему.
– Ты нанял меня для защиты, – сказала я сухо. – Этим я и занимаюсь.
Трент повернулся и прислонился к раковине.
– Это туалет. Подожди снаружи.
Я стояла, положив руку на бедро, злая.
– Кажется, я припоминаю, что у эльфов, напавших на тебя под аркой Сент-Луиса, был тот же прикус, что и у тебя, – сказала я, и он нахмурился. Пройдя вперед, я почти прижала его к раковине. – Помнишь Сент-Луис? Упавшую арку? Зачем, черт возьми, ты освободил ходящего днем демона? Не верил, что я доставлю тебя на место, да?
Повернувшись ко мне спиной, он нажал на диспенсер для жидкого мыла, вынужденный перейти к следующему движению, прежде чем что-то выйдет наружу. Кончики его ушей покраснели, и я разозлилась еще больше. 
– Я знаю, что вы, девочки, ходите в туалет группами, но я бы предпочел немного уединенности, – сказал Трент, его челюсти были напряжены и кожа вокруг глаз натянулась. – Ни один уважающий себя убийца не станет следить в сортире.
– А еще ни один уважающий себя убийца не станет нападать на федеральной трассе, – я придвинулась ближе, нарушая его зону комфорта. – Ты хочешь рассказать мне о чем, черт возьми, ты думал, освобождая ходящего днем демона из-под арки Сент-Луиса? 
Трент не остановился, его плавное движение не сбилось, когда он закрыл воду, потряс руками и потянулся за бумажным полотенцем. Не говоря ни слова, он обернулся, выражение его лица было замкнутым. 
Дрожь поднялась во мне и сжала внутренности. Мне хотелось толкнуть его, но я удержала руки там, где они были. Сквозь цементные стены до меня донеслись аплодисменты, когда следующая группа заняла сцену. 
– Ку’Сокс был на полпути к тому, чтобы убить тебя, пока я не толкнула энергию обратно к нему. Он разрушил арку, пытаясь убить нас обоих, – сказала я, продвигаясь вперед, пока между нами не осталось всего несколько дюймов. – И потом я освободила тебя от фамилиарской связи и сделала для него неприкосновенным. И мне хочется знать, планировал ли ты это с самого начала или же придумал в процессе. 
Он повернулся ко мне спиной и, не глядя на мое отражение, принялся укладывать волосы.
– Я знаю о Ку’Соксе с прошлого года, – произнес он, и я отступила, не зная, верю ему или нет. Его глаза метнулись к моим в зеркале. – Ты считаешь Айви хорошим планировщиком? Но она и рядом не стояла с мотивированным эльфом со слишком большим количеством денег, – он отвел взгляд, убирая одну тонкую прядь за ухо. – У меня все под контролем.
Я моргнула, пытаясь не потерять контроль, но мои руки затряслись. Я почти слышала, как он добавил: «Не забивай этим свою хорошенькую головку».
– Да? – рявкнула я, радуясь тому, что дождалась, пока мы окажемся одни, чтобы обсудить это – поскольку не будет свидетелей того, как я его убью. – Ты хоть представляешь, насколько большие у тебя неприятности? Демоны в бешенстве. Они не могут контролировать этого парня, не могут убить его! Поэтому он был заключен в клетку!
Трент медленно повернулся, всем своим видом показывая, что ждет, пока я уйду. 
– Первая попытка его поймать была еще во времена чертовой войны, – сказала я, вспоминая заклинания Ала, скользящие через наши объединенные мозги. – Ку’Сокс не привязан к Безвременью в дневное время, и он ест людей, чтобы поглотить их души! Он ест людей, Трент!
В глубине глаз Трента промелькнула вспышка эмоций. Его губы еле заметно дернулись. И я ухватилась за это, увидев проблески человеколюбия. 
– Ты видел, как он жрал тех пикси! – закричала я, отправляя чувство вины домой. – Это то, что он делает. Он ест людей, поскольку его собственная душа работает неправильно. Ку’Сокс – магически спроектированная катастрофа, созданная демонами в попытке разрушить проклятие, наложенное эльфами в вашей идиотской войне! То, что они получили в итоге, было настолько ужасающим и неправильным, что они похоронили его в соседнем мире. А ты пришел и освободил его?
Зеленые глаза Трента ожесточились.
– Я контролирую ситуацию.
Я фыркнула.
– Так же, как ты заставил его перестать есть пикси? Только то, что он не может убить тебя, не значит, что ты контролируешь его. Демоны не будут винить в этом меня, они обвинят тебя! Эта освобождающая фамилиара метка делает тебя ответственным. И за тобой придут демоны в маленьких красных мантиях и заберут тебя за нарушение закона необыкновенной глупости, если ты не будешь осторожен. 
Под моим взглядом его глаза сузились, и он отвернулся.
– У меня все под контролем. Он поклялся защищать меня.
Он что, не понял?
– Защищать тебя? – вскрикнула я. – Он ел пикси – живьем – чтобы отвлечь их и позволить нам с Дженксом убежать.
– Всегда пожалуйста, – перебил меня Трент, и боль в моей голове запульсировала с новой силой.
– Если ты не считаешь, что я смогу защитить тебя, тогда почему я здесь? – спросила я, уперев руки в бедра и стоя между дверью и эльфом. 
Слабая, приводящая в бешенство улыбка показалась на его лице, шокируя меня.
– Потому что Квен не выпустил бы меня из Цинциннати без тебя.
Мои зубы сомкнулись, и я силой их разъединила. Не думаю, что Квен знал о Ку’Соксе, и я до чертиков уверена, что этого не знала Кери. 
– Ты идиот, – бросила я, сжав руки в кулаки.
Трент повернулся к зеркалу и стряхнул с себя несуществующую пылинку. Движение что-то теряло из-за того, что он был в обычной рубашке вместо тысячедолларового костюма.
– Как и ты, детка.
Детка? Он только что назвал меня деткой? Дрожа, я развернулась на каблуках. Этот парень был крепким орешком. 
– Я подожду тебя снаружи, – сказала я, не доверяя сейчас самой себе рядом с ним. 
– Если ты считаешь, что так нужно.
Раздраженная, я, напряженно двигаясь, вышла из туалета. 
«Можешь сдохнуть прямо здесь, мне все равно», – подумала я. В пустом коридоре было теплее и музыка громче. Трент был придурком. Придурком и задницей. Демоны могли и не предъявить мне обвинений, но Ковен предъявит. И тогда мне придется разбираться с Ку’Соксом самостоятельно. Кто, черт возьми, я такая? Служанка Трента?
Не глядя на мужчину, на которого я натолкнулась, я прошла под аркой кухни, в сторону ресторана… потом остановилась. Корица. Корица и вино.
Мой гнев испарился, и я обернулась к мужчине, направляющемуся к мужскому туалету. Дорогие брюки, невзрачная ветровка, мягкие ботинки, темные волосы, хорошая фигура. И пахнет, как Сникердудлс (классическое американское печенье с тонкой, хрустящей корочкой и мягкой начинкой), пропитанный вином. 
Дерьмо, парень был эльфом.

Глава 14

Я побежала обратно по коридору, сердце колотилось, как бешеное. С грохотом распахнула дверь в мужской туалет, и незнакомый эльф обернулся. Сдерживая дыхание, я плавно остановилась. 
Трент все еще стоял возле ряда раковин, сгорбившись в ужасно маленьком круге. Что-то близкое к панике было в его глазах. К нему быстро вернулось обычное холодное бесстрастие, но я заметила это и знала, что эльф рад меня видеть. В воздухе пахло озоном, и край зеленой ауры атакующего эльфа, пытавшегося пробиться сквозь круг Трента, замерцал и погас. 
Я положила руку на бедро, указывая другой на мужчину в модной ветровке и с совершенно пустым выражением лица. Надеешься убить Трента у меня на глазах? Вряд ли получится. 
– Если я не могу его убить, то и тебе не дам, – сказала я, и губы убийцы дернулись.
Я сделала шаг и встала в линию Лас-Вегаса еще до того, как эльф бросил в меня магический шар. На ходу поставила круг меньше, чем за секунду, одновременно отбивая в угол дымчато-зеленое безвременье в угол. Оно ударилось в кафельную стену и разлетелось желатиновой липкой грязью, распространяя запах костной пыли. 
– Мило, – сказала я, думая, что эти чары, похоже, были предназначены для того, чтобы разорвать кого-нибудь напополам. – Хочешь уйти до того, как я сделаю тебе больно?
Сгорбившись, эльф попятился, пытаясь держать достаточное расстояние между нами, чтобы он мог кинуть что-нибудь в меня, и это не отлетело бы обратно к нему. Я продолжала идти вперед, стараясь попасть под удар, так сказать. Схватив эльфа за воротник ветровки, я толкнула его в стену, отмахнувшись от попытки затопить меня безвременьем. 
– Я сказала, что тебе нужно уйти, – повторила я, не впечатленная, но помедлила, почувствовав укол дикой магии, прошедшейся по моей ауре, как наждачная бумага. Мужчина с дикими и испуганными глазами улыбнулся мне, и дрожь в моем ци усилилась. Я подумала о черных змеях, выползающих из головы Ала, чтобы убить Ку’Сокса. Мужчина сделал жест, двигая губами и складывая пальцы в неизвестную фигуру. Он ахнул, когда его рука изогнулась; я услышала хруст суставов, и туманная чернота охватила его руку.
Встревоженная, я отпустила его прежде, чем его магия смогла вылиться в меня.
– Демонская шлюха! – закричал эльф, ему явно было больно. Он бросил в меня какое-то заклятье. Я откинулась назад, чтобы уклониться от его чар, ударилась о дверь кабинки и упала спиной на унитаз. Возникший защитный круг ничем тут не мог помочь. Запутавшись в руках и ногах, я поднялась с помощью очень полезных перил, установленных в туалете. 
Развалившись на сидении с распростертыми руками, я уставилась на ужасную зеленую ауру, скользящую по моему кругу, будто разыскивая путь внутрь. Это была дикая магия. При плетении она причиняет убийце боль. И она может пройти сквозь барьер. И вряд ли превратится в солнечные лучи и леденцы на палочке, когда разрушит мой круг. 
В углу убийца поднялся на ноги, стряхивая боль со своей руки. Я не разделяла предвкушения, которое он все еще излучал. Облизнув губы, я посмотрела на чары, прожигающие путь ко мне, потом обратно на него.
– Stricto vive gladio… – начала я, и глаза мужчины расширились от страха, когда он узнал «отражающие» чары. Он вскочил на ноги и почти налетел на дверь, пытаясь убежать. 
– Gladio morere transfixus, – закончила я, и зеленый туман, покрывающий мой круг, исчез.
Убегающий эльф резко остановился между Трентом и мной, его спина выгнулась назад, все его мускулы застыли. Открыв рот в безмолвном крике, он потянулся себе за спину, будто пытаясь прикоснуться к чему-то. Издав влажное бульканье, он рухнул, его спина ударилась о липкий пол. 
Ужаснувшись, я сломала свой круг и вышла из кабинки, глядя на изогнувшегося мужчину под чарами, предназначенными мне. Его губы двигались, и в их уголках появлялась пена, он пытался произносить контр-заклинание. 
– Извини, – сказала я, поморщившись. – Может, тебе стоило попытаться убить меня чем-нибудь менее болезненным.
Послышался слабый треск, и лицо Трента стало пепельным. Думаю, парень только что что-то вывихнул. 
Мужчина со стоном упал, но этот звук шел от разрушенного проклятия, а не сломанного позвоночника. Эльф лежал на полу, задыхаясь. 
– Может, сейчас тебе все-таки стоит уйти, – предложила я, и он перекатился, чтобы встать на руки и колени. 
Потянувшись к раковине, он с трудом поднялся. Грязь от подошв тысяч ботинок покрывала его спину, а на шее блестел пот. Задыхаясь, он посмотрел на открывшуюся со скрипом дверь и стал еще более испуганным.
Я тоже посмотрела туда, и сильный укол страха прошел через мои ребра в легкие. Ку’Сокс. 
– Черт побери, Трент, – сказала я, пятясь, чтобы встать рядом с Каламаком. – Я же сказала, что разберусь с этим. Мне не нужна помощь!
Ку’Сокс стоял перед закрытой дверью в модном серо-голубом костюме и поправлял серебристый галстук, его бледные глаза блестели. Он выглядел обновленным – может из-за того, что съел администратора на Голливудском бульваре. Одной рукой он открыл дверь. Музыка проникла внутрь вместе с приглушенными разговорами и звоном с кухни. Убийцу не надо было просить дважды. Заскрипев мягкой обувью, он выбежал наружу. 
– Ты никогда не попадешь туда во время, – сказал он Тренту, проскользнув мимо Ку’Сокса.
– Да неужели? – закричала я, когда дверь начала закрываться. – Ты ничего не знаешь!
Дверь со щелчком закрылась, и наступила тишина. Дерьмо.
– По сравнению с тобой, которая считает, что знает все? – спросил Ку’Сокс, улыбаясь.
У меня перед глазами всплыл образ уродливого аиста, в клюве которого боролся за свою жизнь пикси, хотя безумный демон уже откинул голову, переворачивая его головой вниз в своей глотке. Подавив дрожь, я толкнула круг Трента, чтобы вынудить его опустить барьер, но он этого не сделал, его лицо выражало мрачную решимость. И никакого страха. Глупый мужчина. 
– Эй, привет, Ку’Сокс, – произнесла я пересохшим ртом. – Ммм, никаких обид, да? Ал побил тебя до того, как я там появилась.
Вместо предполагаемых угроз демон кивнул, как будто я ответила на его вопрос. 
– Я подозревал, что Ал вызвал тебя, – сказал он, голубые глаза блестели. – Если бы это была Тритон, я бы пострадал. Ты полна неожиданных талантов… Рэйчел. Я могу называть тебя Рэйчел или не могу?
Он приблизился еще на один шаг, и я попятилась, ударившись о круг Трента и скользнув назад, когда Трент опустил его. В Ку’Соксе появилась новая осторожность, и это дало мне надежду, хотя мои ладони начали потеть. Черт побери, Дженкс, где ты?
– Я должен был догадаться, – продолжал Ку’Сокс. Увидев свое отражение в зеркале, он фыркнул, и его нос стал немного тоньше, а загар темнее. – Даже Ал знает, что не стоит позволять Тритон держать свое энергетическое поле. Она могла бы втянуть его просто ради удовольствия. 
Голубые глаза встретились с моими, и демон нахмурился.
– Этот альянс с Алом не сулит тебе ничего хорошего. Я приму решительные меры, если ты продолжишь настаивать на нем. Тебя учат слишком рано. Я знаю, будучи… обученным. Заполучите нас достаточно молодыми, и мы сможем сделать что угодно. Прождите слишком долго, и мы никогда не оставим наши плохие привычки. 
Я сделала еще один шаг назад, стиснув зубы. Я двигалась не в ту сторону, но этот парень пугал меня до умопомрачения. 
– Меня не обучают, и Трент не в опасности, – сказала я, гордясь тем, что мой голос не сломался. – Ты можешь идти. Он в безопасности. 
«Я держала энергетическое поле Ала?», – подумала я, пытаясь найти выход из ситуации. Я предполагала, что все было наоборот, но может быть, и нет.
– Идти? – Ку’Сокс пошевелил плечами, следя за своим отражением: его костюм увеличился, и он стал шире в плечах. Запах падали, казалось, защекотал мне нос. 
– Идти – это прекрасная идея. Мы должны немедленно начать реабилитацию.
– Нет, подожди! – закричала я, подняла руки, чтобы отогнать его, но было слишком поздно. Демон обернул руку вокруг моей талии и сунул меня под мышку. 
– Осторожно! – закричала я, моя голова чуть не ударилась о писсуар, когда он развернулся. Я была все еще соединена с линией, и я ударила его ей.
Ку’Сокс вздрогнул, содрогаясь от того, что могло бы быть болью, но, держу пари, было удовольствием. Возможно, это было и то, и другое. 
– Этого более чем достаточно для начала, – сказал он, направляясь к двери. Ку’Сокс поднял меня, как котенка, и пошел прочь, а Трент беспомощно стоял у раковины. Может быть, теперь до него дойдет. То, что я в безопасности среди демонов, только видимость.
Скребя пальцами по краю кабинки, я умудрилась задержать нас на полсекунды. 
– Все еще считаешь, что можно найти способ контролировать его? Прикажи ему остановиться, – сказала я Тренту, а потом взвизгнула. Ку’Сокс выдернул меня из кабинки, и я ободрала кожу с пальцев. Моя задница ударилась о дверь, и мы вышли из мужского туалета. Музыка стала громче. Через три шага Ку’Сокс поднял меня и положил себе на плечо. Я была беспомощна. Если я брошу в него какие-нибудь чары, я тут же получу их обратно. 
– Я не позволю тебе перекинуть меня, – произнесла я, его плечо врезалось мне в легкие, затрудняя дыхание. 
Демон замедлился, когда мы вошли в ресторан. Видимо, он наслаждался музыкой и хорошим настроением. 
– В Безвременье? Зачем мне идти туда, если здесь у нас есть солнце? – спросил он, перемещая мой вес так, чтобы мне пришлось выдохнуть из себя весь воздух. – Где-то в море соли должна быть лодка. Я хочу разобрать тебя по кусочкам, выяснить, сколько боли в заднице доставляет естественно рожденный демон при правильном выращивании и стоит ли мне уничтожать вас всех еще в утробе матери, так сказать. 
О, это звучало не очень хорошо.
– Я не демон, – сказала я, воткнув локоть ему в спину и гадая, смогу ли я схватить нож с подноса, мимо которого мы проходили, и ударить его по почкам достаточно сильно, чтобы он бросил меня. Кровь приливала к голове, причиняя боль.
– Я пробовал тебя, – тихо ответил Ку’Сокс. – Ты – как я, только рожденная естественным путем. С матерью и отцом.
Даже сквозь шум я смогла уловить его ревность. И почему никто ничего не говорит? Может быть, мужчины, несущие женщин из задней части ресторана, были здесь нормой. Я ударила его спину сильнее, и он усилил хватку.
– Ты можешь быть достаточно сильна, чтобы причинить мне боль, – сказал он, направляясь к двери. – А может, и нет. Я хочу узнать это, прежде чем ты покажешь остальное. 
– Отпусти меня, урод! – закричала я, размахивая ногами, когда мы начали проходить мимо столов, но все решили, что это часть представления, и только хлопали. Где Трент? Моет руки?
– Я не урод, – прошипел он, сжимая мой живот, пока я не задохнулась от боли.
Вытянув руки к его спине, я приподнялась, безумно надеясь на Айви. Дженкса. Проклятье, даже Вивиан могла бы помочь. Сориентировавшись, я посмотрела на наш стол. 
– Пирс! – закричала я, и мужчина повернулся, оторвавшись от наблюдения за двумя вампиршами в углу. Рядом с ним была Вивиан, ее глаза расширились.
– Может, немного поможешь? – черт, неужели я должна была им это озвучить? 
Пирс встал, его лицо было пепельным. 
– Рэйчел! – позвал он, перекрикивая музыку и привлекая внимание каждого. Не пропуская удара, группа начала играть «Любовь возносит нас в небо, которому мы принадлежим», и толпа взорвалась аплодисментами. Я понимала их смятение. Ку’Сокс выглядел, как очень привлекательный миллиардер, спасающий свою женщину недели от минимальной зарплаты. 
Прямо над моей головой послышалось стрекотание крыльев пикси, и я подняла взгляд. На лицо мне упало облако пыльцы. 
– Дженкс, найди Айви! – закричала я сквозь кашель, образ пикси и птицы мигнул в моей голове – ужасая меня сильнее, чем Ку’Сокс, несущий меня прочь. Я вытерла глаза и, опустив голову, заметила Трента в начале коридора, ведущего на кухню. Зрение у меня было размытым, и я скорее почувствовала, чем увидела Айви в передней части ресторана – в пятне света, идущего от стойки регистрации. Ее руки лежали на бедрах, и она казалась стройной и обновленной. 
Наконец, я снова смогла видеть и коротко закричала, пригибаясь, когда черный шар безвременья по дуге полетел к нам. Пирс. Он что-то бросил.
Это ударило Ку’Сокса прямо в голову, слабые уколы его ауры били по мне, как дождь с градом. Ку’Сокс споткнулся, как будто в шоке, и начал падать. Я вцепилась в его руку. Проклятие прожигало Ку’Сокса, делая его мышцы твердыми, но потом закричала я, когда сукин сын сунул проклятие Пирса в меня. 
Я завыла – электрическая дуга прыгала с нейрона на нейрон, сжигая их. Я увидела потрясенного Пирса, а потом боль исчезла, и я захрипела, пытаясь дышать. Я все еще висела на плече Ку’Сокса. 
– Что ты делаешь? – закричала Вивиан за тысячу лет от меня.
– Думаешь, твои белые чары чем-то помогут против этого? – закричал Пирс в ответ, и группа начала запинаться – все, кроме ударника, потерявшегося в агонии своей страсти. 
– Пожалуйста, не делай так больше, – пробормотала я, опустив голову. Разговоры загудели в моих оглушенных ушах, и я услышала несколько тревожных шепотков. Мы прошли мимо еще одного стола, и я сгруппировалась. Дело было за Айви. Магия этого не сделает – это должна быть физическая сила.
– Спасибо тебе, Боже, – сказала я, услышав, как вампирша кричит на демона. Мир перевернулся, и я ударилась об пол, растянувшись и ударившись бедром. Я подняла голову и увидела Айви и Ку’Сокса, дерущихся на столе. Стаканы и тарелки бились об пол, протестующие возгласы стали громче. Мой телефон гудел, жужжание в заднем кармане почти терялось на фоне головокружения. Оглушенная, я перекатилась, убираясь с дороги. Люди начали разбегаться. Мы должны были сделать это быстро, или урод начнет поедать людей. 
– Дженкс! – позвала я, ныряя под стол, когда стул, брошенный Айви, разбился возле моего локтя. – Выведи отсюда Трента! – вновь закричала я, думая, что если Трента не будет, демон, возможно, окажется вынужден последовать за ним.
Дженкс завис в воздухе, паря между Айви и мной в явном сомнении.
– Скажи ему найти машину! – закричала я, тихий звон из моего заднего кармана, сказал мне, что абонент, кто бы он там ни был, оставил мне голосовое сообщение. – Пусть подгонит ее сюда!
Последует демон за ним или нет. В любом случае, нам придется быстро убираться отсюда, когда дерьмо перестанет попадать в вентилятор.
Оставляя вспышку разочарованной пыльцы, Дженкс метнулся от Айви ко мне, его длинные волосы развевались. Угловатое лицо пикси скривилось в нерешительности, но прежде чем он успел что-то сказать, Айви закричала от боли. Мы оба увидели, как она прокатилась на спине по полу, ударившись о нижнюю часть сцены. Моргнув, она потрясла головой, пытаясь сфокусироваться. Ударник, наконец, остановился, и во внезапно наступившей тишине она пробормотала:
– Я в порядке. Разберитесь с этим ненормальным демоном.
Это подействовало, и хотя Ку’Сокс театрально обернулся, люди бросились в панике к дверям. Через несколько секунд завопила дверь аварийного выхода, и люди, пытающиеся выйти через битком набитую переднюю дверь, бросились к задней. Страх усилился и шум стал громче. Ку’Сокс, казалось, наслаждался хаосом, благоговейно подняв руки и впитывая его в себя.
Я вздрогнула, когда Дженкс опустился мне на плечо. Рядом со мной стоял Трент, я схватила его за руку и потащила в кухню. Там должен был быть запасной выход. Вивиан и Пирс могли позаботиться о себе сами. Мой телефон зазвонил снова, и я проигнорировала его. 
– Молодец, Трент, – сказала я, резко останавливаясь, чтобы не столкнуться с испуганной официанткой, ее глаза были черными от страха. – У меня все было под контролем, пока ты не вызвал Ку’Сокса.
– Да, ты глупый пекарь, – зарычал Дженкс, отдыхая на моем плече. – Хватит нам помогать, ладно?
– Я не вызывал его. Он просто появился, – произнес Трент возмущенно, и я бы засмеялась, если бы это не звучало слишком знакомо. – Почему ты не можешь просто ударить его магией? – спросил он, и я остановилась в коридоре, рядом с дверьми на кухню. Люди кричали, пытаясь выбраться наружу, но никто не шел в эту сторону. 
– Что, и потом умереть? – резко сказала я. У меня нет проблем с признанием факта существования людей, сильнее меня. – Ку’Сокс почти убил Ала, – добавила я и указала на него рукой. Рука упала, когда я поняла, что Ку’Сокс смотрит на обезумевших людей, будто мысленно перебирая толпу. – Я не могу победить его! Ты освободил серийного убийцу!
Трент вздрогнул, но, мне кажется, это произошло больше из-за взрыва за моей спиной, чем от моих слов. Волна жара ударилась мне в спину, и я развернулась. По знакомому зеленому оттенку исчезающей ауры я догадалась, что Ку’Сокс отклонил одно из проклятий Пирса. Стол пылал зеленым пламенем, и огонь, лизавший рыболовные сети, начал расползаться по потолку. Капля огня упала на пол, и я почувствовала, что бледнею, когда кто-то рухнул с ужасным криком, корчась от боли и хватаясь за ногу. За три секунды мужчина воспламенился полностью. Пошла новая волна паники, и люди, убегая, начали топтать друг друга. 
Хорошо. Заметка по технике безопасности. Не наступайте на зеленое пламя.
– Пирс! – закричала я. В удушливом воздухе пахло горящей известью. – Ты вредишь людям!
Его длинное пальто закрутилось, когда он повернулся ко мне. Мое лицо похолодело. В нем не было никакого раскаяния, никакой мягкости. Лишь жажда боя.
– Он должен умереть в пламени! – закричал Пирс сердито. – Демоны умирают в пламени!
Верно, но к людям это тоже относится.
Я крепче вцепилась в лей-линию, когда Ку’Сокс направился к Айви, но пронзительный звук, издаваемый горящим человеком, притянул внимание демона, как песня сирены. Он изменил направление и пошел в сторону кричащего человека, отбрасывая людей в стороны, если они не двигались достаточно быстро. Встав перед скорчившимся мужчиной, Ку’Сокс помедлил блаженную секунду, впитывая рев сигнализации и бегущих людей, потом мужчина издал свой последний булькающий звук. Глаза демона расширились в предвкушении, и он засмеялся, а затем погрузил руки в скорчивающуюся, все еще горящую фигуру. Ку’Сокс вздрогнул от удовольствия, его лицо выражало ликующий восторг. Отодвинувшись, он сжал в руках что-то, затуманенное мягким светом. Подняв это над своей головой, Ку’Сокс сжал ладони, и черное, вязкое вещество потекло из его пальцев, падая ему в рот. Душа? Была ли это душа мужчины, сожженная и горящая?
– Святое дерьмо, – прошептала я, напуганная до смерти. Я посмотрела через ресторан на Пирса, и увидела, что он пребывает в таком же ужасе, как и я. Рядом с ним дрожала Вивиан, слишком испуганная – у нее не было ничего, что могло бы остановить пожирающего души демона. Я даже не знала, что таким образом можно вытащить чью-то душу. 
Мы с Вивиан вздрогнули, когда винтовочный выстрел перекрыл шум сигнализации и запуганных людей.
И только звон, идущий от двери, нарушал установившуюся тишину, когда все повернулись к передней части ресторана, где под пылью, летящей с потолка, стоял огромный медведеподобный мужчина, похожий на оборотня. 
– Хорошо! – сказал он, и я подтолкнула Трента, чтобы он убирался отсюда к чертовой матери. – Скоро прибудут полицейские. Просто выметайся отсюда, и у нас не будет больше проблем. 
Это была хорошая мысль, но мужик явно не догадывался, что это была не обычная драка, сверхъестественная или нет. 
– Достань машину! – прошипела я Тренту, и, наконец, эльф медленно направился в сторону кухни. Сквозь рев сигнализации я услышала женский плач. Айви медленно встала,; по-видимому, она снова была способна сфокусироваться. Вампирша прижала руку к затылку, и я понадеялась, что с ней все в порядке. Я еще не осмеливалась двигаться. Ку’Сокс, казалось, забыл обо мне, и мне было слишком страшно напоминить ему; может, нам всем стоит просто сбежать отсюда по-тихому, как…
– Оставайся с Трентом, Дженкс, – велела я, не в силах отвести взгляда от Ку’Сокса. Пикси опустился и стал парить передо мной. 
– Не заставляй меня уходить, – сказал он, его страх был очевиден.
– Что за чудесное творение! – воскликнул Ку’Сокс, глядя через ресторан на винтовку, и когда он двинулся вперед, люди снова бросились к дверям. По крайней мере, сигнализация на двери запасного выхода замолчала, и остались только крики людей.
Мой взгляд метнулся к Дженксу, и я почувствовала укол всеобщего страха.
– Я не доверяю Тренту. Нам нужна машина. Сделай это для меня.
Ладони были потными, и я вытерла их о джинсы.
– Ты прикрываешь мне спину, Дженкс, – сказала я, когда он в отчаянии завис на месте. – Убедись в том, что Трент достанет машину. Я рассчитываю на тебя.
– Будь оно все проклято до Поворота, – ругнулся пикси, выглядя одновременно злым и напуганным. Вслед за Трентом он вылетел в двустворчатые кухонные двери. Серебристые блестки опадали на его пути, и я помолилась, чтобы Трент не подвел нас. Иначе Дженкс убьет его.
Дрожа, я развернулась обратно к ресторану. Может, я могла что-то спасти. 
– Я не хочу никаких проблем, – сказал менеджер-оборотень, снова заряжая ружье.
А может, и нет.
Мои плечи опустились, и я схватилась за живот, обменявшись через столы взглядами с Айви и зная, что произойдет дальше. Мы не могли ничего сделать, лишь наблюдать за Ку’Соксом, который шагнул вперед с протянутой рукой. Оборотень предупреждающе покачал головой и, поморщившись, опустил оружие, прицелился и нажал на курок. Я дернулась, когда пуля взорвалась в стене позади демона, люди закричали от разлетевшихся осколков дерева и штукатурки.
Рот менеджера раскрылся, и Ку’Сокс выдернул у него винтовку, испытывая при этом не злость, а любопытство. 
– Пожалуйста, господи, пусть он сделает это быстро, – прошептала я.
Я не могла его остановить. Я не могла остановить это!
– Оно работает вот так? – спросил Ку’Сокс, разворачивая ружье и проделывая дыру в груди мужчины.
Я не знала, что появилось первым, звук или цвет: кровь и крошечные осколки костей покрыли стойку регистрации ярко-красной волной оглушительного шума. Люди закричали, и оборотень потрясенно посмотрел вниз на дыру в своей груди. На его губах пузырилась кровавая пена, он пытался говорить. Потом он опустился на колени и упал в лужу собственных пробитых внутренностей. 
Это было ужасно, и я прислонилась к стене. Усилившийся страх вместе с запахом пороха и горячего металла парализовал меня. Мне хотелось, чтобы этого никогда не было, и я никогда не соглашалась помочь Тренту, чтобы я никогда, никогда не ходила в библиотеку два года назад, в поисках способа сделать то, что я надеялась сделать. 
Я даже не помнила, что. Но что бы там ни было, это было ошибкой.
Закрытые глаза не помогли, и я открыла их. Прямо передо мной возвышался Пирс. Он с решительным видом стоял на столе, его пальцы шевелились, и вокруг них распространялась чернота. Шелестящие латинские слова – эхо плетущегося проклятия – резонировали в моем теле. Я повернулась к выходу и заметила, что почти все люди выбрались наружу, кроме нескольких, упавших от страха. 
– Вивиан! – закричала я, видя, что она не паникует, но и не знает, что делать. – Выведи их отсюда!
Слава Богу, Дженкса здесь не было. Я не хотела, чтобы он выдел то, что я собиралась сделать. 
– Что за бесполезная штука, – произнес Ку’Сокс, глядя на ружье в своих руках, а потом со стуком отбросил его на ту сторону стола. – Она убила тебя чересчур быстро.
Пристально рассмотрев ближайшие столы, он заметил женщину в белом – она рыдала, свернувшись в клубок, и теряла свои пять минут в аду. 
– Хотя ты еще жива, – начал демон, и женщина вскрикнула, когда он выдернул ее из-под стола, – взамен я съем тебя, – сказал он, и женщина задергалась, он поднял ее выше, игнорируя царапающие руки, и притянул к себе, его челюсти раскрылись, чтобы сомкнуться на ее горле.
Это было похоже на безумный поцелуй, и у женщины был один вздох, чтобы закричать – издать ужасающий вопль боли и страха – от потрясения происходящим. Потом демон неожиданным рывком отодвинул ее от себя, его лицо окрасилось кровью, а на шее женщины появилась двухфутовая рана. Она все еще боролась, ее голова склонилась под неправильным углом, и капли кровавой пены вылетали из ее разорванного горла, она пыталась кричать, ее легкие все еще работали, несмотря на то, что ее гортань в настоящий момент находилась внутри Ку’Сокса. 
Я хотела отвернуться, но не могла. Я хотела бежать, оставить это дело кому-нибудь другому, но не могла. Тут я или никто.
– О, Боже мой, – выдохнула Вивиан, и я подскочила, поняв, что она стоит рядом со мной, вцепившись в мою руку. Я проглотила желчь прежде, чем меня вывернуло.
– Поэтому я знаю, как плести черную магию, – прошептала я.
Вивиан посмотрела на меня, когда Ку’Сокс, наконец, съел достаточно женщины, чтобы убить ее. Глаза Вивиан были широко раскрыты, ее разум еще не нашел способа поверить в то, что говорили ей глаза.
– Даже мертвые вампиры помнят о сострадании, – сказала Айви, подойдя ко мне с другой стороны. 
– Он… он… – пробормотала Вивиан с белым лицом, не в силах произнести это.
– Думаешь, я изучаю черную магию ради удовольствия? – сказала я резко. – Я пытаюсь выжить.
Я упрятала изображение демона в серебристом костюме, кусающего горло женщины, в дальнюю часть своего мозга, чтобы просыпаться в холодном поту позже. 
«Что я могу сделать?», – подумала я, увидев, как Пирса вырвало позади стола. Сжечь его? Проклятием, которое я почти сплела в своем саду? Можем ли мы вместе с Вивиан и Пирсом убить демона? Сердце колотилось, и я сделала шаг вперед, чувствуя руку Айви на своем бицепсе. Я сомневалась, что мы его убьем, но ничего другого я не могла придумать. Убийство Ку’Сокса не было преступлением, это было выживанием. И если это сделает меня черной ведьмой, то так тому и быть.
Вновь всплыло воспоминание о Пирсе, склонившемся над Алом и готовом оборвать жизнь демона ради своей свободы. Может быть, в конечном итоге между нами не было разницы, и причина, по которой я злилась на Пирса, состояла в том, что я видела в нем свое отражение, и мне это не нравилось. 
Ку’Сокс посмотрел на потолок, когда поток красного безвременья вылился на него, отхлынул в дальнюю точку его ауры и впитался обратно. Засунув мертвую женщину под мышку, он направился к двери. Я услышала сирены, доносящиеся оттуда, и мое сердце заколотилось. Черное искусство или нет, но я не могла позволить ему уйти.
– Мы что, позволим ему уйти? – злобно закричал Пирс, вытирая рот и выходя из-за стола. 
Я бросила взгляд на Айви, чтобы сказать ей о своем решении, потом на Вивиан, которая все еще не понимала реальность демонов.
– Ага, – солгала я, откинувшись назад, скрещивая руки на груди и покачиваясь на одной ноге. – Это не моя проблема.
– Что? – вскрикнула Вивиан. Я лишь подняла плечо и позволила ему упасть. – Ты не можешь позволить ему уйти отсюда! Он только что убил двух человек! – в ярости проговорила она, ее гнев был направлен на собственную наивность, страх и неверие в то, что она могла найти во мне удобного козла отпущения. 
Я должна была сказать ей, что во всем виноват Трент, но я прикусила язык, когда Айви быстро отошла в сторону, чтобы занять оборонительную позицию. 
– Что ты хочешь, чтобы я сделала, госпожа Представитель Ковена? Ты просишь меня заняться черной магией? Хм? Потому что это единственное, что он заметит.
Она облизнула губы, явно борясь с собой. Хотя Ку’Сокс был почти у двери.
– Это он заметит, – подтвердил Пирс, а потом, потянув линию так сильно, что даже Ку’Сокс почувствовал это, кинул заклятие. Вивиан ахнула, поскольку оно летело, сжигая сам воздух на своем пути. Ку’Сокс развернулся, отбивая его в нашу сторону мгновенно возникшим кругом. 
– Ложись! – закричала я, и упала на пол. Проклятие ударилось в сцену, и усилитель взорвался, рассыпая над нами искры озона. 
– Черт побери, Пирс! Смотри, что ты делаешь!
– Ммм, – протянул Ку’Сокс, снова направляясь в нашу сторону. – У тебя интересный стиль работы с чарами. Совсем не такой, как у нее. Кто тебя научил?
– Мы не можем остановить его! – воскликнула Вивиан.
– Еще бы! – кивнула я, пытаясь решить, достаточно ли Вивиан напугана. Если я смогу убедить ее в том, что кому-то необходимо знать черную магию, то они, может быть, позволят сохранить мне мой разум, когда упрячут обратно в Алькатрас. Это было что-то типа плана «Б» на случай, если демоны снова появятся.
Пирс вскочил на стол, выкрикивая латинские слова, и, заметив, что он привлек внимание Ку’Сокса, я подтащила Айви и Вивиан к себе. 
– У меня есть идея, – сказала я, мысленно благодаря Бога за то, что Пирс здесь – даже если он черный колдун. Он мне нужен. Ал был прав. 
Вивиан колебалась. Айви уточнила:
– Как с фейри?
Я кивнула, хотя мое сердце, казалось, сжалось. Я сожгу Ку’Сокса – и не стану останавливать проклятие. 
– Вивиан, нам понадобится твоя помощь.
Ее лицо стало еще более испуганным, и я посмотрела на Пирса, который ликвидировал прежнее и кинул новое проклятие в Ку’Сокса. 
Хорошо, парень не только знал, что делает, но и выглядел при этом хорошо.
За первым Пирс кинул второе, обманывая демона, чтобы Ку’Сокс не заметил еще одно, скрытое за ним. Черное липкое нечто накрыло Ку’Сокса, и демон бросил мертвую женщину, чтобы разорвать зеленую ауру, покрывающую его. 
– В колдовстве, – добавила я, наблюдая за тем, как Пирс откинул волосы назад, восстановив дыхание. – Мы должны сплести заклятие. Сомневаюсь, что оно убьет его, но он, возможно, убежит куда-нибудь зализывать свои раны. Пирс?
Не отводя взгляда от демона, Пирс поднял руку в знак подтверждения.
Сердце у меня тяжело бухнуло. Айви. Она будет в безопасности, но ей придется остаться со мной.
– Это… – начала говорить Вивиан, снова начиная выглядеть ошеломленной, и я задумалась, что нужно сделать, чтобы убедить ее. 
– Колдовство не является незаконным, – перебила ее я. – Его буду плести я, а не ты.
– Вниз! – закричал Пирс, и я упала, дергая за собой Вивиан и поднимая защитный круг над нами. За нашими спинами взорвался красный шар смерти, и пожарная сигнализация начала затихать. Я слышала сирены, доносящиеся с улицы. 
– Нам нужно решать сейчас! – сказала Айви, выглядя потрясенной. 
– Я не могу плести черное проклятие! – пролепетала Вивиан, маска профессиональной молодой женщины слетела с нее, когда она отбросила волосы с глаз. – Я из Ковена!
– Каша из кровавого ада! – закричал Ку’Сокс, не успев придти в себя после последнего заклинания Пирса.
– Тебе нужно лишь держать от всех созданий внешний защитный круг, – объяснил Пирс, его голубые глаза были жесткими от старой злости, вызванной отвращением испуганной женщины. – Тебе не придется пачкаться – это сделаем мы. 
Я опустила круг, чтобы Пирс мог присоединиться к нам, и он сделал символический шаг вперед. Он знал заклинание, которое я хотела использовать.
– Мой внешний круг надолго его не задержит. Пирс, тебе придется поторопиться с колдовством. Если он сломает его, проклятие сожжет половину Лас-Вегаса. 
Айви выглядела напуганной.
– Сделайте его правильно, колдуны.
– Простите меня, – проворчал Пирс, бросая еще один шар слизи в Ку’Сокса.
На этот раз Ку’Сокс поглотил его, черная масса растворилась в потоке блесток. Он усвоил контрпроклятие. Нам нужно работать быстро.
– Очень хочу увидеть, сильна ли ты настолько, насколько считаешь, – шепнул мне Пирс, и я усмехнулась в ответ.
– Я тоже, – сказала я, веселясь, несмотря на то, что была напугана до смерти. – Ладно! Давайте сделаем это!
– Берегись! – закричала Вивиан, и я дернулась, когда Ку’Сокс отбросил Пирса к Айви. Они заскользили по полу в клубке рук и ног, и заклинание, которое начал Пирс, исчезло в сиянии зеленого и красного. Дерьмо! Когда он успел подойти так близко?
– Эй! – закричала я, когда Ку’Сокс схватил меня за горло и потащил прочь. Я боролась, пытаясь вырваться из его хватки. Он направлялся к двери. Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Я все еще могла поставить внешний защитный круг, но я не была готова пожертвовать собой, чтобы избавиться от Ку’Сокса. Но потом я вспомнила, как он разорвал горло той женщине, и ее немые крики, пока она пыталась дышать. Сожжение было лучше этого. Я думаю.
– У тебя очень красивые волосы, – сказал Ку’Сокс, вздернув меня вверх, и я почувствовала его прикосновение за своим ухом. Я застыла, поскольку он провел носом вниз по моей шее, и со свистом втянула воздух, когда он нашел вампирские токсины глубоко в моей коже. 
– Ооо, ты испорчена, – пробормотал он. – Как восхитительно.
– Вот дерьмо, – прошептала я, цепляясь за все подряд, лишь бы замедлить нас. 
– Дерьмо, – с любопытством повторил Ку’Сокс и ослабил свою хватку; мои каблуки снова заскребли по полу. – Я слышал это слово уже несколько раз. Это слово означает отбор? Я так люблю всеобъемлющие слова. Глагол, прилагательное, существительное. Да, тебя избрали.
Мои каблуки застучали, когда он потащил меня задом наперед. 
– Лучше отпусти меня! – закричала я, потянувшись, чтобы схватиться за столб. Ку’Сокс отдернул меня от него, протащив еще один шаг, пока я не зацепилась за стол. Я не отпускала, и дополнительный вес замедлил его еще сильнее. Мы были почти у двери, и я слышала треск рации и кричащих на улице людей. 
– Знаешь, почему мои братья не убили меня? – спросил Ку’Сокс, когда стол, который я тащила, ударился в столб, и мы остановились. – Они не смогли. Даже Тритон, а она пыталась. Они сделали меня особенным, удивительным ребенком будущего, теперь – постыдного прошлого, предназначенным для преодоления разрыва между демонами и ведьмами и возвращения нас к солнцу, чтобы мы могли ходить в реальности и в Безвременье и были способны удерживать столько же энергии, сколько женщины. 
Он помедлил, дергая меня, пока моя рука не соскользнула и мы снова не начали двигаться вперед. 
– Ты можешь понять, почему демоны мужского пола хотят исправить эту несправедливую насмешку природы. Мне кажется, я получился довольно милым, не так ли?
– Ты не кажешься мне особенным, – пропыхтела я, видя, что Пирс в ужасе и боится что-либо сделать. Он стоял рядом с Вивиан, и Айви сидела у их ног. Я должна была вернуться к ним. 
– Но я такой, – прорычал Ку’Сокс, его голос звучал почти несчастно. – Ты знаешь, почему Тритон убила своих сестер? Я сказал ей сделать это. Тритон я мог контролировать, но остальных? Они были опасны и должны были умереть. Женщины могли держать больше энергии, чем мужчины. Они должны это делать для того, чтобы держать второе независимое энергетическое поле внутри себя без его поглощения. 
Это было интересно, и мои мысли вернулись к ранее сказанным словам Ку’Сокса о том, что я держала энергию Ала, дополняя ее. Неужели я была способна на это из-за того, что я женщина?
– Две души в одном теле, – говорил Ку’Сокс, передвигая свою хватку на мне и ударяя меня по руке до того момента, пока она не онемела. Моя рука соскользнула, и он снова пошел вперед. – Два энергетических поля, связанные одной аурой, без разрушения или поглощения меньшего из них. Дети берутся отсюда, Рэйчел, а не из капустных листьев. И как только я заставил Тритон убить своих сестер, не осталось никого, способного отказать мне, особенно если все, что мне нужно было сделать, это скользнуть в реальность. И потом я нашел тебя. Естественнорожденную. Неизведанные возможности. Сильнее? Слабее? Давай это выясним.
Дерьмо, мы были почти у двери.
– Давай узнаем, кто сильнее, – сказала я, а потом потянулась к линии, которую полностью не отпускала, требуя все, что Вегас мог дать мне.
Энергия побежала внутрь, горячая и наэлектризованная, имеющая вкус пыли, песка и молний, которые били по поверхности пустыни. Энергия солнца была чистой и безупречной, и пески хранили ее, как аккумулятор. 
Стиснув зубы, я вытолкнула ее через свои поры. Она не причиняла боли, но обжигала, как огонь.
Взвыв, Ку’Сокс отбросил меня от себя. 
Я пролетела по воздуху и захрипела, ударившись о стол. Я скользнула на пол, мучаясь от боли. Черт, мне казалось, что у меня сломана спина. 
– Ты прав, – пробормотала я, чувствуя, как руки Айви взяли меня за подмышки и подтянули обратно к Вивиан и Пирсу. – Я могу держать больше, чем ты.
Когда я снова смогла сфокусироваться, я подняла глаза на Вивиан, на ее лице был страх оттого, что она собиралась сделать. Пирс взял меня за руку, и я приглушила поток энергии, текущий через меня, чтобы не поджарить их. Вивиан взяла меня за другую руку, и когда Пирс схватил ее свободные пальцы, завершая наш круг, я сделала глубокий вздох, чувствуя на себе их чужеродность. 
– Пожар в трюме, – прошептала я, открывая свой разум и объединяя Пирса и Вивиан в своих мыслях, теперь понимая, что я могла бы сделать как мать близнецов. Это было похоже на то заклинание, которое мы плели в моем саду, но теперь в нем не было ничьей воли, кроме моей. На мгновение их души стали моими – моя сила была предоставлена им, и они не знали разницы, не знали, что я им направляю. Они принадлежали мне.
Круг Вивиан возник вокруг нас, покрытый моей копотью. Я почувствовала, как аура Пирса сместилась, сливаясь с аурой Вивиан, чтобы его магия могла пройти сквозь ее круг. Мой внешний круг был следующим, он охватил большую часть зала ресторана и кусок невидимого переулка. 
Ку’Сокс бросился на нас, его когтистая рука была похожа на лапу птицы, когда он закричал и попытался разорвать защитную сферу, но воля Вивиан была дополнена моей, и он не смог.
– Celero inanio! – слова вырвались из горла Пирса, вытолкнутые моей волей и его страхом. 
Я чувствовала отчаяние и стыд Вивиан, но страх за свою жизнь сжигал ее. Я чувствовала гордость Пирса, которая перешла в шок, когда он понял, что я держу его, держу их обоих. 
В замедленном действии я почувствовала ленты лавы проклятия, ползущие из круга Вивиан, как молния, а потом энергия бросилась к краям моего сдерживающего круга, расползаясь по сторонам и двигаясь в сторону вершины над нашими головами. Шесть лент как одна достигли высшей точки. От этого энергия ярко вспыхнула, высушивая все вокруг в порыве жара. 
– Я плачу цену, – прошептала я, натягивая поднявшуюся копоть на себя, как одеяло. Черное проклятие было моим. Я заслужила копоть.
Голова Пирса была опущена, и Вивиан изумленно уставилась наверх – через нее пронеслось больше энергии, чем она когда-либо знала. Не то чтобы темная сторона была сильнее, просто все вокруг было темной стороной. Вся магия по своей сути причиняла вред, и только мы обманывали себя на счет того, что какая-то ее часть была хорошей, какая-то плохой. Магия… просто была.
Я увидела, как побелело лицо Ку’Сокса, когда он понял, что я могу быть такой же сильной, как Тритон, но без сумасшествия, и поэтому трудно управляемой. Облака горящих молекул медленно направились к нему, зажигаясь одно от другого со скоростью вращающегося электрона – и за секунду до того, как воздух в его легких превратился бы в пламя, он исчез, зарычав от злости. 
Он ушел, и воздух загорелся – пустой от его плоти.
Я закрыла глаза, и звук бьющегося стекла прорезался сквозь мое разочарование. 
Мы его упустили. Черт побери, мы его упустили.
– Боже прости нас, – прошептала Вивиан.
Проклятие почувствовало мою слабину и надломилось, вспыхнув и превращаясь в настоящее пламя. Круги, принадлежащие мне и Вивиан, со щелчком упали. Руки были поспешно вырваны из моих ладоней, и я упала на колени. Айви поймала меня – ее руки были нежными от сострадания, чуткими от нерешительности.
Я открыла глаза, понимая, что звук бьющегося стекла шел от ламп освещения. Мы были в темноте, освещенные лишь реальным, истинным огнем, танцующим на потолке. На моих глазах он вырос, огонь вспыхнул ярче, становясь более опасным. 
– Потолок горит, – прошептала я. – Нам нужно уходить. 
Разочарование сделало меня медлительной, и Айви помогла мне подняться на ноги. Зазвонили датчики дыма, и включилась система пожаротушения. Мы с Айви встретились глазами; вода смешивалась с ее слезами, сверкая в мерцающем свете пламени. По моему выражению она догадалась, что демон ушел, и все же она не думала ничего плохого обо мне за то, что я не смогла убить его, или за саму мою попытку. Злая ведьма, черный демон.
– Позволь помочь тебе, – сказала она, и я кивнула, думая, что она красива внутри.
– Мы-мы… – проговорила Вивиан, запинаясь, явно ошеломленная, пока вода туманом падала вниз.
Пирс направился к кухне, повернувшись, когда понял, что никто не идет за ним.
– Время делать ноги, – сказал он, дергая Вивиан, а не меня.
– Мы… – попыталась проговорить она вновь на бегу, но, по крайней мере, мы двигались. Невидимый в темноте обугленный пол скользил под моими ногами. Воздух был тяжелым, странно сочетая в себе жару и влажность. Я посмотрела в сторону входа, радуясь тому, что не вижу тлеющие тела мертвых и оставшихся позади людей. Я чувствовала их запах и видела маленькие лужицы воска, горящие на столах, которые устояли. 
– Кухня, – произнесла я, от усталости тяжело опираясь на Айви. Полицейские и пожарные скоро объявятся, а это значит, что они причислят здание к ущербу. Как только нужные люди приедут, они поставят круг вокруг него и позволят ему сгореть. Думаю, нам стоит выбраться отсюда до этого момента. 
Мы бегом и спотыкаясь влетели в кухню, и Айви захватила бумажный пакет, как только мы минули границы моего круга, сдерживающего проклятие. Я не была уверена, поддерживала ли она меня или я ее, когда мы добрались до служебных дверей кухни, и резкий ртутный свет от лампы снаружи проник внутрь. Когда воздух изменился, я подняла голову. Он был все еще горячим, но теперь вонял мусором. Айви вышла первой, посмотрела на Трента, стоящего рядом с машиной моей матери, затем прыгнула на три фута вниз на тротуар и обернулась ко мне. 
Вивиан села, чтобы соскользнуть вниз. Длинный мокрый след остался блестеть под уличным светом. Пирс немного помедлил, прежде чем прыгнуть и удариться о землю с влажным шлепком. Айви протянула мне руку, и я приняла ее, по-прежнему дрожа. Ку’Сокс, конечно, ушел, но теперь он знал, что я опасна. 
– Мы сделали этого дьявола, – сказал Пирс, явно в хорошем настроении, пока мы все хромали к машине всего в двадцати футах впереди от нас. Она была заведена. Возможно, Трент все же чему-то научился. 
– Ты считаешь, что Ку’Сокс умер? – спросила я, задержавшись рядом с Пирсом. – Я не видела там тела. Ты видел тело? Кто-нибудь видел его тело? Я чертовски уверена, что нет.
Пирс резко остановился, и Айви оставила меня опираться одной рукой на машину. Она забралась внутрь и села на водительское сидение. С нее капала вода. Вивиан нырнула на заднее сидение и стала кричать нам забираться внутрь. 
– Никто не смог бы пережить такое! – сказал Пирс. Он указал на горящее здание, и от резкого движения с него полетели брызги. Я вздрогнула, когда заработал городской пожарный код, и возник круг, шириной со здание, для сдерживания огня. Слава Богу, мы уже вышли из него. У нас было немного времени, прежде чем кто-то вернется сюда и найдет нас. Возможно, они ждали, что мы выйдем. Возможно.
– Если бы этого урода было так легко убить, не думаешь ли ты, что демоны бы уже сделали это? – произнесла я, чувствуя на себе взгляд Айви. – Он все еще жив, – сказала я, медленно забираясь в машину и чувствуя онемение. 
Он был жив, но теперь я знала, как убить его, и я опустила глаза, стыдясь даже мыслей об этом. Он говорил, что Тритон убивала своих любовников, протягивая линию через них. Очевидно, я могла сделать то же самое. Иначе зачем бы Ку’Сокс убедил Тритон убить демонов-женщин, упущенных эльфами. 
Я посмотрела на свои руки, стараясь увидеть их дрожь в тусклом свете. Я должна была поговорить с Тритон. Прекрасно. Просто чертовски прекрасно. Возможно, она решит, что я тоже демон, и захочет убить меня.
– Пирс, забирайся в машину, – закричала Айви из-за руля, и он подвинул меня на середину, сев внутрь; машина вздрогнула, когда он захлопнул дверь.
Свет полицейских мигалок упал на нашу машину, и, ругнувшись, Трент пригнулся. Айви нажала педаль газа и сорвала крыло машины моей матери об круг, сдерживающий огонь, разворачиваясь на узкой дороге. Пирс изумленно посмотрел за наши спины, когда Айви понеслась так, будто за нами гонится сам дьявол, перепрыгивая бордюры и двигаясь по голой земле. Вивиан и Трент протестующе закричали с заднего сидения. Потом нас в последний раз подбросило, и дорога разгладилась, когда Айви выехала на подъезд к федеральной трассе. Никто за нами не гнался. 
Я закрыла глаза, наслаждаясь запахом возбужденного вампира и роскошным ароматом колдуна, сидящего справа. Свет от фар встречных машин пробивался сквозь мои веки, и я отрыла глаза, когда мой телефон снова зазвонил. Крылья Дженкса были прекрасной сетью шелка и бриллиантов, он сидел на зеркале заднего вида, приглядывая за нашей спиной. Всегда приглядывая за нашей спиной. 
– Все здесь? – спросила я без причины, мои пальцы дрожали, когда я раскрыла свой телефон, чтобы увидеть, что это был Биз. Последние два звонка тоже были от него. Должно быть, он почувствовал, как я сильно потянула линию. К тому же он проснулся днем. Может, он был старше, чем я думала.
Крылья Дженкса с жужжанием ожили, становясь такими же серыми, как моя душа; когда они отклонялись от света, их красота терялась. 
– Да, все здесь, – сказал он, явно не веря в то, что они позволят нам уехать. 
Я немного помедлила, позволяя звонку Биза переключиться на голосовую почту и убирая телефон. Я не могла поговорить с ним прямо сейчас. Вивиан рыдала на заднем сидении, стараясь не показывать это. Я подумала о черствости Трента, не дающего ей никакого утешения, но если она была хоть немного похожа на меня, его сострадание принесет ему только царапины на лице, и он, возможно, знает об этом. 
Гул двигателя стал устойчивым и неизменным, когда мы понеслись на север по 95. Я согнула руку, пытаясь увидеть ее в слабом зеленом свете от приборной панели. Воспоминание о том, сколько энергии я направила в Ку’Сокса, и что это не оставило на моем теле следов, потрясло меня. Ее было достаточно, чтобы обратить кого угодно в пепел.
Мой кулак закрылся, и я заметила, как Айви перевела взгляд от него на дорогу. Ее глаза были озабоченными.
Вздохнув, она откинула свои мокрые волосы назад, приготавливаясь к тому, что я могла сделать дальше. Она казалась слишком молодой, слишком красивой, слишком идеальной для того, чтобы сталкиваться с моим дерьмом, и когда я коснулась ее руки, она вздрогнула. 
Мы уезжали, но мое сердце было как пепел, такое же черное, как копоть на моей душе. 
Вивиан видела ее глубину, принимала в этом участие. Возможно, она не станет вносить эту часть путешествия в свой доклад. 
– Эй, – сказал Дженкс, явно думая о том же, о чем и я. – То, что они говорят о Вегасе, правда?
– Нет, – сказала Вивиан, и я поймала взгляд ее покрасневших глаз в зеркале заднего вида, когда огни проезжающего автомобиля осветили ее страдание. – Я расскажу им. Я расскажу им обо всем. 
Трент встревожено передвинулся, и Дженкс перевел дыхание, рассыпая мрачно светящуюся пыльцу. Я успокоила его слабым кивком. Я хотела, чтобы они знали. Это было единственное, что могло оставить мое тело и душу на этой стороне линий. Это и, возможно, свидетельские показания Трента о том, что я хороший человек. У меня будут неприятности, если они когда-нибудь узнают, что Ку’Сокс был его демоном. 
– Двойной просчет, – прошептал Трент. – Это двойной просчет.
Я повернулась к нему, и его глаза встретились с моими.
– Так было всегда.

Глава 15

Меня разбудил изменившийся звук двигателя, но машина шла как шла, поэтому я глубже зарылась в свое пальто и вновь привалилась к двери. Сквозь сон я посмотрела на часы. На 80-ой мы будем только через час, и до этого, вероятно, заедем в Рено. Четыре часа езды со скоростью в сотню миль в час плюс темнота – это более чем неприятно, но мы показали хорошее время. 
С того момента, как мы съехали с 95-ой, за рулем снова сидел Трент. Он постоянно ныл, пока мы не сократили время на ванную и кофе почти до нуля. Впрочем, его жалобы меня уже не трогали. Дорога между Лас-Вегасом и 80-ой действовала на нервы, хотя мы никого не встречали. Разве что огоньки. В воздухе. И они не отставали от нас, как бы быстро Айви не ехала. Трент и Дженкс все это проспали. 
«Три восемнадцать», – я еще раз посмотрела на часы. При малейшем движении напоминала о себе боль от ударов об пол, стену, стол и все остальное, на что кидал меня Ку’Сокс. По мне полоснул свет фар стоящего грузовика, потом еще одного. Я задышала ровнее. Пытаясь опять заснуть. Если мы почти в Рено, значит, Сан-Франциско всего в 240 милях от нас. Всплеск адреналина возник и исчез. Завтра. Все это начнется завтра. 
– Она доставит тебя туда вовремя, – сказал Дженкс, его речь звучала немного медленней, чем обычно. В тихом голосе чувствовались раздражение и дурнота от высоты. Я предложила ему чары, делающие пикси большими, но он отказался, сославшись на то, что машина и так переполнена. 
– Ты продолжаешь это твердить, – отозвался Трент также тихо. Я бы никогда не услышала его, если бы не сидела на переднем сиденье. 
– Ну а ты продолжаешь вдавливать педаль газа в пол, – ответил Дженкс, его голос доносился из пепельницы, а не с зеркала заднего вида. – Ты должен доверять Рэйчел. Она имела полное право выбросить тебя на обочину за освобождение Ку’Сокса, и она этого не сделала. Видимо, из-за вашего разговора в сортире. Если бы это зависело бы от меня, твоя задница сейчас была бы уже в траве. 
Сон пропал, но я не шевелилась. Дженкс поймет, что я проснулась, по «осветлению» моей ауры или какому-нибудь дерьму вроде этого. Чтобы не догадался еще и Трент, я старалась продолжать дышать медленно и ровно. Вивиан тоже, должно быть, спала, иначе Дженкс никогда не поднял бы тему демонов. 
– Ты не знаешь, когда нужно остановиться, эльфийский мальчик.
Это было тихое бормотание, но я знала, что Трент услышал. Скрипнул пластик, и из кондиционера подул холодный воздух. 
– У меня свои причины, – сказал Трент.
– Ты должен доверять тому, что у тебя есть, – заметил Дженкс. – И выключи кондиционер. Ты что, чертов пингвин?
– Ты не знаешь и половины того, что происходит.
«Ты понял это правильно», – подумала я, и воздух снова стал теплым. Нос чесался от ниток на пальто, но я не шевелилась, надеясь, что Трент скажет больше. Он мог. Дженкс и Трент много времени проводили вместе, пока остальные спали, а Дженкс любил поговорить. Особенно, когда капризничал. Выше 2500 м над уровнем моря он испытывал трудности при полете. На 3000 м – он лежал. 
– Ну что? – спросил Дженкс саркастично, почти подзадоривая эльфа.
Трент тихонько хмыкнул.
– Ты ей расскажешь. 
– И что?
– А то, что я не хочу ее сочувствия.
«Сочувствия?», – я приоткрыла глаза, чтобы увидеть в пепельнице слабую дымку пыльцы пикси, светящуюся в предрассветной мгле. 
– Ну, давай, Трент, – упрашивал Дженкс, сбросив с себя салфетку от пончика и садясь. – Что такого чертовски важного в Сиэтле? Может, я мог бы помочь.
Снова донеслось недоверчивое фырканье Трента.
– Ты слишком много говоришь.
Возмутившись, Дженкс застрекотал крыльями. Проделав вихляющий полет к приборной панели, он встал, опираясь руками на колени, наклонившись вперед и дыша со свистом. 
– Я помогал Квену стащить твои документы из ФВБ, – сказал он между вздохами. – Я никому ничего не сказал об этом. Я могу помочь. Это разрешено. Я проверял. Если у тебя действительно эльфийский квест, тогда тебе позволено иметь пикси. Пикси всегда помогали эльфам в квестах.
«Эльфийский квест», – подумала я. Это звучало так… недостойно, как утрированная выставка-ярмарка эпохи Возрождения, и я подавила улыбку, представляя Трента в костюме, скачущего через леса, чтобы спасти принцессу из заточения. Дерьмо, он что, собирается вернуться в Цинци с Эласбет?
– Мне нужно проникнуть в очень хорошо охраняемое место, а не проехаться по сельской местности, как в какой-нибудь приключенческой сказке, – проговорил Трент резко, его мысли были сродни моим собственным. 
– Поэтому ты едешь на Бьюике, а не на могучем коне, и твой закадычный друг пикси может вырубить систему безопасности вместо горстки орков. Такие времена, Трент. Вращайся вместе с ними.
Дженкс смеялся над ним, и хотя мне было не видно Трента, я могла представить его сжатый рот и красные уши, когда он проворчал:
– Это не так. 
– А мне кажется – так, – сказал Дженкс. – У тебя даже есть команда из разношерстных неудачников.
На сидении позади меня пошевелилась Айви. На мгновение они замолчали.
– Что ты делаешь? – прошептал Дженкс. – Борешься за налоговые декларации Витонов?
Я выдохнула, почти упустив тихое высказывание Трента:
– Мне нужно кое-что забрать. Эласбет держит это у себя. Но оно мое.
Значит, он ехал не за Эласбет. Слава Богу. И почему Трент должен был доказывать свои права? Старые традиции? Помимо похода в Безвременье за образцом ДНК эльфов, он успешно занимался наследством своего отца. Было ли это способом доказать другим эльфам, что он мог управлять ими? Как будто лекарства для демонов было недостаточно.
– Я могу помочь, – сказал Дженкс. – Скажи мы, чем ты занимаешься.
Машина переместилась вправо. Судя по звукам, мы въехали в пробку. Рено, должно быть, близко. 
– Почему ты хочешь помочь мне? – спросил Трент, перестроившись на другую полосу. – Ты ничего мне не должен. Я не принес Рэйчел ничего, кроме неприятностей. 
– Ты прав, – согласился Дженкс. – Но работа с Квеном принесла мне церковь и безопасность для моей семьи, – добавил он, и я прищурила глаза, чтобы увидеть его, сидящего на приборной панели перед рулем, его крылья были почти синими от холода и высоты. – Но в основном, это из-за того, что если тебя поймают, ты не сможешь выступить за Рэйчел на собрании Ковена. 
В этом что-то было…
– Этого недостаточно, чтобы рисковать своей жизнью ради меня. Я хочу знать, почему, – настаивал Трент.
Крылья Дженкс зажужжали, и я немного приоткрыла веки. Сквозь лобовое стекло в темноте пролетали серые здания. 
– Куда ты собрался? – спросил Дженкс недоверчивым тоном, когда сигнал поворота снова включился. Мы меняли дорожные полосы, и здания, казалось, наклонялись от движения машины. 
– В Сиэтл.
Я выпрямилась на сидении, затекшие мышцы ныли. 
– Эй! Мы едем в Сан-Франциско!
Трент вздрогнул, явно потрясенный. Но машина была уже на однополосном съезде. 
– И долго ты… – запинаясь, пробормотал он, но меня больше заботил знак «Сиэтл 395. Съезд здесь», который промелькнул перед нами.
– Мы едем в Сан-Франциско! – прошипела я, не заботясь о том, что разбужу остальных. – Разворачивай машину обратно на федеральную трассу!
Трент бросил на меня пристальный взгляд.
– И долго ты нас слушала?
Мои зубы скрипнули, когда я заметила, что прерывистая белая линия стала сплошной.
– Да поможет мне Бог, Трент, если ты не вернешься на федеральную трассу, я, я… буду ненавидеть тебя вечно!
Крылья Дженкса застрекотали, когда он засмеялся.
– Я заставлю твою задницу повернуть обратно на федеральную трассу, пекарь. Тебе не понравится, если Рэйчел станет ненавидеть тебя вечно. 
– У меня нет времени на остановку в Сан-Франциско, – сказал он сухо. – Двести миль.
У меня болел бок и, держась за него, я уставилась на Трента. 
– Я доставлю тебя туда.
– Я не понимаю, каким образом!
– Я доставлю тебя туда! – воскликнула я. О Боже, треугольник гравийного тротуара становился больше. – Трент, доверься мне. Просто доверься мне. Ты же просил меня доверять тебе!
Он был расстроен, судя по тому, как сжались его губы. На приборной панели ждал напряженный Дженкс, не рассыпая никакой пыльцы. Верить мне. Если он не делает этого, тогда почему я должна верить ему?
Скоро должен был появиться металлический барьер между 395-ой и 80-ой – и еще больший барьер между Трентом и мной.
Лицо Трента стало раздраженным и, прорычав проклятие, он дернул руль влево. 
– Эй! – воскликнула Айви с заднего сидения, когда машина резко вильнула.
Сердце колотилось. Я убрала руку с приборной панели. Дженкс сидел на зеркале заднего вида и улыбался.
– Мы уже приехали? – донесся сонный голос Вивиан, и я взглянула назад. Волосы Вивиан растрепались по подушке. 
– Еще нет, спи, – сказала я, заметив, что Пирс даже не проснулся, он был зажат в угол за спиной Трента и ютился под своим длинным пальто. 
Я откинулась назад, натягивая свое собственное пальто из-за прохлады, которую поддерживал в машине Трент. Его лицо было полно решимости, а выражение злым. Мы вернулись на 80-ую и направлялись на собрание Ковена, но он не был счастлив. Он сказал, что доверяет мне, но язык его тела говорил обратное.
– Я не смогу этого сделать, – сказал он, и я улыбнулась, когда над нами вспыхнул знак «Сан-Франциско – 217 миль». Он сможет. А еще лучше, что я тоже смогу. 
– Спасибо, Трент, – сказала я, головная боль немного уменьшилась.
– Я не смогу этого сделать, – повторил он, на этот раз скорее потерянно, чем сердито.
Я больше не могла прикидываться спящей, поэтому потянулась в сумку за сахаром и углеводами, которые мы достали в другом штате, и начала рыться в ней, пока не нашла сплющенное шоколадное пирожное с орехами. Кто, ради Поворота, покупает «Милк Дадс»?
– Ты сделаешь, – сказала я, разрывая целлофан, и на меня пахнуло запахом обогащенной муки и шоколада. Я откусила кусочек: в шоколаде было слишком много пчелиного воска, и кусочки арахиса казались черствыми, но это был сахар. Наклонившись вперед, я протянула Дженксу кусок размером с его голову.
– Как только я отмечусь в Ковене, я попрошу Ала перекинуть тебя в Сиэтл, – объяснила я с набитым ртом. – Вот и все дела.
Звук, который издал Трент, был похож на задушенный возмущенный кашель, пойманный в стальные тиски ярости. Я отвернулась от Дженкса, который приветствовал меня своим пирожным, к Тренту, пристально смотревшему на меня.
– Хочешь немного? – спросила я, поднимая выше свое пирожное.
– Ты могла перекинуть меня туда в любое время? – произнес Трент резко.
– Да, – ответил Дженкс, из-за пирожного он говорил неразборчиво. – Просто щелкаешь каблуками и думаешь, что нет такого места, где тебя могли бы поиметь.
Трент сжал челюсть и обогнал грузовик, к которому мы неслись.
– Рэйчел, – проговорил он, одно слово содержало в себе все, что он хотел сказать. Эльф был раздражен, его руки сильно сжали руль. Скорость увеличилась примерно на пятнадцать миль в час.
– Нет, я не могу этого сделать в любое время, когда мне захочется, – сказала я с широкой улыбкой, сжав губы, чтобы оказаться похожей на деревенщину с шоколадным пирожным на зубах. – Магия не будет работать, пока ты не получишь жизненный урок, – поддразнивала я. – Разве это было не весело? Осталось всего двести миль. Мы можем сделать это на свой страх и риск! Или это нарушит твой эльфийский квест? В смысле, если я – твой меч, твой щит и твое зеркало, значит, будет справедливо, если я доставлю тебя туда, верно?
Сзади донеслось сопение. Айви явно уже не спала, но я не думаю, что это послужило причиной заявлению Трента:
– Две тысячи миль, Рэйчел, – сказал он глухо, и я догадалась, что нет, это не нарушит правил того, что он делал, потому что он точно был здесь не для того, чтобы защищать меня от Ковена. – За эти два дня я не ел ничего, кроме помоев, и использовал удобства, в которых даже своим собакам я не позволил бы мочиться. А что насчет той пары в кемпинге за пределами Техаса? Я никогда не сотру эти воспоминания из своей головы.
Я кивнула, пытаясь слизнуть шоколад с зубов.
– Я тоже могла бы обойтись без того, что увидела тогда.
– Я мог бы обойтись без всей этой поездки, – проворчал Трент, но его гнев утих, когда он понял, что попадет в Сиэтл через несколько часов.
Я подсунула под себя ногу и повернулась к нему.
– Ты же хочешь, чтобы я работала с тобой? – спросила я, смяла целлофан и бросила его в сумку. – Считай это путешествие своим собеседованием.
Дженкс поперхнулся своим шоколадным пирожным, глядя на меня так, будто я сошла с ума. Покраснев, он поочередно переводил взгляд с меня на кого-то сзади, возможно, на Айви. Я скривила губы в легкой гримасе и посмотрела на пикси. Что еще я на самом деле могла сделать? Либо я постараюсь очень крепко подружиться с Трентом, чтобы заставить его сказать правильные слова на собрании через два дня, либо попаду сначала в Алькатрас, а потом в Безвременье, когда признаю, что проиграла наше пари с Алом и приду под его защиту. Небольшой выбор, но, на самом деле, Трент был лучшим из двух. Даже если он выпустил Ку’Сокса из его коробки. Глупый эльф.
Трент раздраженно фыркнул.
– Ты проверяла меня. Ты. Интервьюировала меня?
Я подавила дрожь.
– Возможно, – я чувствовала пристальный взгляд Айви на своем затылке. Было почти больно. 
Уголки губ эльфа поднялись, Трент улыбнулся, глядя на дорогу, и его выражение стало самоуверенным и удовлетворенным. Не удивившись, я устало откинулась в кресле и закатила глаза. Он будет обмусоливать это вечно.
– Значит, ты говоришь, что могла бы работать со мной? – спросил он, по-видимому, желая услышать это. Гул двигателя стал тише, и в первый раз с того момента, как мы покинули Лас-Вегас, спидометр упал до двухзначных цифр. 
– И как же я прошел? – спросил Трент с улыбкой в голосе. – Свое собеседование?
Черт побери, он смеялся надо мной, но узел в моем животе ослаб. Я могла бы работать с ним. Я скажу это – признаюсь себе. Я не собиралась подписывать его бумаги – становиться его ведьмой – но работа… Я могла бы делать работу. Мне кое-что понадобится, пока я снова буду зарабатывать доверие Цинциннати, и работа будет подходящим выбором. 
– Ты не очень хороший командный игрок, – сказала я, вытирая остатки липкого пирожного со своих пальцев салфеткой – такой жесткой, что они была почти бесполезна. – У тебя есть склонность брать на себя слишком много и не сообщать другим членам команды, что ты делаешь. Это влечет за собой проблемы, которых легко можно было бы избежать. 
Поведение Трента полностью изменилось. Он расслабился, позволил одной руке упасть на колени и вел второй. Это сразу подействовало на мой счетчик привлекательности, но я нахмурилась, когда он сказал:
– Похоже на тебя. 
– Но, в целом, стоит рискнуть, – добавила я кисло. – Если в этом есть выгода. И мне кажется, что она есть.
И я не могла заплатить за аренду.
Дженкс опустился в свою пепельницу, погребая себя под бумагой и салфеткой от пончика. 
– Все это прекрасно, но мне от вас нехорошо, – сказал пикси, спрятавшись. Скоро мы должны проезжать горы. Это будут тяжелые несколько часов. 
– Не могу поверить, что ты позволила мне заниматься этим. Рэйчел, я ел фаст-фуд, – пожаловался Трент.
– И помидоры на публике, – сказала я, вспоминая суп. – Было приятно, не так ли?
Не скрывать, кто ты есть на самом деле?
На его лице появилась слабая улыбка, трудно различимая в тусклом свете.
– Да, – сказал он так тихо, что я бы пропустила его слова, если бы не знала, что так будет.
– И тебе удалось увидеть Окаменевший лес, – добавила я.
Из пепельницы донесся голос Дженкса:
– И пикси были съедены живьем.
– Полностью его вина, – сказала я, и Дженкс высунул голову, выглядя не очень хорошо.
– И ты получил отпуск, – произнесла я, мое собственное настроение начало улучшаться. Это было долгое, утомительное путешествие, и я была бы рада увидеть его конец. 
Дженкс засмеялся, звуча как перезвон ветра в снегу.
– Отпуск. На него упала взорванная Тинки арка.
– И снова его вина, – заметила я, невинно моргая в сторону Трента. – Ну и дела, Трент. Может, нам все-таки стоило оставить тебя дома.
Трент ничего не сказал, его взгляд остановился на дороге, растянувшейся перед нами, и я стала возиться с печкой, пока она не начала дуть, согревая Дженкса. 
– Я думаю, ты получал от этого удовольствие, – проговорила я, и Трент покосился на меня. В гневе он был очарователен. – У тебя появился шанс увидеть, что значит быть в семье, – добавила я, и его глаз перестал дергаться. – И, отвечая на твой вопрос, да, это было точно так же, как находиться в семье, – продолжала я, наклонившись, чтобы достать одну из Айвиных бутылок с водой из сумки у моих ног. Я бы предпочла кофе, но я знала, что он не остановится. – И на самом деле, я не могла просто перекинуть тебя туда, когда мне захочется, – сказала я, открыв бутылку. – Ал сильно задолжал мне. Раньше он этого бы не сделал.
Трент молча передвинулся на своем сидении, отклонив от себя дефлектор. Вздохнув, я посмотрела назад на Вивиан, лежащую между моей вампирской соседкой по комнате и моим ненадежным кавалером – использующим черную магию, изгнанным, водящимся с демонами. 
Все черная магия, которую я творила перед Вивиан, – была сплетена с ее помощью; и, возможно, теперь, когда она видела, с чем колдуны столкнутся, если будут игнорировать надвигающуюся проблему с демонами, Ковен мог начать относиться ко мне более доброжелательно. Станут ли они действительно пытаться убить меня, если есть еще худшие уроды – уроды, с которыми они не могут справиться? Последние несколько дней умирали люди, но не из-за моей магии, и умерло бы еще больше, если бы я притворилась незнающей и позволила Ку’Соксу делать все, что ему, черт возьми, захочется. 
– Ты уверен, что ты знаешь, что делаешь, Трент? – прошептала я, надеясь, что он поймет, что я говорю о Ку’Соксе, и его пальцы слегка напряглись. – Не скажу, что это не похоже на тебя, потому что использование таких опасных штук, как вспыхивающая бумага, в твоем характере, но ты хоть представляешь, что ты наделал?
Дженкс наслаждался наступившим теплом, но его взгляд переметнулся от меня к Тренту.
– Это Кери? – догадалась я. – Ты пытаешься впечатлить ее? Стать эльфом, которым, по ее мнению, ты должен быть?
Подергивая губами, Трент провел рукой по голове, чтобы пригладить свои растрепавшиеся от кондиционера волосы. Это был один из его нервных жестов, и он поймал себя и опустил руку на руль.
– У меня свои причины, – сказал он просто.
– Да, потому что ты не доверяешь мне свою безопасность, – я поставила бутылку в подстаканник и положила свои ботинки на приборную панель, согнув колени, и попыталась найти более удобную позицию. 
– Доверие не имеет с этим ничего общего, – сказал Трент, посмотрев на мои ботинки, и Дженкс хмыкнул. – Я доверяю тебе, Рэйчел. Я бы не уехал из Цинциннати, если бы не доверял. Я доверяю тебе, хотя ты очень темпераментна и делаешь выводы слишком быстро. Бог знает почему.
Я почувствовала, что улыбаюсь, и опустила ноги вниз.
– Правда?
Он поглядел на меня искоса.
– Это важно для тебя, да?
Я посмотрела на мир, начинающий переходить от черного к серому.
– Да. Никому не понравится получить комплимент, а потом узнать, что это был обман.
Тихий звук донесся от Трента, и он нахмурился.
– Я никогда не думал об этом в таком ракурсе. Извини.
– Тинки, шлюха Диснея, – выругался из пепельницы Дженкс. – Он только что попросил прощения?
Трент бросил на него раздраженный взгляд, но я улыбалась.
– Шшш, не разрушай момент, Дженкс, – сказала я. – Возможно, этого никогда больше не повторится.
Трент усмехнулся, хорошее настроение возвращалось к нему. Хотя я могла это исправить. Через минуту я спросила снова, очень тихо:
– Так почему ты это сделал?
«Ты, маленький козел», – мысленно добавила я. 
Глядя на горы, он молчал.
– Я сделал это не потому, что не доверял тебе. Я сделал это, потому что он был частью моего… квеста, – сказал он, наконец, явно смущенный.
– О, Боже! – воскликнул Дженкс. – Возьми меня с собой, Трент. Я никогда не участвовал в эльфийском квесте! Пожа-а-а-алуйста?
– Тихо, Дженкс, – пробормотала я, не желая, чтобы Трент перестал говорить, потом повернулась к Тренту. – Значит, ты нашел способ позаботиться о том, что ты, ммм, начал, правильно? Когда это закончится?
– Я не узнаю, пока не пройду его, – ответил Трент. Бросая на меня короткие взгляды, он пожал плечами. – Я никогда не предполагал, что все это произойдет.
Я отвернулась, мне было трудно злиться на него. Я слишком устала.
– Добро пожаловать в мой мир, – сказала я, думая, что я тоже в свое время совершила порядочно глупостей.
– Я знаю способ разобраться с этим, – настаивал Трент, но я сомневалась в этом. И его обычные жесты ничего мне не говорили. Мой взгляд упал на Дженкса, и он пожал плечами, также не зная. То, что Дженкс пойдет с ним, казалось мне хорошей идеей. Я хотела знать, ради чего Трент делал что-то настолько рискованное, что ему понадобилась помощь демона. Боже, что с нами было не так?
И все же…
Я вопросительно посмотрела на Дженкса, шевеля пальцами особым образом – сигнал пикси, обозначающий разведку, и он кивнул. Может быть, это совпадало с изначальным намерением Дженкса. Сев прямее, я посмотрела через сидение на Айви, спрятавшуюся под одеялом. Она не спала, ее глаза были черными в тусклом свете. Она скривилась, закатывая глаза в сторону Трента и вновь кивая. Значит, мы были единодушны в данном вопросе.
– Думаю, ты должен взять Дженкса с собой, – сказала я, повернувшись обратно.
Его пальцы сжались на руле.
– Нет.
– Не-е-е-е-т? – проныл Дженкс. – Эй, если речь идет о болезни из-за высоты, то Сиэтл находится ниже, чем Цинци. Со мной все будет хорошо.
Я громко выдохнула, собираясь с силами.
– Дженкс прав. Если тебе разрешается взять пикси в эльфийский квест, то ты должен взять его. 
– Я не хочу об этом говорить, – сказал Трент, и крылья Дженкса зажужжали.
Мои глаза сузились, и я подняла температуру нагрева еще выше.
– Трент, ты упрямый, властный, холодный…
– Я не холодный.
– …бездушный сукин сын. Попробуй принять решение, обращаясь к чему-то еще, кроме логики. Тогда, возможно, у тебя будет больше друзей.
Рот Дженкса закрылся, он выглядел удивленным. Трент тоже, казалось, растерялся.
– Только потому, что я не ношу свое сердце на рукаве…
– Ты даже в груди не носишь свое сердце, – перебила я. – Но одно верно, ты не глуп.
Я выбросила руку в воздух. Он бесил меня, и я не знала, почему пытаюсь ему помочь. Он не принес мне ничего, кроме горя. И шанса спасти себя.
– Я не знаю, что ты делаешь, – сказала я. – Честно говоря, мне все равно, главное, чтобы ты не посадил свою задницу в тюрьму, когда мне понадобится твоя поддержка на собрании Ковена. Так что считай меня эгоисткой, которая просит тебя позволить Дженксу помочь. Сделай мне одолжение, ладно?
Крылья Дженкса шевельнулись, и Трент уставился в пространство, пока мы ехали в темноте. 
– Или ты настолько горд, что не можешь взять кореша?
Трент посмотрел на Дженкса.
– Он не кореш, – сказал он, и я моргнула. Комплимент?
– Эммм, мне кажется, что я сейчас пукну фэйриной пыльцой, – заявил Дженкс, явно довольный. Ему удалось перелететь на зеркало заднего вида, поскольку он снова согрелся. 
Сзади Айви промямлила:
– Бери его. Это спасет тебя от избиения, если ты не появишься завтра в полночь. 
Трент мотнул головой, чтобы посмотреть на нее.
– Ты тоже проснулась?
Вивиан потянулась, зевнув.
– Думаю, ты должен взять пикси, – сказала член Ковена. – Ты не можешь работать в одиночку. Только дураки работают в одиночку.
Трент сухо прочистил горло, и я обменялась с ним озабоченными взглядами, надеясь, что она не догадается, что «предметом» нашего разговора был Ку’Сокс. 
– Как на счет тебя, Пирс? – спросила я, пытаясь отвлечь ее. – Ты тоже хочешь поучаствовать в принятии этого решения?
– Да, – донеслось до меня. Глыба, которую он представлял собой, не двигалась. – Я думаю, что ты должен сделать это один.
Удивленная, я повернулась посмотреть на севшего Пирса, его настроение было угрюмым.
– Но только потому, что дьявольский демон не съест Дженкса, – добавил он. – Я даже паршивой лошади не дал бы сыну Каламака, но Дженкс прекрасный воин, и мне было бы грустно видеть его смерть из-за какого-то глупого подвига, который ты совершаешь 
Ооо, один-ноль.
Ни подергиванием, ни каким-либо другим движением Трент не выдал свои мысли. Он не собирался брать пикси и, какой бы идиотской вещью он не думал заниматься в Сиэтле, этот его отказ влепит мне затрещину без предупреждения, и возможно, в самое неподходящее время. Я посмотрела на Дженкса.
Дженкс почти незаметно пожал плечами под слабым свечением сыплющейся с него пыльцы. 
– Смирись с этим, пекарь, – сказал пикси, его голос звучал почти нежно. – За последние несколько дней ты понял, что значит быть в семье, со всеми обидами и раздражением друг на друга. Теперь ты можешь посмотреть на оборотную сторону, где мы совершаем глупые вещи друг ради друга просто потому, что любим тебя. Рэйч – младшая сестра, Айви – старшая. Я – дядюшка из другого штата, а ты богатенький племянник, которого никто не любит, но мы все равно терпим тебя, потому что нам тебя жаль. Просто позволь помочь тебе, ладно? От этого не умирают.
«Я младшая сестра?», – подумала я, оглядываясь назад на Айви, чтобы узнать ее мнение. Вампирша улыбалась мягкой улыбкой, не раскрывая губ.
Трент молча – размышляя, как я надеялась – вел машину, на самом деле не видя дороги, пока мы катились к горам.
– Ладно, – решил он наконец, заставив Дженкса вспыхнуть от разлетевшейся пыльцы. – Но я не скажу тебе, что делаю, пока не доберусь туда. 
– Ладно, ладно, – согласился Дженкс, перелетев на его плечо.
Мы оба с Трентом застыли, но Дженкс этого не заметил.
– Скажешь мне, когда мы будет там. Я смогу адаптироваться. Черт побери! Рэйч, это будет весело!
– Да, весело, – сказала я, посылая Тренту недобрый взгляд. Если Дженкс не вернется, я пристану к Тренту, как злобный… демон. – Никаких самолетов на обратном пути, – добавила я, и Трент осторожно кивнул, чтобы не нарушить равновесие Дженкса.
– Никаких самолетов, – повторил эльф.
– И держи его в тепле. Он любит тепло.
– Боже, Рэйч. Заткнись! – усмехнулся Дженкс, садясь. Он хорошо смотрелся на плече Трента. – Со мной все будет хорошо. Скорее всего, мы просто украдем кольцо его бабушки.
Почему-то, сидя на кожаном сидении, я сомневалась в этом и не могла не гадать, спасет Трент мою задницу или принесет ей проклятие.

Глава 16

Солнце почти встало, и я потянулась, стоя рядом с машиной в светлеющей, предрассветной дымке. Отчетливо чувствовались все синяки, полученные в «Маргаритавилле». В это время суток прохожих было немного: ни внутриземельцев, ни людей, и спокойная тишина приглушала наши голоса. Или, может быть, мы все были слишком оцепеневшими, чтобы говорить. Среди зданий туман таял, скоро он отступит и от бухты, которую мы проезжали по пути сюда, и тогда станет виден Алькатрас. 
Прищурившись на светлеющее небо, я глубоко вздохнула, втягивая запах соли, старого мусора, выхлопных газов и липкий аромат петуний в огромных горшках снаружи отеля. Воздух казался скользким от соли, и я пошевелила плечами, будто пытаясь привыкнуть к новой коже. Отель, возвышающийся над нами, выглядел мило, как мне показалось. Айви заранее забронировала здесь места, поэтому он должен был быть таким. Трент тоже решил остановиться здесь. Сейчас он стоял рядом с Вивиан и швейцаром. Я вытащила из багажника свою сумку, потом чемодан Трента. Айви уже достала свой багаж и направлялась внутрь, маленький чемодан катился позади нее. У меня болело все тело, и я со стуком поставила сумку на землю. 
– Дженкс, держись рядом, – сказала я, увидев пикси, которые паслись в огромных цветочных горшках. Они казались почти воинственными. Путешествующие пикси были такой же редкостью, как путешествующие в одиночку вампиры.
Дженкс отлетел от меня, чтобы доказать, что он не боится; свет, льющийся сверху, сверкал на его мече. 
– Боже, как же хорошо быть на уровне моря, – сказал он, повернувшись лицом к невидимому заливу. – Чувствуешь это?
Я вздрогнула, перед глазами возник Алькатрас. Здесь и сейчас он казался намного реальнее, чем я могла представить. 
– Конечно. Приятно, – выбраться из машины было действительно хорошо. – Хочешь пойти и проверить холл на смертельные чары?
Это могло быть излишним, но у нас есть запас времени, и я не думаю, что Ковен способен напасть на меня здесь – зная, что Вивиан проехала почти весь путь с нами и, вероятно, не желая иметь надежных свидетелей моей смерти. 
Послав мне поднятые вверх большие пальцы, он последовал за Трентом внутрь, а швейцар вернулся на свое место, чтобы вызвать такси для Вивиан. Она должна была остановиться на Побережье вместе с остальными членами Ковена в чьем-то доме. Взглянув на Пирса, который стоял в одиночестве и сам выглядел как швейцар в своем жилете и шляпе, она подошла ко мне, улыбаясь. 
– Не знаю, стоит мне благодарить тебя или нет, – сказала она, ее сумочка висела на плече. Волосы колдуньи были всклокочены, одежда – помята. Она была очень не похожа на ту модную, элегантную женщину из Ковена, которую я встретила в продуктовом магазине прошлой весной. Хотя самоуверенность была все еще с ней.
Она протянула руку, и я пожала ее, почувствовав необычное умиротворение, когда ее маленькие пальцы коснулись моих. 
– Тогда это скажу я, – решила я. – Спасибо. За помощь.
Помедлив, я оторвалась от созерцания Пирса, пытающегося поговорить с пикси из отеля.
– Я рада, что ты все видела.
Вивиан прищурилась, проведя рукой по спутанным от путешествия на машине волосам. 
– Я должна буду рассказать им.
Я кивнула, думая, что она и в самом деле выглядит измотанной.
– Хорошо. Может, они начнут понимать проблему запрета черной магии с точки зрения невежества. 
Я вновь посмотрела на Пирса. Я больше не знала, что думать. Мой мир изменился с черно-белого на оттенки серого очень давно, и ответов не было, ни легких, ни каких-либо других. Я не могла винить Пирса за попытку убить Ала, используя магию, не начиная осуждать себя за попытку убить Ку’Сокса тем же самым. Конечно, Ку’Сокс был плохим, но таким же был и Ал. То, что Ал важен для меня, не достаточно хорошее оправдание. Каждый для кого-нибудь важен.
Вивиан глубоко вздохнула – и не смогла посмотреть мне в глаза.
– Они напуганы. Черт, Рэйчел, я напугана. Мы в таком замешательстве. Они захотят похоронить все и будут надеяться, что нам не придется столкнуться с этим до следующего поколения. 
Мой взгляд метнулся обратно к Пирсу. Это сработало в прошлый раз. Почему бы не попытаться снова?
Очевидно, услышав ее, Пирс повернулся, на его лице отразились смесь решимости и раздражения.
– Это то, что я делал все это время, и посмотри, куда это меня привело.
Держа руки в карманах, Вивиан пожала плечами. Она была одной из шести членов Ковена и была самой младшей. 
Я осторожно вытащила свое платье подружки невесты и захлопнула багажник с глухим звуком, слыша четкое эхо. Казалось, будто мир все еще спал здесь, на границе нового дня.
– Они должны бояться, – сказала я, вешая платье на руку. – Это не уйдет. Им придется что-то сделать, – я помедлила, поднимая свободной рукой свою сумку с вещами. – Кроме того, чтобы сделать мне лоботомию.
Вивиан качнулась назад, когда подъехало ее такси, и швейцар открыл ей дверь.
– Что ж, спасибо, – сказала она, печально усмехнувшись. – Это было поучительно.
Ее взгляд направился к Пирсу, который сейчас стоял рядом со мной и пытался взять мою сумку.
– Если у меня больше не будет шанса увидеться с тобой наедине, то удачи.
Удача. Она мне пригодится. 
– О! Подожди! – вспомнила я, когда она начала отворачиваться. Я позволила Пирсу взять сумку, а затем отдала ему еще и платье. 
– У меня есть кое-что для тебя, – сказала я и опустила голову, роясь в своей сумке. 
Вивиан остановилась, и я раздраженно затаила дыхание, пока мои ищущие пальцы не нашли маленькую брошь в форме ленты Мебиуса. 
– Она твоя, – сказала я, протягивая ее вперед, и по непонятной причине чувствуя волнение. – Я не заколдовывала ее, ничего такого. Просто я подумала, что ты хотела бы ее вернуть. Поскольку ты не носишь таких… больше.
На ее лице появилась широкая улыбка, когда она взяла брошь, на ее лице были удовольствие и настоящая благодарность. 
– Спасибо, – тихо произнесла она, ее ухоженные пальцы властно сжали брошь. – Возможно, из-за того, что ты ее касалась, мне придется отказаться от нее, но спасибо. Брук… – ее слова оборвались, и она опустила глаза. – Брук устроила мне ад за ее потерю.
Когда она подняла взгляд, в уголках глаз у нее появились новые морщины и глубокая печаль. Подавшись вперед, она обняла меня, ее кулак сжимал брошь, сильно прижимаясь к моей спине. Она была не очень высокой, и я снова поразилась тому, как кто-то настолько хрупкий мог быть настолько сильным. 
– Спасибо, – прошептала она, отступив назад, ее глаза метнулись к моим будто в смущении. От нее пахло красным деревом, и я задалась вопросом, почувствовала ли она на мне вонь жженого янтаря. Ведьма отвернулась и направилась к машине, посмотреть ей в глаза мне не удалось. 
Дверь захлопнулась за ней, и когда машина поехала прочь, она махнула рукой, выглядя обеспокоенной. Звук работающего двигателя был заглушен поднимающимся туманом, и только мы с Пирсом остались стоять снаружи приземистого отеля в центре Сан-Франциско. Швейцар ждал ключи, чтобы припарковать мамину машину. 
Мои вещи были у Пирса, поэтому я протянула прислуге свои ключи вместе с парой банкнот, и парень поблагодарил меня, его подозрительность ослабла. Глаза Пирса расширились от увиденной суммы, но он, вероятно, все еще продолжал считать в чаевых восемнадцатого столетия, и я не думала, что монета в пять центов подойдет. Машина исчезла в том же направлении, что и предыдущая, и я посмотрела на отель, почти теряя равновесие от того, что пробежалась глазами вверх, к светлеющему небу. В голову закралась мысль о землетрясениях, и я забрала у Пирса свою сумку с вещами. Это было бы в стиле Ковена – уничтожить целое здание, чтобы достать меня. 
Я направилась к двойным дверям с платьем, перекинутым через руку. Мой амулет – детектор смертельных чар висел на видном месте сбоку сумки. Мне казалось, будто я вхожу в зону боевых действий.
Незначительная дрожь прошла сквозь мою ауру, когда я переступила порог, и плечи у меня опустились. Пирс промычал, также почувствовав это, и я догадалась, что это были довольно дорогие успокаивающие чары, конечно, временные, но эффективные. 
– Здесь славно, – сказала я, глядя на приемную/гостиную в глубине, сделанную из дорогих и прочных цветных блоков. Потолки казались не особо высокими, но были оформлены так, чтобы скрыть модернизированные опорные стойки, выдерживающие землетрясение. Справа находилась стойка регистрации, где ночной портье разговаривал с Айви. Трент стоял перед ними, дружелюбно общаясь с управляющим. Должно быть, ему снова пришлось выбросить стодолларовую купюру, потому что мужчина в костюме буквально кланялся и разрывался на части. Но у Айви возникли проблемы, она была явно недовольна женщиной за стойкой. Дженкс что-то рычал на нее, красная пыльца сыпалась на ее клавиатуру.
– Проблемы, – пробормотал Пирс, осматривая место. Он поставил мою сумку на пол и сцепил руки за спиной, широко расставив ноги. 
– Конечно, проблемы, – сказала я, когда Айви отступила от стойки. Ее глаза были черными, а движения граничили со сверхъестественной вампирской быстротой. Крылья Дженкса жужжали от злости, и я вздохнула, зная, что сейчас произойдет.
– Они потеряли нашу бронь! – пронзительно закричал Дженкс. – Отель, чтоб ему взорваться вместе с Тинки, не сохранил для нас комнату. Очень жаль, – передразнил он высоким фальцетом. – Мы ничего не можем сделать. Мы проехали две тысячи миль, и у нас нет комнаты! Нигде в городе нет из-за Конвенции! 
Губы Айви были плотно сжаты, ее гнев был под контролем. Должно быть, в этом помог Лас-Вегас. 
– Я провела бронирование через секретаря Ринна Кормеля, – пожаловалась она.
– Это была хорошая мысль, – сказала я, пытаясь думать, но я была слишком оцепеневшей. – Мы что-нибудь отыщем.
Лавочку в парке. Или, может, стоянку местного Уолл Марта. Да, это было бы безопасно. Я могла бы надеть свое платье подружки невесты и сойти за сумасшедшую.
Трент направился в нашу сторону с конвертом из отеля в руке. Он выглядел слишком довольным для того, чтобы жить. Управляющий, который был с ним, поднял мою сумку, и я почувствовала прилив адреналина, когда он бросил ее на багажную тележку к чемодану Трента. Но мой протест умер, когда Трент улыбнулся этой своей выводящей из себя улыбкой и протянул нам с Айви пластиковый ключ. 
– Готовы идти? – спросил он приветливо. 
Айви моргнула, а затем бросила свою сумку на тележку, оставив маленькую сумочкуот ноутбука на плече. 
– Пресвятая мать Тинки, – выругался Дженкс. – Что ты сделал? Купил это место?
– Что-то вроде того, – ответил Трент, его спокойное, вежливое поведение вернулось, несмотря на то, что он все еще был в джинсах и повседневной верхней одежде. – У вас нет комнаты, потому что я забронировал для нас весь верхний этаж. Может, поторопимся? У меня назначена встреча. Я уже опаздываю.
«В Сиэтл», – подумала я, направляясь к лифтам, когда управляющий, все еще болтающий с Трентом о парковке и вызове машины, показал на них. Успокаивающее заклинание снова начало работать, и мое напряжение ослабло.
– Спасибо, Трент, – сказала я, повесив свой мешок для одежды на тележку и касаясь пальцами пластиковой карты. Она была маленькой по сравнению с размером неприятностей, от которых только что спасла нас. – Не знаю, как ты это делаешь. То есть я знаю, но как? Им было известно, что мы едим вместе.
Трент обошел Айви, чтобы нажать кнопку лифта, и я улыбнулась. Я не знала, что он был тем, кто нажимает кнопки. Дженкс тоже им был. И меня не заботило, кто нажимает кнопки, до тех пор, пока мы попадаем по назначению. 
– Я купил это место в прошлом году, – признался Трент, потом обернулся, чтобы посмотреть мимо меня на вестибюль. – Здесь хорошо. Мне стоит чаще приезжать сюда. 
Дженкс и Пирс стояли рядом с коридорным, который явно не собирался сопровождать нас, но должен был поднять наши вещи наверх на втором лифте. Лифт перед нами открылся, чтобы показать пространство, размером с мой шкаф. 
«Землетрясения», – подумала я, замирая. 
– Рэйчел, – громко сказал Пирс, перебивая мой внезапный приступ паники. – Мы с Дженксом поедем вместе с барахлом, э-э-э, багажом. В лифте нам всем места не хватит.
Я подавила дрожь, медленно заходя в лифт.
– Хорошо, – сказала я, в любом случае не желая, чтобы здесь было еще два тела, даже если одно из них могло летать. – Увидимся наверху.
«Просто доставьте меня наверх и выпустите из коробки», – подумала я, когда двери лифта плавно закрылись. У меня не было клаустрофобии, и я не возражала против лифтов. Тогда откуда это появилось?
Трент потянулся мимо Айви, чтобы нажать верхнюю кнопку, и я уловила запах корицы, тяжелый в замкнутом пространстве. Механизм задрожал, когда двигатели закрутились, и мы поползли вверх, слишком медленно, на мой вкус. Я глубоко вздохнула, глядя на движение света. 
У стоящей рядом со мной Айви глаза стали черными. Она осторожно отошла от меня, когда Трент тихо засмеялся.
– Я не знал, что ты боишься лифтов, Рэйчел, – сказал он, в его голосе была легкая насмешка.
– Я не боюсь, – ответила я, посылая Айви обеспокоенный взгляд. Мои мысли метнулись к Кистену и нашему первому поцелую в лифте, и она почти бросилась в угол, не зная, о чем я думаю, но ощущая воспоминание страха и желания, затопляющего меня. 
«Все лучше и лучше», – подумала я, пока Трент переводил взгляд с меня на Айви, забавляясь.
– Это не лифт, это Ковен, – добавила я, когда лифт наконец-то звякнул. Я задержала дыхание, пока бесконечно ждала открывающиеся двери, но Айви выскочила первой, пролетев мимо меня в пряной волне вампирского запаха, заставившего меня задрожать. 
Трент наклонился, шепча:
– Когда я уйду, тебе придется быть осторожной.
«О, неужели?», – подумала я, мое внимание было обращено на яркий узорчатый ковер, на который я наступила, когда вышла из лифта в коридор, медленно, чтобы это не выглядело, как побег. 
– Нам надо в конец коридора, – сказал Трент, глядя на конверт, но Айви снова опередила нас. Быстро шагая, она дошла до конца короткого коридора, где было большое окно, выходящее на пожарную лестницу. Она попробовала последнюю дверь, и я услышала ее вздох, когда она открылась. Она зашла внутрь и исчезла еще до того, как мы с Трентом успели пройти половину коридора. Либо у нее были какие-то проблемы с кишечником, которые нужно было срочно решить, либо мой страх в лифте в сочетании с воспоминанием о Кистене сильно ударил по ней. 
Забавно было идти по коридору рядом с Трентом, пока каждый из нас нес вещи, которые, по нашему мнению, были слишком важными, чтобы отважиться поднимать их на тележке. Я мельком увидела наше отражение в длинном ряде зеркал, которые выглядели как фальшь-окна, и снова меня поразила мысль, что мы были рядом друг с другом, но не вместе. Как той ночью на корабле, когда он взорвался под нами, и только мы двое выжили – Трент потому, что я создала вокруг нас защитный круг, используя связь, созданную через его фамилиара, и я, потому что он вытащил мою замерзшую задницу из реки Огайо и не дал мне умереть от переохлаждения.
Но сейчас, когда мы шли по коридору, появилось новое осознание – не родства, но взаимопонимания. И это меня нервировало, несмотря на то, что это было… обнадеживающе.
– Эй, Рэйч! – за нашими спинами послышался оклик Дженкса и скрежет тележки, которую Пирс помогал коридорному везти до конца коридора. – Последний этаж, – произнес Дженкс с гордостью. – У нас пентхаус. Где Айви?
– Уже внутри, – сказала я.
Трент провел карточкой и придержал для меня дверь.
Дженкс быстро влетел внутрь, и я вошла следом. Мне было любопытно посмотреть, как выглядит пентхаус. Мило. Я думаю, что подошло бы слово «мило». Или «очень мило». Я бы даже сказала «чертовски мило».
– Ничего себе, – прошептала я, останавливаясь где-то в середине того, что, вероятно, можно было бы назвать гостиной. Здесь располагались два дивана, повернутые друг к другу, и кофейный столик между ними. На нем стояли всякие мелочи, призванные придать ему домашний и привлекательный вид. Справа находилась маленькая кухня, бар с тремя стульями создавал приятное место для приема пищи, если маленького стола было недостаточно. Там были выложены фрукты, мясная нарезка и хлеб – свежий, судя по запаху. Думаю, горничная испекла его в духовке, пока прибирала комнаты. 
Оторвав взгляд от обстановки, я увидела вторую гостиную – с батареей окон. Она находилась на платформе и выглядела более роскошной и комфортабельной. Огромный телевизор между двумя комнатами, похоже, поворачивался на шарнирах. Бар со спиртными напитками занимал целую стену верхней гостиной, и все это имело потрясающий вид на залив. Я не знала, что мы находимся так высоко в горах, и, хотя по-прежнему было туманно, я могла видеть вершины моста, выглядывающие из марева. Номер с видом на Алькатрас.
Трент швырнул свою небольшую сумку на кофейный столик. 
– Здесь славно, – сказал он, бросив взгляд на закрытые двери в верхней гостиной, которые должны были вести в спальни, а не в шкафы. – По крайней мере, здесь лучше, чем в придорожных отелях.
Я бы разозлилась на него, но он улыбался, видимо, вспомнив тот мерзкий душ, из которого я его вытащила, и я не могла не задуматься о том, на что похожа здешняя ванная. Держу пари, она должна быть красивой. 
Оставляя след серебряной пыльцы, Дженкс с шумом вылетел из одной комнаты и влез под дверь другой. Донесся приглушенный крик Айви, и Дженкс вылетел обратно в гостиную. Через секунду он оказался у окон, проверяя все вокруг. По крайней мере, мы узнали, где Айви.
– Я бы убила за душ, – сказала я, когда тележка со скрипом заехала внутрь. Пирс придерживал для нее дверь. Глаза колдуна расширились при виде комнаты, и он, споткнувшись, отступил с дороги коридорного.
Дверь Айви с шумом распахнулась. Голос коридорного дрогнул, когда она шагнула вперед, схватила свою сумку и снова исчезла за дверью. Я плюхнулась на диван спиной к окну и стала разглядывать вторую спальню. Готова поспорить, что Трент потребует ее себе, даже если его не будет здесь сегодня ночью, поскольку он занят своим маленьким эльфийским… квестом. 
– Она немного раздражена, – сказал Дженкс, отвлекая коридорного, который выглядел более чем напуганным. Он повесил мой мешок для платья в передний шкаф и обернулся к нам. 
– Наберете «ноль» и попадете на ресепшн, – снова начал коридорный, переводя взгляд с Трента на Пирса и потом на меня и явно пытаясь разобраться, что кому принадлежит, прежде чем разместить остальной багаж. Чемодан Трента был подвинут к Айвиному. Трент ашлянул и, естественно, указал на вторую комнату, еле заметно кивнув.
– Думаю, я займу диван, – решила я, и коридорный просто освободил тележку и оставил багаж у входа. Дженкс все еще проверял место, и Пирс присоединился к нему. Колдун тихонько присвистнул, когда обнаружил ванную рядом с кухней. 
– Что-нибудь еще, мистер Каламак? – спросил коридорный, когда Трент взял его под локоть и деликатно подвел к двери. 
– Уединения, – сказал Трент, оставляя его у двери и возвращаясь к тележке. – Никакой почты. Оставляйте ее на регистрации. Никакой заправки кроватей. Никаких входящих звонков, кроме тех, которые адресованы мне. Стол к ужину был бы не лишним, скажем, около десяти. В семейном стиле, если возможно. По выбору шеф-повара. Побольше овощей. Ничего сильно прожаренного. Это было долгое путешествие. 
– Да, сэр, – ответил мужчина, стоящий сейчас в коридоре с тележкой. – Спасибо, сэр! – добавил он, когда Трент протянул ему сложенную купюру. – Добро пожаловать домой, мистер Каламак.
Улыбаясь и кивая, Трент закрыл дверь прямо перед его носом. Эльф подождал, пока слабый звук скрипящей тележки не затихнет, а потом вздохнул и ссутулился – всего на три секунды. 
Я слышала, как Пирс изучает краны в ванной, и улыбнулась, положив руки на спинку дивана. 
– Здесь мило.
Трент сверкнул на меня глазами. Подняв более маленькую из своих сумок, он направился в комнату. 
– Извини меня, – сказал он, и я бы обиделась, если бы мне не напомнили, что, хотя я могу на время расслабиться, его квест только начинается. Он дал себе три секунды на отдых. Вот и все. Три.
Из ванной донесся голос Пирса:
– Здесь можно вымыть целую корову.
– Смотри, Рэйч, – позвал меня Дженкс, паривший около окна за моей спиной. – Отсюда виден тот мост, о котором они постоянно болтают. Ха, а он не такой большой. Тот, с которого навернулся Ник, был больше. Эй! Смотри! Там остров.
О, прекрасно. Туман рассеялся. 
– Алькатрас? – спросила я, повернувшись посмотреть, но он бросился к моей сумке, положив руки на бедра, крылья двигались так быстро, что я не видела их. Плечо у меня болело со вчерашнего дня, и я осторожно прикоснулась к нему. В моем багаже был амулет от боли, но он не будет здесь работать. Может быть, у них в холле найдется аспирин.
– Мне нужно переодеться, – сказал Дженкс, скользнув в карман, который был выделен для него. – Трент хочет уйти так же, как и пять минут назад.
Пирс вышел из ванной и сразу же направился на кухню и открыл шкаф, чтобы посмотреть, что внутри. Во вспышке серебряной пыльцы Дженкс вылез из моей сумки.
– С тобой все будет хорошо здесь с Мистером Приключение?
Я посмотрела на Пирса, потом вновь на Дженкса.
– Иди, веселись. Не дай ему убить тебя, ладно?
Дженкс кивнул, потом тряхнул головой, чтобы откинуть свои длинные, вьющиеся волосы с глаз. Во вспышке пыльцы он бросился в спальню Трента со стопкой одежды. Я не видела его столь возбужденным от работы со смерти Маталины, и это удручало в хорошем смысле. 
Я не была в восторге от ухода Дженкса. Каждый раз, когда он так делал, у меня случались неприятности. То, что все считают, будто Трент все еще в комнате, могло купить мне немного времени – пока я тоже не уйду. Но были места для заключения и похуже. Волоски на задней стороне моей шеи встали дыбом, и я поднялась, мой взгляд переместился к окну и недавно появившемуся заливу. 
Да, там он и был. Я некоторое время стояла в двадцати футах от окна и лишь смотрела на черную точку, которая была Алькатрасом. 
Слабый звон, который издал Пирс, стоя у бара со спиртными напитками, привлек мое внимание, и я побрела на кухню. Маленький бутерброд из дорогих крекеров и сыра только разбудил мой аппетит, и я сделала четыре штуки. 
– О, это фкуфно, – сказала я с полным ртом, у меня потекли слюнки, когда соль и кусочки сыра коснулись языка. – Пирс, ты должен попробовать белый сыр. Он острый.
Колдун что-то промычал в ответ, и я направилась к комнате Трента со своей салфеткой с лакомствами. Я не знала, куда Трент хотел попасть. Если я предоставлю выбор Алу, он может оставить их на кончике шпиля или за его пределами. 
Дверь Трента не была закрыта, и я постучала по ней костяшками пальцев.
– Трент?
Я услышала стрекот крыльев пикси, а затем до меня донеслось отдаленное «Входи» голосом Трента. 
Звук доносился откуда-то из глубины комнаты, и, смахнув с себя крошки от крекера, я распахнула дверь. 
– Эй, Трент. Куда ты хочешь… Ого, а здесь красиво.
Если гостиная и кухня были просто хорошо оборудованы, то спальня была роскошна: на кровати валялось больше подушек, чем наберется во всей нашей церкви; обои и металлические аппликации были сконструированы так, чтобы выдержать землетрясение, и готова спорить, что навес над кроватью был достаточно крепким, чтобы выдержать кое-что потяжелее пыли. Я съела еще один крекерный бутерброд, гадая, где мог бы быть Трент, пока не услышала, как он говорит с Дженксом в комнате, смежной с этой. 
– Трент? – позвала я, не желая идти к нему, если он в нижнем белье. 
– Я здесь.
Приняв это за приглашение, я пересекла комнату. Под ногами был пушистый ковер, и в помещении, как я заметила, отсутствовали даже намеки на эхо. Здесь было хорошо. Первая комната, в которую я заглянула, являлась кабинетом, вторая явно была ванной. 
– Ты одет? – спросила я, помедлив у двери.
– Зависит от того, кого ты спрашиваешь.
Закатив глаза, я перешагнула порог. Под ногами была плитка. Трент не поднял взгляда, он стоял над раковиной, наклонившись к зеркалу, и наносил что-то на лицо. Он выбрался из своих джинсов, и я помедлила, пожирая его глазами. Черт.
Он был в облегающем черном костюме из спандекса и хлопка. Мало того, наряд сидел на нем просто идеально, и я несколько секунд стояла и просто оценивала то, что обычно он скрывал под своим костюмом и галстуком, все худощавые мускулы и длинные линии. Светлые волосы были зачесаны назад, и немного более темный цвет и гладкая укладка полностью меняли его внешний вид. Эльф выглядел теперь не столько профессиональным членом советов директоров, сколько профессиональным плохим мальчиком. Специальный ремень лежал на стойке, и на нем крепилось то, что, вероятно, было воровскими инструментами. 
Дженкс парил на уровне его лица и рисовал темные мазки ему под глазами. Эти двое выглядели на удивление похожими – если не считать крылья и разницу в размере. Заметив, что он ничего не видит, я могла оценить, насколько Трент был стройным, атлетически сложенным, и обладал достаточным количеством мускулов в нужных местах. Тело бегуна. Я пыталась смотреть куда надо – потом сдалась, позволяя своему взгляду блуждать там, где ему хотелось – а потом покраснела, когда мои глаза поднялись, чтобы найти Трента, который следил за мной через зеркало, веселясь. 
Его улыбка изменилась, когда он заметил мою положительную оценку, легкое движение его тела приглашало посмотреть больше. Боже, он дразнил меня и, покраснев еще сильнее, я отвела глаза. Эласбет, твое имя дура.
– Что это ты накладываешь на свое лицо? – спросила я, пытаясь уйти от невербального общения о том, как хорошо Трент выглядит. То, что я это заметила, вызвало у него приступ самодовольства. Здесь пахло скошенной травой – чистотой, свежестью и немного хлорофиллом. Не думаю, что это был очиститель для туалета. 
Отодвинувшись от зеркала, Трент взял бутылку и небрежно бросил ее мне. Мне пришлось быстро двигаться и, чуть не уронив оставшиеся два крекерных бутерброда, я зацепила ее одной рукой. Мое плечо пронзила боль, когда я поймала ее.
– Это скрывает мой запах, – сказал он, и я положила свою салфетку, чтобы открыть бутылку. Я хорошенько понюхала невзрачную белую жидкость, чтобы удостовериться, что запах скошенной травы шел оттуда. Мои плечи расслабились, когда запах скользнул в меня, напомнив мне о лете. Ко всему прочему от этого эльфа еще и хорошо пахло.
– От тебя не воняет, – сказала я, капнув немного жидкости на тыльную сторону своей руки, и неожиданно у меня возник вопрос о том, кем он хотел стать, когда вырастет. 
– Спасибо. Я ценю это, – его голос был легким, дразнящим, и я осталась там, где стояла, когда он потянулся к джинсам, в которых был раньше, его движения стали нарочито медленными, пока он ставил в них одну ногу, потом другую. – Полагаю, я должен был сказать, что это скроет любой запах, который я смогу подцепить в Безвременье, – добавил он, повернувшись боком, чтобы я могла видеть, как он застегивает свои штаны. 
Знакомый звук ударил в меня, и я резко отвела взгляд, делая вид, что смотрю на телевизор с плоским экраном. Хорошо, минуту назад на нем было надето намного меньше, и я видела его почти голым в душе, но что-то в наблюдении за тем, как парень натягивает джинсы, за которым следует характерный звук застегивающейся молнии, было таким… очень интимным. И самое худшее? Очевидно, он понимал, как действует на меня.
Также зная об этом, Дженкс вдохнул и продолжил укладывать его волосы. Его длинные белокурые локоны были зализаны назад так же, как у Трента, и я задумалась, было ли здесь что-то вроде культа преклонения перед героями. Нахмурившись, я поставила бутылку. Трент надевал свою повседневную рубашку на плотно облегающий верх, и я не осмелилась посмотреть на него, когда он одевался, но его отражение привлекло мой взгляд, поскольку он потянулся, показывая каждый дюйм своего тела. Черт побери, наблюдение за тем, как он одевается, было еще более мучительным, чем наблюдение за тем, каким могло быть его раздевание.
– Ты выглядишь великолепно, – сказала я, не в силах остановиться. – Ты должен чаще носить воровскую одежду.
– А почему ты решила, что я не ношу? – дразнящее произнес Трент. Он сел на скамейку и начал натягивать ботинки. Без шнурков. Надел – снял. Легко. Повседневная одежда поверх черного костюма, мазь, маскирующая запах, ботинки, слишком мягкие для ежедневной носки… все это подходило для взлома и кражи. Конечно, Трент выглядел и говорил как надо, но мог ли он пройти весь путь? 
– А, Трент… – начала я, скрестив руки на груди и прислонившись к стене. 
Трент поднял взгляд от своих ботинок.
– Не волнуйся. Я тренировался.
– В карманах этого пояса нет ничего смертельного, не так ли? – настойчиво продолжила я, желая подойти и посмотреть. – Не то, чтобы меня это волновало, – сказала я, когда он посмотрел на меня. – Но если вас поймают, за смертельное могут посадить в тюрьму.
Слабо улыбаясь, он встал и посмотрел на себя. 
– И если это будет выглядеть как безобидная игрушка, они тебя отпустят. Я знаю об этом. Спасибо, – он застегнул еще одну пуговицу на рубашке, чтобы скрыть черную рубашку под ней. – Если они меня поймают – я буду мертв, а не в тюрьме.
Я оттолкнулась от дверного проема.
– Эй! Минутку. Я сказала Квену, что буду присматривать за тобой. Насколько велик риск?
Дженкс застрекотал крыльями, но по его озабоченному выражению я не могла сказать, был ли он в курсе. 
– Квен давал шансу на мой успех одиннадцать процентов, – сказал Трент, не встречаясь со мной глазами. – Но с Дженксом, думаю, будет гораздо лучше.
– Одиннадцать процентов? – повторила я. Такие же шансы Квен давал тому, что выдержит то экспериментальное лечение в прошлом году, те же шансы, в реальность которых не верил Трент. 
– Рискую я, а не ты, – сказал Трент, оборачивая специальный ремень вокруг своей тонкой талии и застегивая его. Я могла сказать, что он нервничал где-то глубоко под внешней личиной спокойствия, которую развил в зале заседаний. 
– Это же эльфийский квест, верно? – произнес он, непринужденно усмехнувшись. – Как только я попаду в Сиэтл, ты перестанешь нести за меня ответственность. Квен знает об этом. Я уже уведомил его. То, что случится со мной с того момента – не твоя проблема. 
Но я привезла его сюда и не могла не чувствовать своей ответственности за… все, что он делал. Что он делает?
Я облизнула губы и опустила руки, пытаясь играть в игру под названием «мне все равно». 
– Ты серьезно насчет смерти? – я не могла удержаться от вопроса.
Он не ответил, и Дженкс молчал, сидя на пульте от телевизора, его колени почти касались ушей. Я скривилась, понимая, что Дженкс уже вошел в режим работы. Он всегда мало говорил, когда я была с ним на задании. На нем не было ни клочка красного, и это беспокоило меня. Черт побери, если Трент вернется, а Дженкс нет… я заставлю его страдать. Если я больше ничего не смогу сделать в этом мире, я заставлю его сильно страдать.
Видя, что я готова отказаться от всего этого, Дженкс выпалил:
– Готов, Трент?
Трент посмотрел на меня, его волосы были зачесаны назад, и в зеленых глазах было возбуждение.
– Да.
– Ты же просто пошутил насчет смерти. Да? Да?
Дженкс завис у моего плеча.
– Поставь охлаждающую полоску, Рэйч, – сказал он. – Они быстрее таблеток и продаются в удобных автоматах. Я разберусь с этим. Он не сделает ничего, чего не сделала бы ты.
– Вот это меня и беспокоит.
Дерьмо, я привыкла бить эти 11 процентов, но Трент не верил в их реальность. А очень часто вера делала невозможное возможным. Черт, может, мне стоит пойти вместе с ними.
Будто прочитав мои мысли, Дженкс помрачнел. Трент снял свои часы, оставляя их на стойке. Потом пришла очередь его бумажника, и он вытащил большую часть денег из него и засунул в маленький кармашек в специальном поясе, прежде чем положить гладкую кожу рядом со своими часами. 
Я сделала медленный вздох. Если я сейчас что-то скажу, Дженкс будет оскорблен. Доверие. Я должна доверять. Но это было трудно.
– Куда ты хочешь, чтобы тебя перекинули? – спросила я тихо.
Трент в последний раз осмотрел себя, возясь со своими волосами вокруг ушей.
– Железнодорожная станция, – сказал он коротко. – Желательно – платформа, а не пути, – протянул он.
Нервничая, я заставила себя двигаться.
– Хорошо. Я свяжусь с ним.
Я направилась к гостиной. Трент пошел следом с Дженксом на плече. Пирс просматривал передний шкаф, когда мы вошли, и я не могла не гадать, было ли это похоже на работу для Трента: дружественные разговоры в номерах пентхауса в незнакомых городах, волнение от работы, пробегающее по мне, и приходящее удовлетворение от знания, что я сделала что-то, чего никто раньше не делал. Очень секретный агент. Поэтому Ник делал то, что он делал?
Я украдкой бросила взгляд на Трента, садясь на диван и думая, что он превосходно выглядит, с этим ярким румянцем и той спокойной уверенностью, которая у него всегда была, стянутой волнением. Он дважды вызвал демона и выжил; правда, это было ошибкой, но он сделал это. У него было мужество – или глупость – для работы с эльфийской магией, дикой и опасной. На его плече сидел пикси, и он был готов совершить что-то ловкое и опасное – что-то такое, что при неудаче будет означать смерть. Я больше не знала, кто он такой, и чувствовала волнение внутри.
Почувствовав мой взгляд, он поднял голову.
– Что?
Я не стала отвечать, пробуя эмоции, пробегающие через меня, когда он попытался прочитать мои мысли. Может, я путала адреналин с влечением? Упускала из виду свое стремление к независимости, отвлекаясь на быстрых, ловких людей, которым было наплевать, кому они причиняют боль ради достижения своей цели? Или только сейчас я увидела, кто он на самом деле?
Лицо Трента утратило вопросительное выражение, вокруг его глаз появились оттенки подозрения. Дженкс загудел своими крыльями на меня, и я встряхнулась.
– Ничего. Будьте осторожны, ладно?
Неубежденный, Трент в ожидании встал рядом с удобным стулом. 
Пирс уронил утюг и наклонился его поднять. Дженкс взлетел вверх и вниз от грохота, но ни Трент, ни я даже не посмотрели. 
– Хорошо… – выдохнула я, притягивая свою сумку ближе и вытаскивая зеркало вызова. Повернувшись вполоборота к задней части комнаты, я закричала:
– Айви? Я перекидываю Трента. Вернусь через пять минут, – я на секунду задумалась. – Может быть, десять!
– Хорошо, – донесся ее приглушенный голос, и я почувствовала волну напряжения.
– Подожди! – воскликнул Дженкс. – Я должен оставить Айви мой телефон. Она будет звонить моим детям вместо меня, пока меня не будет.
Я взглянула на Трента, надеясь увидеть усталое раздражение, но с удивлением обнаружила лишь спокойное понимание. Может, они разговаривали больше, чем я думала. Дженкс зажужжал в ту сторону, закрытая дверь Айви не остановила его – он проскользнул через щель. 
Пирс, наконец, поставил утюг на место и закрыл раздвижную дверь шкафа с привлекающим внимание стуком. 
– Рэйчел… – предупреждающе произнес он, и кровяное давление у меня подскочило от адреналина. В голубых глазах Пирса стояла мука, его челюсти плотно сжались. Такой его вид напомнил мне то время, когда колдун стоял на снегу в чужом пальто и пытался не дать мне помочь ему с делом. Тогда я перекинула его в сугроб, и сейчас я сделаю то же самое. Только без снега, конечно. 
– Не начинай, – сказала я, и Трент нетерпеливо шаркнул ботинками по ковру. – Ал должен мне за спасение своей жизни.
Зеркало вызова на моих коленях было теплым, и я положила на него руку, чувствуя свист выровненной энергии.
– Кстати, спасибо. Я смогу пользоваться этим бесконечно.
Я хотела пошутить, но Пирс подошел ближе и сел на край стула напротив меня с другой стороны кофейного столика. На столе лежали дорогие иллюстрированные альбомы с работами местных художников, большая часть из которых выглядели слишком сложными на мой вкус. 
– Мне это не нравится, – сказал он.
– Мне это нравится не намного больше, – сказала я, почти смеясь, и обменялась взглядами с Трентом. 
Из комнаты Айви донеслось раздраженное:
– Я поняла тебя, Дженкс! Каждые четыре часа. Уходи и дай мне поспать!
Дженкс стремительно вылетел наружу, выглядя напуганным, и я сосредоточилась на круге вызова. Он был таким же красивым, как всегда. Проклятие, которое я создала.
– Это сработает? – неожиданно спросил Трент. – Соль в воздухе…
Я дотронулась кончиками пальцев до выемки пентаграммы, касаясь нужных символов.
– Нет причин для того, чтобы не сработало. Это демонская магия, а не магия земли, – я посмотрела вверх. – Дженкс? У нас все чисто?
Дженкс опустился на плечо Трента, чем вызвал у эльфа шок.
– Отстань, – сказал он ехидно. – Я проверил здесь все на жучки через три секунды, как вошел. Что ты думала, я делал? Осматривал шкафы без причины как какой-то деревенщина?
Пирс скривился, откинувшись на спинку стула и выглядя смущенным.
– Тогда давайте это сделаем, – сказала я и потянулась к лей-линии. 
Лицо у меня скривилось, и я выругалась, глаза начали дергаться. Ужасный, металлический вкус расцвел у меня во рту, и желудок скрутило. 
– О Боже, здешние линии просто ужасны! – заметила я, найдя одну, которая была достаточно чистой. Казалось, будто они были изломаны и собирали ржавчину и грязь. Может, так получилось из-за землетрясений.
Мои глаза переместились к болтам в стене, и я заставила себя отвести взгляд.
Успокоив себя, я позволила отвратительной лей-линии заполнить меня, протягивая край сознания и касаясь Безвременья через круг вызова. 
– Рэйчел вызывает Ала. Выходи, Ал, – произнесла я с иронией. – Выходите, ваше величество…
Трент, стоявший напротив меня, вопросительно поднял брови, и я сильнее прижала руку. Удерживание разделенного сознания показалось мне более трудным, чем обычно. Как только Ал ответит, помехи исчезнут, но до того времени мне оставалось чувство дезориентации. 
Внезапно восприятие стало размытым, и мускулы неожиданно расслабились. Теплая усталость впиталась в меня, и я поняла, что хотя Ал признал меня и создал связь, он был не совсем в сознании. Он спал.
«Ал?», – втолкнула я в его голову. Но вместо ответа обнаружила себя окруженной крошечными голубыми бабочками в поле янтарной травы, кончики которой качались на уровне моей талии. Ал пытался поймать их, но каждый раз, когда ему это удавалось, он разжимал свои ладони в белых перчатках и видел бабочек изломанными и воняющими падалью. Трава выросла выше, пока не начала качаться над моей головой и превратилась в лабиринт. Ал продолжал пытаться поймать бабочек, и они начали исчезать через трещины в стенах. 
– Ал! – крикнула я, потерявшись, и сон исчез. 
Паника Ала пронеслась через меня, и я испугалась еще больше. Я почувствовала, как он сел, а затем ахнула, когда черная магия закрутилась через меня, сжигая мой мозг. В линии, с которой я была связана, произошел огромный скачок, когда демон потянул ее через меня. 
«Ал, подожди!», – закричала я, но было слишком поздно, и я вздрогнула, почувствовав, как он кинул в тень шар несфокусированной энергии. 
– Это я! – закричала я, и Ал съежился, выругавшись, когда понял свою ошибку.
– Рэйчел? – позвал Пирс, перегнувшись через стол, чтобы положить руку мне на плечо. Почувствовав горящую линию, протянутую через меня, он отодвинулся и свел брови. 
– Он спал, – объяснила я, чувствуя головокружение от попытки видеть Пирса и расшифровки того, что происходило в Безвременье в то же самое время. – Мне пришлось разбудить его. Сейчас все в порядке.
«Черта с два в порядке!», – выругался Ал, и я почувствовала его поверхностные эмоции, распространенные вокруг, и ощутила мягкость халата, который он накинул на себя.
«Я проделал огромную дыру в своей стене! Проклятие, Рэйчел, что тебе нужно? Я спал».
– Я заметила, – сказала я. Любопытно все-таки, что ему снятся бабочки. Они выглядели точно так же, как бабочки, которых он однажды создавал из снежинок, сбрасывая их со своего рукава, чтобы они умирали в снегу. За исключением снимка куколки на подоконнике кухни у меня дома. – Мне жаль, что я тебя разбудила, но у меня есть просьба.
Трент прочистил горло.
– Мы проделали весь путь сюда, а ты даже не спросила об этом? – поинтересовался эльф, его голос был встревоженным, но не удивленным.
– Это неважно, – проворчала я. – Если он этого не сделает, тогда я попрошу Тритон. Мне все равно надо с ней поговорить.
«О чем? – спросил Ал, неожиданно насторожившись. – Попросишь Тритон о чем?»
Я поерзала на диване, убирая прядь волос за ухо, когда заметила свое отражение, смотрящее на меня, покрытое красным и серебряным цветом. 
– Мне нужен переход через линии для двоих. Трента и Дженкса.
Дженкс загудел крыльями, гордясь тем, что его тоже включили в число персон, но я никогда и не видела его по-другому.
Ал раздраженно фыркнул в своих мыслях, и до меня донеслось ощущение теплых тапочек, надетых на его ноги.
«Я тебе не служба доставки».
– Нет, ты мой учитель, – сказала я. – И я спасла тебе жизнь. Я не собираюсь торговаться об услугах в обмен на спасение твоей жизни. 
«Я просто прошу небольшую компенсацию, как одна потерянная ведьма у другого потерянного демона», – сказала я про себя, бросив взгляд на Дженкса, когда он неодобрительно загудел, зная, что я что-то сказала, но не вслух.
«Я устал», подумал Ал, и я увидела в своем сознании, как он смотрит в зеркало, дергая кожу вокруг своих глаз.
«Это может подождать? Я был на заседании весь день. Жалобы, жалобы, жалобы. И у меня не было Пирса, чтобы приготовить мне обед. Он делает чудесные рыбные бутерброды. Спроси его, голубка».
Он использовал названия животных – это плохо.
– Ты заставил меня взять его, – напомнила я, и Пирс напрягся, зная, что мы говорим о нем. – Ал. Мне это необходимо. Это не вопрос удобства. 
Он издал шум, и я прижала пальцы сильнее, пока не почувствовала, как лед, идущий от зеркала, касается моих костей. 
«Слушай, дай мне помечтать еще немного, ладно?», – подумала я, не желая делиться своими плохими ожиданиями насчет того, что случиться в ближайшие пару дней. Я знала, насколько небольшой у меня шанс выбраться из этого, но это был шанс.
Ал думал. Хороший признак. Я спасла его задницу, и он даст мне это.
– Мне нужно пережить это, чтобы я могла идти дальше, зная своих врагов, – сказала я вслух.
Я не удержалась, и мои глаза поднялись, чтобы найти Пирса. Не пропуская удара, Пирс указал на Трента.
Трент откашлялся, оскорбленный, но Ал говорил, и я должна была сосредоточиться. 
«Расти трудно, любовь моя. Иначе все бы это делали».
– Пожалей меня, – пробормотала я. – Мне нужен переход для Трента и Дженкса в Сиэтл и обратно. Я знаю, что ты собираешься сделать это, иначе ты бы не вылез из кровати.
Извилистые искры пронеслись через Ала, заставляя меня улыбнуться.
«Только в одну сторону. Это слишком дорого», – сказал он.
– В Безвременье нет инфляции, Ал.
«Тогда назовем это рецессией. В один конец».
Я посмотрела на Трента и улыбнулась. Он расслабился, выдохнув, когда его плечи опустились.
– Хорошо, в один конец, – сказала я. – Но я хочу проводить их, поэтому один переход для них, два для меня.
«Договорились», – подумал Ал резко, и Дженкс сотворил вспышку золотой пыльцы, взвизгнув.
– Святое дерьмо! – выругался пикси, и изломанная бессвязность лей-линий Сан-Франциско скользнула в меня, звеня в моих нервах. Я поставила защитный круг вокруг своих мыслей, достаточно большой, чтобы включить Дженкса и Трента. Я почувствовала вспышку страха от Трента, растворившуюся в принятии, и как Дженкс подготовился, его неизменное мужество вливалось в меня как память, которая была не моей. Присутствие Ала окружило нас, как маслянистый дым, но я приняла большую часть идущей от него вони жженого янтаря и эгоизма на себя, не желая, чтобы Трент и Дженкс имели с этим дело. Смущенная, наверное?
«Железнодорожная станция, Ал!», – закричала я мысленно, не желая появиться на путях. «На платформу», – добавила я.
Мое несуществующее сердце сильно стучало, и я почувствовала, как линии вокруг меня снова становятся чистыми, привкус соли и ржавчины исчезали, замещенные вкусом озона, ровного, чистого и быстрого.
Проблеск огромного, грязного зала, еще не сформированного, пронесся у меня перед глазами. Трент и Дженкс были рядом со мной, и я убрала круг, сдерживающий их, когда почувствовала, как их души ускользают из моих рук и возвращаются к памяти их тел. Мне хотелось сделать вздох, но как только я подумала о легких, меня утащили обратно в ничто, мое формирующееся тело растворилось так быстро, что, клянусь, это было больно. 
«Ал!», – закричала я, сбитая с толку. 
А потом Ал укрыл мои мысли. Я поставила новый барьер между нами, когда он засмеялся. Платформа растворилась, и реальность завертелась. Я ждала, пока появится модная обстановка в отеле Сан-Франциско, и стискивала свои несуществующие зубы, чтобы выдержать изломанные лей-линии, которые ведьмы были вынуждены использовать там, но чувство фольги на зубах не появилось. Вместо этого линия стала теплее, более удобной. Знакомой.
«Дерьмо на тосте», – подумала я, потянувшись к крыловидной спинке кожаного стула, мои пальцы проходили сквозь него, пока я не выдернула их и не попыталась снова. Теперь пальцы стали материальными. Я была в библиотеке Ала.
– Трент? Дженкс? – позвала я, как только у меня появились легкие. Проклятие, это все было ловушкой? Мне нужно было позволить Пирсу убить его.
– Их здесь нет, вечно-зудящая-ведьма. Они в безопасности на железнодорожной станции, как и было обещано, – сказал Ал, и я развернулась, чтобы увидеть его в халате – я чувствовала еще через зеркало, как он надевал его.

Глава 17

– Я хотела попрощаться, – сказала я, почти опустив свое зеркало, но передумала в последний момент. Я не собиралась оставаться, если, конечно, я могла что-то решать в этом вопросе. 
Ал придвинул стул к огню, сел на его край, затем закатал рукава своего халата до локтей и осторожно наколол зефир на кончик одной из длинных вилок для запекания. Наклонившись вперед, он приблизил раздувшийся сахар к огню. Его мускулистые руки казались почти загорелыми в свете огня. Широко расставив ноги, демон сгорбился над огнем, голые ступни выглядывали из-под подола коричневого халата. Они выглядели на удивление нормальными. Позади меня в темноте высились полки с молчаливыми свидетелями – книгами.
– Ты хотела убедиться, что они нормально добрались, – произнес Ал тихим голосом, сосредоточившись на зефире. – Так и есть. Они ушли, чтобы творить проказы по-эльфийски, что имеет всемирный масштаб и все же… совершенно незначительно. Тебе нужно новое хобби, Рэйчел. Что-нибудь, не имеющее отношения к гадким ничтожным мужчинам, мечтающим о мировом господстве. 
Зефир загорелся, и демон поднес его ближе. Он провел пальцами по всей длине вилки, чтобы снять все еще пылающее суфле, и почему-то этот жест показался мне двусмысленным. 
– Я хочу поговорить с тобой о магии и тяжелом труде, – сказал он, свет от горящего зефира отражался в его глазах. – О хороших поступках, за которыми стоят глупые идеи. О честных ошибках, ведущих к нечестным могилам.
Его глаза встретились с моими, и он поджал губы, осторожно дуя на все еще горящий раздувшийся сахар.
«О Боже. Он говорит смешные вещи», – подумала я, нервничая, и осмотрела темную комнату. Решив остаться рядом со стулом, я позволила зеркалу вызова соскользнуть вниз на мягкую кожу сиденья. Мне хотелось освободить обе руки.
Ал встал, и я замерла. Его движения были изящными, обдуманными, и в них сквозила сила, которую он редко показывал мне. Зефир исчез, и он облизал свои пальцы, следя за мной из-под опущенных ресниц. Мой пульс ускорился, когда демон направился к огню и взял второй зефир из чашки. Во что, черт возьми, он играет?
– Этот твой завтрашний суд, – бросил Ал. – Ставлю три к одному, что Пирс предаст тебя.
– Мне кажется, ты говорил, что он убьет меня, – напомнила я, стараясь, чтобы это прозвучало легкомысленно.
Уголки его губ приподнялись в улыбке.
– Твои шансы равны одиннадцати процентам. Но букмекеры не знают, что он лю-ю-ю-юбит тебя, – издевательски протянул демон, нанизывая мягкое суфле на конец длинной вилки. – Оставайся здесь. Забудь обо всем и останься со мной. Позволь мне освободить тебя от этого. 
Я чувствовала себя лучше, когда он был в восьми футах от меня, и я закатила глаза.
– Освободить меня от дерьма, да? Ал, я хочу вернуться в отель.
Дерьмо, он – демон. Почему я постоянно забываю об этом?
Ал присел с вилкой перед камином, почему-то его вид был угрожающим. Подняв брови, он повернулся ко мне и произнес насмешливо:
– Кое-что изменилось.
Подавив дрожь, я осмотрела комнату, но в ней не было ничего полезного для меня. Черт, черт, черт! Почему я доверяла ему?
– Пожалуйста, только не говори, что ты положил на меня глаз, – сказала я, отдирая пальцы от спинки стула. – Это сделает следующие пять сотен лет по-настоящему трудными. Кроме того, последнего парня, сказавшего мне нечто подобное, на котором не было ничего, кроме халата, я избила ножкой стула до бесчувствия. 
Ал моргнул, он выглядел удивленным, когда посмотрел на себя, будто только сейчас поняв, какое впечатление он производит. Но потом демон улыбнулся. И улыбка была злой.
Он встал, и я сделала шаг назад, мое сердце глухо билось в груди.
– Тот демон, которого выпустил твой фамилиар? Ку’Сокс? – подумав, сказал он тихо, и я начала потеть. – Ты не сможешь справиться с ним. Он хочет поиграть с тобой. Медленно разобрать на части, пока ты будешь кричать. Демоны выбросят меня голым в лей-линии, если я позволю тебе уйти сейчас. Пирса недостаточно. Ты остаешься здесь.
– Черта с два я останусь! Это потому, что у меня появился шанс избавиться от своего изгнания? – злая, я обошла стул, чтобы иметь возможность смотреть на него прямо. – Я просто могу выиграть наше пари, поэтому ты хочешь оставить меня здесь, чтобы выиграть по умолчанию?
– Желаешь поставить на кон свою жизнь? – почти прорычал Ал. Он уставился в огонь, его спина сгорбилась. – Я – нет. Хорошо это или плохо, но мои средства к существованию связаны с твоей дальнейшей жизнью, – сказал он, пока его зефир горел. – Называй меня эгоистом, но ты остаешься здесь.
– Ты можешь бояться той вещи, которую вы все создали, но я не боюсь, – резко ответила я. – Его слабые места находятся там же, где у вас всех. Ку’Сокс демон, а я привыкла бить таких ребят, как вы. Я уже боролась с ним. И я смогу сделать это снова!
Ал отвернулся от огня, его глаза с козлиным зрачком застыли на мне с неожиданной напряженностью. Я почувствовала, что бледнею. Он выглядел опасным, сидя перед огнем, его глаза светились от предвкушения жестокости, распространяющегося над ним. Низкий звук поплыл по воздуху, и мои ноги заскользили. 
Это была моя погибель.
Ал прыгнул на меня, его длинная вилка со звоном упала у очага, забытая. Запаниковав, я повернулась бежать. Но бежать было некуда. Это был чистый инстинкт.
Я захлебнулась своим криком от ужаса, когда его пальцы вцепились в мое плечо. Мир закрутился. Демон развернул меня к себе. 
– Ал! – крикнула я, а потом почувствовала, как меня подняли и толкнули на шкаф. 
Сильный удар поразил мои плечи, и легкие сжались, когда я ударилась о тома. Меня пронзили мелкие искры энергии. Мое дыхание быстро входило и выходило, и я уставилась на Ала в дюйме от меня, его голая румяная рука сжимала мою рубашку под моим подбородком. Я даже не видела, как он двигался.
– Думаешь, сможешь победить Ку’Сокса? Давай проверим.
– Отвали от меня! – прошипела я, пряди моих волос были на его лице.
Его выражение стало раздраженным, и я дернулась, когда его другая рука потянулась мне за спину и схватила меня за бедра.
– Это должно быть весело.
– Эй! – закричала я, пытаясь отпихнуть Ала; потом я вскрикнула, когда он оттолкнул меня обратно к шкафу, все его тело прижималось ко мне.
– Убирайся к чертовой матери!
– Думаю, ты переоцениваешь свои силы, вечно-зудящая-ведьма, – сказал Ал, его голос был твердым, как сталь. – И я докажу это.
– Как? Раздавив меня до смерти? – прохрипела я, а потом мои глаза расширились, когда губы Ала беспощадно и требовательно накрыли мои. Меня окружила плотная волна демонской вони. Нить лей-линии потянулась от него в меня, ныряя к моему паху и превращаясь в жар. Это мог бы быть экстаз, но я была слишком зла. Его тело давило на меня, и его нога протиснулась между моих коленей. 
«Святое дерьмо!», – подумала я, мои руки были прижаты за спиной. Я не могла дышать. Не могла двигаться. Я думала, Ал пытался доказать, что я не смогу защитить себя. Мне не было страшно, я была в бешенстве!
Разъярившись, я попыталась поднять свое колено между нами. Почувствовав это, Ал отпустил мое запястье на достаточное время, чтобы сильно ударить кулаком по поднимающемуся колену. Я ахнула от внезапной вспышки боли, колено онемело. Однако моя рука была свободна, и я потянулась к глазам демона.
Пальцы погрузились с отвратительной податливостью. Ал выругался, быстро перехватил мое запястье и почти выдернул руку из сустава, прижимая ее обратно к книгам.
– Этого недостаточно, голубка, – сказал он, улыбаясь, когда снова наклонился ко мне. Мои зубы были сжаты, и я почувствовала вкус его крови, когда он снова с силой прижал свой рот к моему.
– Ты сукин сын! – закричала я приглушенно из-за его губ и потянулась к лей-линии. Ал почувствовал это, и я сделала свободный вздох, когда он временно отодвинулся, чтобы посмеяться надо мной.
– Вот оно, – сказал он, тяжело дыша, его лицо сияло. – Думаю, сейчас ты достаточно разозлилась. Дай мне то, что у тебя есть. Я верну это обратно в тебя так медленно, что ты будешь кричать от удовольствия и молить о большем.
И только теперь появился страх. Лей-линия, которую он тянул через меня, делала мне приятно. Очень приятно. Я знала, что колдуны могут делать это друг с другом, и боль не была далека от удовольствия. Это могло начинаться как наглядный урок, но Ал мог изнасиловать меня и заставить корчиться от этого. Я уже была на полпути к оргазму. Это было не то, чего я хотела.
Ал увидел, что я поняла, и улыбнулся, с намеком поменял положение своего тела, его глаза наполовину закрылись в предвкушении. 
– Ты считаешь, что можешь управлять мной, Алгалиарепт? – прорычала я, и его глаза открылись, поскольку я использовала его истинное имя, но его хватка на моих запястьях оставалась болезненно сильной.
– Боже, Рэйчел, ты такая задира, – сказал он, а затем наклонился ближе. Его рот был требовательным, грубым, когда он отпустил мои запястья и схватился за затылок, тесно прижимаясь ко мне. Линия, которую он держал, пела во мне, зажигая мои синапсы в опадающую вспышку, которая проливалась с моих губ до паха, и я наслаждалась этим, несмотря на свое презрение к тому, что он делает.
Проклятие, я бы делала это мужчинам, которые совершали нежелательные выпады в мою сторону. 
Мои руки оттолкнулись от книг, и мы передвинулись вперед, наш поцелуй не прерывался, когда он уперся в спинку высокого стула и остановился. Я никогда не смогла бы этого сделать, если бы он не позволил, но я не выдавила его глаза, и поскольку то, что он делал со мной, было очень приятным, он, возможно, решил, что я в его власти.
Он все еще держал мою голову, и его язык проник внутрь, заставив мой пульс подскочить. У меня вырвался тихий звук желания, и Ал отпустил мое лицо, поднимая меня вверх, чтобы я могла обернуть ноги вокруг его бедер, чувствуя демона всем телом. Мои руки были в его волосах, пока я пила его, тянулась за линией через него, изучая пути, по которым энергия шла от него ко мне. Боже, это осторожное изучение доставляло удовольствие, и я задрожала. Я знала, что он делает то же самое, и это лишь еще больше злило меня.
Ал оторвался от меня, и мы оба ахнули.
– Вечно-зудящая-ведьма, - сказал он, глядя на меня вверх и вниз, при этом держа меня на весу. – Мой Бог. Ты… Проклятие. Ты даже не представляешь, как давно это было.
Я улыбнулась, мои руки обнимали его шею, и мои пальцы теребили волосы на его затылке.
– Я так не думаю, Алгалиарепт, – пробормотала я, наклонившись вперед и играя с уголком его рта своими губами. – Я не задира. Мне нужно знать, как… причинить тебе боль.
Он резко втянул воздух, но было слишком поздно. Мои ноги сжались вокруг него, и я прижала его лицо к своему. Мои мысли нырнули в его, находя нужный путь среди его синапсов, которые он впервые сжег миллиарды лет назад, чтобы безопасно принимать в себя лей-линию. Пройдя сквозь тонкий слой его удивления, я схватила лей-линию… и потянула.
– Нет! – закричал он, поняв свою ошибку.
Моя спина выгнулась, когда сила затопила меня, болезненная и восхитительная. Я слышала крик Ала, но мне казалось, будто я плыву в самом сиянии, и я притянула его ближе, желая получить больше, пропуская это через себя обратно в линию, горящую чисто и ярко, выжигающую копоть во мне истинным огнем богов.
Тихий хлопок смещенного воздуха остался почти незаметным, поскольку моя душа звенела в тон лей-линии, которую я тянула через Ала, но слабый шепот самосохранения заставил меня открыть глаза. Все было залито серебристо-белым светом. Все вокруг, кроме тонкой ноги в фиолетовом тапочке, направляющейся ко мне. 
Я попыталась отделить себя от Ала, и нога ударила меня, бросив через комнату, как тряпичную куклу. Я ударилась о книжный шкаф, оцепенев. Мои пальцы были растопырены на груди, и я не могла дышать.
«Дерьмо, кажется у меня сломаны ребра», – подумала я и боком соскользнула на пол, моя щека горела от трения о ковер. 
– Ты лгал мне! – заорала Тритон, и я попыталась закричать от боли, когда она подняла меня и снова стукнула о полку. – Я убила своих сестер за тебя!
Я шевелила губами, но не могла произнести ни звука. Моя голова свесилась, и зрение размылось. Линия, с которой я была соединена, исчезла, и мое кровяное давление подскочило.
И потом я закричала, когда линия, которую я тянула через Ала, заискрилась во мне.
«Tulpa!», – подумала я, пытаясь сделать для нее углубление, и слабо оттолкнула Тритон, чтобы скинуть с себя ее руки.
– Тритон! Стой! Это Рэйчел! – я услышала, как хрипло каркнул Ал, и резкий звук удара тела о тело. Мир покачнулся, и я снова упала на ковер.
Я лежала на полу помятой кучей, мои пальцы гладили мягкие ворсинки ковра. Мое дыхание входило и выходило, и это было приятно. Было приятно не гореть. Моя голова пульсировала, и я вытолкнула большую часть сохраненной энергии, облегченно расслабившись.
– Тритон, это не Ку’Сокс! – вновь закричал Ал, и я услышала грохот, запахло озоном и едким дымом горящих книг.
– Я убила своих сестер ради него! – прорычала Тритон. – Уйди с моей дороги, Галли!
Мягкая рука Ала коснулась моего плеча, и меня резко дернули вверх, усаживая. Ал в халате стоял рядом со мной, его подол дрожал. Тритон была перед нами, одетая в фиолетовый халат для боевых искусств, ее смешная шляпа со скошенным верхом лежала почти в огне. У нее снова были волосы, прямые черные пряди были подстрижены под пажа, и ее длинные, уродливые ноги были обнажены. Сложно сказать, на кого она смотрела, поскольку ее глаза были полностью черными, но я уверена, что смотрела она на меня, ненависть буквально выплескивалась из нее наружу. 
– Это не Ку’Сокс, – повторил Ал, его голос дрожал, и я удивилась, почему он остановил ее. – Это Рэйчел. Она пахнет, как Ку’Сокс, потому что она дралась с ним. Это не Ку’Сокс!
Тритон посмотрела на меня. Потом ее черные глаза поймали взгляд Ала.
– Она выжила? Ты уверен? Возможно, Ку’Сокс надел ее кожу. Он это умеет.
Ал перевел дыхание, выдохнув длинно и низко. Он убрал руку, касавшуюся моего плеча, и я осталась сидеть на том же месте, волосы падали мне на лицо. Я пыталась сделать Алу больно, чтобы он оставил меня в покое, и думаю, что я, возможно, перестаралась. Протянула через него линию, как через фамилиара, и почти сожгла его маленькую кошачью душонку. 
– Это она, – сказал Ал с сожалением, и я подняла взгляд, чтобы увидеть, как он медленно отправился расставлять мебель перед камином и упал на стул, подальше от меня. 
Выражение лица Тритон стало близким к замешательству. 
– Неужели я снова что-то забыла? – спросила она подозрительно. – Мне показалось, что она убивала тебя. Или вы двое?..
Она помедлила, а затем приложила ладонь к своему рту и засмеялась.
– Галли! Пес ты этакий! Ты пытался соблазнить ее?
– Она прожила на моей кухне почти год, – угрюмо ответил он. – Прости мужчину за то, что он удовлетворил свое любопытство. Она не кричала. И сейчас меня зовут Ал. Помнишь?
– Любопытство! – повторила я за ним, раздраженная. – Ты почти уложил меня на пол. 
Я была бы в ярости, если бы не отдала ему столько же, сколько он дал мне. Боже! Мужчины такие свиньи.
Ал нахмурился, вынужденный смотреть через весь диван между нами.
– Ты выглядела так, будто наслаждаешься этим. Лично я наслаждался.
– И поэтому ты кричал как маленькая девочка, да? – рявкнула я, потом сгорбилась и схватилась за свои ребра. Ох. Да, мне это понравилось. Но не с ним, никогда.
– Это пижамная вечеринка, Галли? – спросила Тритон, и волна черного безвременья накрыла ее. Мое ци заныло, когда Тритон стала уменьшаться, пока безвременье не ушло, придавая ей вид ребенка в ярко-красной пижаме. Ее волосы исчезли, глаза запали. Она выглядела больной, и с неожиданным потрясением я узнала в ней девочку из «звезд» госпиталя – она была той, кто простил мне использование черной магии. Она умерла, прижимая к себе одну из моих мягких игрушек. А Тритон носила ее облик так, будто это ничего не значило.
– Это не мило, – сказала я, и Тритон улыбнулась, как прекрасный лысый ангел с мудростью целого мира, причиняя мне еще большую боль.
Тритон засмеялась снова, на этот раз с высокой, детской невинностью, заставляя меня задрожать и забыть причину моей злости. Она подошла ко мне и протянула свою маленькую руку, чтобы помочь встать, и я сама поднялась на ноги, желая избежать ее прикосновения. 
– Я пытался заставить тебя защищаться, – громко сказал Ал из-за дивана. Он провел рукой по волосам, выглядя одновременно неловким и озабоченным. – Меня беспокоит Ку’Сокс. Тритон, раз уж ты здесь, что ты об этом думаешь? Способна ли она защититься?
– Поскольку она чуть не убила тебя, я бы сказала, что у нее есть спортивный шанс, – ответила Тритон своим детским голосом, и я подавила еще одну волну дрожи. 
– Вот и здорово, – выпалила я, медленно отойдя от Тритон и направившись к огню. Боже, моя жизнь отстой. – Значит, теперь я могу вернуться, да? – спросила я угрюмо, поднимая свое зеркало вызова и садясь. Дерьмо, мне было больно. Возможно, мне придется забинтовать ребра. К завтрашнему суду они опухнут.
– Ооо! Зефирчики!
Обезумев, Тритон чуть ли не прыгнула к переполненной чашке у огня, лицо умирающего ребенка по какой-то причине шло ей. 
– Ал? – напомнила я, держась за ребра. Кажется, он раздробил мне еще и колено.
Ал сполз со своего кресла, пока его задница чуть не соскользнула с подушки. Его халат распахнулся, и я не удержалась от взгляда. Чувак… Он висел как у коня, и его румяное тело было почти черным там. Ему никогда не удастся приблизить ко мне свой инструмент.
– Хорошо, – проворчал Ал, явно осознавая, что он болтается в воздухе. – Если Тритон говорит, что ты в достаточной безопасности, то можешь идти, – сказал он мрачно. – Все равно через двадцать четыре часа ты вернешься.
«Да!», – подумала я победно. Мне придется принять долгий душ, чтобы избавиться от вони жженого янтаря, но думаю, они принесут еще шампуня, если я позвоню вниз. 
Тритон обернулась, сидя на корточках перед огнем со слегка поджаренным зефиром на конце палки.
– Принеси с собой линейку, когда вернешься, – сказала она, ее голос был высоким и детским. – Безвременье сжимается. Но я не смогу доказать этого, пока у меня не будет рулетки из реальности. Все, что находится здесь, тоже сжимается.
Прижав к себе зеркало вызова, я заметила, как поежился Ал.
– Сжимается? – переспросила я.
– Медленно, – ответила она, отставила мизинец и сплющила зефир, проверяя его готовность. – Скорость будет расти в геометрической прогрессии, и от нас будет оставаться все меньше и меньше. Приливы и отливы энергии между реальностью и Безвременьем изменились. Сила возвращается не полностью. Где-то есть дыра.
Она посмотрела на меня своими черными глазами, и я вздрогнула.
Ал сел прямее и запахнул халат. Слава Богу.
– Линии были сбалансированы миллионы лет назад. Ничего не изменилось, – сказал он, но его голос был слишком уверенным, слишком твердым.
Тритон улыбнулась красивым лицом мертвого ребенка, неловко села перед огнем и скрестила ноги. 
– Ты давно не был на поверхности.
Отвернувшись, она положила вилку обратно в пламя, неудовлетворенная готовностью лакомства.
– Я стараюсь избегать ее, – фыркнул Ал.
– Здания, – продолжила Тритон так, будто он ничего не говорил, – рушатся с поразительной скоростью.
Вспомнив здания Лас-Вегаса в Безвременье, я вздохнула, и Ал стрельнул на меня глазами, приказывая молчать. Взволнованная, я потрогала выпуклости линий на своем зеркале вызова. 
– Здания всегда разрушались, – сказал Ал, его глаза метнулись к его книгам.
– Да, Галли, – ответила Тритон, в ее голосе проскальзывала детская шепелявость. – Но теперь они горят.
Дерьмо, это тоже из-за меня? Я создала лей-линию. Может быть, я сделала это неправильно.
– Ммм, Ал? – протянула я испуганно.
Ал снова скривился, веля мне заткнуться.
– Вероятно, это сделал созданный тобой Ку’Сокс? – спросил он, и я стиснула свое зеркало, чувствуя, как холод просачивается внутрь. Ал лгал. Он лгал Тритон. Это был не Ку’Сокс. Это была я, и Ал знал об этом. Дерьмо. Что я наделала?
– Я не создавала Ку’Сокса, – заявила Тритон, снимая зефир с палки, ее маленький детский мизинец маленькой девочки был отставлен. – Я была против предоставления ему возможности держать столько энергии. Вы все наложили вето на меня. Помнишь?
Святое дерьмо, Ал откровенно лгал Тритон, и это пугало меня сильнее, чем могло напугать заигрывание демона.
– Возьми зефир, Рэйчел, – сказала Тритон, перегнувшись через кофейный столик, чтобы передать его мне. – Считай это наградой за то, что чуть не убила Ала.
Оцепеневшая, я взяла идеально прожаренное суфле. Хорошо. Позвольте уточнить, правильно ли я поняла. Ал провоцировал меня на самозащиту. Я почти убила его. Потом Тритон попыталась убить меня, думая, что я – Ку’Сокс. Ал остановил ее и спас мне жизнь. А теперь мы сидим и собираемся вместе есть бутерброды с зефиром? Что, черт возьми, не так с этими людьми?
– Спасибо, – сказала я тихо, засовывая суфле в рот. Ужасный вкус жженого янтаря ударил по языку, и я подавилась, выплевывая зефир на ладонь. – О, мой Бог! Что с твоим зефиром?
С красными от смущения ушами Ал протянул мне салфетку, которой минуту назад не было. Я скомкала ее с зефиром внутри и положила на низкий столик между нами.
– Настоящие стоят слишком дорого, – сказал Ал со вздохом. – Поэтому я просто сжигаю их.
– Итак, если в ткани времени есть дыра, как мы найдем и залатаем ее? – я задала вопрос, гадая, из чего сделаны продукты в Безвременье, если они ненастоящие. Кофе тоже был ужасным. Бримстон?
– Никак, – высоко подняв мизинец, Тритон вытащила зефир из чашки и неловко насадила его на палку, прежде чем протянуть ее мне. – Твоя очередь.
Вилка для жарки была горячей.
– Ее не найти или не заделать? – спросила я, думая, что это большая разница.
Тритон ничего не сказала, стоя на коленях у очага и пробегая пальцами сквозь огонь, как будто это была шерсть котенка. Тапочки Ала переместились на волосок, и я поняла, что он сильно нервничает. Услышав тихий шорох, Тритон взглянула на него, на ее лице появился хитрый взгляд, когда она улыбнулась своими черными глазами. У меня заболел живот, когда новая дымка безвременья окутала ее, и демонесса приняла тот облик, как когда она вошла в библиотеку Ала и ударила меня сзади. 
– Ты милая, – выпалила она, с решительным выражением повернувшись ко мне, и я вздрогнула. – Разве ты не хочешь зефир?
– Я просто хочу вернуться назад, – сказала я, и потом застыла, когда она с бескостной грацией поднялась на ноги и подошла, садясь на диван и прижимаясь так, чтобы ее колени почти касались моих.
– Ты вернешься назад, – пообещала она, ее рука касалась моих волос.
– Если Безвременье сжимается, то, может, она должна остаться здесь, – предположил Ал, и я застыла.
Тритон увидела мой гнев, и мои волосы выскользнули из ее руки.
– Я доказала, что могу выстоять против Ку’Сокса, – сказала я. – Кроме того, там есть Пирс, на случай, если я сделаю что-то действительно глупое. Ты задолжал мне этот шанс. Если я не переживу следующие двадцать четыре часа, значит, я никогда не выживу здесь.
Тонкие брови Тритон вопросительно поднялись. Она увидела мое зеркало вызова, и я замерла, когда она взяла его у меня.
– Какой красивый маленький треугольник, – произнесла она, глядя на свое туманное отражение в моем зеркале, потом она изменила свою внешность, чтобы выглядеть, как я. – Ал хочет убить Пирса, – сказала она, убирая прядь своих теперь кудрявых рыжих волос за ухо. От этого жеста я содрогнулась. – Но он не может оставить Рэйчел одну на солнце беззащитной. А Пирс… – она протянула мое зеркало мне, – что ж, он уничтожит тебя, хочет он того или нет. Интриги, интриги. Вокруг тебя витают желания таких ничтожных мужчин.
Было более чем тревожно видеть себя в одежде Тритон. Думаю, это был один из ее неудачных дней. 
– Пирс не хочет меня убивать, – ответила я, мои мысли обратились к нашей ночи под землей, потом я вспомнила его гнев, когда я спасла Ала. Может, он простит меня, если я скажу, что тоже чуть не убила Ала. – Он просто обиделся, вот и все. Он переживет это.
Она кивала, сидя на диване, и выглядела, как я.
– Они все переживают, разве не так? А потом он уничтожит твою веру, убьет твою душу. Он даже не будет осознавать, что творит, пока не станет слишком поздно. Я могу рассказать о будущем, потому что мои дни всегда были такими же.
Я замерла, когда она снова коснулась моих волос. Подняв голову, она изучала их, щупала их пальцами, которые выглядели как мои, вплоть до деревянного кольца на мизинце и сколовшегося красного лака на ногтях. 
– Между нами, тебе будет лучше, если оба они умрут, – закончила она.
Ал кашлянул. Тритон посмотрела на него и издала тихий звук.
– Ал, ты дурак, – сказала она, когда слой черного безвременья покрыл ее, и она вернулась к своей обычной гермафродитной внешности. – Ты бы мог иметь больше двух проклятий, слитых вместе, если бы не позволял обоим фамилиарам и ученице гулять под солнцем, строя против тебя заговоры. 
– Тогда она должна остаться, да? – спросил он. Тритон откинула голову и засмеялась.
– Нет. Рэйчел вернется, – сказала она, и я немного расслабилась от облегчения. – На завтра заключено больше одного пари, и они снова сделали меня судьей. Мне больше не позволяют делать ставки. С тех пор, как я выиграла Миниаса. Кстати, где он? Ах да, – она изучающее посмотрела на меня. – Я его убила.
Великолепно. Ко все прочему, Тритон была еще и демонским букмекером.
– Каковы мои шансы на то, что изгнание будет отменено навсегда? – спросила я.
Тритон улыбнулась и протянула мне зеркало вызова.
– Ты проиграешь из-за Пирса. Ты разве не слышала меня? Или ты тоже забываешь некоторые вещи?
Я не могла ответить, пытаясь найти достаточно воздуха, чтобы вздохнуть. Есть у меня шансы или нет?
– Это моя девочка, – сказала она. Тритон заметила мое замешательство, и в ее глазах появилось сострадание. – Ал, куда ты ее поселишь? Только не в свою комнату. Она протянет через тебя линию и убьет, пока ты будешь валяться под одеялом. Я бы взяла себе беспризорницу. Я обещаю, что выращу ее должным образом. 
Тритон похлопала по шестидюймовому пространству возле своего бедра, и мое лицо похолодело. О, Боже. Все что угодно, только не это.
Ал встал, потуже затянув пояс на своем халате. 
– У меня все под контролем.
Тритон отрицательно махнула тонкой рукой.
– И поэтому она протянула линию через тебя, да? – спросила она, а потом исчезла. Подушка сидения медленно поднялась, и огонь вспыхнул сильнее, когда в трубу засосало порцию воздуха, чтобы заместить массу ее тела. 
Я заставила свои зубы разжаться и переместила руку на зеркало вызова.
– Итак, Ал? – начала я, и демон рухнул обратно в свое кресло. – Ал? – позвала я снова, и он бросил на меня взгляд, его пальцы шарили по сидению стула, пока он не нашел маленькую коробочку с его бримстоном. Открыв ее, он вдохнул щепотку каждой ноздрей. Демон закрыл глаза и вздохнул, его голова откинулась. Прекрасно, теперь из-за бримстона мне придется избавляться от собак завтра на собрании Ковена.
-–Тебе действительно нравится все усложнять, – сказал демон, не открывая глаз.
– Ты сказал, что отправишь меня назад, – предупредила я, и его голова поднялась, его глаза выглядели более красными, чем обычно.
– Да, да, – подтвердил он, но продолжал просто сидеть, щупая свою переносицу. Он делал так только тогда, когда я действительно облажалась. Как в тот раз, когда я использовала наперстянку вместо мяты, и проклятие, над которым я работала, превратило его чернила в камень. – Не знаю, должен ли я надеяться на то, что ты выиграешь свое пари или проиграешь, – произнес он наконец. 
– Хм, – сказала я. – Я думала, ты хочешь, чтобы я проиграла.
– Хочу, – сказал он. – Но если ты будешь в реальности, то демонам понадобится больше времени, чтобы понять, что это ты прожгла дыру в ткани времени. Молодец, Рэйчел.
Грудь от волнения сжалась, и я положила зеркало вызова поперек колен.
– Почему ты считаешь, что это я? Может, это был Ку’Сокс. Он разрушил арку. А я не делала ничего, чего не делал ты, когда создавал лей-линию.
Но Ал качал головой. Тяжело вздохнув, он отпустил свой нос.
– Я создал лей-линию, когда переходил из Безвременья в реальность. Ты сотворила ее, прыгая из реальности в реальность. Она протекает.
Я облизнула губы. 
– Думаю, демоны будут очень злы, как считаешь?
Лающий смех испугал меня, и я постаралась скрыть дрожь. 
– Да, будут злы. Я лишь надеюсь, что смогу найти способ исправить это прежде, чем они послушают Тритон и поймут, что она права. 
– Э-эм… – пробормотала я, и Ал нахмурился.
– Э-эм… – передразнил он, потом потянулся под свой стул к свертку, которого там не было минуту назад. – Вот. Тебе это понадобится на твоей завтрашней казни. 
Я поймала упакованный в ткань сверток, который он кинул мне, поднявшись так, чтобы не выпустить из рук свое зеркало вызова. 
– Что это? – спросила я. Сверток был слишком тяжелым, чтобы оказаться чьей-то головой.
Красные глаза демона остановились на мне. Я мерзла, была напугана и растрепана. 
– Ты вся испачкалась. Надень это. Я не собираюсь встречать тебя завтра в лохмотьях.
– Эй! У меня есть шанс, ты же знаешь. Это должно быть просто формальностью!
Он усмехнулся, показав квадратные зубы.
– У тебя нет, черт возьми, ни единого радужного шанса на то, что снимут изгнание, – сказал он, щупая зефир, прежде чем бросить его обратно в чашку. – Ты просто пересекла континент, таща за собой следом черную магию, которая освободила демона и уничтожила национальный памятник. Ты вырубила члена Ковена. Похитила ее. Позволила ей увидеть, как ты используешь черную магию, чтобы бороться с вышеупомянутым освобожденным демоном. Дважды. Черт, девочка, ты сожгла «Маргаритавиль»! – Ал улыбнулся шире. – Ты очень облажалась, – произнес он с сильным британским акцентом.
– Заткнись! – закричала я, сильнее сжимая зеркало и сверток. По комнате поплыл запах жженого янтаря, и я вздрогнула. Что бы он ни дал мне, это нужно было отдать в химчистку. 
– Ладно, ладно, – сказал Ал, садясь и потирая руки. – Можешь идти домой. Или в свой жалкий номер в гостинице. Как угодно, – добавил он, когда я издала протестующий звук. – У меня сегодня будет напряженный день, а ты просто испортишь его, если будешь ныть здесь. Мне нужно сделать предварительный заказ в «Далиансе». Он немного тесен, но если я произнесу твое имя, что-нибудь получится.
А еще надо позаботиться о твоем жилище, – он поднял на меня взгляд. – Ты уверена, что не хочешь жить здесь? Можешь забрать себе мягкую подушку.
Я закрыла глаза и постаралась собраться с силами.
– Пожалуйста, не начинай.
У меня есть шанс, правда?
– Ну все, иди, иди… – сказал Ал быстро. – И вот еще что. Извини, что был так груб. Я не знал, что в тебе это есть.
Я открыла глаза и увидела, как он сделал крошечный лей-линейный жест, перед тем как линия забрала меня. Теплая и солоноватая на вкус, она скользнула в меня, растворяя меня в ничто. Осталась только память. Я постаралась прислушаться к линии, как мог Биз, судя по его словам, или почувствовать невесомый цвет, но ничто не могло пройти сквозь мой защитный круг. Ал даже взял копоть за переход, что, по моему мнению, было странно. Когда проклятие коснулось моих мыслей и создало меня по моей памяти, я почти без труда поймала равновесие, Мои джинсы все еще воняли Безвременьем, но ноющие мышцы, болящая спина и раздробленное колено чувствовали себя прекрасно. Похоже, что маленький жест, который сделал Ал перед тем, как отправить меня домой, был исцеляющим проклятием, поскольку путешествие по линиям не делало этого с человеком. Я пробовала.
Стены пентхауса Трента с мерцанием возникли передо мной, и послышались тихие звуки музыки. Похоже, Пирс освоил mp3-плеер. Мои пыльные ботинки вжались в ковер, и я вздрогнула, неожиданно получив свое тело обратно, и холодный, сухой, кондиционированный воздух ударил в меня.
Пирс стоял у окон, наблюдая за светом невидимого восхода, разлившимся над заливом. Его поза выдавала беспокойство, и он явно не знал, что я вернулась. Туман рассеялся, и Алькатрас стал видимым. Я сделала вздох, и колдун повернулся.
– Ты вернулась, – констатировал он, его голос не говорил мне ничего о его настроении, но черты лица… Все это было там. Его голубые глаза были полны беспокойства, страха и облегчения одновременно. Он не двигался ко мне, и я больше не знала, где мы находимся. Он явно был рад моему возвращению, но не достаточно, чтобы коснуться меня. Он не был достаточно уверен в будущем, чтобы пересечь комнату и сказать мне, что сегодня все будет хорошо, что я увижу, как придет и уйдет полночь – и все наладится. 
– Я вернулась.
Не глядя на него, я осторожно положила зеркало вызова и бросила сверток на кофейный столик. Боже, от меня воняло. Не думаю, что отельное мыло сможет перебить жженый янтарь. Пятидесятипятигалонная бочка томатного сока могла бы. 
Пирс помедлил, потом направился к стулу около окна, поднял свое длинное, тяжелое хлопковое пальто и надел его. 
– Почему так долго? Каламак устроил тебе неприятности?
Почему меня волновало, что он подумает? 
– Ал устроил мне неприятности, – сказала я коротко, не желая обсуждать это.
Пирс помедлил, поправляя воротник, и посмотрел на меня из-под лохматой челки.
– Ты в порядке?
Я кивнула, колдун повернулся к зеркалу и принялся расправлять рукава пальто.
– Куда ты собрался? – спросила я, поскольку было заметно, что он уходит.
Его глаза встретились с моими в зеркале.
– Хочу пообщаться с Вивиан.
Обо мне?
– Пирс… – начала я, вспоминая слова Тритон о моих шансах. Изгнанный колдун, выступающий за меня, не поможет.
– Не о тебе, – сказал он и взял свою шляпу со стойки рядом с дверью. – Я хочу попытаться вернуть себе свое место в Ковене, и мне нужно узнать ее мнение об этом. Это даст тебе еще один голос за.
Мои губы разошлись.
– Но ты был мертв! – возразила я, и Пирс повернулся ко мне, его потемневшие глаза улыбались.
– Был, – согласился он, наклонив голову. Лица под шляпой почти не было видно. – Это хитрое слово «был». Однажды став членом Ковена, остаешься им на всю жизнь, а я жив. 
Его улыбка стала шире, взгляд расфокусировался.
– Разве это не разрушит все каноны? Член Ковена, который одновременно является фамилиаром демона? Это заставит тебя выглядеть немного более… ручной.
Сосредоточив взгляд, он сделал шаг к двери и остановился. 
– У тебя же есть телефон? Позвони мне, если возникнут неприятности.
Я качнула головой. Он хочет попытаться восстановить свое членство в Ковене. Бьюсь об заклад, это изменит ставки в Безвременье, если кто-нибудь узнает.
– Хорошо, – отозвался Пирс, и я ничего не сделала, совершенно шокированная, когда он наклонился ко мне и подарил быстрый, почти незаметный поцелуй. В губы. А потом исчез прежде, чем я успела найти запах красного дерева в своей душе. 
– Пожелай мертвецу удачи, – сказал он, стоя наполовину в коридоре, наполовину в моей жизни.
– Удачи, – прошептала я, и дверь закрылась. Он поцеловал меня?
Он поцеловал меня, а я, как дура, ничего не сделала. Не то, чтобы прежде он меня не целовал, но в его мыслях явно что-то изменилось с того момента, как я забрала Трента в Сиэтл. Когда я уходила, он был холоден и задумчив – зол на меня за то, что я сорвала его попытку убить Ала, и это было справедливо. Я не пыталась извиниться, и он знал, что я сделаю это снова в мгновение ока. И все же он поцеловал меня и отправился предъявить свои права на свое прежнее место, чтобы помочь мне?
Мне хотелось сомневаться в этом. Хотелось верить, что это была ловушка, призванная спасти его собственную репутацию и, возможно, найти выход из его рабского положения у Ала. Тогда мое сердце было бы в безопасности. Но маленькая, мудрая часть меня знала, что, несмотря на всю его черную магию, все дерьмо, которое он сделал в моей жизни, Пирс был честен, верен и не опустился бы так низко. Если он пытался помочь это было по-настоящему. Он отодвигал свои собственные желания, чтобы выполнить мои, и знать об этом было страшно. Эта жертва с легкостью позволяла мне возвести Пирса в ранг героя, звала закрыть глаза на темные стороны его натуры и снова почувствовать напряжение от влюбленности. 
Но не в этот раз, поклялась я, мои руки сжались в кулаки, и я стерла вкус красного дерева со своих губ. Пирс – черный колдун, который использует запретную магию, чтобы убивать тех, кто угрожает его жизни или жизням дорогих ему людей.
Я такая же, но это не значит, что я должна любить его за это.

Глава 18

Сначала я приняла душ в первой ванной, сверкавшей зеркалами и плиткой. Я до боли намыливала кожу головы, чтобы избавиться от остатков вони жженого янтаря, которой пропитались волосы. Отельный шампунь пах слишком по-мужски для меня, и я посчитала досадным предположение администрации гостиницы, что только мужчины будут арендовать верхний этаж. Но опять же, они, скорее всего, не знали, что Трента занесет в город с двумя женщинами. К счастью, у меня оставалось немного собственного шампуня и кондиционера, и я снова пахла клубникой и апельсинами.
Я улыбнулась, глубже погружаясь в пену. Да, я уже принимала душ, но для подготовки к линчеванию нет ничего лучше долгого отмокания. Особенно, если в процессе можно смотреть телевизор.
Переключив канал о погоде на новости, я положила пульт рядом с тарелкой крекеров. Полупустая бутылка воды стояла рядом. Из-под двери просочился запах кофе – это значит, что проснулась Айви. Я чувствовала себя пленницей, даже после того, как побывала в Алькатрасе и узнала, что значит быть в тюрьме. 
«Больше никогда, – подумала я, поправив обернутое вокруг головы полотенце. – Если я не смогу с этим справиться, я буду жить с Алом».
Но я не хотела этого.
Я перевела взгляд на детектор тяжелой магии – круг мерцал, болезненно-зеленый. Он работал неправильно, и я не могла ему доверять. Я чувствовала себя, как Дженкс на пяти тысячах футов. Лей-линейная магия тоже давала сбои – по вине линий, потрескавшихся и изломанных из-за сейсмической активности. Поэтому Ковен устраивал здесь свое собрание. Если вы не живете здесь, вы оказываетесь в невыгодном положении и не посмеете использовать свою магию в пылу гнева или в ответ на ожидаемое оскорбление. 
«Хотя демонская магия сработала», – подумала я с горькой радостью, вытянув руку и полюбовавшись на отсутствие синяков. То проклятие, которое Ал наложил на меня перед тем, как отправить назад, стерло все, что болело. 
По телевизору показали подробности последних пожаров в Калифорнии, и я вытянулась на все свои пять футов четыре дюйма в воде. В ванне еще оставалось место. Пожары, оползни, землетрясения, смог, сломанные лей-линии… Почему здесь кто-то живет?
Я глубоко вздохнула и посмотрела на короткое платье, которое Ал подарил мне. Я все еще могла уловить шепот жженого янтаря, идущий от него. Наряд висел на деревянной вешалке на внутренней стороне двери, и я надеялась, что влажный воздух поможет. Не считая фиолетового шарфа, от верха до сапог это была белоснежная кожа, гибкая, как сливочное масло, и достаточно блестящая, чтобы подчеркнуть все мои изгибы. Я и без примерки видела, что платье подойдет. Мне не хотелось думать, как Ал узнал мой размер. 
Не считая цвета, я буду выглядеть как женщина-кошка. Мя-яу.
Моей первой реакцией, когда я вытрясла костюм из оберточной бумаги, было желание сказать: он что, шутит? Никто не носит белую кожу, особенно – с головы до ног. Но сейчас, разглядывая ее в течение часа, я подумала, а почему, черт возьми, и нет? Такая тесная кожа должна давать небольшое сопротивление брошенным чарам. 
Здесь не было часов, но таймер в нижней части экрана показывал, что уже поздно, и я села. Вола полилась с меня, создавая пену, и я встала и потянулась к пушистому полотенцу. Было приятно не чувствовать боли, и я вытиралась, уделяя внимание к каждому дюйму своей гладкой, безупречной кожи, которая должна была бы болеть и иметь фиолетовый оттенок после драки сперва с Ку’Соксом, а потом с Алом. Демонские проклятия. Лучше, чем бинты, и к тому же они не смываются в ванне. 
Телевизор показал изображение репортерши, кричащей, поскольку она пыталась быть услышанной сквозь звуки пожарных машин. Это был маленький пожар в доках Сиэтла. «Дженкс?», – подумала я. Боже, я скучала по нему и надеялась, что с ним все в порядке. Эльф и пикси должны были вернуться к полуночи, но я сомневалась, что им это удастся. Цена обещаниям Трента известна. Я была уверена, что он получит пыльцу пикси в качестве предлога. 
Накинув белый халат с вензелем отеля, я распустила волосы и вновь попыталась их расчесать. Экран телевизора был виден мне через зеркало. Женщина продолжала кричать о многочисленных мелких происшествиях по всему Сиэтлу, начиная от застрявшего в шахте лифта и кошачьего боя на международном кошачьем шоу, которое проходило в Сиэтле, заканчивая сотнями мелких аварий, которые, казалось, одновременно происходили по всему городу. Она просила всех сохранять спокойствие. По-видимому, система 911 предусматривала поддержку, но количество звонков зашкаливало. 
«Дженкс, ты маленький дьяволенок», – подумала я с улыбкой, но потом передумала. Дженкс был хорош, но он не мог быть более чем в одном месте в одно и то же время. Это было очень похоже на демона.
Движения расчески стали резче, и я нахмурилась. Все это ради обручального кольца? Мне не хотелось верить, что Трент освободил опасного, ходящего днем демона ради чертового отвлекающего маневра – даже если это было сделано во имя контроля над следующим поколением эльфов. А поскольку эльфы пустили свои корни повсюду, это почувствует каждый. Проклятье, Трент, тебе лучше знать, что ты делаешь.
Стук в дверь ванной заставил меня вздрогнуть, и я с бряцаньем положила расческу. Через толстую дверь донесся голос Айви:
– Рэйчел? Мы можем поговорить?
Чего она хочет? 
– Дашь мне минуту на то, чтобы одеться?
– Конечно.
Через некоторое время из глубины комнаты донеслось громкое, но приглушенное:
– Хочешь чего-нибудь поесть?
Я потянулась к своему белью, потом помедлила.
– Ты имеешь в виду обслуживание номеров? 
Боже, я чувствовала себя пленницей и, неожиданно приняв решение, я сняла одежду Ала с вешалки. По крайней мере, удостоверюсь, что платье мне подходит.
– Нет, – сказала она, смягчив голос, – я не буду есть то, что они принесут сейчас, когда знают, что мы здесь. Если не хочешь нарезку или фрукты, у меня есть «Милк Дадс».
Так это Айви покупала «Милк Дадс»?
– Э, нет, спасибо, – я застегнула молнию на бедре, довольная тем, что платье не жмет и не собирается складками, когда я наклонилась, чтобы надеть носки. – Хочешь увидеть мою одежду для суда? 
Белый. Он это серьезно?
– Конечно.
Ее голос звучал подавленно, даже через дверь, и я забеспокоилась, натягивая рукава на голую кожу. Платье шнуровалось сзади и имело вырез, который показывал то немногое, чем я могла бы гордиться, вместо того, чтобы скрывать то, чего там не было. 
– Я, гм, отправила три галлона сиропа в Окаменевший лес, – сказала она, стоя около двери, судя по звуку.
– Ты шутишь? Как?
Айви молчала, и я представила, как она пожимает плечами.
– Интернет, – коротко пояснила она. – Свобода Дженкса обошлась нам в 275 долларов, но большая часть суммы ушла на оплату доставки.
Я не удержалась от улыбки. Я не забыла своего обещания пикси, но оставила его на Айви, знающей, как организовать это через Интернет.
– Ты думала на счет завтрашнего дня? – спросила Айви, в ее голосе слышалась нерешительность.
Я встала перед зеркалом, выпятила грудь, а затем ссутулилась и потянулась за сапогами. Они тоже были белыми.
– Постоянно.
– Нет, я имею в виду – по-настоящему. Задумывалась ли ты о завтрашнем дне?
Сев на край ванны, я надела сапоги на низком каблуке. Они сидели идеально, и молния была хорошо смазана. Мое мнение об Але, который знал, что любят девушки, улучшилось. Я подумала о его поцелуе и прищурилась.
– Айви, я просто хочу пережить сегодняшний вечер. Если я этого не сделаю, тогда я… – я вздохнула, когда встала и посмотрела на себя. Черт, а я хорошо выгляжу. Как кожаная слеза, – тогда я останусь в Безвременье, – закончила я, слегка подавленная.
Страх вспыхнул, и я подавила его. Я не хотела выходить из ванной, одетая в кожу и воняющая страхом. Айви хорошо сопротивлялась искушению, но она была не прочь слизнуть глазурь с торта, прежде чем он будет подан.
Потрогав шляпу на голове, я посмотрела на свое отражение, мои волосы были все еще влажными и кожа все еще светилась после ванны. Может, мне не стоило называть это страхом. Может, это был ужас.
Горло сжалось, и я перевела взгляд на фиолетовый шарф. Фиолетовым цветом демоны выражали свою гордость или расположение фамилиарам, и от этого я чувствовала себя так, будто это был мой первый день в школе, когда ты слишком боишься постоять за себя и у тебя нет друзей, на которых можно положиться – ты совершенно одна и твоя мать говорит тебе в машине, что все будет хорошо.
Я пробежалась рукой по шарфу, ощутила кончиками пальцев его прохладу и гладкость. Я не могла заставить себя повязать его.
– А я думала об этом, – сказала Айви с другой стороны двери, – если тебе придется уйти, то я закрою фирму.
Ого. Я нажала кнопку на пульте, выключая телевизор. Распахнув дверь, я нашла Айви сидящей у окна под ярким светом, ее спина согнулась, и плечи были опущены. Она выглядела уставшей. 
– Почему? – спросила я, пересекая комнату. – У тебя это отлично получается. А как же Дженкс? Ты собираешься просто оставить его одного в церкви?
Голова Айви поднялась, и она отбросила с глаз волосы, слабо улыбаясь. Ее взгляд пробежался по мне, оценивая кожаное платье.
– Мне нравится, – сказала она. – Тебе идет белый цвет. И прежде, чем ты начнешь волноваться, с Дженксом все будет в порядке. Он думает над тем, чтобы работать на Трента, если сегодня вечером дела пойдут плохо. 
Я посмотрела на нее, шокированная. Работать на Трента? 
– Это он сказал тебе об этом?
Пожав плечами, Айви откинулась на спинку стула, каждое движение кричало о внутренней боли. 
– Мы говорили, – произнесла она низким голосом. – Одна из причин, по которой он так стремился пойти сегодня с Трентом, состояла в том, что он хотел попробовать. – Ее глаза метнулись к моим. – Для него в саду больше ничего нет. Особенно, если тебя не будет.
Я не верила в это.
– Трент? Ты шутишь?
Айви посмотрела на залив.
– Я знаю, что ты сосредоточена на сегодняшней ночи, но на случай, если у нас больше не будет времени поговорить, прежде чем ты уйдешь… Я хочу, чтобы ты знала, что я наслаждалась временем, проведенным с тобой.
О Боже. Она прощалась. Взволнованная, я подошла, чтобы встать рядом с ней, не зная, что делать со своими руками.
– Я не умираю! – воскликнула я наконец, садясь на край ближайшего стула и снимая шляпу. – Я могу вернуться, чтобы погостить и сделать дела.
Ее челюсти сжалась.
– Я знаю.
Она посмотрела на меня, и неожиданно я поняла, что это происходит по-настоящему. Мои глаза наполнились слезами, и в горле неожиданно возник ком. Мне хотелось прикоснуться к ее плечу, но язык ее тела говорил нет. 
– Я могу навещать вас.
Глаза Айви тоже заполнились слезами, но ни одна из нас не позволила слезе упасть.
– Позволь мне сказать это, – прошептала она. – Ты можешь просто позволить мне сказать это?
Я приложила руку к животу, пытаясь унять боль.
– Почему ты прощаешься? – прошептала я.
Она подняла руки и позволила им упасть.
– Потому что я не могу последовать за тобой, – неожиданно произнесла она. – Я отправилась в это путешествие два дня назад, и еще до Аризоны поняла, что ни черта не делаю. Я, конечно, сидела за рулем, но ты не нуждалась во мне. Ты никогда по-настоящему не нуждалась!
– Нет, нуждалась, – сказала я быстро, но закрыла рот, когда она покачала головой.
– Не так, как мне хотелось бы. Ты быстро развиваешься Рэйчел. А вампиры медлительны. Как будто ты пришла из будущего и пытаешься тянуть всех вперед, чтобы у кого-то из нас был шанс пережить то, что случится. Ты оставляешь Дженкса и меня позади. 
Гнев вспыхнул, но в этом была виновата вселенная, а не Айви.
– Эта демонское дело не было моей идеей!
– Я не говорю о Ковене и изгнании. Я говорю о том, что ты все меняешь, – Айви скрестила ноги и сжала свои бицепсы, вид у нее стал уязвимый. – Оборотни, эльфы, вампиры. Ты влияешь на всех, как катализатор, и оставляешь нас позади. Все в порядке. Мы не злимся. Нам грустно, быть может, но мы не злимся. 
Она отпустила руки и встретилась со мной глазами.
– С тех пор, как ты запечатала ту комнату в туннелях, я знала, что мы с тобой не сможем работать вместе, даже если ты проснешься однажды утром и захочешь этого. Я чувствовала мощь того, что ты могла сделать. Я видела ее. Я видела страх в глазах Эддена. И за это я полюбила тебя только сильнее.
Я быстро заморгала.
– И ты считаешь, что не нужна мне? После этого? Айви, это твоя душа защитила меня.
Она кивнула, пряча лицо, чтобы вытереть глаза.
– Тебе будет лучше, если ты нас отпустишь. Дженкса и меня. С нами все будет хорошо.
Я инстинктивно помотала головой.
– Я разберусь с этим, Айви. Я всегда разбиралась.
Ее подбородок поднялся. С черными глазами она отрезала:
– И что потом? Ты считаешь, что мы можем приехать обратно в церковь и жить дальше, будто ничего и не было? Это не сработает. Я больше не могу притворяться, что однажды ты проснешься и станешь совершенно другой, не такой как сейчас. Я не говорю о сексе и крови. Я говорю о тебе и переменах. Как ты их производишь и как ты к ним адаптируешься. Твой разум позволяет тебе это. Мы с Дженксом… мы не можем. 
– Айви...
– У меня никогда не было шанса, – прошептала она.
– Айви! – позвола я громче, и она сосредоточилась на мне.
– У меня никогда не было шанса, – повторила она. – Но спасибо тебе. Я увидела, что значит быть нормальной. Быть частью семьи, даже если находишься на грани.
Я пересекла пространство между нами и прикоснулась к вампирше.
– Ты никогда не была на грани.
Она посмотрела на мою руку на себе, почти улыбаясь.
– Но я также не прошла путь полностью, и не вздумай решить, что ты в этом виновата. Черт, Рэйчел, если бы я прошла весь путь, я бы погубила, уничтожила себя. Ты знала об этом, – сказала она, и моя рука упала. – Я не… у меня не было возможности справиться, принять то, что я заслуживаю чего-то хорошего. Но теперь мне хорошо. 
Она улыбнулась, глядя в потолок, и снова вытерла глаза.
– Знаешь, я не помню, чтобы мне было так хорошо до тебя? Кистен был надежным, но ты заставляла меня чувствовать себя хорошо, даже когда тебя не было рядом. Даже когда ты уходила заниматься делами. Даже когда я была вместе с одним из своих партнеров по крови, я знала, что когда я вернусь домой… – она помедлила. – Я знала, что ты будешь там, или скоро вернешься, и ты не будешь смотреть на меня и скрывать свое отвращение ко мне, а позволишь мне работать над этим. Ты была как теплый палец, касающийся моих мыслей, прижимающий черноту и не позволяющий ей подняться. Держала меня в здравом рассудке. Мне было хорошо так часто, что сейчас я могу признать это, даже если это исходило не от тебя. Я могу чувствовать себя хорошо из-за других людей.
В груди стало тесно, и я ничего не могла сделать, только смотреть на ее печально-счастливое лицо.
Возможно, я должна отпустить ее.
Выражение моего лица, должно быть, выдало меня, потому что Айви улыбнулась, хотя по щеке у нее покатилась слеза, и она вытерла ее. 
– Я хотела сказать тебе спасибо до того, как Дженкс с Трентом вернутся и все это начнется. Я знаю, что смогу снова найти хорошее, поскольку теперь я знаю, каково чувствовать это. Я узнаю это. Смогу удержаться от его уничтожения, – она коснулась моего колена, и я сморгнула свои собственные слезы.
– Я никогда не смогу отплатить тебе за это. Это больше, чем я когда-либо надеялась найти. Спасибо.
– Ты убиваешь меня, Айви, – прохрипела я, горло сжалось так сильно, что стало больно.
– Проклятая расплата, да?
Я попыталась что-нибудь сказать, но не смогла.
– Просто скажи «пожалуйста», – попросила Айви, вставая, чтобы посмотреть в пустоту за окном.
Мне хотелось произнести много слов, но ни одно из них не было словом «пожалуйста». Я хотела сказать, что я справлюсь. Что ничего не изменится. Что это просто очередная неприятность. Но когда мой взгляд сосредоточился за ней, на квадратном сером очертании Алькатраса, я засомневалась, что это правда. Почувствовав появление легкой паники, я встала.
Айви повернулась. Глядя мне в глаза, она наклонилась и обняла меня. Я задержала дыхание, чтобы не начать плакать, чтобы не дышать успокаивающим вампирским запахом, но я знала, что он идет от нее. Мои руки обняли ее, и я мельком подумала о том, какая она маленькая для такого большого человека. 
Айви неохотно отпустила меня и отступила.
– Я надеюсь, что твое изгнание будет отменено. Я надеюсь, что мы поедем назад, займемся своими делами и действительно выспимся. Я надеюсь, что ничего не изменится. Но даже если мы сделаем все как надо, позволь мне уйти. Прямо сейчас. Мне необходимо двигаться вперед и найти что-то хорошее, за что я могла бы держаться. 
Я уставилась в ее черные глаза. Она проделала долгий путь. Нам так и не удалось поговорить об этом в прошлом году.
– Но…
Она наклонилась и взяла мое лицо в свои холодные ладони.
– Это прощание, Рэйчел.
Вот дерьмо.
Я знала, что сейчас последует, и я позволила этому случиться. Губы Айви встретились с моими, и мои глаза закрылись. Мое сердце глухо забилось. Ее губы двигались на моих, у них был вкус кофе. Все напряжение, которое накапливалось во мне, ослабло в потоке эндорфинов, потом я почувствовала вспышку адреналина, светящуюся во мне, как пыльца пикси. 
Впервые не было страха перед ее вампирскими зубами, не было беспокойства от обещания экстаза и опасности, идущего от нее. Она была просто Айви, и ее рука скользнула к моей талии, протягивая ленту чувств через меня. Кровь застучала в голове, отвечая на ее прикосновение. Она пахла ладаном и мылом. Она держала меня без обязательств, без обещания, лишь благодаря страсти ее объятия. Ее рот был мягким, невероятно мягким. 
С бурлящей кровью я почувствовала на себе касания ее языка, и ее рука на моей челюсти задрожала. Меня пронзил запах ее слез. Соль и кровь. О, так близко, и из моих собственных закрытых глаз полились слезы, тело заныло. Айви начала отдаляться, и я поняла, что чувствую то, что могла бы иметь – но теперь уже не могу. И это причиняло боль.
Почувствовав это, Айви отпустила меня. Я моргнула, стараясь не плакать. Несмотря на то, что она стояла все там же, я ее потеряла. Даже если она никогда не была моей, теперь ее не было. Я не хотела, чтобы что-то менялось, но я не могла остановить это. Она была права, даже если сегодня ночью все пройдет идеально, завтра ничего не будет по-прежнему. 
– Ты не покидаешь меня, – произнесла она с мокрыми глазами. – Я ухожу от тебя.
Стук в дверь поразил нас обеих, и я подавила дрожь, когда Айви повернулась к ней со своим быстрым вампирским рефлексом. Я не могла думать, жар от поцелуя по-прежнему причинял боль. Она посмотрела на меня, мягкая улыбка была последним, что я ожидала увидеть на ее лице в тот момент. 
– Я открою, – сказала она. Двигаясь, как в старой джазовой песне, она прошла мимо меня в волне аромата счастливого вампира.
– Черт возьми, что с тобой такое, Айви? – спросила я, дрожа.
– Ничего. Мне хорошо. Это был чертовски прекрасный прощальный поцелуй.
Прощальный поцелуй. Боже, она уже поместила меня в Безвременье.
– Кто бы это ни был, не впускай его, – проговорила я, вытирая глаза. – И наш разговор еще не окончен.
– Нет, окончен, – сказала Айви, глядя в глазок. – Это твоя мать. И какой-то парень с рыжими волосами.
– Робби? – я вздрогнула и уставилась на дверь. – Дай посмотреть, – велела я, подходя ближе, и она отодвинулась.
В коридоре в желтом сарафане и соломенной шляпе с озабоченным видом застыла моя мать. Рядом с ней стоял Робби, его волосы были зачесаны назад, и на его лице было веселое выражение. 
– Это моя мама! – обрадовалась я, потянувшись открыть дверь. Она открылась, а потом с шумом захлопнулась, выскользнув прямо из моей руки.
Я повернулась к Айви и услышала, как моя мама фыркнула через дверь.
– Айви! – запротестовала я, ее черные глаза заставили меня сделать шаг назад. 
– Это не твоя мать, – сказала она, и я похолодела.

Глава 19

За закрытой дверью слышался приглушенный разговор.
– Откуда ты знаешь, что это не моя мать? – спросила я Айви тихим голосом, и она пожала плечами.
– А откуда бы она узнала, что ты здесь? Ты звонила ей? Я нет.
– Нет, не звонила. – Я посмотрела в глазок. В коридоре, что-то обсуждая, стояли мама и Робби. – Она знает, что я где-то в городе, – сказала я. – Она сумасшедшая, но не глупая, а в прессе, вероятно, писали, где остановился Трент.
– Рэйчел? – позвала мама. – Я хочу поговорить с тобой перед судом, дорогая.
Айви покачала головой.
– Она не ругается. И когда это Робби был счастлив видеть тебя?
Я нахмурилась, прищурившись сквозь глазок, чтобы попытаться разглядеть свою мать получше. Ее туфли не подходили к платью, и Робби все еще улыбался. Это, последнее, меня окончательно убедило.
– Ты права.
Подняв голос, я закричала:
– Хорошая попытка! Убирайтесь отсюда! – я опустилась на пятки, чувствуя себя козленком, не впустившим большого плохого волка, который хотел его съесть. 
– Трент там? – спросил мужчина, который не был Робби, его голос пресекся.
Айви наклонилась к двери.
– Нет, – произнесла она воинственно. – И что вы с этим будете делать?
Я раздраженно хлопнула ее по плечу, и она невинно заморгала на меня. Карий ободок вокруг ее зрачков исчез, и я сделала шаг назад.
– Зачем ты сказала им об этом?
– Чтобы ускорить процесс. Я хочу увидеть закат над заливом этим вечером.
Я вздохнула и снова наклонилась посмотреть в глазок, но успела лишь мельком увидеть головы нежданных гостей, склоненные над пылающим лей-линейным амулетом, прежде чем броситься вон, потащив Айви за собой. 
Ее протестующий крик заглушил громкий хлопок, и тяжелая стальная дверь влетела внутрь, криво приземлившись на первом диване в нижней гостиной. 
– Святое дерьмо! – воскликнула я, держа Айви за руку и стараясь вернуть себе равновесие. Когда дверной проем начал дымиться, я потянулась к лей-линии, но энергия просачивалась сквозь мои ментальные пальцы, как стеклянная крошка. Было больно, и я с трудом наполнила свое ци этой мерзостью.
Дым рассеялся, и я отпустила Айви. Моя мать и Робби вошли внутрь. Было очевидно, что это не они, и я нахмурилась, узнав Уайетта и молодого колдуна из Ковена рядом с ним. Сукины дети, Трент был прав. Они хотели избавиться от меня.
– Ты! – воскликнула я, а затем вскрикнула, пригибаясь и пытаясь поставить круг, когда Робби вытащил из кармана пиджака маленький воздушный пистолет и наставил его на меня. Святое дерьмо, у них пейнтбольные пистолеты!
Круг вокруг нас с Айви мелькнул и исчез. Просто мелькнул и исчез. 
В шоке я застыла на месте, а Айви тем временем схватила поднос с кофейного столика. Остатки крекеров и колбасы взлетели в воздух, когда она взмахнула им, чтобы остановить пейнтбольный шарик. Снаряд ударился со свистящим звуком и шипением магии. Желтая пена закипела, быстро становясь черной при реакции с солью в воздухе. Изогнув в усмешке губы, Айви швырнула поднос, как искривленный диск Фрисби, в мою лжемаму. 
Бросив вытащенный пистолет, моя лжемама отпрыгнула в сторону, врезалась в Робби и сбила ему прицел. Он выстрелил пейнтбольным шариком – и попал в потолок. Трент будет зол. Поднос врезался в стену и застрял в ней, подрагивая. Он с легкостью мог бы сломать пару ребер. Что бы ни было в пейнтбольных шариках, которыми стрелял Робби, это было мерзким. Робби, проклятье. Это был Оливер. Я могла сказать это по тому, как он зарычал и крикнул:
– Стреляйте в обеих.
– Ложись, – прошипела Айви, дергая меня вверх на ступеньки, ведущие к верхней гостиной, и толкая за диван. 
– Мой круг не выдержал! – воскликнула я, чувствуя себя преданной, и посмотрела на гостей. Их было четверо. Оливер выглядел как Робби. Мою мать, скорее всего, изображала Аманда, поскольку я узнала Уайетта с его стальными карими глазами и суровым выражением лица и последнего мускулистого колдуна, которого звали Леон, если я правильно запомнила документы. 
– Не смог дождаться сегодняшнего вечера, да? – закричала я, потом нырнула за массивный вращающийся телевизор, который почти перегораживал комнату. Желтая пена закипела там, где мы с Айви только что стояли, и четыре новых всплеска обрисовали границы их досягаемости. Айви пахла возбужденным вампиром, она присела рядом со мной, и через секунду ее глаза стали темнее. Моя сумка лежала на диване. Хотя в ней все равно не было ничего, что могло мне помочь.
– Мне показалось, ты говорила, что магия земли не работает на побережье, – сказала Айви, задыхаясь, и я дернула ее вниз, когда услышала двойное шипение в воздухе.
– Вообще-то не работает, – подтвердила я, перебирая свой репертуар магических фокусов и приподнимаясь на мгновение. Колдуны просчитали свой визит идеально. Неудивительно, что они не пытались убить меня по дороге. Сиэтл – единственное место, где я беспомощна. – Но они из Ковена, – продолжала я, глядя на черную пузырящуюся массу и пытаясь угадать, сколько времени понадобится соли в воздухе, чтобы естественным путем разрушить чары. – Ну, знаешь, лучшие из лучших. Все, что им нужно, это достаточно долго работающие чары, чтобы подобраться достаточно близко и убить нас. 
Я посмотрела на Айви. Голос Оливера, требующего, чтобы мы вышли, вызывал у меня почти панику. 
– И сколько им нужно времени?
– Три секунды, если не сопротивляться, – мрачно произнесла я.
Да. Я тоже об этом подумала. Проклятие, где шляется Пирс, когда он мне нужен? Хотя прямо сейчас мистер Черная магия был бы бесполезен.
Шлепки прекратились, и я не удивилась, услышав слова Оливера:
– Она не выходит. Ты иди туда, а я пойду сюда.
Ооо, они хотят разделиться. Неудачный выбор. Я посмотрела на Айви – кажется, мы могли бы кое-что сделать.
– Я возьму на себя двух парней. Ты – мою мать и Робби.
Айви вся превратилась в слух, пытаясь понять, где они находятся.
– Не обижайся, Рэйчел, – прошептала она. – Но твоей матери будет больно.
Я кивнула, но Айви уже двигалась – шагнув на испорченный ковер, она с криком перекатилась обратно к сломанной двери. Я поднялась, увидев, как она встала прямо перед моей шокированной матерью. Толкнув Уайетта, она тыльной стороной руки ударила мою мать, заставляя ее сползти по стене рядом с подрагивающим подносом. Руки Аманды неловко раскинулись, пистолет выскользнул из ее пальцев и упал на пол. Айви подхватила его, повернувшись с ухмылкой. 
Мужчины разделились, более хладнокровный Уайетт побежал в ванную, откуда ему было удобней стрелять в меня, менее опытный Леон нырнул в кухню, чтобы спрятаться за кухонным «полуостровом». Оливер, заметив пистолет в руке Айви, тоже скрылся на кухне.
– Эй! – закричала я, выпрямилась во весь рост и сразу же пригнулась, уклоняясь от выстрела Уайетта. Оливер выглянул из-за стойки, беспорядочно стреляя, и почти попал в Айви. Скривившись, она схватила Аманду, когда бедная женщина попыталась подняться на ноги, все еще ошеломленная ударом об стену. Следующее заклинание Оливера задело ее. Глаза Аманды расширились, а потом она отключилась, ее гнев на Оливера растворился в коме, вызванной чарами. 
– Стреляйте в нее! Стреляйте в вампиршу! – требовательно закричал Оливер, и Уайетт выглянул из-за двери ванной. Угол обзора у него был не так велик, как ему, вероятно, хотелось бы, и колдуну приходилось высовываться, чтобы в меня прицелиться. Но я, вместо того, чтобы стоять мишенью, бросила в него вазу. Мои глаза сузились, когда она отскочила от быстро возникшего круга и разбилась о плитку. Либо он использовал поганые линии, либо фамилиара. 
Раздраженный, Уайетт выстрелил в меня, и я нырнула обратно, но это дало Айви необходимую секунду, чтобы найти укрытие. Она скользнула обратно ко мне, быстро склонившись за телевизором. Адреналин подчеркивал ее красоту.
– Я кое-что тебе принесла, – сказала она, улыбаясь и протягивая пистолет Аманды, и мой взгляд метнулся к женщине, лежавшей без сознания. Чары разрушались не так быстро, как я думала. Должно быть, сильная штука. Бьюсь об заклад, она будет в ярости от того, что ее вырубило одно из заклятий Оливера. Опять.
– Спасибо, – ответила я, поднимая оружие и делая пару выстрелов в направлении кухни и ванной, просто чтобы дать им знать, что оно у меня есть.
– Эй! – крикнула я, все еще глядя на Аманду. – Что у вас в этих пейнтбольных шариках, мальчики? С Амандой все будет хорошо, или нам нужно сделать перерыв?
– Прикрой меня! – закричал Оливер Леону, и Айви засмеялась, когда молодой колдун отказался. То, что ты хорош в магии, еще не значит, что ты любишь рисковать своей жизнью. Уайетт высунул голову, и я выстрелила в него, но его вспыхнувший круг отбил шарик к потолку, откуда он закапал на ковер. Это дало мне идею, и я прицелилась к потолку в ванной. Два быстрых пшика воздуха, и на потолке появилась злобная на вид, пенящаяся масса, повисшая над порогом, как ядовитый сталактит. Если повезет, она капнет на Уайетта.
– Как же его магия работает? – спросила Айви.
Я глубже спряталась в укрытие за телевизором. 
– Он привык к здешним линиям, – как бы мне хотелось тоже привыкнуть. Но, ради справедливости, стоит заметить, что его круг тоже держался не так уж долго. Может быть, в этом была какая-то уловка.
– Эй, Айви, – позвала я, когда меня осенила неожиданная мысль. Я не могла встать на проклятую линию, но знала чары, работающие на быстрых вспышках вместо долгих, требующих столько же сил, сколько круг. Может, если я буду продолжать вытягивать энергию, фильтруя ее такой, какая она есть, я смогу что-то сделать. – У меня есть идея, – сказала я, переворачивая пистолет и открывая затвор. 
Я вытрясла себе на ладонь маленький желтый шарик, и растерянное лицо Айви повеселело. Она явно вспомнила наши игры на кладбище, когда я отбивала пейнтбольные шарики, которыми стреляла Айви и бросались пикси. Мне было нужно лишь немного лей-линейной энергии и объект фокусировки. 
– Но ты не можешь встать в линию, – запротестовала она, когда я поставила затвор на место и протянула вампирше пистолет.
– Могу. Просто я не очень долго могу держать ее, – ответила я, передергивая плечами – искаженная энергия просочилась внутрь, наполняя мое ци и переливаясь, мне приходилось сворачивать ее в голове. Влажные волосы у меня не шевелились, не выдавая меня. 
– Вот, возьми пистолет, а я буду отбивать их выстрелы, – мне не нужен Пирс. Мы можем сделать это вместе с Айви, как делали всегда. 
Надежда на него сделала меня мягкой.
Улыбка Айви стала шире.
– Готова? – спросила она, увернувшись от пейнтбольного шарика, пролетевшего в дюйме от ее лица. 
Я не была готова, но она уже пришла в движение, прыгнула на сломанную дверь и подняла ее, чтобы спрятаться за ней. Короткие хлопки сжатого воздуха слились с ее криком. Я встала, в руке у меня был легкий пейнтбольный шарик.
– Эй! – крикнула я, и головы повернулись.
Оливер с загоревшимися глазами прицелился в меня. Мое сердце колотилось. Прогремели четыре выстрела, но моя рука уже двигалась, большой палец и мизинец показывали направление и расстояние, три средних давали чарам силу. 
– Iacio! – закричала я, чувствуя бросок в своем ци.
Мое лей-линейное заклинание коснулось пейнтбольного шарика, направленного на Айви, и желтый пластик отскочил, будто от удара об стену, направляясь обратно в Уайетта. Его глаза расширились, он бросился назад, и шарик исчез где-то внутри ванной. Я смогла это сделать. Это сработает!
– Iacio! – крикнула я снова, и отбила второй шарик в Леона. Мужчина пригнулся за кухонной стойкой, его карие глаза были широко раскрыты от страха. 
– Rhombus! – воскликнула я, и два выстрела Оливера просто врезались в мой круг, когда я пригнулась, не доверяя куполу безвременья. Шарики замедлились, как будто ударившись в вату, и целыми упали на ковер. 
– Рэйчел! – закричала Айви, и я развернулась, подняв руку, чтобы отразить следующий выстрел Уайетта. У меня не было достаточно времени на чары, и мой круг исчез. Я бросилась на ковер. Его стрельба стала более хаотичной, поскольку он слишком быстро отступил, моментально спрятавшись за собственный кругом. Дерьмо, это не работает, но даже приготовившись отбить следующие чары, я следила за кляксой, сделанной мной на потолке ванной, которая, наконец, начала капать. 
Уайетт дернулся, когда зелье потекло ему на голову, он потянулся коснуться холодного пятна, и его выражение стало испуганным. Его глаза встретились с моими, и я встала, слыша, как Айви стреляет в Оливера и Леона. 
– Сучка, – произнес Уайетт, его лицо исказилось от ненависти ко мне, а потом глаза у него закатились, и колдун упал.
Минус два. По крайней мере, до того момента, как соль в воздухе разрушит чары.
Ухмыляясь, я сильно потянула изломанные линии, делая глубоко в себе углубление для энергии, имеющей привкус щебня. У Айви кончились боеприпасы, и она с отвращением отбросила пистолет. Тем не менее, она не стала прятаться за дверью, а смело шагнула вперед к кухне, ближе ко мне. 
Я пошла вперед, Оливер на кухне поднялся и, отступая назад, выстрелил в меня. Худое лицо моего брата, которое он носил, было красным и уродливым. Его глаза становились все более испуганными, а выстрелы – беспорядочными, поскольку я поглощала его магию быстро возникающими кругами, которые разрушала, как только его чары ударялись в них. Я чувствовала себя демоном, неодолимой, и часть меня беспокоилась, несмотря на то, что я наслаждалась этим ощущением. 
– Почему ты никак не сдохнешь! – закричал он мне, и я оттеснила его от Леона. Молодой колдун съежился в углу, его пистолет дрожал. Но Оливер все еще не понял этого. Из четырех членов Ковена оставалось двое, а скоро останется один, и все из-за того, что кто-то знает немного больше других, и это даже не черная магия. Я могла накапливать лей-линейную энергию, а они нет. Вот и вся разница.
– Ты должен заткнуться, – сказала я, и почувствовала за своей спиной Айви, ударившую колдуна ногой по широкой дуге. То, что Оливер все еще выглядел как мой брат, будет бонусом.
Глаза Оливера распахнулись, и его рот раскрылся в протесте, когда он увидел мою приближающуюся ногу. 
– Нет! – проговорил он, а потом сапог встретился с его челюстью.
Сила удара отдалась вверх по моей голени, и я отпрыгнула, стоя на одной ноге, поскольку вторая сильно пульсировала и болела от резкого удара. Именно поэтому я не воспользовалась кулаком, и я зашаталась. Айви схватила меня за руку, и вместе мы смогли устоять. 
– Тебе действительно стоит заткнуться, – прошептала я, держа свой вес на здоровой ноге, когда посмотрела вниз на Оливера, без сознания упавшего на шкафы. Пятна зелья зашипели и утихли, и я посмотрела вверх, чтобы убедиться, что на потолке нет ничего, готового упасть на меня. Я чувствовала опустошенность и нахмурилась, когда Айви отпустила меня.
Мои глаза переместились к Леону, который прижимался к шкафам. Испуганный, он бросил пистолет и отпихнул его по плитке в нашу сторону. Кажется, с ними все было закончено, чего не скажешь о судебных исках.
Айви улыбнулась испуганному колдуну, и я присела перед Оливером, трогая шнур сомнительно легальных лей-линейных чар, которые превратили его в моего брата. Дороги-и-ие чары.
Дернув его, я сломала замок и бросила амулет в раковину. Образ моего брата дрогнул и изменился, приняв форму Оливера, по-прежнему лежащего в беспамятстве и пускающего слюни. Я встала, желая, чтобы у меня были наручники. На его щеке был красный след, уже начинающий опухать. 
Проклятие, у меня болела нога.
– Будешь хорошо себя вести? – спросила Айви Леона, и когда он кивнул, она медленно вышла из кухни. Я проследила за ней, слегка обеспокоенная. Она позаботилась о себе вчера и поэтому не была голодна, но драка пробуждала в ней самое худшее.
– Осторожно с тем капающим зельем, – предупредила я ее, и она вытащила Уайетта на ковер, затем подняла его и бесцеремонно бросила рядом с Оливером. Аманда была следующей. По крайней мере, мне казалось, что это Аманда.
– Что ты с нами сделаешь? – прошептал Леон, и мои глаза метнулись к нему, удерживая его взгляд. – Нас будут искать. Ты не можешь просто убить нас.
– Боже мой, неужели ты действительно считаешь, что я хочу вас убить? – спросила я с отвращением, хотя мысль выбросить их в окно посещала мою голову. Они просто отправят за нами убийц, пока я не сбегу в Безвременье и все, кого я знаю, не окажутся в тюрьме. Но он поднял правильный вопрос. Они мои. И что теперь?
– Почему бы вам просто не оставить меня в покое? – спросила я гневно. 
Я плавно отошла в сторону, чтобы дать Айви больше места, когда она втащила копию моей матери на кухню и позволила ей упасть на Уайетта. Глаза женщины подергивались, поскольку чары начали разрушаться. Оливер тоже зашевелился, его вздрагивающие глаза были закрыты, пока его пальцы распростерлись вверх на его опухшую щеку. Хорошо. Мне хотелось сказать ему несколько вещей. То, что зелье держалось так долго, свидетельствовало о магии Ковена. Оливер мог выглядеть глупым и медлительным, но он таким не был. Просто он был чертовски отсталым.
– У вас есть для этого контрзаклятье? – спросила я Леона, желая ускорить процесс.
Он все еще вжимался в угол, и его глаза метнулись к переднему карману куртки Уайетта. 
– С-соленая вода, – пробормотал он.
– Спасибо, – сказала я, осторожно обыскивая колдуна, лежащего под чарами, пока не нашла пару маленьких флаконов.
Только теперь я сняла амулет со своей лжематери, ухмыляясь возникшей коренастой светловолосой ведьме земли. Да, это была Аманда. Я сняла крышку с флакона с соленой водой и вылила его на нее. Она пришла в сознание, отплевываясь, когда оттолкнулась от Оливера и села спиной к шкафам. Следующим был Уайетт, который пристально посмотрел на меня, как только смог сфокусироваться. 
– Пошевелишься, и я сломаю тебе пальцы, – сказала я лей-линейному колдуну, потом повернулась к Аманде, присев, чтобы посмотреть ей в глаза. – Привет, Аманда, – насмешливо произнесла я, и ее губы задергались, но она ничего не сказала, поскольку была в ужасе. – Не волнуйся, – продолжала я, выпрямившись и отходя. – Я тебя не съем. По крайней мере, не сегодня. Но если ты заставишь меня прятаться в Безвременье, у меня будет другой ответ для тебя. 
Айви молча протянула мне один из двух оставшихся пистолетов, прежде чем занять позицию возле широкого входа в кухню, блокируя выход колдунам и все еще имея хороший вид на коридор через взорванную дверь. Ее ноги были широко расставлены, руки лежали на бедрах, и глаза были черными. Страх и гнев рассеивались недостаточно быстро. Конечно, Ковен проиграл, и у нас были их пушки, но что мне теперь с ними делать? Трент бы швырнул на них чары забвения. Пирс, возможно, захотел бы отдать их Алу, зная, что подобные им похоронили его заживо. Так я тоже не собиралась делать, и ведь это меня они называют черной ведьмой. Это просто несправедливо. Расстроенная, я сунула пистолет себе за спину. 
– Ты сгоришь за это, – прорычал Оливер.
Ну все, с меня достаточно. Разозлившись, я схватила его за рубашку и стала трясти, пока он пытался сфокусировать взгляд. 
– Тебе стоит послушаться Вивиан! – сказала я, а затем толкнула его спиной на шкаф. Поморщившись, он пощупал свой затылок, даже близко не испугавшись. 
– Ну что? – спросила Айви. – Хочешь, чтобы я нашла друзей и осушила их?
Она шутила, но Леон побледнел.
Я нахмурилась, гадая, знает ли Вивиан, что они здесь, и все ли с ней в порядке. Наверное, они просто не сказали ей, что собираются делать.
– Мне нужно позвонить, – пробормотала я, отходя, чтобы достать телефон из сумки. – Если кто-нибудь из них двинется, сломай им пальцы. Если кто-то заговорит, сделай то же самое с их зубами.
Айви улыбнулась, показав клыки, и Аманда отпрянула. Я нашла свою сумку и вытащила телефон, неизрасходованный адреналин делал меня нервной. Следуя импульсу, я раскрыла мобильник и включила камеру. 
– Улыбочку! – произнесла я, делая фотографию четырех из них, сидящих сгорбившись у шкафов, потом осторожно вбила номер Вивиан. Не то, чтобы пресса не поверит в фото, но мне хотелось сохранить его в своем альбоме.
Оливер обернулся на фальшивый звук затвора и почти встал, но осел назад, когда Айви заворковала с ним. Она держалась на удивление хорошо, лишь немного расширившиеся зрачки выдавали ее жажду крови. 
Я села на подлокотник одного из диванов, чтобы видеть прихожую и колдунов Ковена. Прислоненная дверь была рядом, и я пнула ее. Я не отпускала сломанной лей-линии, медленно пополняя ци и делая для нее углубление на случай, если они попытаются что-либо сделать. 
Наконец, Вивиан взяла трубку. 
– Эй, – начала я прежде, чем она успела сказать «привет». – Ты знаешь, что твои друзья ворвались в мой номер в отеле сегодня во второй половине дня? Они устроили ужасный беспорядок.
– Нет, но это многое объясняет, – она находилась в конференц-зале, если фоновый шум о чем-либо говорил, и я сильнее прижала телефон, услышав заданный низким голосом Пирса вопрос о моем состоянии. – Все еще живы? – спросила она.
– На данный момент да. И только потому, что они заполнили свои пейнтбольные шары не смертельными чарами. Они взорвали дверь прямо в мою комнату, и я не собираюсь платить за нее. Разве чары, вызывающие кому, находятся не слишком близко к черной магии для вас, ребята?
– Твое слово против нашего, – сказал Оливер ехидно, и Айви передвинулась, замахиваясь на него.
Его голос был слишком уверенным. Я сделала вздох, чтобы велеть ему заткнуться, но его глаза победно сузились, и он шлепнул тыльной стороной руки об шкаф. Раздался хруст стекла, камень в его кольце разбился. 
– Ложись! – закричала я, и Айви нырнула в укрытие. Я спряталась за прислоненной дверью, но ничего не произошло.
Оливер смеялся, и я медленно поднялась, растерянная. Вивиан кричала в телефон, Айви уставилась на меня, ее глаза были черными от страха. Секундой позже, я узнала почему. 
– Землетрясение! – воскликнула она, и я с трудом удержала равновесие, когда пол неожиданно стал желеобразным. 
– Прячься под стол, Рэйчел! – закричала Вивиан. – Доберись до дверей. 
Кусок потолка упал между Оливером и мной. Я замерла, не зная, что делать. Все четыре колдуна как один побежали к дверям. Это было все, на что я была способна, чтобы остаться в вертикальном положении, и я упала на диван, когда они выбежали в коридор и исчезли. Картины падали, и одно из стекол треснуло, звук был похож на выстрел.
– Рэйчел! – закричала Айви, потом схватила меня за руку и потащила к порогу двери, ведущей в коридор. Мы встали там, держась за дверной проем, чтобы сохранить равновесие, пока потолок обваливался, и куски штукатурки покрывали выжженные места. Наконец, это прекратилось, но меня все еще трясло. Я перевела глаза на пустой потолок. Они ушли.
– Почему здесь живут люди? – спросила я, глядя на номер так, будто меня предали, затем вытащила пистолет из своих штанов и бросила его на диван.
– Это сделали они? Создали землетрясение? – спросила Айви. 
– Возможно.
Ее глаза все еще были черными, и я медленно отошла, не желая, чтобы мой собственный страх заставил ее переступить через край. Я приложила ухо к телефону, и поняла, что связь прервалась. Пирс, вероятно, уже находился в пути сюда, на день позже, на доллар меньше. Урон, нанесенный землетрясением комнате, был минимальным, и оплаченный страховой оценщик мог отклонить исковое заявление на сломанную из-за атаки Ковена дверь. Хотя у меня все еще была их фотография.
– И они называют меня черной ведьмой, – произнесла я, закрывая телефон и осторожно пробираясь через выжженные пятна и штукатурку к окну, чтобы посмотреть вниз и узнать, уехали ли они. Я не могла не задаваться вопросом, сколько мелких землетрясений на побережье были вызваны Ковеном. Это было просто отвратительно. Но, по крайне мере, я была жива.
Айви направилась к бару со спиртными напитками и с громким шипением открыла что-то, полное сахара и пузырьков. Мы обе были живы.
– Спасибо за помощь, – сказала я.
Оторвавшись от своего напитка, Айви выдохнула длинно и громко.
– Пожалуйста. В любое время.
Я улыбнулась, но мои мысли были об ее последних словах, сказанных до того, как Ковен появился. Мы с Айви хорошо работали вместе. Всегда хорошо работали.
И очень жаль, что я полностью это испортила.

Глава 20

Я наклонилась вперед, сидя на заднем сидении, чтобы посмотреть на высокий отель c конференц-залом, к которому мы пытались подъехать. Мы ждали, когда освободится дорога. Я чувствовала себя потерянной. Мы не стали брать машину моей матери – ее было бы невозможно прпарковать. Нет, мы по-прежнему пользовались гостеприимством Трента, и проехали через весь город в машине, которую отель резервировал для очень важных гостей, желающих куда-нибудь отправиться. Машина была длинной, черной и блестящей и предоставлялась вместе с водителем. Единственная проблема состояла в том, что Трента в ней не было. Как и Дженкса. Сказать, что я волновалась, все равно, что назвать писки немного озорными.
Было уже около полуночи, и конференция была в самом разгаре. Свет от встречных машин был безостановочным. Пирс сидел рядом со мной, широко расставив ноги, он пытался казаться безучастным к толпе, но я видела, что она действовала на него. Он не выглядел счастливым из-за того, что Ковен воспользовался его разговором с Вивиан, чтобы напасть на меня, и он извинился уже несколько раз, думая, что я виню его. Я не винила, но мизерное число шансов, которое давали мне демоны, стало звучать более реалистично, чем раньше. 
Пирс надел свое длинное пальто, несмотря на слишком теплую для него погоду, и держался за свою шляпу, как за спасательный круг. Коричневые брюки и яркий цветастый жилет поверх белой рубашки выглядели театрально, но вряд ли это кто-то заметит. Из машины я заметила трех колдунов, облаченных в традиционные мантии и шляпы. За ними шла женщина с крыльями, надетыми для бала сегодня ночью, а за ней – три парня, выглядящих, как Нео из Матрицы. Но если быть честной, людей, одетых в деловые костюмы, было больше, чем в заостренные шляпы, и основной одеждой, казалось, стали джинсы. Готы там тоже были, и почти каждый пятый человек носил светящийся браслет с надписью «Сан-Франциско 2008» – по-видимому, безделушка этого года.
«Айви хорошо бы вписалась в их коллектив», – подумала я, взглянув на вампиршу, сидящую впереди рядом с водителем. Включился поворотник машины, и мы молча ждали, пока кто-нибудь не передвинется, чтобы мы смогли подъехать к тротуару. Я откинулась на сидение. К моему изумлению, Пирс полез в карман пальто и вытащил бэйдж с надписью «Безопасность».
– Когда ты умудрился его достать? – спросила я после того как колдун повесил бэйдж себе на шею. На нем значилось имя – Уоллес Смит. Святое дерьмо, Пирс украл его?
Он улыбнулся, сверкнув зубами в свете фар встречных машин.
– Во второй половине дня, – ответил он, снова шаря по карманам, чтобы достать еще два. – До того, как трусливые псы напали на тебя. Ты не пройдешь первый этаж без бэйджа. Айви, это твой. Я подумал, что тебе понравится черный.
Айви взяла черный шнурок, выглядя ошеломленной. На ее бэйдже было написано ее имя.
– Спасибо, Пирс, – сказала она, вешая бэйдж себе на шею, и он улыбнулся. 
– И Рэйчел, твой я тоже захватил. И хорошо сделал. Ты, должно быть, заплатила за него несколько месяцев назад, но они потеряли его, и понадобилось три человека, чтобы сделать другой. 
– Я не удивлена, – хмыкнула я, чувствуя в своих пальцах холодный пластик. На моем было написано «Докладчик». Прекрасно, я была частью вечеринки. – Спасибо, Пирс, – сказала я, прикрепляя бэйдж к своей сумке и надеясь, что на нем нет ни жучков, ни чар. Если нас задержат из-за того, что Пирс украл бэйдж, я разозлюсь, но я по-настоящему оценила то, что он их взял. Я не особенно доверяла Пирсу, и меня пронзил укол вины. 
От жужжания телефона в сумке стало еще хуже, я проигнорировала вызов, но почувствовала, что ноги у меня дрожат. Я знала, кто это, даже не глядя на экран. Айви обернулась с переднего сиденья.
– Если ты и дальше будешь игнорировать его, он решит, что ты на него злишься, – сказала она, явно услышав звонок.
– Я знаю, – ответила я, поморщившись. Любопытно, однако, что она тоже знала, кто это звонил. Может, я выдавала жестами больше, чем думала.
– Кто? – спросил Пирс, оторвавшись от прилаживания своего бэйджа. 
Айви мягко улыбнулась.
– Биз проснулся в дневное время, когда Рэйчел потянула линию. 
Мужчина издал удивленное мычание, и я вспыхнула.
– Откуда ты знаешь? – спросила я, мечтая, чтобы дорога вдруг резко освободилась, и я могла бы избежать этого разговора. В моей сумке продолжал жужжать телефон.
– Я отвечаю на его звонки, – ответила Айви сухо, потом полностью развернулась ко мне лицом. – Рэйчел, он старше, чем ты думаешь. Он не ищет свидания, он просто запутался. Поговори с ним!
– Я тоже запуталась, – воскликнула я тихо, чувство вины усилилось. – Я никогда не просила его быть моей гаргульей. Это неправильно. Это рабство!
Раздраженно выдохнув, Айви подняла глаза к потолку автомобиля.
– Я знаю, что такое рабство, и это не оно, – сказала она. – У Биза есть собственная жизнь. И не забудь, что это он искал тебя, а не наоборот. Ты ему необходима, и не думаю, что ты можешь это. Поговори с ним. Ему кажется, что он тебе не нравится, – добавила Айви, и я прикусила нижнюю губу, еще больше забеспокоившись. Это было совершенно не то, чего я хотела.
– Он связан с тобой? Уже? – спросил Пирс, его глаза были широко раскрыты. – Он же еще ребенок!
– Видишь? – спросила я, и Айви раздраженно отвернулась. – Даже Пирс знает, как это неправильно. 
Айви молчала, но я видела, как она сжала губы. Расстроенная, я достала телефон. Он уже не жужжал. Меня охватила тихая депрессия, и причиной ей был не только предстоящий суд. 
– Он знает, разве нет, – тихо произнесла я, глядя на крошечный экран. Это было скорее утверждение, чем вопрос.
Рука Пирса коснулась моей, и я вздрогнула.
– В таких отношениях нет ничего предосудительного, – сказал он серьезно, и от его слов я смутилась еще больше. – Это узы не любви, а необходимости. Тебе нужна гаргулья, которая научит тебя прыгать по линиям, а взамен, ты дашь ему освященное место для жизни в безопасности от демонов. 
– В безопасности от демонов, – повторила я, и водитель тревожно поежился, задняя часть его шеи напряглась. – Да, верно.
Но я бросила телефон в крошечный карман своей сумки, надеясь, что не пропущу следующий звонок. Проклятие, я просто обязана собраться с мужеством и перезвонить ему, пока у меня есть такая возможность. У меня не оставалось времени. Желудок скрутило, и я провела рукой по гладким выпуклостям французской косы, в которую сейчас были заплетены мои волосы. Снаружи машины торопливо двигались люди, возбуждение делало их темп быстрым и слова громкими. Наконец показался просвет, и машина подъехала к тротуару перед отелем. Пирс вышел из машины еще до того, как она остановилась, и обошел кругом, чтобы открыть мне дверь. Айви опустила голову в поисках кошелька, чтобы дать чаевые, и я заставила себя выйти, радуясь тому, что отложила свой разговор с Бизом еще на несколько минут. Запах пропитанного выхлопными газами влажного цемента смешивался с приглушенным шорохом шин и громкими разговорами поверх шума двигателя. 
Был ли Биз связан со мной? Это звучало так… по-демонски.
– Рэйчел?
Это был Пирс, и он выставил руку, чтобы сопровождать меня. Я напряженно улыбнулась колдуну и взяла его под руку, и мы вдвоем направились к бордюру. Мне казалось, будто я нахожусь в центре внимания, но никто не смотрел на меня, хотя на мне было надето достаточно кожи для небольшой коровы. Я оставила фиолетовый шарф Ала дома, вместе со шляпой. Меня не волновало, что я была единственной, кто знал, что фиолетовый цвет – это знак демонского расположения. Шарф был похож на поводок.
Дверь Айви закрылась с твердым хлопком, и машина отъехала, тут же заменившись другой, точно такой же. 
– Готова? – спросила она, присоединившись к нам, ее глаза были яркими, а движения быстрыми. Она надела сапоги, и каблуки бойко стучали по тротуару.
– Настолько, насколько возможно, – ответила я, поворачиваясь к двойным дверям. Рука Пирса накрыла мою, и мы вошли внутрь; мой детектор сильной магии вспыхнул туманно красным. Я не удивилась, когда последние частицы тщательно собранного безвременья вымылись из меня. Защита отеля. Нельзя собрать группу ведьм такого размера без какого-либо выравнивающего поля. Рука Пирса покинула мою, и он передернул плечами под пальто, будто пытаясь привыкнуть к новой коже. 
Наш темп замедлился из-за большого количества людей, столпившихся у дверей, и звук сотен разговоров ударил в наши уши. Двигаясь по одному, мы прошли мимо группы людей, толпившихся здесь, чтобы выйти, или сделать звонок, или покурить, или просто потоптаться с друзьями возле входа. Я рассеяно следовала за Пирсом, моим вниманием завладела огромная люстра, которая тянулась вверх на шесть этажей, доминируя над всей внутренней отделкой. То, что безвременье вытекло из меня, как только я переступила порог, было чем-то вызвано, и держу пари, что это была она. Люстра была очень похожа на устройство, которое установил Ли на своей лодке, но намного больше. 
Я опустила взгляд и увидела перед собой мужчину в черном костюме и с пустым выражением лица. На нем были надеты солнечные очки, и он пристально смотрел на меня. Занервничав, я положила руку на плечо Пирса, чтобы не потерять его в толпе. 
– Я тоже их заметила, – произнесла Айви у меня за спиной.
Их? Их было больше одного?
Когда мы, наконец, прошли самое большое скопление народа, Пирс обернулся, ожидая, пока мы догоним его.
– Я гулял по этому зданию сегодня после полудня, – сказал он, сперва посмотрев на мужчину, которого я заметила, потом на другого у батареи лифтов. – Регистрация – там. Еда – вот туда. Зоны отдыха находятся на первом и третьем этажах. 
Я задумалась, имел ли он в виду туалеты, и у меня возникло неожиданное желание скрестить ноги и станцевать танец маленькой девочки. Расслабься, Рэйчел.
– Мне стоило самой это сделать, – пробормотала Айви, и Пирс кивнул, чем вызвал у меня раздражение. Айви была здесь, чтобы помочь мне избавиться от Ковена. Он не имел никакого права заставлять ее чувствовать себя виноватой.
Все еще не расстегивая пальто, он повел нас через нижний этаж.
– Ты была немного занята поддержанием тела и души Рэйчел вместе, – сказал Пирс, а затем указал наверх на второй этаж. – Общий вход в зрительный зал находится там. На первом этаже тоже есть вход, но он охраняется. Только для членов Ковена.
– Хорошо, значит, эскалатор, – заметила я, подавив дрожь.
– С каких это пор ты боишься лифтов? – спросила Айви, вставая передо мной, и Пирс передвинулся мне за спину, его рука легла на мою поясницу, успокаивая меня. Я бы обиделась, если бы не была готова сбежать и мои колени не казались мне резиновыми.
– Я не боюсь, – запротестовала я, сердце колотилось все быстрее и быстрее. Боже, скоро это произойдет. Вся моя жизнь изменится в течение следующего часа. – Я…
– Думаешь о том, что Ковен предпримет последнюю попытку убрать тебя. Я знаю.
Айви вернулась вместе со мной, и мы прошли мимо группы безобидных на вид ведьм, спускающихся вниз. Я опустила взгляд, прилаживая свой бэйдж, чтобы не встречаться с ними глазами. Если я держала руку справа, было видно, что у меня есть бэйдж, но мое имя не так легко читалось. Я не хотела, чтобы меня узнали, но, судя по количеству шушуканий и жестов в мою сторону, это уже произошло. Если только дело было не в моем платье.
Айви сошла первой, и, выдохнув, я пошла следом. Пирс натолкнулся на меня и, схватив за руку, почти потащил меня к двойным дверям напротив широкой с низким потолком площадки, похожей на вестибюль. Здесь тоже стояли группки людей, и я почувствовала, что бледнею, когда разговоры стихли и лица повернулись в нашу сторону. Я услышала щелчок телефонной камеры и встряхнулась.
– Выше подбородок, – тихо сказал Пирс, но меня тошнило. Кажется, я бежала от этого всю свою жизнь.
Его пальцы коснулись моих, и я ощутила покалывание. Он был плохим проводником, но слабый импульс сломанного безвременья в нем привлек мое внимание.
– Как ты встал на линию? – спросила я, когда мы пристроились в конце короткой очереди желающих попасть внутрь. Охрана проверяла бэйджи, и я вдвойне обрадовалась тому, что Пирс взял мой. 
Пирс согнул пальцы, чтобы крепче взять меня за руку, и мои плечи опустились, когда я почувствовала, как теплая энергия, имеющая мужской привкус, заполнила меня.
– Я позаимствовал амулет у охранника, – сказал он, посылая мне лукавый взгляд, а затем глядя прямо перед собой. – И его бэйдж. Не волнуйся. Уоллес никогда не сообщит об этом. Его развлекают. 
Судя по перекошенному выражению лица Пирса, я довольно хорошо представила, как Уолли проводит свой вечер. О, Боже. Будет просто замечательно, если они узнают. 
Айви позади нас усмехнулась, и я почувствовала себя намного лучше, когда Пирс передал мне энергию, пусть даже скользкую и осклизлую. Она уйдет, как только я отпущу его, но даже ненадолго это было приятно.
– Ты нахал, – прошептала я, наклонившись, чтобы уловить запах красного дерева, смешанный с лесным одеколоном. Когда он успел принять душ?
– Зато умный, – сказала Айви. – Хорошая идея.
Пирс оторвал взгляд от начала очереди.
– Я не позволю навредить тебе. Если будут проблемы, я буду там, и когда мы пройдем охрану, я отдам тебе амулет.
Я увидела в этом смысл и кивнула, головная боль начала слабеть. Очередь продвинулась вперед, и я зашла на огороженную площадку, проверяя свой амулет-детектор летальной магии. Он не работал, но старые привычки с трудом отступают. Пока скучающая женщина за столом разговаривала со своим соседом, я подписала бумагу, добавив точку в конце своего имени, чтобы разорвать любую психическую связь. Я передала ее Пирсу, который сразу же отдал ее Айви. 
– Я ее охранник, – солгал он женщине, беря меня за бицепс более твердо.
Я посмотрела на Пирса. Кажется, он получал удовольствие от того, что нашелся предлог так обращаться со мной, и я не могла протестовать, не вызвав при этом переполоха. На лице женщины вспыхнул интерес, и она посмотрела сначала на бумагу, подписанную Айви, потом на бэйдж, прикрепленный к моей сумке, а потом на меня. И в тот же момент выражение на ее лице сменилось с приятного на брезгливое. 
– Ах, это вы. Для вас зарезервировано место в первом ряду. 
«Ах, это вы? Мило».
– Спасибо, – сказала я многозначительно, когда она протянула бумагу Айви ей обратно. – Вы не знаете, Трент Каламак уже здесь?
– Нет.
Она быстро дышала, и леди по обеим сторонам от нее молчали.
Живот скрутило. Черная ведьма. Они считали меня черной ведьмой и едва выдерживали мое присутствие.
– Нам понадобится еще одно место, – сказала я, указывая на Айви, и женщина покачала головой. 
– Она не может войти.
Мне встречались женщины, которые считали, что у них безграничная власть, – из-за того, что им дали крошечное задание, – но я выдохнула, стараясь расслабиться. 
– Почему нет? – спросила я ровным голосом, поднимая выше свою наплечную сумку. 
– Вход только для ведьм.
Пирс поднял взгляд, рассматривая толпу позади нас, когда кто-то закричал «Йуу-хуу!» громким, требовательным голосом.
– Трент Каламак не колдун, – бросила я, закипая.
Пирс отпустил меня, чтобы помахать кому-то, и сила, проходившая через меня, иссякла. Головная боль ударила по мне, и я замерла
– Мистер Каламак участвует в судебном разбирательстве, – ответила женщина. – А она нет.
Разозлившись, я положила руки на стол и слегка наклонилась к ней. Айви потянула меня назад, в ее глазах, на удивление, гнева не было. 
– Я попаду внутрь по-другому, – пробормотала она. 
– Нет, – я вырвалась из ее рук, и женщина не смогла скрыть испуг, поскольку Пирс не обращал на меня внимания. – В меня стреляли, прослушивали и нападали. Я хочу, чтобы ты была там, и нет никакой причины, почему ты не можешь войти!
Женщина нервно заерзала, взглянув сначала на Пирса, потом на людей, начинающих скапливаться за моей спиной.
– Это делается из соображений безопасности, – сказала она, и я резко кивнула.
– Угу. Именно поэтому я хочу, чтобы она была со мной.
– Рэйчел! – воскликнул знакомый бодрый голос рядом с моим локтем, и я развернулась. Пирс улыбался. Рядом с ним стояла моя мать с хозяйственной сумкой под мышкой, на ее голову была надета большая желтая шляпа и в руке она держала метлу. Она лучезарно улыбалась, и все мысли вылетели из моей головы.
– Мама! – воскликнула я, уставившись на нее широко раскрытыми глазами. - Что ты здесь делаешь?
– Проклятие, ты заставляешь даже белую кожу выглядеть хорошо! – она раскрыла мне свои объятия, бросила свою сумку и притянула меня ближе. Запах сирени и красного дерева заполнил мое сознание, и метла прижалась к моей спине. Она отступила, придерживая рукой шляпу, и ее глаза заблестели от невыплаканных слез.
– Я прилетела сегодня утром, – сказала она, взглянув на свой бэйдж. – Я хотела увидеть тебя. Я знала, что если подожду, ты объявишься в центре конфликта. И вот ты здесь!
Я снова обняла ее, не веря в это. Женщина за столом указала на следующего человека в очереди, и мы отодвинулись в сторону. 
– Мам, я рада, что ты здесь, – сказала я, отмечая, что она выглядит великолепно, ее рыжие волосы были коротко подстрижены, а джинсы с футболкой демонстрировали ее фигуру. Сейчас, когда она меня не отчитывала, мы могли быть почти сестрами. Тем не менее, страх пронзил меня, когда мама начала тащить нас к двойным дверям. Если дела пойдут плохо, это может быть последний день, когда я ее вижу.
– Давай же, – сказала она, взяла меня за руку и повела вперед так, будто мы шли за кофе, не найдя мест в суде. – Трентон достал нам места впереди, но если ты не поторопишься, эти дубины попытаются на них сесть.
Она обернулась, посмотрев за наши спины.
– Привет, Айви. Рада тебя видеть, – сказала она, и Айви пробормотала что-то в ответ. Она никогда не чувствовала себя достаточно комфортно рядом с моей матерью. 
Мамины шаги замедлились, и она пристально посмотрела на Пирса.
– Уоллес, да? – произнесла она сухо. – Ты, должно быть, Пирс. Приятно, наконец, познакомиться с человеком, который обеспечил моей дочери ее первый протокол в ОВ. Полагаю, ты бы смог это сделать. Надеюсь, ты хорош в постели. Это настоящая боль в заднице, пытаться обучить вас, мужчин, тому, что нравится женщине. 
Я мельком увидела выражение шока на лице Пирса, но остатки страха испарились. Это была моя мать, а не кто-то, на нее похожий. Если что-то приходило в ее голову, оно тут же выходило из ее рта.
– Мам…, – запротестовала я, но она снова сорвалась с места, тараторя о том, как рада меня видеть и что ей нравится, когда мои волосы так заплетены. Мама спрашивала меня, была ли я в Сент-Луисе, когда упала арка, и что на счет землетрясения, произошедшего сегодня после полудня? Было ли там что-то? Я знала, что ее болтовня была способом справиться с ситуацией, и ничего не говорила, издавая случайные звуки в нужный момент. 
Когда кто-то вошел внутрь, перед нами раскрылись двойные двери. Я подняла глаза, ноги продолжили двигаться. Первыми до меня донеслись приглушенные разговоры, а также запах моря и хлопчатобумажной ткани на стульях. Все вокруг было в сине-серых тонах, слышалась музыка. Зал был почти полон, и шум сотен разговоров ошеломлял, даже если акустика была устроена так, чтобы впитывать его. Сцена находилась в добрых пятнадцати футах ниже того места, где мы стояли, хорошо освещенная, с трибуной в центре и овальным столом, вокруг которого лицом к аудитории стояли шесть стульев. Оливер и Леон уже были там, игнорируя людскую массу. Оливер говорил, а Леон слушал.
Сердце забилось сильнее, и я застыла.
– Это твоя мать? – прошептал Пирс.
Я хотела ответить, но охранник, торчавший у двери, встал перед нами.
– Мадам, вы не можете войти, – сказал он Айви, и я резко вскинула голову.
Уже находясь внутри моя мать развернулась, ее подбородок был высоко поднят и глаза сверкали.
– Уйди, черт возьми, с дороги, – громко велела она, проталкиваясь к нам и хватая Айви за локоть. – Ты разве не знаешь, кто это? Убирайся, иначе я сломаю эту метлу о твою задницу. 
Пирс потерял дар речи, но я ухмылялась. 
– Да, это моя мать, – сказала я, а затем последовала за Айви, которую моя мать перетащила через порог, пристально глядя на мужчину, будто была готова воплотить в жизнь свою угрозу, если он хоть пикнет. Охранник был оставлен далеко позади и сдался, испугавшись. 
Айви смотрела на меня через плечо, пока мама вела ее вниз по лестнице к амфитеатру. Моя улыбка медленно угасла. Здесь было слишком много людей, и сцена казалась огромной. 
– Твоя мать не боится высказывать свое мнение, – заметил Пирс. Мои плечи опустились, когда колдун взял меня за руку, и внутрь меня потекло безвременье. Я знала, что это ненадолго, и сжала пальцы Пирса, боясь отпустить его. 
– Она такая, – сказала я, опустив голову, и принялась разглядывать свои ноги. Люди заметили, как мы вошли, и разговоры изменились. Появилось больше шепота, больше злобных сплетен. 
Рука Пирса сжалась на моей, и я подняла взгляд, чувствуя предупреждение в его прикосновении. В задней части сцены показалась Вивиан, выглядевшая уверенной и необычной в ниспадающей, как у принцессы, мантии ярких оттенков – фиолетового, синего и зеленого. Ее волосы были убраны наверх, и колдунья была похожа на высококлассного хиппи из Сан-Франциско, и так же отличалась от гладкости моей белой кожаной одежды, как птица от лягушки. Меня охватило беспокойство. С развевающейся одеждой она подошла к трибуне и склонилась, чтобы достать амулет. Она выглядела хорошо – отдохнувшей и готовой. Мне бы хотелось, чтобы я была такой же.
– Тест, – сказала она просто, сжимая амулет, и когда ее голос поднялся на достаточную громкость поверх болтовни, она бросила магический артефакт в карман и отправилась поговорить с Оливером. Весь зрительный зал, казалось, пришел в готовность и заволновался, и я по-глупому махнула рукой Вивиан, когда она подняла взгляд, следуя пальцу Оливера, указывающему на меня. На нем был надет впечатляющий костюм, и я снова занервничала из-за своего наряда. Белый? Чертовски большое спасибо, Ал.
Вивиан выпрямилась, разрывая зрительный контакт прежде, чем я успела понять, о чем она думает. Оливер должен был проголосовать за меня, но после случившегося сегодня днем я сомневалась, что это произойдет, несмотря на то соглашение, к которому мы пришли в комнате для допроса ФВБ две тысячи миль назад. Я надеялась, что мне не понадобятся четыре добрых слова, напоминающих о том, что я могу разрушить общество ведьм. Мы произошли от демонов.
Наконец, мы добрались до нижнего этажа и небольшого пространства перед сценой. Мама и Айви ждали нас в начале пустого ряда сидений. Вообще-то, три ряда за ним тоже пустовали, никто не хотел приближаться к нам. Нервы не позволили мне сесть, и мы вместе столпились в проходе. Пока Пирс с мамой беседовали, я разглядывала ярусы в поисках Трента.
Айви наклонилась, улыбаясь закрытыми губами.
– Ты позеленела. Хочешь, чтобы я пошла туда с тобой и держала тебя за руку?
– Разве ты не можешь хоть раз побыть со мной милой? – спросила я, и она засмеялась. – Трент не появится, – добавила я, гадая, что мама говорит Пирсу. Его глаза были широко раскрыты, а выражение лица моей матери было полно решимости.
– Разве это плохо? – спросила Айви, и я попыталась решить, шутит ли она.
– Я волнуюсь за Дженкса, – пояснила я, и она кивнула. – Он звонил? – спросила я в сотый раз, и вампирша покачала головой, опустив глаза. 
Я подумала о своем телефоне в сумке, гадая, стоит ли мне выключить его. Мне не хотелось пропустить звонок от Дженкса, если он позвонит. Во мне вспыхнуло чувство вины. Звонить Бизу тоже было слишком поздно. 
Переполох у дверей, через которые мы вошли, привлек мое внимание, и я отвернулась, когда вошел мужчина, которому угрожала моя мать, и сделал жест в нашу сторону. 
– Не смотри, – сказала я Айви, подумав, что они собираются вытаскивать ее силой, но мой страх исчез в волне восторга, когда я услышала знакомый звук стрекотания крыльев пикси. 
– Дженкс! – воскликнула я, неожиданно почувствовав себя на десять футов выше, когда увидела отблеск пыльцы пикси. Меня не волновали пристальные взгляды и громкий шепот людей. Я замахала, как дура, улыбаясь, когда яркий блеск с верхней части трибуны упал на нас. 
– Боже мой, Дженкс! – повторила я, находясь в приподнятом настроении и остро чувствуя разницу между нами, когда он остановился в центре нашей группы, рассыпая пыльцу. Он улыбался, на его черном рукаве виднелась длинная прореха, и его волосы были спутаны, но он был в порядке. 
– Как все прошло? Ты в порядке? Где Трент? – спрашивала я. Мне хотелось Дженкса обнять, но я была вынуждена согласиться на протянутую для него руку. 
Дженкс кивнул каждому, наматывая круги вокруг Айви и покрывая ее серебряными блестками.
– Я в порядке, – сказал он, его крылья хорошо двигались и его явно переполняла энергия. – Ты ни за что не поверишь, Рэйч, – продолжал он, его глаза светились от новостей. – Трент здесь. Он в туалете с Люси.
– Люси? – спросила я, гадая, была ли у Эласбет младшая сестра. – Что ты сделал?
Дженкс опустился на мою руку, а затем подлетел в воздух, не в состоянии сдержаться.
– Ты никогда не догадаешься! – рассказывал он, бросаясь назад и вперед. – Этот парень еще более скользкий, чем сопли жабы. Трент…
– Стал папочкой, – перебила Айви, ее взгляд застыл на двери, через которую мы вошли. 
Я развернулась, пока Дженкс подпрыгивал вверх и вниз, тараторя так громко и быстро, что я не понимала его. Мои глаза округлились, рядом со мной выругалась моя мать.
– Не может. Черт возьми. Быть, – прошептала я.
На пороге стоял Трент в своем тысячедолларовом костюме, он показывал охране бэйдж и был окружен слишком большим количеством женщин. Одна из них покачивала возбужденного младенца. Девочку, судя по маленькому милому чепчику. Люси?
– Не может. Черт возьми. Быть! – повторила я, встречаясь с Айви глазами, затем посмотрела туда еще раз и увидела, как Трент взял ребенка. Мои глаза расширились. Она принадлежала ему?
– Да, может! – воскликнул Дженкс, и Пирс вздохнул, делая шаг назад. – Я чуть не обгадил свои штаны, когда узнал об этом. Неудивительно, что Трент не был разговорчив. Это его ребенок. Его и Эласбет. Вот чем он занимался, Рэйч! Мы похищали ребенка! Как делали эльфы в стародавние времена!
Трент занимался непотребностями с Эласбет? Эмммммммм.
Пирсу это, казалось, наскучило, но моя мать растеклась лужей ожидания, ее руки были почти протянуты, пока Трент пробирался к нам.
– Это было что-то вроде древнего эльфийского квеста, чтобы проявить себя и стать мужчиной. Он должен был украсть ребенка и не попасться, – продолжал Дженкс, все еще слишком возбужденный, чтобы куда-нибудь приземлиться, и я не смогла отвести взгляд. Не может. Черт возьми. Быть. У Трента есть ребенок?
– Он украл ее! – продолжал Дженкс, опускаясь, наконец, на мое плечо. – Прямо из ее колыбели. Как в старые времена, когда они оставляли подменышей, но в ее колыбели Трент оставил только смятый клочок бумаги. Рэйч, он спел свою маленькую странную песню, и она просто проснулась и полюбила его. 
Я должна была признать, что Трент, казалось, знает, что делает, когда он погладил малышку, чтобы успокоить ее. Он поднял взгляд, его глаза, встретившиеся с моими, все еще показывали блаженное счастье вперемешку с серьезной заботой. 
– Он проехал три тысячи миль, чтобы украсть ребенка?
– Своего ребенка! А не какое-то чужое отродье, – сказал Дженкс, обмахивая крыльями мою шею. – Его и Эласбет. У тебя что, фэйриное дерьмо в ушах? Она была беременна, когда ты расстроила их свадьбу. Люси – первый эльфийский ребенок, который родился идеально, еще до ребенка Кери. Первый без демонского проклятия, и каждый рожденный после нее младенец будет идеальным. Благодаря тебе.
Я облизнула губы, и Пирс передвинулся, чтобы освободить место Тренту. Следующее эльфийское поколение. Люси была началом. Вот что имел в виду Трент. И это благодаря мне? Нет, это случилось благодаря Тренту, Дженксу, Айви и мне. Мы сделали это вместе.
Шум от аудитории, казалось, утих, когда Трент, шаркнув ногами, остановился перед нами, его уши были красными, когда его глаза встретились с каждым.
– Трент? – проговорила я, а потом моя мать не выдержала.
– Ооо, позволь мне подержать ее! – воскликнула моя мама, вытянув руки.
В то же мгновение все расслабились. Внимание Трента отвлеклось от меня, полностью сосредотачиваясь на его малышке, когда моя мать подошла ближе. 
– Миссис Морган, – сказал Трент, его руки переместились, когда он осторожно протянул свою… дочь? – Она темпераментная малышка. Вы можете не понравиться ей.
– Конечно, я ей понравлюсь, – фыркнула мама. 
Люди наблюдали за нами, и оставшиеся члены Ковена заняли свои места на сцене. Моя мать взяла Люси, и маленькая девочка начала плакать, зеленые глаза переполнились слезами, она отказывалась смотреть на мою маму, изучая окружающих, а потом заметила Трента и сделала такое лицо, будто ее предали. 
– Ох, милая, – вздохнула моя мама, осторожно покачивая ее и зная, что это безнадежное дело. – Ты такая красавица. Не плачь, сладенькая. Твой папочка здесь.
Дженкс смеялся – не над моей матерью, а над нашим с Айви шокированным выражением. 
– Ты отец? – попробовала я снова, и Трент пожал плечами, его внимание задержалось на моем платье. 
– Такое бывает.
– Возьми ее, Рэйчел, – сказала мама, явно испытывая неудобство. – Возможно, ты понравишься ей.
– Нет. Мама, нет! – запротестовала я, но мы говорим о моей маме, и я должна была либо взять девочку, либо бросить ее на пол. У меня не было выбора, и когда Трент застыл, я поняла, что держу в своих руках другую личность. Я не могла смотреть на нее, когда ее пеленка распахнулась, почти напуганная ее плачем, но я прижала ее к себе, и сожгите мой тост, если я слегка не покачивалась на ногах. Она была теплой и мягкой, но удобно лежала у меня в руках. Я сделала еще один прыжок, и когда я посмотрела в ее глаза, она перестала плакать. 
Руки Трента упали – он хотел забрать ее. Подняв светлые брови, эльф произнес «Ты ей нравишься» – так, будто сам в это не верил.
– Конечно, Рэйч ей нравится, – воинственно сказал Дженкс, оставляя меня, чтобы парить перед ребенком и заставлять ее чихать от серебристой пыльцы пикси. Агукая, Люси вытянула руку – видимо, разыскивая Дженкса, – но схватила вместо него мой палец. 
Дерьмо.
Ее крошечная ручка сжала мою с удивительной теплотой, и в шокирующей волне эмоций я почувствовала, как все, о чем я знаю, переменилось. Запах корицы и детской присыпки ударил в меня, и когда мои глаза расширились, мое сердце растаяло, освобождая для нее место. Пока я смотрела в зеленые глаза Люси, на ее светлые волосы и совершенное лицо, мне показалось, будто кто-то переключил во мне выключатель. Я и раньше держала младенцев. Проклятие, я нянчила ребенка моего старого друга из ОВ, но эта маленькая личность, держащая мой палец, смотрела на меня, ища защиты от шума, толпы и страшных искр пыльцы пикси. И неожиданно я поняла, что не хочу отдавать ее.
Мой взгляд поднялся и остановился на моей маме. Невыплаканные слезы делали ее глаза темными. Она смотрела на Люси с тоской, вспоминая Робби и меня. Когда она подняла взгляд, я послала ей печальную улыбку. Черт побери, он дала мне Люси только по этой причине. Дело было не в эльфах, это была просто… жизнь.
– Ты ей понравилась, – сказал Трент снова и протянул к ней руки, ревнуя, может быть.
– Может, она знает, что ты помогла ей выжить, – произнесла Айви на заднем плане.
– Посмотри на ее уши, Рэйч, – заметил Дженкс, вернувшись на мое плечо, и я отошла от Трента. – Ты должна взглянуть на ее уши.
Ее уши? Притянув ее обратно к себе, я наклонилась поближе и заглянула под ее чепчик. Повеяло корицей. Челюсти Трента сжались, но он позволил мне это сделать. Люси только агукнула, и я вытаращила глаза, когда Айви наклонилась поближе ко мне, чтобы тоже посмотреть.
– Ты, должно быть, шутишь, – прошептала я и посмотрела на нахмурившегося Трента. – Они острые.
Трент был раздражен, но я почти смеялась.
– Вы, ребята, купируете свои уши, чтобы выглядеть как все? – спросила я приглушенным голосом.
– Больше нет, – ответил он, потянувшись взять ребенка.
Люси издала булькающий звук, когда я почувствовала, как ее почти незаметный вес покинул меня, отчаянно пинаясь, пока ее отец – о, Боже мой, у Трента есть ребенок – не взял ее. Мои плечи опустились, и я почувствовала ее отсутствие. Члены Ковена на сцене начали двигаться, чтобы начать заседание, и Пирс попытался заставить мою мать и Айви сесть. 
– Она правда твоя? – спросила я Трента, когда они заняли свои места во втором ряду, а он укутывал пеленкой Люси. 
Эльф даже не взглянул на меня.
– Приблизительно по шести различным причинам, – сказал он, и вспомнив свои чувства после того, как я подержала ее всего минуту, я поняла, что он имеет в виду.
– Трент, почему ты не сказал мне, что едешь за своим… ребенком?
Окружающие нас люди рассаживались, успокаиваясь и подготавливаясь к представлению. Но он не замечал их, когда посмотрел на меня со смесью смущения и нежелания, которой я никогда раньше в нем не видела. 
– Я не знаю, – признался он, выглядя более честным, более растерянным, чем когда-либо. – Это звучало глупо. Я? Проехал три тысячи миль, чтобы украсть ребенка? Я продукт двадцать первого века, а не какой-то эльф, живущий в замке со слугами.
– Да, но это был твой ребенок, – сказал Дженкс, усевшись, наконец, на мое плечо.
Люси отпихнула ногами свою пеленку, и Каламак подоткнул ее обратно, даже не сознавая того, что делает. 
– Она не была моей, пока я ее не увидел, – его взгляд расфокусировался от воспоминаний. – Она… – он остановился, не в силах выразить это словами, и молча смотрел на девочку. Она была совершенно самостоятельной личностью, но он был необходим ей во всем.
– Она красивая, – сказала я мягко.
Трент бросил на меня быстрый взгляд и собственническим жестом прижал Люси к себе.
– Я сделаю для нее что угодно. Рискну всем. Я никогда не осознавал этого до настоящего времени. Я никогда не понимал, что значит истинное самопожертвование. 
Хм. Возможно, Люси спасет нас всех.
Дженкс застрекотал крыльями, собираясь отвлечь ее и заставить ерзать.
– Как и любой родитель, Трент, – сказал он, порхая над ней и напоминая мне о том, кто он есть на самом деле. – Подумай, как много ты можешь сделать для Рэйчел в течение следующего часа? Ты обязан ей. Я мог бы и так помочь тебе получить Люси, но Рэйчел доставила тебя туда живым для этого. Даже с твоей помощью. 
Моя грудь сжалась и тут же расслабилась. Трент кивал, и Вивиан начала стучать своим усиливающим звук амулетом, привлекая внимание.
– Я сделаю все, что смогу, – сказал эльф, улыбаясь половиной лица. Он посмотрел на меня, и даже это исчезло. – Рэйчел, дела плохи. Тебе придется довериться мне. Тебе придется проиграть, прежде чем ты сможешь выиграть.
– О, это о многом говорит, – сказала я мрачно. – Ты недостаточно стар для этого дерьма старого мудреца. Даже с трехмесячным ребенком на руках.
Он наклонился ближе, когда Дженкс улетел поговорить с моей матерью.
– Я серьезно, – прошептал он, а Люси потянулась к моему лицу. – Оливер откажется от своего предыдущего обещания независимо от того, что я скажу. Он знает, что ты никому не скажешь о том, что ведьмы были рождены от демонов. Если ты это сделаешь, общество ведьм вернется в века охоты на ведьм, что заставит Салем выглядеть кукольным представлением.
– Нет, – возразила я, но он не слушал.
– Ты проиграешь, – уверенно сказал он. – И когда это случится, я хочу, чтобы ты не делала глупостей. Смирись с этим. Иди в Алькатрас. Уходи с Алом. Мне все равно, просто смирись с этим. Жизнь не закончится, когда зазвенит этот колокольчик.
Взгляд Трента переместился на серебряный колокольчик на столе Ковена, и страх пронзил меня. Я слышала, что он говорил. Оливер был сволочью. Трент не видел меня, выходящей отсюда. Он видел мое поражение и планировал возвращение. Я посмотрела на Айви, и ее зрачки расширились от моего страха. 
– Займите, пожалуйста, свои места, – громко произнесла Вивиан с трибуны, ее слова прокатились над конференц-залом и приглушили половину шума.
Пирс находился рядом с моим локтем и потянул меня вниз к пустому проходу с сидениями. Мы сели прямо перед моей матерью и Айви. Трент занял место рядом. На сцене у стола Ковена осталось два пустующих места, одно для Вивиан, второе для Брук. Я не могла проиграть. Иначе я окажусь в Безвременье, вынужденная видеть свое солнце урывками. 
Вивиан махнула в сторону серебряного колокольчика, и он зазвенел. От его звона я вздрогнула. Волна силы отразилась от него, создавая впечатление поднявшегося круга. Конференц-зал временно закрылся. Никто не мог войти или выйти. Суд начался.

Глава 21

Когда двери заперли, люди заволновались.
– А ну-ка потише! – раздраженно прикрикнула Вивиан.
Трент пытался успокоить Люси, подсовывая ей мизинец, но она возмущенно отталкивала его. Позади меня мама невозмутимо сложила вещи на свободный стул. Пирс снял шляпу, нервно провел пальцами по коротким волнистым волосам, и, опустив руку, стал крутить в руках украденный бейджик. 
Оливер что-то сказал – расслышать его могли только сидящие на сцене – и щеки Вивиан покраснели.
– Да замолчите! – рявкнула она. – Как младший член Ковена я отвечаю за порядок во время слушаний, и вы все сейчас дружно заткнетесь, или я лично закрою вам рты!
Мама наклонилась к нам с Пирсом. 
– А девочка-то с характером, – заметила она, и Дженкс зажужжал крыльями.
– Вы даже не представляете, насколько вы правы, миссис Морган, – сказал пикси. Дженкс приземлился мне на плечо, и его крылья защекотали шею. Я была рада, что он вернулся.
Нахмурившись, Вивиан уперла руки в бока. Она уставилась на зрителей, как учительница шестого класса, и ведьмы стали умолкать. Я положила руку на живот, чувствуя, что мне становится плохо. Все люди, которые были важны для меня, находились рядом. Оливер обещал очистить мое имя, если я публично извинюсь за использование черной магии и никогда не расскажу прессе, что ведьмы в родстве с демонами. Я выполнила свои условия сделки, хотя Ковен снова пытался избавится от меня, но Трент, играющий в пикабу с Люси, считал, что колдуны дадут задний ход – поскольку боятся, что я все равно расскажу прессе гадкую правду. Если Оливер не выполнит свою часть сделки, я не знаю, смогу ли открыть правду. Это не только расколет наше общество, но и нарушит всемирный баланс. Оливер легко не отделается. Я, черт подери, заставлю его пожалеть, если он кинет меня.
Пирс коснулся моей руки, и я подскочила. Тонкой прерывистой струйкой в меня потекло безвременье, стало жарко, и я почувствовала себя еще хуже. 
– Тебе это надо, – сказал Пирс, передавая мне амулет службы безопасности.
– Пирс, не надо, – прошептала я, не отводя глаз от сцены и пытаясь вернуть ему амулет, но он сунул его мне в карман. Я попыталась перекрыть поток безвременья, по ощущениям напоминавший фольгу на зубах. Головная боль ослабла, и я задумалась, действительно ли мне нужно быть в контакте с линией, чтобы чувствовать себя так хорошо.
– Спасибо, – прошептала я, и Пирс сел ровно, очень довольный собой.
– Это пустяк, – сказал он, и я коснулась его свободной рукой, замыкая круг и делясь энергией.
– Я благодарна, что ты сейчас здесь со мной, – сказала я, и он улыбнулся.
– Я знаю. 
С соседнего кресла послышался резкий вздох Трента, и Пирс отодвинулся, переведя взгляд на сцену.
– Спасибо, – иронически произнесла Вивиан. – Это будет долгая ночь, и я хочу закончить все до восхода солнца, чтобы вы, принцессы, могли поиграться с мячиками на пляже, так что я пропущу все то театральное дерьмо, к которому вы привыкли при выступлениях Оливера, и перейду прямо к делу.
Ее повседневная сухая речь вызвала в зале шум, но мне стало спокойней. Вивиан была резка и честна, и не думаю, что я бы вынесла, если бы она стояла перед нами в мантии и рассуждала о нашем величии в современном мире.
– Но это не значит, что я пренебрегу правилами, – сказала она, подчеркивая свои слова, как будто обращалась только к Оливеру. – Мы не можем заседать без полного кворума, поэтому мы посовещаемся еще пять минут и выберем из присягнувших нового члена Ковена.
Сидящий рядом Пирс задрожал. Его руки сжались в кулаки, потом он расслабил их, положил ладони на колени и растопырил пальцы. В толпе послышались довольные возгласы, и я обратила внимание на пять претендентов, сидящих в нашем ряду на другой стороне театра.
– Приступим? – спросила Вивиан, и ее настроение стало более торжественным.
– Простите меня, – Пирс встал, вызвав возмущенный шепот людей, заметивших его.
Трент посмотрел на него удивленно. 
– Куда он пошел?
Я не ответила, вместо этого откинулась в кресле, когда Айви коснулась моего плеча и прошептала: 
– Это будет интересно.
Вивиан смотрела на пятерых претендентов, поднимающихся слева от нее, и не заметила, как Пирс взошел на сцену с другой стороны.
– После долгого рассмотрения… – начала она и запнулась, услышав шум толпы. Пирс поднялся на сцену и пошел по направлению к членам Ковена. Вивиан обернулась к нему, и клянусь, в ее глазах промелькнуло радостное предвкушение.
Пирс остановился прямо в центре сцены.
– Могу я обратиться к вам, господа члены Ковена? – спросил он. Колдун говорил громко, так что его было слышно и без амулета.
Оливер протянул руку, чтобы коснуться своего амулета.
– Нет, – сказал он категорично, и Вивиан зло на него уставилась.
– Вы утвердили меня на эту должность, Оливер, – сказала она резко. – Так что давайте я с этим разберусь. – И пока Оливер продолжал хмуриться, она повернулась и эффектно пересекла сцену, вручив Пирсу еще один амулет. – Ковен приветствует Гордиана Пирса.
Пирс взял металлическое кольцо. Его взгляд блуждал по толпе, но он так и не посмотрел на меня, пока снимал плащ и отходил положить его на подиум. Он медленно оглядел сцену, не проронив ни слова. Затем поднял голову, и толпа замолчала. На нем не было ничего необычного, лишь коричневые штаны, белая рубашка и яркий жилет, застегнутый на все пуговицы, с кармашком для часов. Пирс изменился, когда оказался на сцене. Трент удивленно хмыкнул, и я подавила дрожь. Колдун стал другим, опасным. И я понятия не имела, что он собирается сделать.
– Я намерен принести вам извинения, господа члены Ковена, – тихо произнес он, но его слова были отчетливо слышны благодаря амулету. – И со всем должным уважением к этим прекрасным ведьмам, собравшимся здесь сегодня, принявшим присягу и готовым посвятить свои жизни служению Ковену, должен заметить, что вакансии нет. Я здесь. Я шестой. Вот, собственно, и все.
Толпа зашумела, но большую часть шума поглотил просторный зал. Послышался скрип деревянного стула, и Оливер поднялся. 
– Выведете его отсюда! – прорычал он, и гул толпы сменился тихим гудением.
Пирс не смотрел на него, только на Вивиан, которая ждала, пока толпа утихнет.
– Ты черный колдун! – выкрикнул Оливер. – Изгнанный и…
Пирс резко обернулся к нему, и Оливер замолчал. 
– Похороненный в земле, да, там я сделал свой последний вздох, в шести футах под землей, закопанный заживо. Я ободрал пальцы в кровь, пытаясь процарапать себе путь к свободе. Так я и умер. Но, тем не менее, я член Ковена, и я вернулся, чтобы требовать восстановления своей должности. И зарплату за прошедшие 156 лет. 
Айви наклонилась вперед и тронула меня за плечо. 
– Беру все свои слова о том, что ты зря переспала с ним, обратно. 
– Надо же, спасибо, – сказала я сухо, и Трент подавил хохот. Дженкс, зашумел крыльями, что бы мы умолкли и он смог все расслышать.
Остальные члены Ковена склонились над столом, и я смотрела на них, ожидая решения. Аманда казалась испуганной, Оливер был в ярости, Вайет – раздражен, а Леон выглядел так, как будто мечтал, чтобы все это поскорее закончилось.
Спустя буквально несколько секунд Оливер произнес: 
– Вы черный колдун, вас судили и вынесли приговор. Вы потеряли все свои права. Охрана! 
Сделав шаг назад, Пирс встал в боевую позицию. Я знала, что он не может коснуться линии, но выглядело это эффектно, и приближающиеся мужчины остановились раньше, чем достигли освещенной части сцены.
– Так пусть меня услышат! – крикнул он, в его глазах бушевала ярость. – Это собрание, созванное, чтобы Рэйчел Морган принесла извинения за использование черной магии, во имя спасения жизни, есть ни что иное, как фарс. Целью собрания должно быть утверждение или неотрицание, что возможно использовать черную магию для большего блага, а не извинение за ее использование. Я полагаю, что пока вы не примите решения по этому вопросу, я могу требовать его рассмотрения!
Вивиан махнула охране, чтобы они отступили, и Пирс расслабился. В зале поднялся возмущенный ропот. А вот Оливер выглядел слишком довольным, и мне это не нравилось. Он обратился к соседу слева от себя, потом к тому, что справа, и, получив утвердительные кивки, откинулся в кресле, великодушно махнув рукой.
Дерьмо, сейчас решится, все или ничего. Теперь извинений будет недостаточно. Мне придется защищать себя. Ну спасибо, Пирс.
Улыбка Вивиан стала шире, как будто все хорошо, и я выдохнула. Я и не замечала, что задерживала дыхание. 
– Вакансия на должность члена Ковена остается на повестке дня, – сказала она, оглянувшись на кого-то из технического персонала в конце сцены. – Все согласны рассмотреть легализацию использования черной магии определенными людьми для целей общего блага на примере случая Рэйчел Морган?
Все как один пробормотали, что согласны.
– Кто против?
Это была лишь формальность, но все задержали дыхание, пока она считала до пяти. Было видно, что Вивиан довольна, но когда она перевела взгляд на меня, мое сердце остановилось. 
– Рэйчел, вы не против?
– К-конечно, – запнулась я, когда Трент подтолкнул меня локтем.
– Не могли бы вы принести сюда еще два стула? – обратилась Вивиан к кому-то в дальней части сцены, и появился тощий высокий человек в черных штанах и рубашке с двумя коричневыми складными стульями.
– Ну, тащи свою задницу на сцену, – сказал Дженкс, и я запаниковала.
– Пожелай мне удачи, – прошептала я, поставив свою сумку на сиденье, и поднялась. Я уже чувствовала себя одиноко без Дженкса. Он уселся на спинку кресла возле Трента, и пыльца осыпалась на Люси, тянущую к нему свои маленькие ручки.
Пока я, опустив голову и рассматривая красно-серебристый ковер, поднималась на сцену, все вокруг казалось нереальным. Ступени лестницы были широкими, но я все равно держалась за перила. Ладони вспотели. Когда я вышла на свет, в толпе послышалось приглушенное шипение. Я задрожала, хотя в зале было тепло. Пирс стоял рядом с подиумом, на котором нас ожидали два принесенных стула. Он не улыбался. Да и я была напугана до чертиков.
– Вперед, Рэйчел! – пронзительно крикнул Дженкс. – Ты, может, и зараза, но никак не злая ведьма!
Я подняла голову, сжав челюсти. Он был прав, и я послала ему клыкастый поцелуй. Кто-то засмеялся. Из-за яркого света я не смогла увидеть, кто это был, но мне стало легче.
Ко мне направилась Вивиан. Значок с лентой Мебиуса мерцал в лучах прожектора, а пряди светлых волос, которые намеренно не были забраны в элегантную прическу, покачивались возле лица. Статная и уверенная, она уже ни чем не напоминала ту помятую массу на заднем сиденье моего автомобиля. Вручив мне амулет громкости, она сжала мое плечо, публично показав свою поддержку. Это был смелый жест, и я оценила его. Ее не могли уволить, но Пирс доказал, что и в отставку она уйти не сможет.
– Это лей-линейные чары, – сказала она. – Но амулета надо коснуться, чтобы они подействовали. Удачи.
– Спасибо, – я перекинула шнурок через голову, удостоверившись, что диск не касается кожи. Я не хотела, чтобы кто-нибудь услышал то, что я скажу Пирсу.
Он сел на стул секундой позже, и я постаралась выглядеть в кожаном платье привлекательно, но не вызывающе. Я вспомнила про кепку, оставленную на диване в отеле, но услышала слова Пирса и повернулась к нему: 
– Все в порядке? 
– Все нормально. А ты как? – меня сейчас вырвет. Я уверена.
Пирс пристально посмотрел на яркий свет. 
– Тоже в порядке. Я уже умирал, так что исход сегодняшнего судебного процесса не слишком меня пугает. 
– А я думала, все наоборот, – ответила я и дернулась, когда Вивиан произнесла мое имя. Она вернулась на подиум и сейчас ждала моего ответа.
– Рэйчел? Я думаю, всем известно, почему вы сейчас здесь. Хотите что-нибудь добавить? 
Часть толпы зашумела, и, кажется, я услышала слова “черная ведьма”, но поднялась и попыталась добиться всеобщего внимания с помощью минутной паузы. Сквозь яркий свет я нашла в зале Трента – эльф пытался утихомирить Люси, его лицо выглядело взволнованным. Я не осмелилась взглянуть на маму или Айви, а Дженкс слишком мал, чтобы его можно было разглядеть. Ситуация была не простая. Если я совру, серебряный колокольчик на столе зазвонит. Я приехала сюда, прикрываясь ложью, что была вынуждена использовать черную магию для проверки системы безопасности Трента. Но сейчас тема рассмотрения изменилась, и мне надо следить за своими словами.
Наконец наступила тишина. Я глубоко вздохнула. Чувствуя головокружение, я подняла руку и коснулась амулета. 
– Я оказалась здесь из-за манипуляций как со стороны Ковена, так и других людей, и я требую полной аннуляции моего изгнания. 
Вы бы решили, что я бросила кровавого вампира на милую пижамную вечеринку шестнадцатилеток. Толпа взорвалась шумом, и мне стало плохо, когда с верхних балконов донеслось скандирование “Сжечь ее! Сжечь ее!” Лозунг стал разноситься по толпе.
– Спокойно, Рэйчел, – сказал Пирс, его глаза напряженно сузились, и он придвинулся ко мне. – Они невежественны и напуганы.
– Да, но они все равно могут убить меня, – ответила я, с тоской вспоминая свою кухню.
– Достаточно! – выкрикнула Вивиан. – Хотите, чтобы я разогнала вас, и процесс прошел за закрытыми дверями? 
От страха у меня окаменели плечи, и я почти запаниковала. Закрытый "суд" станет для меня концом. Угроза, что я расскажу публике о наших истоках, потеряет силу. Мне не дадут даже высказаться в свою защиту, а просто кинут в лодку, и я буду на пути в Алькатрас уже к полуночи. Но Вивиан лишь пыталась их утихомирить, и это сработало. Продолжая хмуро глядеть на толпу, она махнула мне, чтобы я продолжала.
– Я была вынуждена изучать черную магию, чтобы выжить, – сказала я честно, кивая Тренту в первом ряду. Тот факт, что сотня других обстоятельств, не связанных с Трентом, способствовала этому, был несущественен, и мне было не важно, если они решат, что я говорю о Тренте. – Я обучилась черной магии, но никому не причиняла вред с ее помощью, разве что себе. И я не намерена извиняться за это. – Когда я вспомнила о фэйри, от стола Ковена послышался тихий звонок, доказывающий, что я лгу.
– Да, последняя фраза ложь, – быстро поправилась я, когда толпа зашумела. – Я убила фэйри, чтобы не дать им сжечь дотла мою церковь и убить моего партнера и его семью, когда Ковен попытался избавиться от меня. Но я никогда не нападала первой, лишь защищалась. 
В толпе послышались почти свирепые вопли разочарования. Я поняла, что бледнею, когда осознала, что эти люди, которых я считала соотечественниками, теперь жаждут моей крови. Они напомнили мне собак Трента, и колени у меня затряслись.
– Извини, Рэйчел, – сказал Пирс, касаясь моей руки. – Мне так жаль. 
– Фэйри не люди! – пронзительно крикнул Дженкс, его знакомый голос прорвался сквозь шум. – Они не считаются. 
Оливер наклонился вперед, чтобы налить себе стакан воды. Он выглядел слишком довольным. 
– Но Рэйчел верит, что они люди, и она использовала черную магию, чтобы убить их, – сказал он, коснувшись своего амулета. – Предлагаю засчитать это как убийство. 
Кажется, я вижу события грядущей ночи с кристальной ясностью. Вивиан на моей стороне, а Оливер будет находить дыры в моей защите, пока от нее ничего не останется.
В полумраке я нашла взглядом Трента, и он пожал плечами, уже зная все это. Напуганная, я сделала вздох. Я знала, что должна опровергнуть это заявление, но не знала как.
Пирс поднялся, и толпа удивленно зашепталась. 
– Я был там, когда Рэйчел создала проклятье, чтобы сжечь фэйри, – произнес он. – Я был его частью, так же, как и она. Даже больше. У нас не было другого способа выжить, кроме как сжечь их. Рэйчел принимала в этом участие, но она втянула в себя проклятье, прежде чем оно было полностью активировано, и заплатила очень дорого, чтобы превратить смертельные чары в нелетальные, спасла при этом большинство фэйри и сильно навредила себе. 
– Она втянула проклятье в себя и выжила? – выкрикнул кто-то из зала. – Она демон, вот кто она! 
Глаза у меня расширились, и, клянусь, сердце остановилось. Я в панике посмотрела на Трента. Я не говорила. Я никому не говорила!
Вся аудитория разом загомонила, а Оливер откинулся в кресле, наслаждаясь шумом, и уверенно скрестил руки на груди. Меня заклеймят черной ведьмой и осудят на пожизненное заключение в Алькатрасе. У меня не осталось никакой надежды. Черт побери, Ал выиграет спор.
– Но ведь вопрос не в том, законно ли убивать фэйри! – выкрикнул Трент, вставая, и люди вокруг него умолкли. – Кто из нас случайно не убивал крылатое создание? Это, конечно, трагедия, но стоит ли тогда нас всех считать убийцами? 
Я выдохнула и отпустила руку Пирса, вздрогнув, когда он встряхнул ее, пытаясь восстановить кровообращение. Я даже не помню, чтобы брала его за руку. Вот здорово, я, наверное, выглядела, как маленькая перепуганная девочка. А Трент выступил в мою защиту?
Вивиан прошла по подиуму и достала еще один амулет. 
– Ковен приветствует Трентона Каламака. 
Надо отдать Тренту должное – он знает, как эффектно появиться на публике. Он уже подходил к ступеням, и Люси залепетала, когда он стал пониматься по ним. Шум толпы возрос, а потом притих, и я расслышала более мягкие интонации. Труднее было сосредоточиться на гадких мыслях, видя очень успешного бизнесмена со счастливым ребенком на руках.
Трент и Вивиан обменялись парой слов, почти касаясь головами, и затем он взял амулет. Лепет Люси стал громче, и Трент забрал из ее ручек артефакт, прошептав ей слова на чужом языке. Толпе это понравилось, и мне стало интересно, сделал ли это он намеренно. Трент подобрался, и когда он строго посмотрел на меня, я села, скрипнув стулом. Тот же самый парень принес третий стул и поставил его между мной и подиумом.
– Если я могу продолжить, – произнес Трент, все так же оставаясь на ногах, и Пирс коснулся моего колена, чтобы я перестала постукивать ногой. – Должна ли Рэйчел Морган нести ответственность за свои действия, если учесть, что ей манипулировали сторонние силы, заставившие ее ради своего спасения изучить черное искусство? Заставившие обучиться черной магии и использовать ее по чужой прихоти? Я не знаю. У меня был двойной интерес. Во-первых, узнать, способна ли моя система безопасности выстоять против худшего, что могут создать ведьмы, и я думаю, все согласятся, что это возможно лишь с помощью черной магии. И, во-вторых, незначительный вопрос, интересующий меня, просто любопытство, наверное. Мне было интересно, может ли добрая ведьма использовать черную магию, оставаясь при этом… безгрешной. 
Толпа загудела, и я не была этому рада. Маленький серебряный колокольчик не зазвонил. Использовал ли Трент эту ситуацию в своих интересах, чтобы проверить, заслуживаю ли я доверия? Вот же ублюдок…
– Вы полагаете, это нравственный вопрос? – спросил Оливер, и я с трудом сглотнула. В зале, полном людей, жаждущих моей крови, я ни за что не смогу выиграть дело, и рассказ о наших истоках только ухудшит положение. Черт, черт, и еще дважды черт побери.
– Возможно, – ответил Трент, его мягкий, мелодичный голос уверенно разливался по залу. – Все началось как эксперимент по проверке системы безопасности, а теперь я мучаюсь угрызениями совести. Это моя вина, – сказал он, и люди стали прислушиваться. – Я не знал, что колдовское сообщество так серьезно относиться к использованию черной магии. Если бы знал, то, конечно, выбрал бы другой метод, чтобы проверить свою систему. 
«Какого черта колокольчик не звонит?», – спросила я себя. Если только Трент не был уверен, что его формулировка подходит под понятие “теоретически”. Я бы не смогла выйти сухой из воды, но я и не долбанный политический деятель.
– Я раскаиваюсь в том, что из-за моих манипуляций столь честный человек оказался в такой тяжелой ситуации, – произнес Трент, и его слова поразили меня. – Я хочу это исправить. Рэйчел не заслуживает тюремного заключения за то, что она сделала. – Он повернулся к столу Ковена, удерживая руку Люси подальше от лица. – У нас соглашение, Оливер. Все зашло слишком далеко. Ее нужно простить, и вы знаете это. 
У меня закружилась голова, и я была рада, что сижу. Трент ссылался на соглашение, к которому мы пришли в комнате для допросов ФВБ, и я внезапно осознала, что все кончено. Если Оливер не подтвердит эту историю, мне конец. Я нашла глазами Айви и маму, обе по-своему справлялись с напряжением. Я не могла перевернуть все общество вверх дном, рассказав им о происхождение ведьм, и Оливер знал это.
Вивиан предложила Оливеру высказаться, и он положил руку на амулет, как будто прикрывая сердце.
– Вы предложили ей работу, если я правильно запомнил, – начал глава Ковена. – Возможно, это хитрость, чтобы заполучить себе в платежную ведомость черную ведьму, мистер Каламак. Возможно, вам в глубине души нравится идея иметь в своем распоряжении ведьму, легально использующую черную магию... 
Аудитория загудела, и с первого ряда послышался пронзительный голос Дженкса: 
– Иди к черту, Оливер! Рэйчел никогда не будет работать у гребанного политика!
Вивиан указала на колокольчик, и его четкий звон утихомирил толпу. 
– Возможно, мы вернемся к обсуждению того, для чего мы здесь собрались? – спросила она, когда собравшиеся успокоились.
Оливер наклонился и посмотрел на нее. 
– А что еще обсуждать, Вивиан, как не обязательства ведьм соблюдать наши законы? Законы, которые охраняли нас в течение тысяч лет? 
Трент шел ко мне, на его лице была слабая улыбка, когда он сел в хрупкое кресло возле меня. Его лицо выражало одновременно уверенность и удовлетворение, и это не было связано с Люси, лепечущей у него на руках. Что-то произошло, и мне это, видимо, не понравится. 
– Ты использовал ситуацию в своих интересах, чтобы узнать, добрая ли я ведьма? – сказала я тихо. – И после этого ты удивляешься, почему я тебя не выношу? 
– Потерпи немного, – ответил эльф осторожно, стараясь не касаться своего амулета. – С этим будет трудно разобраться, но я увижу тебя на этой стороне линий раньше, чем ты думаешь. Доверься мне. 
Расстроенная, я откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.
Вивиан начала говорить, и толпа постепенно утихла. 
– Рэйчел Морган и Гордиан Пирс, владеющие черной магией, – это лишь часть нашей проблемы, – сказала она, поднимая голову выше, чтобы ее слышали все. Голос у нее стал как у рассказчика, и я забеспокоилась. – На этом суде надо обсудить не только использование черной магии, но и вопрос о том, как далеко мы позволяем простираться принятой этике для поддержания безопасности общества. Два дня назад меня послали наблюдать за Рэйчел, добиравшейся сюда. Два дня назад я была уверена, что использование черной магии при любых обстоятельствах является основанием для изгнания. 
Оливер наклонился вперед, в его глазах горело желание убить. 
– А теперь … – медленно проговорил он.
Она поколебалась, но потом вздохнула и выговорила: 
– Оливер, у нас проблемы, – сказала она голосом, полным беспокойства. Казалось, она говорит только с ним, и я напряглась, ожидая, что она скажет дальше. – Не Рэйчел виновата, что арка обвалилась, – сказала она и подняла руку, стараясь утихомирить толпу.
– Она упала из-за растворившейся соли в грунте? – пробормотал Оливер, но его голос был полностью заглушен шумом толпы. Рядом со мной Пирс скривился, стараясь выглядеть позитивно, но было видно, что ему плохо. С другой стороны от меня с окаменевшим лицом сидел Трент. Не знаю, было ли это частью его плана. Люси, лежащая на его коленях, заснула, яркий свет и тепло измотали ее.
– Тихо! – крикнула Вивиан без помощи амулета, и большая часть толпы умолкла. – Позвольте рассказать, что произошло. 
Нога у меня задрожала, и я оглядела безликую толпу.
– Сначала я следовала за Рэйчел, потом присоединилась к ней, – начала Вивиан, и ее тут же перебил Оливер.
– И вы ожидаете, что мы поверим в беспристрастность вашей точки зрения? 
Вивиан обернулась к нему, ее цветное платье закружилось. 
– Вы же знаете, что я не околдована, Оливер, – произнесла она едко. – То, что я не согласна с вашими суждениями, еще не значит, что я не права, и если бы остальная часть ваших подхалимов отрастила по паре яиц, мы могли бы заниматься истинным правосудием и, возможно, спасти наши задницы! Мы находимся в смертельной опасности, и это не связано с Рэйчел! 
Вся толпа умолкла. Пирс наклонился ко мне и, слегка коснувшись мизинцем амулета, прошептал: 
– А она мне нравится. 
Кто-то засмеялся, и Вивиан посмотрела на меня ободряюще. 
– Я стою перед вами в зачарованном круге правды Ковена и утверждаю, что путешествовала с Рэйчел и сидела за рулем после ее боя с демоном. Демоном, ходящим под солнцем, – сказала она громко, когда шум возрос. – Она не вызывала его, он появился по собственной воле. Я стою здесь перед вами лишь потому, что она отбила его атаку. Я бы не смогла. 
Люди не издали ни звука, когда осознали последнюю фразу. 
– Демон, ходящий под солнцем? – выкрикнул кто-то. – Но это невозможно! 
Трент переставил ноги, привлекая к себе взгляды.
– Они существуют. Демон вселился в моего партнера и смог остаться на этой стороне лей-линий, ходя под солнцем. Именно Рэйчел изгнала демона и освободила моего друга. Ходящие под солнцем демоны уже здесь. Ваша безопасность находится под серьезной угрозой. Общепринятые правила меняются! 
Ему пришлось прокричать последнюю фразу, да и Вивиан выглядела обеспокоенной. Я легко могла представить ужас, который вызовет данная новость, когда просочится за пределы этого зала. Вивиан одернула платье, привлекая внимание толпы. 
– К сожалению, мистер Каламак прав. Демоны находят способы обойти правила. Что-то изменилось, и они могут появляться днем, не будучи вызванными. И мы в нашем нынешнем состоянии не способны им противостоять. 
Оливер нервно откашлялся.
– Конечно, ты не смогла противостоять демону, Вивиан. Ты, может, и член Ковена, но ты же была одна. 
– Об этом я и говорю, Оливер, – ответила она саркастически, гнев на себя за отсутствие знаний сквозил в ее словах. – Я была одна, так же, как и Рэйчел, но она отбила его атаку. Начерченный мной круг пал, как будто его и не было. А круг Рэйчел выстоял. Он был прочнее. Я не утверждаю, что черная магия сильней. Но у ее магии была быстрота земных чар и гибкость лей-линейных, и, продолжая игнорировать эти знания из-за страха некоторых ведьм, мы вынесем себе смертный приговор, так же, как и этой доброй ведьме. 
Слезы подступили к глазам. Пирс взял мою руку и сжал ее. Даже если я не выиграю это дело, приятно знать, что кто-то считает тебя хорошим человеком. Это стоило двух тысяч миль плохой еды, грязных уборных и двух ночей без нормальной кровати.
– Вивиан, прекратите раздувать проблему, – заявил Оливер, когда его снова могли услышать. 
Вивиан обернулась к толпе.
– Я видела, как мою магию легко смели в сторону, и мне страшно. Невежество и отрицание приведут нас к порабощению или смерти. Не позволяйте страху ослепить вас. Не позволяйте страху победить и уничтожить единственного человека, способного противостоять демонам. Рэйчел отбила атаку демона, ходящего под солнцем, который освободился, когда арка упала, и вы хотите изгнать ее?
Она кричала, но большинство людей прислушивались к ней. 
– Мы все видели новости! – продолжала Вивиан, энергично жестикулируя. – Все мы пережили трагедию, видя, сколько жизней оборвалось. Я не могу остановить это! И Ковен не может. А она – может! 
– Думаю, она его и освободила! – Оливер вскочил и указал пальцем на меня. – Она была там! 
Толпа задержала дыхание, и в наступившей тишине я выпрямилась на стуле. 
– Я не освобождала демона из-под арки, – сказала я, и колокольчик не зазвенел.
Оливер скривился, когда я легко избежала его ловушки. Освещенная ярким сетом аудитория умолкла, и в тишине раздался скрип стула, когда Оливер опустился в него.
– Больше всего меня пугает то, – произнесла Вивиан более спокойным тоном, ведь теперь все внимание аудитории было приковано к ней, – что мой четко начерченный круг, способный удержать что угодно, не был для него помехой. Этот ходящий под солнцем демон легко прошел сквозь него. Рэйчел спасла мне жизнь, рискуя своей, ведь она знала, что меня послали шпионить за ней. 
– Использовав черную магию, – пробормотал Оливер.
– Неужто ты настолько глуп, Оливер? – громко проговорила Вивиан, и я осознала, что суд надо мной превращается в борьбу за власть между этими двумя. Остальные члены Ковена проголосуют так же, как победитель. Моя жизнь зависела от человека, подверженного предрассудкам и страхам.
– Конечно, она использовала черную магию! – продолжала Вивиан. – Демоны смеются над нами за добровольно выбранное невежество. Рэйчел использовала черную магию против демона. Она навредила лишь себе и заодно спасла мне жизнь. Я потратила много времени, пытаясь понять, что же в этом плохого. 
Вивиан сделала шаг назад, давая людям время обдумать это.
– А как же Лас-Вегас? – заявил Оливер слишком уверенно, даже не вставая. – Материальный ущерб и убитые люди. Это снова тот же демон, да? И та же самая черная магия. 
Вивиан кивнула. 
– Да. И на этот раз потребовались объединенные усилия Рэйчел и Пирса, а заклятие, которое они использовали, к сожалению, подожгло здание. Тела, найденные там, были убиты демоном еще до того, как они смогли изгнать его. Я могу честно сказать, что Рэйчел и Пирс сдерживали распространение проклятья. Особенно Рэйчел, честно говоря, – сказала она, посмотрев на меня. – И хотя демон не был уничтожен, он был успешно изгнан. 
Оливер хохотнул. 
– Нанеся еще больше ущерба. 
– Эй! – вырвалось у меня, и Люси дернулась во сне. – Мы пытались выжить! 
– А демон просто взял и появился? – спросил Оливер, поглядывая то на меня, то на колокольчик.
– Да, демон просто взял и появился, – сказала я, смело уставившись на колокольчик.
– Ты – угроза, – сказал Оливер громко, когда колокольчик так и не зазвенел. – Предлагаю отдать тебя этому демону, и, может быть, он сам уйдет. 
У меня отвисла челюсть, а с дальних рядов несколько людей зааплодировали. Сквозь мрак я разглядела испуганные лица людей, сидящих впереди; их перешептывания стали громче. Отдать меня демону? Он что, серьезно?
Вивиан резко пересекла сцену, и все перевели взгляд с меня на нее. 
– Ты себя-то слышал? – спросила она, положив руки на стол и склоняясь к Оливеру.
Колдун отклонился, было видно, что он ничуть не раскаивается.
– Если она черная ведьма, отдать ее демону не будет преступлением. 
«Нет, наверное, это шутка», – подумала я.
На дальнем конце стола Леон поднял руку, привлекая внимание. 
– Я никогда не соглашусь на план, по которому мы отдадим человека демону, – сказал он, удивив Оливера. Аманда и Вайет согласно кивнули, хотя не были настолько же уверены, но соглашались с ним. Застенчивый мужчина, приободрившись, сильнее сжал амулет. – Я готов согласиться, что легальное использование черной магии определенными людьми может быть допустимо, – произнес он, и толпа загудела. – Еще я хотел бы обсудить предложение о том, что, возможно, членам Ковена будет разрешено обучиться искусству черной магии, если это принесет пользу.
Пирс выдохнул, и я улыбнулась ему. Если его заявку на восстановлении в Ковене одобрят, то я могу быть уверена в двух голосах в свою защиту. Трент тоже выглядел менее напряженным, и его челюсти немного расслабились. Возможно, они так и планировали полностью снять с меня изгнание. Работать на Ковен, сражаясь с демонами, – намного лучшая перспектива, чем жить в Безвременье или быть ручной ведьмой Трента. Я расслабилась, увидев выход, с которым могла бы примириться, хотя это противоречило моему стилю. Работать на Ковен. Ха! По крайней мере, мне будут платить за то, что мне все равно придется делать, так или иначе.
Видя, что под давлением здравого смысла победа утекает у него сквозь пальцы, Оливер встал.
– Нам стоит прерваться и обсудить все конфиденциально. 
– Стоп, стоп, стоп, – возразила я, хватаясь за амулет громкости и, расставив ноги, склонилась вперед, чтобы лучше видеть Оливера. – Мне обещали публичный суд.
Наряду с полным снятием изгнания и любых претензий ко мне, но все по порядку.
Одернув свой жилет, Пирс поднялся и взялся за амулет. 
– Благодаря закрытым слушаниям я оказался в земле, – сказал он. – Я не согласен на слушание за закрытыми дверями.
Нора в земле, камера без окон. Я в любой момент могла бы позвать Ала, но если я так поступлю, то снять изгнание мне уже не удастся никогда. Я тревожно уставилась на жужжащую толпу, потом на колдунов за столом, обсуждающих данное предложение. Наконец Вайет зазвонил в колокольчик, призывая к тишине. 
– Я хочу решить все сейчас, – сказал он, и Оливер откинулся на своем стуле с театральным раздражением на лице. – Я не хочу тратить дни на это. У меня только один вопрос. – Он посмотрел на двух других колдунов. Они молчали, но было видно, что им интересно, к чему он ведет. – Возможно, это действительно нравственный вопрос. 
«Нравственный», – подумала я, начиная потеть. Я могу выиграть. Я не знала, что делать с руками, и позавидовала Тренту, который держал Люси. Он мог бы предложить прицепить меня к флагштоку, и пока у него на руках этот ребенок, они бы ответили лишь “Охх”. 
Вивиан вопросительно посмотрела на меня, и, взглянув на Пирса, я кивнула. Видя мое согласие, она кивнула колдуну, и он, наклонившись вперед, коснулся своего амулета. 
– Я хочу узнать, почему каждый из них, рискуя быть изгнанным, изучал темное искусство. 
Толпа притихла, и я почувствовал проблеск надежды. Выживание. Я сделала это, чтобы выжить. И я могу сказать это, и чертов колокольчик не зазвонит. Кто сможет винить меня за это?
– Очень хорошо, – произнесла Вивиан, слегка нахмурившись и делая паузу. – Рэйчел, почему ты изучила черную магию? 
Пирс сел, а я встала и, нервничая, сделала шаг вперед. 
– Из-за необходимости, – ответила я, думая обо всех тех проклятиях, которые я использовала, и о переоценке ценностей, которая предшествовала им. – Чтобы остаться в живых и спасти жизни тех, кого я люблю. 
Люди в зале молчали, ожидая звона колокольчика, которого не последовало. Сказав правду, я расстроилась. Они действительно полагали, что я делала это, потому что была властолюбивым монстром.
– Гордиан Пирс? – задала вопрос Вивиан.
Стул скрипнул, когда колдун поднялся. Он сделал шаг и встал чуть впереди меня. 
– Я изучил черную магию, чтобы убивать демонов. 
Из мрака послышались и утихли голоса людей. Оливер наклонился вперед, его небольшие глаза радостно заблестели. 
– И вы смогли… убивать демонов? – спросил он. – Используя свои познания в черных искусствах? 
– Я добился определенного успеха, – сказал он, и краем глаза я заметила, как Трент склонил голову, прижав Люси, как будто ему было больно. – Я пытался, – заявил Пирс громко, когда толпа недоверчиво зашумела. – Всего два дня назад я почти убил демона. 
«Ал», – подумала, нахмурившись. И похолодела, повернувшись к Пирсу, и в ужасе уставилась на него. Дерьмо.
– Но вы потерпели неудачу, – поддел его Оливер. – Почему мы должны позволить вам вновь присоединиться к Ковену, если вы не достаточно искусны? 
«Дерьмо, дерьмо, дерьмо!», – повторяла я, мысленно моля Пирса держать рот на замке, но я не могла даже шевельнуться. Если я влезу, все будет выглядеть только хуже.
– Я сумел бы, – сказал Пирс пылко. – Исчадие ада умер бы, но…
Пирс замолчал. Его глаза расширились, и он посмотрел на меня испуганно. 
– Мне так жаль, – прошептал он, зная, что сейчас произойдет. – Рэйчел, я не думал… 
Я с трудом сглотнула, а он продолжал молчать, хотя его слов ждали сотни собравшихся.
– Но что? – спросил Оливер. Встав, он махнул рукой. – Но что, Гордиан?! 
Голова Трента была склонена, а Вивиан выглядела огорченной. Она знала. Она услышала это в нашем разговоре.
– Я потерпел неудачу, – заявил Пирс. – Я сам виноват. Мне не хватило знаний. 
– Почему? – требовательно спросил Оливер. – Если вы не смогли, тогда все ваши разглагольствования об изучения черной магии для нашего спасения – всего лишь куча дерьма, и вас надо снова похоронить заживо! 
Пирс закрыл глаза, сжав челюсти, отказываясь говорить.
Грудь сдавило, и я ответила за него. 
– Потому что я его остановила.

Глава 22

Зал заревел. Люси на руках у Трента проснулась и начала плакать. Я знала, что она чувствует.
– Рэйчел, – начал Пирс. Я оттолкнула его руку. Я стола с высоко поднятым подбородком и понимала, что мой последний шанс на спасение испарился. Черт побери. Черт все это побери до Поворота и нахрен обратно.
– Вы просите нас простить черную ведьму, которая не дала Пирсу убить демона? – прокричал Оливер, и я съежилась. – Если вы боитесь и хотите распространить среди нас заразу черной магии, то выбор прост! Мы должны выбрать убийцу демонов, а не того, кто спасает их! Кто за то, чтобы Пирс был восстановлен в должности?
Я подняла голову. Они не проголосуют за меня, только не сейчас. Толпа зашумела еще громче, и пока охранники продвигались, чтобы сдержать ее, пузырь безвременья стал меньше, окружив лишь сцену. За столом Ковена люди с мрачными лицами поднимали руки. Один, два, три, четыре.
– Доверься мне, – сказал Трент в дюйме от моего уха, встав, чтобы успокоить кричащую Люси. – Ты спасла меня от демонов, а я спасу тебя от колдунов. Просто доиграй роль. Доверься мне.
– Я не понимаю, – сказала я, чувствуя, что он слишком сильно сжал мое плечо. – Трент…
– Мы голосуем, Вивиан! – заявил Оливер, и она обернулась к нему, ее лицо было искажено волнением. – Скажи уже “да” или “нет”, или твой голос не будет засчитан.
– Я голосую против Пирса, – сказала она быстро. – Оливер. Подожди.
Но Оливер уже шел к авансцене. Перекрикивая толпу, он произнес: 
– Четыре за Пирса, один против. Пирс восстанавливается в должности, с него снимаются все обвинения в преступлениях, совершенных с использованием черной магии, и он получает право применять свои навыки в борьбе с демонами и для спасения жизней. 
Хотя это была хорошая новость, мой живот скрутило от напряжения, потому что Оливер был слишком доволен собой. Пирса отвели к столу, он рассеянно обменялся рукопожатиями с возбужденными людьми, клявшимися защитить его всем братством, и это лишь усугубляло мрачность происходящего. Он, в свою очередь, тоже будет защищать их. От меня?
– Кто за то, чтобы полностью снять изгнание с Рэйчел Морган и восстановить ее в звании белой ведьмы, способной творить черную магию? – провозгласил Оливер.
– Подождите! – сказала я и нащупала свой амулет. Все происходило слишком быстро. А Трент отошел в сторону с плачущей Люси, бросив меня одну.
– Оливер, – громко произнесла Вивиан, перекрикивая сотни голосов. – Это несправедливо, и ты это знаешь!
Он усмехнулся ей, выглядя очень жестоко. 
– За или против, Вивиан. 
– Я голосую за Рэйчел, – сказала она, затаив дыхание.
– Я тоже, – произнес Пирс, но против меня поднялось четыре руки, и мое сердце, казалось, превратилось в черный камень.
Все кончено?
Все решилось так быстро?
– Ты проиграла, – подвел итог Оливер, улыбаясь.
Спотыкаясь, я отступала назад, пока меня от Ковена не отгородили три стула. У меня есть амулет службы безопасности, и я не беспомощна. 
– Вы обещали мне справедливый суд! – сказала я, но никто не обратил на меня внимания. – Оливер, я клянусь, или честный суд, или я расскажу. Я им все расскажу! 
– Нет, не расскажешь, – Оливер стоял спиной к собравшимся и не использовал амулет громкости, и я почувствовала, как бледнею. Я посмотрела мимо него на толпу, которая теперь была полностью видна, потому что включили верхний свет. Я увидела маму, прижавшую руки к груди и плачущую. Мой взгляд метнулся к Айви, которая, наконец, была готова жить полной жизнью… без меня. И затем на ошеломленного Дженкса, неспособного подлететь ко мне из-за защитного пузыря. С ним все будет в порядке. Он будет жить с Трентом, этим ублюдком, а его дети будут играть с Люси.
«С ними все будет в порядке и без меня», – подумала я, и мое горло сдавило, пока я нащупывала в кармане амулет, который дал мне Пирс. Я не отправлюсь в Алькатрас. Сначала надо связаться с Алом.
– Я не сделала ничего плохого, – сказала я, коснувшись линии. Ломаная энергия наполнила меня, и я почувствовала, как волосы начать развеваться. – Я знаю черную магию, и я буду использовать ее, когда мне угрожают. Но я не черная ведьма…
– Взять ее, – велел Оливер, махнув рукой охране, и Пирс напрягся, окруженный новыми коллегами.
Я сделала жест, чтобы он успокоился. Ал ждал меня. Я могла скрыться в Безвременье, пока все не успокоится, а затем вернуться назад. Я всегда могу прибегнуть к маскировке или еще к чему. Хотя кого я обманываю? Они меня все равно узнают.
– Оливер, вы уже попробовали Алькатрас, – сказал Трент, его голос был ровным и спокойным. – И, насколько я помню, это был позорный провал. Надо использовать что-то долговременное.
Я повернулась к Тренту в ярости. Например, лоботомия? 
– Что ты делаешь? – почти прошипела я, и он отступил, увеличивая между нами расстояние, а Люси продолжала плакать.
– Ей ничего не помешает сбежать снова, – сказал Трент сухо. – У меня есть идея получше.
Кто-то схватил меня за руки со спины, и я попыталась освободиться. У меня вырвался стон, когда я ощутила, как на меня одели липучки. Пирс поднялся, но он был полностью беспомощен в своем новом положении, и я ощутила, как прерывистая лей-линия покинула меня.
– Что вы имеете в виду? – спросил Оливер, когда я стряхнула с себя охранников, стоя под ярким лучом прожектора и слыша, как некоторые люди требуют моей крови, а те, кому я раньше доверяла, либо молчат, либо замышляют что-то против меня. Трент сказал довериться ему, но каждый инстинкт во мне требовал бороться.
– Я могу наслать проклятье, – сказал Трент, и глаза Вивиан расширились. – Отправить ее в Безвременье, куда она бы и так сбежала, но проклясть ее, чтобы она не смогла вернуться, если только ее не вызовут. 
– Ты сукин сын! – пронзительно взвыл Дженкс, раскаленная красная пыльца лилась с него потоком.
– Как демона, которым она и является? – спросил Оливер, злобно улыбаясь, а я не могла ничего сделать, кроме как пристально уставиться на Трента. Существует ли такое проклятье, или это часть его плана? Наложить на меня фальшивое проклятье, чтобы скрыться от радара Ковена? Брук предлагала мне что-то подобное. Интересно, какова была бы моя жизнь, прими я его?
– Ну, она ведь демон, не так ли? – произнес Трент с мерзкой улыбкой клуба для мальчиков на лице.
Я не знала, что делать. Он сказал доверять ему, но это…
– Оливер, мы не можем, – воскликнула Вивиан, настолько ошеломленная, что выдала свои мысли, что, возможно, подобное проклятье существует. – Это бесчеловечно!
– Она демон! – выкрикнул Оливер. – Человеческая мораль к ней не относится!
Раздался глухой удар о барьер, окружавший сцену, и все сжались, когда мерцающая стена безвременья завибрировала. Айви оторвала стул от пола и кинула его. Она выглядела неконтролируемой, глаза почернели, Айви дрожала от гнева, выпущенного на свободу. Оливер пренебрежительно посмотрел на разгневанную вампиршу. 
– А вы можете это сделать? – спросил он Трента.
Пирс сдерживался. Я знала, что он может вырваться отсюда, но он следует моей просьбе подождать и посмотреть, что будет дальше. Трент глянул на него прежде чем кивнуть. Мое сердце колотилось о ребра. Довериться ему?
– Мне нужна поддержка ваших коллег, – сказал он, и я легко представила конец своей жизни. Я никогда не смогу вернуться, никогда не увижу солнце, возможно, это тоже часть его плана. Я представила, каково это – быть рабом демона? Сколько ненависти он скрывал от меня? Может, он сейчас рассмеется, глядя мне в глаза? Причинит боль?
– Ты гнилой эльф! Это же моя дочь! – заорала моя мама, и Трент дернулся. Его расу назвали. Его тайна раскрыта. Но не думаю, чтобы это сейчас имело значение. Он оставил уши своей дочери неподрезанными. Эльфы выйдут из подполья. Директива следующего поколения. Он сказал, что у меня будет право голоса. Или все это была ложь?
Оливер подошел к охране. 
– Изолируйте их, – он указал на мою маму и Айви, которая теперь яростно сопротивлялась. – Ковен, собраться! Мы сделаем это сейчас же! 
– Оливер! Мы должны обдумать это! – потребовала Вивиан, встав у него на пути, но Оливер махнул охране, и ее оттащили.
– Ты в меньшинстве, – сказал Оливер удовлетворенно. – Поместите ее с членом Ковена Пирсом. 
Мне стало плохо, я не могла шевельнуться. И дело было не в пластмассовых браслетах с зачарованным серебром внутри, дело было в Тренте. Он сказал мне ничего не предпринимать. Он сказал доверять ему. Он сказал, что я должна проиграть суд. А еще он сказал мне вести себя спокойно, но я не знала, почему!
Верхний свет потух, когда один из охранников толкнул меня в нарисованный младшим членом ковена круг, и я упала на колени. Тень Трента тяжело опустилась на меня. Я посмотрела на него, и меня испугало его окаменевшее жестокое лицо. Люси кричала в чьих-то руках, ее рыдания озвучивали мой безмолвный ужас. 
– Т-трент? – заикаясь, произнесла я. Он мог проклясть меня. Он сказал, что знает проклятье, и я верила, что он способен на это. Он разбрасывался дикой эльфийской магией всю поездку, и, очевидно, у него был новый фокус, который он хотел продемонстрировать мне. – Предашь меня, и я не успокоюсь, пока ты не будешь мертв, – поклялась я с закованными за спиной руками, стоя на коленях перед ним и полным собранием Ковена.
Он схватил меня за плечо, поднимая на ноги, и толпа одобряюще закричала. Не так далеко мы ушли от нашего прошлого с практикой сжигания ведьм на костре, как я считала.
– У меня есть демонское проклятье, которое я передам тебе, – прошептал он мне, в зеленых глазах бушевала дикая эльфийская магия, она сочилась из пальцев, проникая в меня и питая энергией, которой я не могла воспользоваться; она покалывала, согревала, соблазняла. – Я держал его в себе с момента падения арки. Его дал Ку’Сокс. Мне пришлось принять проклятье, чтобы освободить его. Мне оно принесло лишь постоянную головную боль. А вот на тебе оно, думаю, сработает. 
«Ку’Сокс?», – я похолодела, воспоминание об эльфийском наемнике, напевавшем мне, пока я чуть не умерла, всколыхнулось во мне, вызванное магией Трента, сочащейся сквозь меня как успокаивающие, умиротворяющие, даже немного волнующие искорки, вызванные его прикосновением. Я почти умерла от той дикой магии. А теперь он хочет передать мне проклятие Ку’Сокса с помощью этой магии? Я была дурой. Эльфы борются с демонами. Он снова меня использовал.
Трент придвинулся ближе, рука мягко лежала на моем плече. 
– Как только я передам его тебе, ты сможешь…
– Нет! – закричала я и связанными руками оттолкнула его, но он схватил меня, глядя мне за спину. – Я предпочту лоботомию, – сказала я в панике. – Ах ты, сукин…
Боль взорвались под коленями, когда кто-то ударил меня сзади, точно в то место, куда били охранники в Алькатрасе. Задыхаясь, я рухнула на пол, и резкая боль отдалась в коленях. Я подняла голову, увидев, что Трент уставился на меня, нахмурив брови и разочарованно сдерживая невысказанные слова.
– Найди проклятье, – сказал Оливер, когда я попыталась дышать. – И поспеши, – добавил он.
Зажмурившись от боли, я снова посмотрела вверх, когда тень Трента накрыла меня. 
– Ты умрешь, если не будешь верить мне, – сказал он и с хмурым лицом нагнулся, пытаясь меня поднять, но я не помогала, и ему это не удалось. – Как я говорил, возьми чертово проклятье и верни его Ку’Соксу. 
Мои мышцы расслабились, а рот раскрылся от удивления, образуя букву “О”. Вернуть его Ку’Соксу? Это значит, я должна как бы… коснуться его!
Видя, что я поняла, Трент прекратил свои попытки поднять меня и лишь развернул к аудитории. Нас окружал тонкий золотистый слой безвременья, и пока наблюдающие люди продолжали скандировать в унисон, показывая свое единодушие, я вновь ощутила покалывание дикой эльфийской магии, и искорки пронеслись сквозь меня, заставив дрожать. Ку’Сокс хотел препарировать меня. И Трент решил, что я смогу удержать его достаточно долго, чтобы проклясть? Он или чокнулся, или просто катастрофически переоценивает мои способности?
Трент был в круге вместе со мной, и я попыталась подняться, но он снова толкнул меня на пол, и я привалилась к слою безвременья. 
– Нет, – взмолилась я со связанными руками, но он уже начал петь, тихим шепотом накапливая свою магию. Когда волна усталости, которую несла его музыка, накатила на меня, повторяясь у меня в голове, становясь целым миром, я быстро задышала, проваливаясь постепенно в беспамятство. Дикая магия. Только не это…
Она обещала мир, и хотя я пыталась побороть ее, мои глаза закрылись, спасаясь от яркого света. Душа болела, и ее надо было исцелить. Слишком много всего произошло, и я хотела, чтобы все, наконец, закончилось. Именно это обещала его магия, и я хотела этого, пусть и продолжала бороться с окутавшим меня спокойствием.
Голова опустилась, и Трент встал на колени рядом со мной, продолжая своим прекрасным, то поднимающимся, то опадающим голосом, таким тихим, что он был слышен лишь мне, петь слова, которых я не понимала. Слеза скатилась по моему лицу. Я оплакивала все то, что я не сделала, и то, что должна была сделать иначе. Я сожалела. Хотя теперь это не имело значения.
Энергия Трента покалывала внутри меня, и я внезапно поняла, что он перестал петь.
– Рэйчел? – выдохнул он, и я подняла онемевшую голову. – Si peccabas, poenam meres, – сказал он тихо, положив руку мне на плечо, и я задрожала, когда проклятье скользнуло от него в меня, оседая на моей ауре, как шелковые лохмотья.
– Почему? – умоляюще спросила я, подумав, что было глупо доверять ему. Я посмотрела ему в глаза, моля о милосердии. Казалось, остались лишь мы одни, хотя нас и окружали сотни свидетелей этого события.
– Потому что только ты на это способна, – сказал он. Я напряглась, когда проклятие начало просачиваться в меня, и мне захотелось закричать. Я ощутила, как проклятие проникает в меня, словно тысяча жуков, вгрызающихся в плоть, выискивающих свободные места среди моих клеток, и извивающиеся, корчащиеся личинки врастают в мою душу. Слой покрытого грязью безвременья окутал меня, рев толпы стал приглушенным, и я поняла, что меня втягивает в линию. И все же Трент ухватил меня за плечо, еще не закончив со мной.
– Она все еще здесь! – крикнул Оливер, его уродливое лицо, виднелось позади мерцающего круга Трента.
– Сначала надо передать ей проклятье, – сказал Трент, обращаясь к Оливеру, но глядя на меня, его пальцы до боли сжимали мое плечо. – Потом надо отделить его от меня и изгнать ее. 
Он рассказывал мне, как обращаться с проклятьем, но я с трудом видела его, меня затопила дикая магия, и сознание притупилось. Каким-то чудом мой взгляд нашел в воющей толпе маму. Она плакала, прижавшись к Айви, которая мужественно переносила вновь разбитое сердце. Увидев, что я смотрю на нее, моя мама подобралась и, оттолкнув человека, загораживающего ей дорогу, подбежала ближе ко мне.
– Задай им жару, Рэйчел! – крикнула она с заплаканным лицом от края пузыря. – Я горжусь тобой!
Трент дернул меня за плечо, и я, пошатываясь, приподнялась, колени едва удерживали мой вес. 
– Я проклинаю тебя, Рэйчел Мариана Морган, быть привязанной к реальности, куда я изгоняю тебя. Там ты будешь проклята оставаться, пока тебя не вызовут, будь это день или ночь, навсегда лишенная свободы, как демон. – Его брови насмешливо приподнялись. – Ты все поняла? Хочешь, я запишу? 
Проклятье. Он хотел, чтобы я передала его Ку’Соксу. Мне стоит прийти в ярость или поразиться эльфийской дальновидности? 
– Ладно, – сказала я оцепенело, и улыбка проскользнула в его глазах. 
Зубы застучали, и сомнения навалились на меня. Почему я доверилась ему?! 
– Трент? Подожди! – запротестовала я, колени задрожали.
– Просто чтобы ты знала, я доверял тебе еще со времен лагеря, – сказал Трент, затем резко выкрикнул. – Facilis descensus Tartaros!
Он отпустил плечо, и меня как будто втянуло внутрь себя, выдернуло в пустоту. Рваные линии Сан-Франциско поглотили меня, растворив до одних лишь мыслей и воспоминаний, бросив в бесконечность времени.
«Он доверяет мне?», – подумала я. «Доверься мне», – сказал Трент. Я хотела довериться. Но рисковать жизнью, чтобы передать проклятие Ку’Соксу? Зачем мне вообще об этом волноваться?
Мир повернулся ко мне спиной. И я могу отвернуться от него.

Глава 23

Я плотно зажмурила глаза и, сжав зубы, чтобы не прикусить язык, выскользнула из линии, при этом ударилась лицом о красную почву. Оцарапав кожу, я проехала по земле еще пару футов, прежде чем мне удалось совсем не грациозно затормозить. Переход вышел грубым, как будто никто его не контролировал. Никаких привычных тонких вычислений, благодаря которым человек попадет в другую реальность, прочно стоя на ногах, не было и близко.
Мой первый вздох прервался кашлем. Я села, обхватив руками колени, и стряхнула грязь с голых ног, пытаясь понять, где нахожусь. Ну да, в Безвременье, но где именно? Это не Цинци. Лей-линии рваные, горизонт какой-то не такой.
Вокруг было темно, луна закрыта клубящимися красными облаками, а ближайшие здания, медленно плавясь, резко опадали внутрь и загорались. А ведь раньше они никогда не разрушались полностью. Проще всего было описать этот мир, сравнив его с продолжительным катанием на карусели, после которого все вокруг превращается в прыгающие и вращающиеся силуэты.
Для начала я попыталась разглядеть луну или надгробия. В коленях пульсировала боль. Если это место похоже на Цинци, то предметы не будут полностью покрыты отвратительным красным блеском. Но луны не было, и никаких надгробий я не увидела. Я не только вновь оказалась за две тысячи миль от дома и с побитыми коленями, да еще и не на той стороне реальности. Зато избавилась от зачарованного серебра, и, потерев запястье, порадовалась, что могу коснуться этих грязных, поломанных линий.
Из интереса я потянула ближайшую линию и вздрогнула, когда ощутила все тот же отвратительный привкус. Обычно Ал мог чувствовать, что я касаюсь линии в Безвременье. Возможно, он появится и заберет меня, хотя я понятия не имею, как ему удастся узнать, что я здесь.
– Тупой эльф, – пробормотала я, обхватив себя руками и дрожа от привычного скребущего по нервам ветра. Боже! Надеюсь, я не вышла за рамки своей обычной тупости. Не уж-то я действительно сидела спокойно, пока они насылали на меня проклятье? И все потому, что я доверяя-я-я-я-яю Тренту?
Земля задрожала от обычных на Западном побережье подземных толчков, и здание с другой стороны улицы начало разваливаться. Вот обвалилась крыша, потом стены. На мгновение я увидела темное небо, покрытое звездами, и воды залива, но все тут же исчезло под знакомыми красноватыми отблескам. Я вдохнула воздух, наполненный жженым янтарем, сквозь который слегка пробивался соленый запах моря, и, сильно дрожа, сделала шаг по направлению к мелькнувшей тени. Как небеса, видимые только по краям раскачивающегося маятника, могли находиться в этом аду?
Позади меня упал камень. Я обернулась, и приветственный возглас застрял у меня в горле. Это был не Ал. Сердце заколотилось, и, облизнув губы, я скосила глаза, рассматривая подцвеченную красным фигуру, замершую на небольшой горке оползших камней. 
– О-о, эй. Привет, – пробормотала я, увидев худой, потрепанный силуэт, стоящий недалеко от меня и воинственно направивший на меня палку. Он шевельнулся, и из-под босых ног, постукивая, скатился еще один камень.
– Да, я тебя вижу, – сказала я. Демон кинул в меня свою палку, я отпрыгнула в сторону и завизжала. 
Демон спрыгнул с кучи камней и оказался в десяти футах от меня. Посыпавшиеся вслед за ним обломки, плавясь, превращались в пыль, которую сносило ветром. Демон приблизился еще на дюйм, ближайшая скамейка треснула и развалилась.
– Вот же дерьмо! – воскликнула я, отскакивая назад. – Слушай, собственник хренов, мне нечего тебе дать, – сказала я, одернула платье и начала, прихрамывая, отступать. – Я просто оказалась не в то время и не в том месте. Дай мне минуту, и я уберусь с твоей территории. Из твоей сферы влияния. Из твоей… кормушки. 
Он зарычал на меня. Но ведь я ему ничего не сделала? Демон снова подобрал палку и уставился своими черными глазами мне за спину. Я обернулась.
– Круто, вот и твоя банда, – произнесла я, выпрямляясь и поднимая руки, как будто сдаюсь.
Не стоило этого делать. Один из них швырнул в меня камнем, я кинулась на землю, потянув огромное количество энергии из линии, и вздрогнула, когда слабый слой безвременья окружил меня. Кусок бетона стукнулся о пузырь безвременья в дюйме от моей головы и скатился вниз. Окружившие меня демоны с поверхности придвинулись ко мне. Вблизи не было соленой воды, чтобы разрушить мою магию, но чем сильнее я тянула из ломаных лей-линий, тем труднее становилось с ними работать, казалось, я пытаюсь удержать царапающуюся кошку, которая вырывается у меня из рук.
Демоны с поверхности подрагивали, подбираясь ближе, казалось, они чувствуют линию, которую я пытаюсь удержать. А еще у меня заболела голова. 
– Давайте останемся друзьями? – выдавила я, отползая. – Мне не больше вашего хочется здесь находиться. 
Я дернулась, когда еще два камня ударились в пузырь позади меня, и резко втянула воздух – мой круг упал, и третий камень пролетел сквозь него, ударив меня в плечо. 
– Эй! – воскликнула я, возвращая круг на место и потирая плечо. – Слушайте, я не демон, понятно? Хотя, может, и демон, но я не такая, как остальные. Я могу ходить под солнцем, – задрожав, я добавила, – по крайней мере, раньше могла. Возможно, нам удастся прийти к взаимопониманию. Я помогу вам, а вы не забьете меня камнями до смерти. 
Первый демон поднял палку и, закричав, бросился на меня.
– А возможно, и нет, – прошептала я, широко раскрыв глаза, и потянула еще больше энергии из линии, укрепляя свой шаткий круг. – Ал! – закричала я, гадая, где его черти носят. Я не хотела бы признавать свое поражение, но адские колокольчики, мне точно нужна помощь.
Демоны с поверхности, несущиеся ко мне, внезапно замерли. Их черные глаза, расширились, они всматривались в окружающую ночь. 
Один из дальних демонов отлетел в сторону. 
– Ну, теперь вы получите по полной, – произнесла я, решив, что появился Ал. Ведите себя хорошо. 
Странно закричав, ближайший демон повалился на землю, но было уже слишком поздно. Вспышка красного света взорвалась над нами, снося ближайшие здания, как будто я оказалась в эпицентре ядерного взрыва. Демоны с поверхности рассыпались, как осенние листья, остатки их одежды и аур мерцали в темноте. Это был Ал, и он ворвался в реальность в замечательном настроении. В руке у него был старомодный фонарь. Демон подошел ко мне, опираясь на трость.
– Рэйчел Мариана Морган! – выкрикнул он радостно, высоко подняв фонарь, и я, убрав пузырь, с болью поднялась на ноги. – Я пришел, чтобы спасти тебя, любимая!
От звука его голоса я вздрогнула, хотя и была рада видеть его. Он выиграл, и с жизнерадостностью, от которой мне стало плохо, он подошел ко мне, пинками откидывая камни в сторону. Я обратила внимание, что здания, которые он разрушил своим появлением, снова оказались на месте. Это была иллюзия. Неудивительно, что демоны с поверхности обезумили.
– Все кончилось? – радостно спросил он. – Превратилась из ведьмы в демона меньше чем за час. Это рекорд. А что ты делаешь в бесплодных землях? Они немного… нервируют, не так ли? Особенно теперь.
Я осмотрела неровную линию горизонта, ища глазами головы, палки, камни, да что угодно. 
– Да. Все кончено. Ты был прав. Оливер обманул меня. А Пирс идиот. Чтоб они все съели по жабе и сдохли. Можем мы уже отправиться домой?
О, Боже. Безвременье теперь мой дом.
Ал прищурился и, сунув трость подмышку, взял меня за подбородок своей рукой в белой перчатке и уставился мне в глаза. 
– Рэйчел, любимая, что они с тобой сделали? 
Я заморгала, с удивлением осознав, что глаза полны слез. 
– Ничего.
– Они наложили проклятье… – прошептал он, кинув свою трость в демона с поверхности. Существо завизжало, и зловонный сгусток зеленого дыма развеяло сильным ветром. – Это сделал тот эльф, да? – спросил Ал. – Я чувствую на тебе вонь его дикой магии. Ты не можешь вернуться обратно, пока тебя не вызовут.
– Нет, не могу, – признала я, чувствуя себя глупо. – Но у Трента есть план… – я замолчала, почувствовав себя еще большей дурой. Зачем оправдываться? Я ведь уже в Безвременье. Даже если я передам проклятье Ку’Соксу, я все еще изгнана, физически выдворена из своей реальности.
– Я же говорил тебе держать этот кусок эльфийского дерьма в ежовых рукавицах, – произнес Ал, выпрямляясь в полный рост и серьезно на меня глядя. – Теперь видишь, что он натворил. Ты была демоном, способным ходить под солнцем, появляться и исчезать, когда тебе вздумается, а теперь ты посажена на цепь, как и все мы. Какая жалость. Глупая девчонка.
Я ничего не ответила, и Ал отстранился, его фонарь окружал нас золотистым свечением. 
– Так у него есть план, да? – насмешливо спросил он.
Да будь оно все проклято до самого Поворота. 
– Да, – сказала я, убрав прядь волос изо рта, куда ее задуло ветром. – Но это уже неважно. Можем мы убраться отсюда? Здесь все воняет, и у меня болят колени.
Покачивая головой, Ал зацокал, и я покраснела. Я вдруг ощутила себя такой маленькой рядом с ним, и я увернулась от его руки, которую он хотел дружески положить мне на плечо. 
– Именно поэтому я и не живу на поверхности, – отозвался он, одернув свой сюртук. – Хотя я никогда не видел, чтобы здесь все было настолько плохо. Обычно здания не разрушаются так быстро, – он фыркнул и поправил свои темные очки. – Ну что, отправляемся?
Дрожа, я доковыляла до демона и ощутила его тепло. Меня охватило уныние. Я никогда больше не увижу солнце.
– Спасибо, что подобрал меня, – сказала я, и Ал лучезарно улыбнулся.
– Я живу ради этого, Рэйчел. У меня есть развлечение для тебя.
– Какое? – спросила я, съежившись от одной мысли об очередной его вечеринке.
– «Дальянс», – ответил он, растворив меня до одних мыслей и втянув в линию. – Мы сходим развлечься в Дальянс.

Глава 24

На этот раз переход был намного более спокойным, ведь мы перемещались в другую часть Безвременья, а не в иную реальность. Я лишь слегка споткнулась, когда мои ноги коснулись зловонного песка на поверхности и до меня донеслись приглушенные басы играющей музыки и звон бокалов. Мы полностью выбрались из линии. Внимание привлек веселый смех, и, подняв голову, я замерла. «Черт побери, Трент. Доверься мне». Он просил довериться ему. Он хоть представлял, о чем меня просит?
– Мы как раз вовремя, – весело произнес Ал, взяв меня под руку и посмотрев на свои карманные часы. – Приведи себя в порядок, Рэйчел. «Дальянс» – приличное заведение. 
Я не знала, закричать мне или разрыдаться. Я доверилась коварному эльфу-наркобарону. Ал был прав. Неужели я настолько глупа? Я все потеряла. Я потеряла Дженкса, Айви, свою церковь – все, и проклята оставаться на той стороне линий, пока меня не вызовут. Если уж это не делает меня демоном, то что еще?
Бар слева от меня заполняли демоны в стильной одежде. Они толпились у стойки и поднимали бокалы с коктейлями. Музыка была настолько громкой, что крики заменяли разговор. Прямо передо мной находился изысканный зал ресторана – спокойный, но в нем тоже чувствовалась энергия бара. Судя по большому количеству толстого стекла в форме кругов и треугольников, темой зала был арт-деко (декоративный стиль, популярный в 20-30-е; отличается яркими красками и геометрическими формами). Плитка на полу и серо-белый ковер тоже содержали узоры из кругов и треугольников. Дизайн был современным, дорогостоящим, хотя немного чрезмерным. От запаха еды у меня заурчало в животе. Это меня разозлило: как после всего случившегося я могу хотеть есть?
Администратор зала, одетый в смокинг, разговаривал с посетителями, стоящими перед нами. Судя по его глазам с козлиными зрачками, здесь работали только демоны, а не фамилиары. Действительно модный и дорогой ресторан. Я слышала глухие басы музыки, а от редко расставленных столов, между которыми, как лодки в тумане, скользили официанты, доносился смех. Ресторан был лишь наполовину заполнен, и администратор повел троицу демонов, стоявших перед нами, к столику. Одеждой и манерами они походили на директоров, отправившихся развлечься за счет компании и заодно посплетничать. Мужчины. Здесь были одни мужчины. Позади стойки администратора, сделанной из красного дерева, в воздухе парило название заведения – «Дальянс», сверкающее, как пыльца Дженкса.
Дженкс… 
Я сжала зубы и быстро заморгала. Через несколько мгновений я почувствовала покалывание в плече и посмотрела на Ала. Демон сменил вельветовый зеленый наряд, украшенный кружевами, на угольно-серый костюм-тройку. Красный носовой платок торчал из нагрудного кармана, а волосы были гладко зачесаны назад. Он стал похож на профессионального бизнесмена – с легкой щетиной после восьмичасового рабочего дня.
– Веселей, Рэйчел, – сказал он, передернув плечами, как будто привыкая к новому костюму. – Это же «Дальянс». Я надеюсь, ты уже выкинула из головы Пирса? Завтра мы пойдем и купим тебе нового питомца. А сегодня мы празднуем! 
– Где ты взял костюм? – спросила я, игнорируя его слова о Пирсе.
Ал посмотрел на меня, его лицо менялось подстать нынешнему образу. 
– В своем шкафу. Ты же не думала, что у меня лишь один костюм, а? Стой смирно. Завтра первым делом я обучу тебя проклятью, заменяющему умывание и причесывание. 
Я только открыла рот, чтобы начать возмущаться, как ощутила волну его энергии, окутавшую меня и ослабившую резь в коленях, но не боль в сердце. Да, я была подавлена, и да, я только что все потеряла, но я чувствовала, что меня покрывает слой грязи и песка с поверхности, и не буду против, если проклятье меня очистит.
Я задрожала, когда проклятие исчезло, и, подняв голову, увидела, как Ал достал и надел модные очки. У них была бифокальная линия, хотя я знала, что они ему не нужны. 
– Так намного лучше, – сказал он, фыркнув. – Никто не будет воспринимать тебя всерьез, если ты одета в тряпье. 
Его энергия окутала меня, я снова дернулась, и обтягивающее платье на мне превратилось в неудобный серый деловой костюм. На плече у меня оказалась фиолетовая сумка от Гуччи, а к поясу был пристегнут карманный компьютер. 
– Эй! – воскликнула я. Рука метнулась к волосам – они оказались собранными в пучок на затылке. Обувь была настолько тесной, что причиняла боль. – А чем было плохо кожаное платье? Ты же сам его мне подарил!
Администратор вернулся, и Ал потащил меня вперед, как будто я была его девушкой для вечеринок. 
– Это «Дальянс». Если мы не будем вписываться в обстановку, нам не позволят войти.
Я вспомнила о Бисе и нахмурилась. Нужно было перезвонить ему, пока у меня была такая возможность. 
– Я только что потеряла все, что было важного для меня в мире, а ты ведешь меня ужинать? – возмутилась я.
Игнорируя администратора, уставившегося на нас, Ал подождал, пока я посмотрю на него, и произнес: 
– Ты сейчас с лихвой восстановишь все потерянное сразу в двух мирах, ведь я привел тебя в «Дальянс». Ты здесь не ради еды, а ради налаживания связей.
Я резко опустила плечи. Налаживание связей. Я была сыта по горло демонскими вечеринками для налаживания связей.
Хозяин возмущенно фыркнул на нас, и Ал обернулся к нему. Его челюсть стала немного шире, а волосы немного тоньше обычного. 
«Как ты выглядишь на самом деле?», – подумала я и вспомнила чернокожего демона с хвостом, которым он пугал свою гаргулью.
– Заказ на двоих на имя Алгалиарепт, – сказал Ал, завернув ногу в блестящей туфле вокруг моих ног и толкнув меня вперед.
Человек заглянул в раскрытую папку, лежащую на столе.
– Вам было отказано, – сухо произнес он, его голос был четко слышен сквозь музыку, шумящую вокруг нас.
Ал издал звук, похожий на рычание, и кожа вокруг глаз у него натянулась.
– Произошла ошибка. 
Глядя Алу прямо в глаза, демон произнес: 
– Ваш кредит исчерпан, сэр. 
– Ах, – Ал ткнул меня в ребра, заставив подпрыгнуть и выпятить грудь. – Сколько времени вы здесь работаете… Кэлвин? 
Кэлвин закрыл папку. 
– Достаточно долго, чтобы знать, что Дали вам не близкий друг, а куратор по условно-досрочному освобождению. Мест нет. 
Дали? А Дали тут причем? Было видно, что Ал в ярости. Да, я не хотела здесь находиться, но и в четырехкомнатный дворец Ала я хотела попасть еще меньше. 
– Ал, я устала, – сказала я, наморщив носик, как будто учуяла неприятный запах. – Думаю, от этих помоев у меня будет несварение. Может лучше отправимся домой и съедим по сэндвичу с сыром?
Администратор перевел на меня свой насмешливый взгляд. Вдруг эмоции исчезли с его лица, и я удивлено вскрикнула, когда он, наклонившись через стол, резко схватил меня за руку и дернул к себе. 
– Ты не фамилиар, – выдохнул он, его лицо находилось в дюйме от моего. – Ты та самая…
Я взвизгнула, когда меня дернули назад, – это Ал, взяв мою вторую руку, пытался вырвать меня у администратора. 
– Она не просто кто-то там. Убери руки от леди. 
– Эй! – возмутилась я; руки были растянуты, как будто меня распяли. – Если вы оба меня не отпустите, то сейчас запоете сопрано! – то, что на мне сейчас туфли и сумочка от Гуччи, еще не значит, что я не знаю, как использовать их в новом, творческом стиле.
Они уставились друг на друга и одновременно отпустили меня. Восстановив равновесие, я подняла сумочку с пола и одернула юбку. Боже, в этом костюме я выгляжу, как полная дура.
Крупный, лысеющий господин в смокинге, устало глядя на нас, направлялся к нам со стороны кухни. Не отводя от нас взгляда, он дал последние распоряжения официанту и продолжил идти к нам. Мои глаза расширились. Я узнала этого демона. Это же Дали, и внезапно название этого ресторана обрело смысл. Демоны могут принимать любой облик. Интересно, почему Дали захотел выглядеть, как стареющий государственный служащий с излишним весом, хотя управляет подобным рестораном?
– Ты заполучил ее? – спросил он у Ала. Дали посмотрел на меня, и его густые седые брови нахмурились.
– Она теперь со мной, – ответил Ал, радостно улыбаясь, и предупреждающе взял меня за руку.
Внимательно осмотрев меня, Дали отвел взгляд. 
– И ты уверен, что она…
Улыбка Ала стала еще шире. 
– Так и есть.
Я почувствовала себя коровой, которую обменяли на горстку волшебных бобов. 
– Я кто? – спросила я, и Ал склонил ко мне голову. Эмоции у него на лице сменяли друг друга: уверенность, беспокойство, нежность.
– Демон, – произнес Ал, и Кэлвин недоверчиво фыркнул. – Мы здесь, чтобы это отпраздновать, а вот та груда дерьма не дает нам столик.
Администратор встал прямо, а Дали заглянул в список, как будто его это не заботило.
– Дали! Она демон! – возмутился Ал. – Я уверен! Они прокляли ее и все такое!
– Дали, я не демон, – пробормотала я, и он вздохнул, проведя толстым пальцем по бумаге. Позади него пустовали шесть столиков.
– Думаю, я могу выделить вам столик возле кухни, – наконец предложил он.
– Возле кухни? – потрясенно переспросил Ал.
Дали позволил папке с хлопком упасть на стол, и лице Кэлвина появилась довольная улыбка. 
– Я не увидел ничего, что давало бы право требовать место получше, – сказал Дали, и Ал пришел в ярость. – То, что ее прокляли, еще не делает ее демоном. 
– Я уверяю тебя, она демон!
Наклонившись к нему, Дали тихо произнес: 
– Ты хреновый аферист, скатывающийся все ниже…
– Я поставщик и инструктор лучших фамилиаров, обученных на любой вкус, – прервал его Ал. – Ты сам покупал их у меня. 
– …и я не куплюсь на заученную тобой сценку а-ля Генри Хиггинс, – закончил Дали.
От такого оскорбления у Ала отвисла челюсть. 
– Эй!
Ал немного сгорбился и стал не так уверен в себе. 
– Дали… Прошу, уступи сегодня. Хороший столик. Это все, что мне нужно. Как я смогу доказать ее происхождение, если ее никто не увидит?
Музыка сменилась более быстрой мелодией, и Дали нахмурился. 
– Посади их в углу, – наконец произнес он, и Ал радостно выпрямился.
– Я не демон, – сказала я администратору, когда он повел нас к столику.
– Я тоже так считаю, – отозвался Дали, опустив голову и записывая что-то в свою папку.
Ал сдавил мой локоть. 
– Рэйчел, если ты не можешь сказать ничего полезного, то лучше промолчи. От тебя никакой помощи.
Ал совсем не ласково толкнул меня в спину, и я в отвратительном настроении пошла впереди него. Ноги сдавили серые туфли, зато хотя бы коленки больше не болели. Ал, шедший немного позади меня, улыбался демонам, мимо которых мы проходили, как лучшим друзьям. В ответ он получал лишь еле заметные кивки. В отличие от остальных мест, куда Ал меня брал, в «Дальянсе» не было фамилиаров. Мне не нравилось быть единственной женщиной во всем ресторане.
– Ал, – прошептала я, когда мы дошли до дальней части зала. – Я не демон. Я знаю, что говорила обратное, но это было лишь потому, что я была зла на Ковен. Я действительно не демон. 
Улыбаясь кому-то, Ал махнул рукой.
– Я знаю, что ты демон, и чем скорее ты смиришься с этим фактом, тем скорее мы сможем выехать из четырехкомнатной квартиры и подобрать что-то более комфортабельное. 
Ладно, я чуть больше, чем девочка для вечеринок. Я была его шансом вернуть кредитоспособность. 
– Ал… 
– Расслабься, моя зудящая ведьма. Улыбнись!
– У меня есть имя, – сердито сказала я, живот у меня скрутило сильнее.
– Да, но тебе не хватает шика. Рэ-э-э-эйчел. Рэйче-е-ел, – произнес он, сравнивая звучание. – Услышав это имя, никто не будет трястись от страха. О, мой Бог! – воскликнул он фальцетом. – Это же Рэйчел! Беги и прячься! 
У меня был бывший парень, который с ним не согласился бы, но я промолчала, потому что подошедший администратор остановился у кабинки возле колонны. Ал плавно подтянул стул от соседнего пустого столика.
– Расслабься, – сказал он, предлагая мне присесть. – Ты единственный демон женского пола, кроме Тритон, а она просто конченая психопатка. Позволь им рассмотреть тебя.
Ал пододвинул мне стул, не шаркнув им по ковру. Я удивилась этому и неловко опустилась на сиденье.
– Они уже посмотрели на меня. Теперь мы можем пойти домой? У меня был трудный день. 
Дом. Его дом, не мой. Острая боль пронзила все тело, и мне стало трудно дышать. Айви. Дженкс. Моя мама. Лучше бы Трент ничего не напортачил. Иначе я его нахрен убью.
Мы с Алом сидели рядом, спиной к стене, и администратор фыркнул, проходя мимо нас. 
– Легкий ужин – лучший способ закончить трудный день, – сказал Ал, схватив мою салфетку и расстелив черную ткань поверх моих коленей. – Ты так не считаешь? 
Ничего не ответив, я откинулась на спинку, пытаясь понять, что происходит. В смысле, я знала, что нахожусь в ресторане и выставлена на показ, но Ал не был распутным, развязным, развратным – ну или любое другое отталкивающее слово на букву «р». Я не знала, что и думать, и поэтому чувствовала себя крайне некомфортно.
– Ал, – внезапно сказала я, посмотрев на стол. – Он не оставил нам меню. И как мне выбрать, что заказать, если он не дал нам меню?
Ал вертел в руках зажженную свечу, играясь с язычком пламени, как пятилетний. 
– Будешь есть то, что тебе дадут. На лучшее и не рассчитывай.
Я нахмурилась: мне не нравилось, что я не буду знать, что ем. 
– Ни вина, ни яиц. Никакой еды с серными консервантами. У меня от них голова болит. 
Вздохнув, Ал посмотрел на меня поверх своих новых бифокальных очков. 
– Рэйчел, даже сам Дали не сможет достать настоящие яйца или вино. Успокойся и просто наслаждайся, ладно? 
Успокойся? Он сказал мне успокоиться? Ал выглядел забавно, оставаясь собой, но разыгрывая роль успешного бизнесмена, чуть старше его, который повел свою подружку, то есть меня, поужинать.
Одна из официанток поставила на стол бокалы с водой.
– Добро пожаловать в «Дальянс». Вам принести закуски? – агрессивно буркнула она.
Я резко поняла голову.
– Брук! – воскликнула я, и пожилая женщина почти зарычала на меня. В ее глазах не было прежнего блеска, а зализанные назад волосы были коротко острижены. – Ты продал ее в официантки? – запинаясь, спросила я у Ала. Она была опытным членом Ковена, а они заставили ее принимать заказы и убирать столы?
Гримаса Брук сменилась странным подобием улыбки. На ней была обтягивающая серая форма, подходившая к интерьеру, но не подходившая ей. На ней были накрахмаленный белый воротничок и короткая юбка – униформа младшего обслуживающего персонала. Значок с лентой Мебиуса все еще был приколот к лацкану пиджака, но теперь он казался дурной шуткой, к тому же был покрыт какими-то пятнами. Может, слюны?
– Что желаете, Госпожа Демон? – прошипела она, даже не пытаясь скрыть бешенство.
– Вот видишь, даже Брук знает, кто ты, – сказал Ал, пододвинув к ней свой пустой бокал. – Скажи уже этому куску ведьминого дерьма, что будешь пить. Поторопись, а то ее смена скоро кончится.
Я уставилась на него, сердце колотились. 
– Она член Ковена, а ты сделал ее официанткой? 
Брук ждала, и ее лицо начало краснеть.
– А чего еще ты ожидала? – спросил Ал, совершенно не выглядя смущенным. – Если бы я продал ее в качестве опытного фамилиара, мне бы ее вернули уже через неделю. Сказать по правде, я был немного разочарован.
Челюсть Брук напряглась. 
– Желаете, я расскажу о нашем сегодняшнем фирменном блюде? – спросила она, и ненависть в ее голосе была слышна даже поверх гремящей музыки.
Я затрясла головой, отказываясь в это поверить. 
– Брук, мне так жаль. Я пыталась. Я правда пыталась. 
– Не желаете для начала выбрать напитки? – резко оборвала она. – Очень хорошо отзываются о «Бримстон Бомбер». 
Ал изящно махнул рукой и откинулся назад. 
– Два бокала этого Бомбера, да. И любые блюда от шеф-повара. Что-нибудь изящное для леди и приземленное для меня. 
– Как пожелаете, – ответила Брук. Отвернувшись, она медленно пошла в сторону кухни, стараясь соблюдать максимальную дистанцию между собой и демонами. Я поняла, зачем она это делает, когда один из них, дотянувшись, схватил ее за задницу, и засмеялся, когда ведьма почти бегом кинулась от него.
Мне стало плохо. Почему она не послушалась меня? Я же говорила ей не вызывать Ала. Обхватив себя руками, я уставилась в сторону.
– Она стоит слишком дорого, и я не смогу ее выкупить, да? 
Ал кивнул, глядя, как Брук уходит. 
– Очень дорого. Дали давно хотел пополнить свой персонал фамилиаром, еще когда только начал баловаться развлекательными программами, но он так и не нашел ни одного, способного отработать смену. Как я понял, Брук хорошо влияет на его бизнес. А кто бы отказался, чтобы член Ковена целовал его в задницу? Расслабься и наслаждайся вечером. 
Он уже в третий раз сказал мне расслабиться, и мне это начало надоедать. Ал взял меня за руку, и я застыла: на нем не было привычных белых перчаток. Демон поднес мою руку к губам, собираясь поцеловать ее. Чувствуя себя крайне некомфортно, я выдернула кисть, игнорируя веселое хмыканье Ала, и посмотрела на пришедших посетителей. Многие столы уже были заняты. И все это из-за меня?
Туфли все так же давили, и мне очень захотелось их снять. Демоны рассматривали меня, и мне это не нравилось.
– Ал, сколько лет должно быть гаргулье, чтобы она могла привязаться к, мм, ведьме? – спросила я его, подумав о Бисе.
Ал сделал жест «Позвони мне» одному из пришедших.
– Несколько столетий. А что? – безо всякого интереса осведомился он. – Если же связь установилась, они живут столько же, сколько и мы. 
Я вертела в руках столовое серебро, ощущая чувство вины. Несколько столетий. Бис не мог быть так стар. Он вел себя как подросток, и, кажется, он как-то сказал, что ему пятнадцать.
Тихо зашуршала ткань, и Ал обернулся ко мне, на его волевом лице было написано удивление. 
– Я спросил «А что», Рэйчел. Бикз стал к тебе липнуть?
Типа как засыпать на весь день у меня на кухне?
– Нет, – соврала я. – И его зовут Бис, а не Бикз. 
Ал радостно потер руки. 
– Так я и думал. Лишь те из них, кто не спит днем, могут установить прочную связь. Бис еще слишком молод. 
У меня с лица ушли все эмоции. О, Боже. Именно это и происходило, хотела я того или нет. Бис привяжет себя ко мне, и мы оба застрянем здесь. Нет. Я не позволю этому случиться. 
– Эй, Тритон пришла, – сказала я, чтобы сменить тему. Кажется, произнеся вслух ее имя, я привлекла ее внимание, и тонкая изящная шея Тритон повернулась в нашу сторону.
– Не смотри на нее! – воскликнул Ал. – Не надо… – застонал он, когда сумасшедшая демоница улыбнулась и направилась в нашу сторону. – Дерьмо, – добавил он, оседая. – Она идет к нам. 
– А что? – смущенно спросила я. За нашим столиком было еще два свободных места. – Она единственный человек, кого я здесь знаю, помимо тебя. 
Когда Тритон подошла к нам, Ал уставился в потолок, как будто испытывал сильную боль. Походка демоницы была одновременно провокационной и уверенной, а ее движения напоминали женские, хотя внешность казалась бесполой. На ней был черный деловой костюм, который сменился на серый, подстать моему, как только она подошла.
– А ты образумилась, – пробормотал Ал, отводя глаза от потолка. – Вот видишь, Рэйчел, ты уже оказываешь положительное влияние. – Натянув на лицо улыбку, он поднялся. – Тритон! Любимая, я не ожидал встретить тебя здесь! Пожалуйста, присоединяйся к нам! 
– Сядь, Галли, – сказала она, подставляя щеку под его небрежный поцелуй. – Я же знаю, что ты ненавидишь меня вплоть до самой иРНК. 
Ал пододвинул ей стул. На мгновение я встретилась с демоном глазами и приподняла брови.
– Ты сегодня невероятно осведомлена, – пробормотал он, приняв сумочку Тритон, которая только что появилась у нее в руке.
Демоница, у которой теперь были короткие светлые волосы, фыркнула. 
– Удивительно, что можно вспомнить, если есть время, – своей длинной и тонкой рукой она сделал жест Брук, что бы та принесла ей напиток, и сосредоточилась на мне. В черных широко раскрытых глазах виднелось любопытство. – Ты принесла мне рулетку, Рэйчел? 
От удивления я приоткрыла рот.
– Гм, я забыла, – сказала я. – Извини. 
– Тритон, любимая, – Ал взял ее руку и поцеловал. – Давай не будем говорить о делах. Не сегодня. 
Тритон быстро отдернула руку, на лице застыло отвращение. 
– Нет, давайте не будем говорить о будущем. Я разве не упоминала, что могу видеть будущее? Я бы лучше послушала о твоем дне, Рэйчел Мариана Морган. 
Я опустила глаза и промолчала. Она может видеть будущее, вот здорово. Но предвидеть, что я, как обычно, облажаюсь, было совсем не трудно.
Ал откашлялся, как будто его волновало, что я погрустнела, и Тритон снова попыталась разговорить меня.
– Рэйчел, – начала она, откидываясь на спинку стула со стаканом в руке, – тебе разве нравится быть похожей на ползающую по ступеням уборщицу, которая должна пожертвовать плодами своих яичников, чтобы обрести статус в мужском мире? 
– Нет, – пробормотала я.
– Тогда иди и включи новую мелодию в музыкальном автомате, – сказала она, вручая мне монету. – Я плачу. Что-нибудь экзотическое и старое, чтобы напомнить о временах, когда женщин признавали богинями, которыми мы и являемся.
Глаза Ала расширились от удивления. Я взяла потертую золотую монету, которую она толкнула ко мне по столу. На ощупь металл был слегка липким. Я взглянула на Ала, прося совета. От меня что, хотят избавиться?
– Иди, – ободряюще сказал он, указав на точное подобие музыкального автомата времен сорок пятого года, заполненное цветными пузырьками. Автомат не вписывался в интерьер, но все равно, казалось, ему место именно в этом углу.
Я встала, не обрадовавшись улыбке на лице Тритон, которая, вероятно, была вызвана тем, что я взглядом попросила совета у Ала. Обувь жала, и я скинула тесные туфли, оставила их под стулом и пошла по ковру, высоко подняв голову и не глядя на наблюдающих за мной демонов, у которых теперь появилась тема для обсуждения.
– Она мила, – услышала я слова Тритон, когда отошла. – Смотри, ей страшно. 
– Нет, ей не страшно, – пожаловался Ал. – В этом-то и проблема. 
– Мм-м. Если у нее когда-нибудь будет с тобой секс, я убью тебя. 
– А ты думаешь, я не знаю? – пробормотал он.
– Так отдай ее мне сейчас, и покончим с этим. Тебе с ней не справиться, – уговаривала Тритон.
– Да, мы все видели, как «легко» тебе удалось справиться с Ку’Соксом. 
Я больше не могла их слышать, зато у меня появилось много новых тем для размышления.
Я остановилась перед музыкальным автоматом, крутя в руках грязную монету и раздумывая. Я никогда раньше не держала в руках кусочек демонской копоти, которому придали форму. И я смогу заказать на него песню?
Все в зале наблюдали за мной. Я чувствовала, как они разглядывают мою юбку длиной по колено, обычные колготки, волосы, скрученные в неказистый пучок, и мои босые ноги – отдельное спасибо Алу за то, что одел на меня туфли очень маленького размера. Думаю, они подошли бы Кери. Стоя к ним ко всем спиной, я заставила себя нагнуться и прочитать заголовки песен. Ни один из них даже отдаленно не казался знакомым. Там не было Барри Манилоу или Роба Зомби. Названия, казалось, были подписаны и пронумерованы тем, кто очень поверхностно владел английским.
– Это что, клинопись? – вслух размышляла я, хотя никогда не видела прежде, чтобы ее использовали. Другие символы были понадерганы из французского, немецкого и латыни. Я бросила монету и услышала щелчок, хотя не успела нажать ни на одну кнопку.
Позади меня свет в зале стал менее ярким. Голоса стали громче, а из бара послышались недовольные возгласы, когда современная музыка сменилась древней мелодией, исполняемой на барабанах и флейтах. Я сморщила нос, подумав, что чей-то ужин пахнет как навоз, и, обернувшись, удивленно замерла. Ничего себе.
 «Большинство фамилиаров не способны отработать всю смену». Теперь я поняла, что Ал говорил не о длине смены, а об изменениях реальности. Ресторан преобразился. На земляном полу лежали тростниковые циновки, столы были сделаны из грубого дерева и освещались горящими свечами и металлическими лампами, наполненными горящим маслом и висевшими в тени над нами. Мы оказались на улице, и легкий ветер шевельнул прядь волос, выпавшую из пучка на затылке. На улице была ночь, и за границей света от центрального очага я увидела столько звезд, сколько никогда раньше не видела. Они заполнили весь небосвод, мерцая вплоть до самого горизонта, – ведь здесь не было огней города, чтобы приглушить их сияние. Ветер, принесший запах соли, был теплым. Все вокруг выглядело чрезвычайно правдоподобно. Это напомнило мне об офисе на побережье, в котором Дали работал каждую пятницу. У меня под ногами были крупный песок и тростниковая циновка, а душный жаркий воздух пах лошадьми и влажной шерстью.
Клиенты, сидящие на грубо отесанных скамьях, один за другим стали изменяться, вспышки безвременья прокатывались по ним, оставляя их одетыми в свободные мантии и сандалии. В своем деловом костюме я казалась здесь совсем не к месту.
– О, да во имя слияния двух миров! – закричал Дали, одетый в новую черную мантию, вырвавшись из темно-бордовой палатки, которая когда-то была его кухней. – Кто, черт побери, поставил Месопотамию? Вы знаете, как трудно правильно приготовить ягненка? – закончил он, затормозив, когда увидел меня, стоящую перед музыкальным автоматом в колготках и фабричной ткани.
Смутившись, я посмотрела на Ала. Он тоже успел переодеться в сандалии, а из-под его золотой накидки были видны голые ноги. Величественная и уверенная, Тритон откинулась возле него на подушке с серебряным кубком в руках, который она подняла в мою честь. Ее волосы превратились в украшенные бисером косички, а глаза были подведены темной краской.
– Ал! – с красным лицом закричал Дали. – Она вписывается в обстановку, или вы уходите.
Ал усмехнулся и послал мне воздушный поцелуй. Я задрожала, когда ветер с силой ударил в меня, и обтягивающий серый костюм на мне сменился мантией, насыщенной золотым, фиолетовым и красными цветами. В ткань были вшиты небольшие зеленые камушки, и я почувствовала, как новый вес комфортно ложиться на плечи.
– Мило, – произнесла я, придерживая рукой головной убор, и наклонила голову, чтобы рассмотреть сандалии. Фу, оказалось, что мои волосы были смазаны маслом и приглажены к голове. У меня уйдет вечность, чтобы смыть все это. Но я вписалась в обстановку, и, нахмурившись, Дали отвернулся и ушел в свою палатку. Было слышно, как он кричит там на официантов.
Итак, я месопотамская принцесса. Пульс ускорился, пока я возвращалась к нашему столу под свист толпы и пару комплиментов оттуда, где раньше находился бар. Все, кто был там теперь, сидели на песке возле огромного костра под открытым небом. Вместо закуски официант начал разносить деревянные чаши и плоские тарелки от второго горящего костра, и, видимо, немногие заказали ягненка.
– Интересный выбор, – сказал Ал сухо, когда я обошла скамейки и подушки, на которых сидело высшее руководство, и опустилась на гладкий, обтесанный кусок дерева.
Тритон опустила на стол свой потускневший серебряный кубок. 
– Мне больше нравится Месопотамия, – сказала она беспечно. – Намного легче отличить богатых от неимущих, – улыбаясь, она по-королевски махнула Брук, приказывая принести нам поднос с сыром и тонких пресных лепешек, – и подражателей. 
– Не обязательно быть такой язвой, Тритон, – ответил Ал, затем кивнул на Брук, которая теперь была одета в лохмотья. – Видишь, я же говорил, она молодец. Требуется необычайно опытный фамилиар, чтобы создать резервный запас всех изменений, которые требуются, чтобы работать в этом месте. В напряженный день может происходить до трех изменений реальности в час. 
– Три изменения? – переспросила я, начав понимать, почему он не волновался из-за отсутствия меню. Что принесут, то и будет на обед. – Значит, Брук должна сама изменять внешность? Это не происходит вместе с рестораном? 
Ал пробормотал ответ, схватив кусок хлеба, когда Брук подала его на стол. 
– Тритон, можешь припомнить, когда здесь последний раз была Месопотамия?
– Я даже не помню, когда последний раз я была здесь, – ответила Тритон, и я нервно улыбнулась, отнюдь не уверенная, шутит она или нет.
– Так все эти кнопки – это различные внешние виды ресторана? – спросила я, посмотрев на музыкальный автомат, теперь полностью неуместный, как британский телефон-автомат на палубе Титаника.
Ал слегка склонил голову и выпил стакан красного вина. 
– Это воспоминания, – объяснил он, глядя на Тритона. – Кроме последнего, у нас не было нового уже тысячу лет. 
Тритон нахмурилась и кинула в него виноградинкой. 
– Я уже официально принесла свои извинения, – пробормотала она. – Во всем виноват Ку'Сокс.
– Ку'Сокс, – выдохнула я, схватив что-то похожее на крекер тысячелетней давности, и задумалась – а может, Ал создал эту реальность? Я не представляла, какое именно отношение имел Ку'Сокс к недостатку воспоминаний в «Дальянсе». Возможно, он сломал музыкальный автомат. Он, уж точно, сломал всю мою жизнь. Он и Трент. Глупый эльф. 
«Можешь вызвать меня хоть сейчас, Айви».
– Держись подальше от Ку'Сокса, Рэйчел, – произнес Ал, наполняя мой пустой стакан из мягкого бурдюка.
Я сморщила нос. Я ни за что не буду пить то, что вылилось из мешка, покрытого мехом его прежнего владельца. 
– Да без проблем, – ответила я. – Кроме того, последний раз, когда я его видела, он сбежал в другую реальность, и какие шансы, что он вообще решит вернуться сюда? 
Тритон сделала глоток из своего серебряного кубка, пальцами играясь с пламенем свечи. 
– Со временем все возвращаются домой, – сказала она, и пока я наблюдала за ней, ее глаза изменились. Она даже не шевельнулась, праздно возлежа на подушках, как богиня на пиршественном ложе, но взгляд ее черных глаз стал из вежливого ядовитым.
Ал тоже это заметил и сделал мне знак помалкивать.
– Ты хочешь убить его? – спросила меня Тритон. Спокойный тон являл собой полную противоположность скрытому гневу в ее глазах.
– Да! – Вырвалось у меня, и я замерла, увидев, как она поглаживает свой набедренный нож. – Мм…
– Значит, нас таких уже двое, – констатировала она, перебив меня. – Предоставь мне достаточно времени, Галли, и меня поддержит большинство.
– Никому не нравится этот генетически созданный отброс, – заметил Ал, пытаясь не смотреть на демоницу, но это было трудно. – Но мы не можем убить его. Так же, как не можем убить тебя, любимая, – сказал он Тритон, чокнувшись с ее бокалом. – Генетический материал есть генетический материал.
– Ал, – ответила Тритон, надув губки, пока я переваривала комментарий про генетический отброс. – Так вот что я для вас? Лишь генетический материал?
– Конечно, нет, любимая, – сказал он, заигрывая с ней. – Я еще хочу твою библиотеку.
Тритон хмуро наколола виноградинку на кончик ножа и съела ее. 
– Я презираю этого ублюдка даже больше, чем ты, Рэйчел. Хотя все может измениться, когда он заберет у тебя то, что ты любишь. Ты должна быть умной, если хочешь одержать верх над ним. Ты умна, Рэйчел?
О, Боже. Она хочет проверить, насколько я умна. Я посмотрела на Ала, но он лишь поглядел на меня, пожав плечами. Облизнув губы, я произнесла: 
– Даже один солнечный луч способен прорвать завесу облаков. 
У Ала отвисла челюсть, а Тритон задумалась над моими словами, наконец-то перестав играть с ножом. 
– Очень верно, – сказала она, снова откинувшись на подушки.
Ал закрыл рот, его зубы тихо стукнули. Взгляд у него стал сердитым. Казалось, то, что я нашла способ убедить Тритон, не идя на компромисс с собой, ему не понравилось. Склонившись над своим напитком, демон пробормотал: 
– Дали идет к нам. Тритон, я клянусь, если из-за тебя меня сегодня выгонят отсюда, я больше никогда в жизни не продам тебе фамилиара.
– Ой, напугал, – ответила Тритон и изыскано протянула худую руку приближающемуся демону, видимо, предлагая поцеловать ее.
И, конечно же, облаченный в мантию, бывший экстравагантный госслужащий, а ныне владелец ресторана-палатки, Дали элегантно коснулся губами ее руки, сделав жест, чтобы принесли еще фруктов и сыра. 
– Тебя все нравится? – спросил Дали, и лишь по малейшему замешательству можно было догадаться, что он отнюдь не рад ее появлению. У меня внутри все предостерегающе напряглось. Все сейчас смотрели на наш столик.
– Как всегда, Дали, – ответил Ал, и демон, нахмурившись, посмотрел на него.
– Я обращался к Тритон.
Тритон весело улыбнулась, отлично понимая, что ей здесь не рады, и наслаждаясь тем фактом, что им всем приходиться мириться с ее присутствием. 
– Я честно могу сказать, что не помню лучшего вечера, Дали. Как любит говорить Алгалиарепт, все прекрасно, как и всегда. 
Кратко улыбнувшись ей, Дали повернулся ко мне. Наигранность его любезности стала очевидна. 
– И ты, Рэйчел? Тебе нравится Месопотамия? 
– Э, мм, – запнулась я, мне не нравилось находиться в центре внимания. Дерьмо, все демоны теперь смотрели на нас, показывая пальцами. – Я могу честно признать, что у меня никогда не было подобного вечера. 
Дали склонился к нам слишком близко, было видно, что он настроен очень агрессивно даже для демона. Если кто-нибудь вокруг еще не смотрел на нас, то теперь все точно смотрят. Почему он подошел?
Ал, казалось, тоже задумался об этом. Он поставил свой стакан на стол, многозначительно поглядев на Дали. Тритон тоже подняла голову, ожидая. 
– Дело не во мне, конечно, а в других клиентах, – сказал Дали, и в его голосе звучало желание доставить нам неприятности. – Некоторые посетители ощущают, что гость вашей вечерники – не демон и поэтому должен ожидать снаружи.
– Рэйчел не демон! – драматически выкрикнул Ал, так что я дернулась. – Кто посмел? 
– Я посмел! – воскликнул сильный голос, и я повернула голову к изодранному тенту, который теперь обозначал вход в ресторан.
Дерьмо, это Ку’Сокс.
 

Глава 25

Я в испуге замерла, а вокруг раздавались редкие возмущенные возгласы. Некоторые были направлены против меня, но большинство выражало недовольство присутствием здесь Ку'Сокса. Было видно, что немногие ему рады. Однако возмущенных демонов было меньше, чем я ожидала, если учесть, что это они заперли его в соседней реальности. Некоторые сидящие возле бывшего бара вообще радостно делали ставки. Барабаны замолчали, и их сменили громкие разговоры. Я была напугана, а вот Тритон натянуто улыбалась, и, подойдя, подняла мою скамью в воздух, столкнув меня с нее, и откинула в сторону.
В мерцающем масляном свете Дали демонстративно отошел назад и умиротворяющее поднял руки. Свободные рукава его одеяния упали до локтей. 
– Успокойтесь, или я всех вас выгоню! – заорал он, и шум наполовину стих. – Я согласен, что вопрос об ее статусе должен быть улажен, – Дали ехидно улыбнулся Алу. – Разве не для этого ты здесь? 
Тритон в знак поддержки подняла бокал, а Дали улыбнулся мне с наигранной доброжелательностью. Я прикрыла глаза, потому что, наконец, поняла, что происходит. Мое положение здесь неоднозначно, и этот вопрос нужно уладить прежде, чем собираться компанией друзей. Если я не демон, значит – фамилиар. А если я фамилиар, то я в глубоком дерьме.
А я ведь во всеуслышание заявляла, что я не демон.
Ку’Сокс шел к нам, расталкивая на пути верблюдов и тюки с тканью, пока не оказался возле нашего грубо отесанного стола. Его седые волосы были гладко зачесаны назад, на нем был мужской вариант моего облачения. Позвякивая украшениями, он с отвращением осмотрел меня с ног до головы, на лице не было и тени беспокойства, хотя я почти зажарила его в Маргаретвилле. Он начал произносить злобную речь, нацеленную на меня, и я заметила еле сдерживаемую ненависть Тритон и Ала. Сердце забилось быстрее. Ку’Сокс не мог сунуть меня подмышку и переместиться, пока не уверен, что это сойдет ему с рук, так что пока я была в безопасности. Вроде как. Демоны – слабаки, им привычнее избавляться от конкурентов с помощью бюрократии, а не физической силы. Они избивают лишь тех, кто не способен дать сдачи.
Трент хотел, чтобы я прокляла его. 
«Почему я должна идти на такой риск?», – подумала я, когда Ку’Сокс начал подрывать авторитет Ала. Он напоминал о событиях, которые произошли тысячи лет назад, но все еще приводили Ала в ярость. Почему я должна проклясть Ку’Сокса оставаться в той же реальности, в которой находилась сейчас сама? Но потом я задумалась об этом всерьез, замерла и повернулась к Ку’Соксу. Если я передам проклятие ему – а Трент считал, что мне это по силам – то я не буду здесь заперта. Я все еще буду изгнана из своей реальности, но с этим-то проще разобраться. Так ведь, да?
Восстановление способности возвращаться в реальность, даже на короткое время, не было большим достижением, но после перспективы прожить всю жизнь в Безвременье и никогда больше не увидеть солнца, Айви и Дженкса, я уцепилась за этот план, как за спасательный круг. Моя нога дернулась, и Тритон перевела на меня пристальный взгляд своих черных глаз. Демоница кивком согласилась с невеселыми мыслями, которые, видимо, легко читались у меня по лицу. Все остальные внимательно слушали Ку’Сокса, который сейчас нес бред о чистоте и гибридах, загрязняющих генетический бассейн.
Переведя взгляд с Тритон на утоптанную землю, я слегка коснулась линии, радуясь, что волосы смазаны маслом и не могут выдать меня, развеваясь на невидимом ветру. В меня скользнула крохотная частичка безвременья, настолько малая, что ее никто не смог бы заметить, но я была уверена, что Тритон ощутила ее. Она покачивала босой ногой, переводя подведенные черной краской глаза с меня на Ку’Сокса, и ее гнев сменился едва заметным намеком на злорадную улыбку.
У меня затряслись колени, появилась странная дрожь. Что-то почти гудело в ушах, а может – в душе. Я медленно потянулась внутрь себя и с удивлением обнаружила, что могу почувствовать проклятье, наложенное на меня Трентом. Оно было со мной не долго, и чуждое, маслянистое ощущение следов эльфийской магии дало легко его найти, как почти незаметную боль. Еще странней было то, что проклятие ощущалось в моем ци как металлическая стружка, которая сама тянется к Ку’Соксу, как цветок к солнцу. Проклятье было создано для него, так же как фокус – для вервольфов. И оно хотело вернуться назад.
Черт побери, я и правда смогу сделать это.
Плечи напрягались, и я начала рыться в памяти, пытаясь припомнить слова, которые Трент использовал, чтобы вобрать коллективную энергию и наложить проклятье. Одна фраза, чтобы передать его, еще одна, чтобы разорвать связь и препятствовать его возвращению. Что-то о заслуженном наказании?
Тритон наблюдала за мной, пока Ку’Сокс пускал пыль в глаза и размахивал руками, пороча мою мать, отца и Ала одновременно. Я собрала из своего ци проклятие, все, до последней частички, и зажала в кулаке. Оно причиняло боль и пульсировало, как будто я удерживаю взрывающуюся бомбу.
«Si peccabas, poenam meres». Это фраза активации. Я так и знала. Я могу сделать это!
– Она не демон! – воскликнул Ку’Сокс в конце своей речи и развернулся в освещенном круге, блеснув фиолетовой одеждой. – И она должна быть уничтожена!
– Докажи! – крикнула я и выпустила проклятье. Оно сверкнуло в моей руке, как черное пламя, и прыгнуло на Ку’Сокса прямо через стол.
Тритон схватила блюдо с сыром, чтобы его не разбили. Бокалу Ала не повезло, и вино разлилось на деревянном столе, как кровь. Свеча резко вспыхнула. Отскочив, я задела висящую лампу и облила горящим маслом демонов, наблюдавших за этой сценой. Раздались встревоженные крики и звук отодвигаемых скамей. Внезапное напряжение в лей-линии окружило меня струйками, похожими на стекло.
Глаза Ку'Сокса расширились, и тут я прыгнула к нему, сжав руки на его шее, и мы вместе упали на землю.
«Si peccabas, poenam meres!»,–- в отчаянье подумала я, увидев путь к свободе в удивленном выражении на лице Ку'Сокса.
Восторг заполнил меня, когда я ощутила болезненное покалывание, и проклятье начало покидать меня. Все сработало, и я корчилась от боли, пока проклятье вливалось в Ку’Сокса, который кричал от ужаса.
– Снимите ее! – закричал Ку’Сокс, и кто-то, схватив за рубашку, оттащил меня в сторону. – Снимите ее с меня! 
– Нет! – взвыла я. Я еще не закончила. Я не заперла его в нем! 
«Facilis descensus Tartaros!», – отчаянно подумала я, и глаза расширились, когда я почувствовала, как проклятье растянулось между нами, словно резиновая лента. И с резким щелчком, от которого даже Тритон подскочила, оно оторвалось от Ку’Сокса, хотя хотело остаться с ним, и вновь вонзилось в меня. Я сделала что-то не так. Не сработало!
– Нет, нет, нет! – в ярости прокричала я, когда поднимавшийся дисбаланс просто исчез, а окружающие меня демоны рассмеялись, решив, что я просто пыталась выцарапать ему глаза. – Отпустите меня, идиоты! 
Я все сделала неправильно! Я сделал что-то не так, или эти слова не сработали, но проклятье осталось у меня!
Рука Ала обхватила меня за талию, физически прижимая к себе, мои ноги едва касались тростниковой циновки, а я продолжала вырываться. 
– Никаких драк в «Дальянсе», Рэйчел, – тихо проговорил он, и я оттолкнула его руку, как только ощутила, что снова стою на земле.
– Ты видел, что я могу! – крикнула я Ку’Соксу, радуясь, что избавилась от головного убора, который сейчас валялся на полу разбитый. – Если еще хоть раз прикоснешься ко мне, я тебя закопаю! – угрожающе закончила, голос от разочарования перешел в шипение.
Все вокруг смеялись, кроме Ала, нервно стоявшего возле меня, и Тритон, которая ощутила, что я собиралась сделать. Дали стоял в стороне, понимая, что что-то произошло, но не зная что. А Ку’Сокс замер, на лице у него застыла гримаса боли, и он понимал, как близка я была к тому, чтобы вернуть проклятье. Почему все не сработало?
Ку’Сокс медленно поднялся, отмахнувшись от помощи доброжелателей, и вновь стал напыщенным. Он посмел лишь мельком встретить мой взгляд, в его глазах осторожность мешалась с ненавистью. Но я-то видела, как он вопил, словно трусливая девчонка, и знала, что сейчас он был насмерть перепуган.
Он и должен бояться. Я его почти достала. Теперь вернуть проклятье будет намного трудней, ведь он будет настороже. Я упустила шанс избавиться от него легким путем. 
– Ты посмел заявить, что во мне меньше демонского, чем в тебе? – воскликнула я, разъяренная, меня трясло от злости, ведь сейчас между нами был лишь воздух. – Это не я торговалась со слабаком эльфом! – крикнула я, указывая на него. – Ты освободился лишь благодаря эльфу! Тому эльфу, которого я освободила! 
Насмешки и крики окружающих демонов стали громче, и Ку’Сокс нахмурился, когда его группа поддержки отступила. В отдалении послышалось тявканье лисы. Круг света стал шире, когда кто-то остановил дико раскачивающуюся лампу и легким рывком из линии вновь наполнил ее.
– Эльф? – Дали небрежно прислонился к столбу. – Ку’Сокс, ты обязан своей свободой выкинутому Рэйчел эльфу? 
Я не этого добивалась, но была рада, что Ку’Сокс разозлился, его глаза сузились. Он склонился, чтобы отряхнуть одежду. 
– Это тварь – ведьма, – он указал на меня. – Ничтожное существо, которое Алгалиарепт нарядил как демона, потому что спит и видит, как бы заполучить фамилиара. 
– Спит и видит? – медленно переспросил Ал, опускаясь на скамью. Я осталась стоять в одиночестве. – Тебя слишком давно не было, ты, маленький гнойный прыщ. Я намного более искусный поставщик фамилиаров, чем ты когда-либо был, и я способен распознать талант, столкнувшись с ним. Рэйчел, может и рождена от ведьмы, но она настолько же демон, насколько ты – заноза в заднице с навыками общения, как у собаки. Все еще питаешься душами, Ку’Сокс? Это все равно, что питаться дерьмом. 
– Ты ничего не знаешь! – закричал Ку’Сокс, покраснев, когда окружающие демоны рассмеялись. – Я сильнее вас всех! Я могу подчинить весь мир или разрушить его! Я могу проломить дыру в реальность и осушать этот мир, пока он не станет размером со шкаф, где вы будете толкаться, пока вас не поглотит забвение!
Разговоры смолкли, и Дали откашлялся во внезапно образовавшейся тишине. Ку’Сокс замолчал, края его одежды колыхались. Он ждал, посмеет ли кто-нибудь возразить. Он высоко поднял подбородок, в голубых с козлиным разрезом глазах светилась непокорность. У темных, освещенных свечами, красноватых лицах собравшихся демонов отражались ненависть и страх. И именно поэтому они и не убили его. Если бы они попытались и потерпели неудачу, он мог разрушить Безвременье и, весело смеясь, отправиться спасаться в солнечную реальность. Их сын-транжира был конченым психом.
– Ты не сильнее меня, – произнесла Тритон в повисшей тишине, и глаза Ку'Сокса сузились.
– Разве ты еще не сдохла, старая ведьма? – прошипел он.
Демоны начали перешептываться, и Дали, тихо ступая по циновке, вышел вперед. Он задумчиво посмотрел на меня, и теперь я знала почему. Она действительно та самая? Она ли это? Он думал, демон ли я? Могу ли я убить Ку’Сокса?
– Ублюдок из пробирки, – произнес Ал, со стуком поставив свой пустой бокал на стол. – Выродившаяся ДНК. Ошибка волшебника. Ты пристаешь к Рэйчел, потому что боишься, что она больше демон, чем ты.
– Она? – воскликнул Ку’Сокс, и Ал самодовольно ему улыбнулся. – Я – ваша возможность возродиться, и я требую уважения! Я! А не она! Она рождена ведьмой. Чахлой, ущербной ведьмой!
Тритон жеманно шевельнулась на своей подушке. Она единственная даже не поднялась в течении всего этого представления. 
– Нет, бедный мальчик, ты – ошибка, которую мы любили слишком сильно, чтобы наказывать. Я все еще считаю, что ты вырос бы нормальным, если бы Дали не уронил тебя, когда ты был еще зародышем.
– Вы обманываете сами себя, – крикнул Ку’Сокс, нахмурившись. – Я – ваше возрождение.
– Ясно дело, – пробормотал Ал. – Бедный мальчик сейчас снова начнет бредить мировым господством. 
Некоторые демоны, смеясь, стали рассаживаться за свои столики, и Ку’Сокс побагровел от злости.
– С тобой что-то не так, мой милый маленький мальчик, – продолжила Тритон, держа в руке серебряный кубок. Демоны расходились, и напряжение спадало. – Может, дело в голове. Даже демоны не едят души. Тебя волнует, что у тебя самого нет души?
– У меня есть душа, – угрюмо буркнул Ку’Сокс, а я задумалась.
– Конечно, есть. Иначе у тебя не было бы ауры,– сказала Тритон весело. – Присаживайся за наш столик.
«А это хорошая мысль», – подумала я, садясь между Тритон и Алом. Ку’Сокс остался стоять в одиночестве.
– Это, – сказал он, снова указывая на меня, – не демон. Мне нужны доказательства. Нам всем нужны, – он оглядел собравшихся демонов. Народу здесь оказалось больше, чем столов. Они, видимо, продолжали появляться, пока разворачивалось представление. Темноту Месопотамии заполняло тихое бормотание. – Недостаточно просто уметь активировать демонскую магию, чтобы называться демоном, – сказал Ку’Сокс. – Сделай что-нибудь демоническое.
Последняя фраза предназначалась мне, и мои руки, лежащие на коленях, сжались в кулаки. 
– Например, вырвать тебе сердце? Подойди-ка поближе. 
– Рэйчел… – прошептал Ал, склонившись над столом, и похлопал меня по плечу немного жестче обычного. Боже, казалось, будто я одна из двух новых детей, впервые пришедших на игровую площадку.
С подушек послышался голос Тритон. 
– Пусть Рейчел создаст нам новое воспоминание. 
Окружающие демоны выдохнули, звук разносился, наполняясь возбуждением. Я удивленно повернулась к ней. Что ты хочешь, чтобы я сделала?
– Будь разумна, Тритон, – попросил Ал, внезапно побледнев. – Ей всего несколько часов отроду. У меня не было времени чему-нибудь ее научить.
– Это неважно, – сказала Тритон, точно закинула виноградину в рот и съела ее. – Если она демон, она может сделать это. 
Ал выглядел смертельно напуганным. Я заметила, как Дали энергично подошел к музыкальному автомату и, прижав к нему руки, что-то активировал. Автомат засветился черным светом. 
– Блестящая идея, – пробормотал он. – Рэйчел, как ты хочешь назвать ее?
– Назвать? – я в недоумении посмотрела на него через стол. На лице Ала читалось беспокойство, на лице Ку'Сокса – удовлетворение. – Что назвать?
– Поделись с нами воспоминанием, – подсказала Тритон, тряхнув косичками. – Только у демона достаточно умственной стойкости, чтобы направить достаточное количество энергии и создать запас подобного размера. Такой, который все смогут использовать. 
О. Мой. Бог. Я уставилась на поддельный ресторан – огонь, звезды, запахи. 
– Вы хотите, чтобы я создала что-то вроде этого? – пискнула я. – Вы с ума сошли? Я не знаю, как это сделать!
– Она признает, что она не демон, – объявил Ку’Сокс. 
На руке Ала, сжимавшей кубок, побелели костяшки. Он ссутулился, когда вокруг нас зашумели голоса.
– Неопытность еще не значит отсутствие способностей, – проворчал он, но демоны, желая испытать меня, уже переставляли столы, чтобы создать подобие открытого пространства.
Глаза Тритон сузились. 
– Только демоница может создать свободно существующее воспоминание, и только демон может закрепить его в реальности. Мне кажется, это честный тест. Ал, можешь поставить на это все свои деньги. Или, точнее, поставить на свою студентку.
Я в отчаянии осмотрела ночной простор Месопотамии от края до края. Теперь я поняла, почему Тритон приносила публичные извинения – она убила всех, кто мог создать новое воспоминание, осталась только она. Я не смогу сделать это! Оно же необъятное!
– Конечно, сможешь, – сказала Тритон, наклонившись ко мне, как будто прочитав мои мысли. – Создать воспоминание легко. Все, что сейчас есть в той коробке, было создано моими сестрами, а они были далеко не так умны, как ты, – Тритон отсалютовала мне кубком. – Именно поэтому я и смогла их убить. 
Сердце быстро стучало в груди, и пока я не упала в обморок, я села прямо. 
– Мм, возможно, тогда мне и не стоит делать этого. 
Ку’Сокс засмеялся, а Тритон налила мне в бокал вино. 
– Я не поэтому убила их. Но именно поэтому Ку’Сокс обманом втянул меня в это. Чтобы создать воспоминание, которое можно сохранить и в котором можно жить, надо обладать способностью без опасности для себя удерживать в себе больше одной души. Демоны на это не способны. А демоницы могут. Все благодаря нашей дополнительной Х-хромосоме, которой у них нет. 
Я прислушалась к сверчкам, которые превратились в пыль тысячи лет назад на континенте, на который я никогда не ступала. 
– Мы в состоянии удержать вторую душу, поэтому мы и способны выносить ребенка, – догадалась я, и она кивнула в знак согласия.
– Ку’Сокс дурак, но он прав. Ты должна доказать свое происхождение, и сейчас лучшее для этого время. У меня нет на твой счет никаких сомнений. Согласен, Ал? – добавила она весело.
Ал выглядел больным. 
– Но она пока очень глупа. 
– Это не так! – воскликнула я, указав на себя.
– Вот видишь? Она глупа. 
Тритон махнула рукой Дали, который все еще стоял возле музыкального автомата. 
– Даже тупица может завести ребенка. Все что нужно – это выносливость и немного воображения. Рэйчел? 
– Я не глупа! – повторила я.
– Заткнись, – зашипел Ал, пока Ку’Сокс радостно ел сыр. – Ты не знаешь, во что ввязываешься. 
– Так научи меня, – прошипела я в ответ. – Благодаря тебе, я теперь не ведьма. С таким же успехом я могу быть демоном. 
Сердце быстро колотилось. Боже, что я творю? Я знала лишь, что должна представить себе некое место, и понятия не имела, что делать дальше.
Ал уставился на меня, надежда умерла в его глазах. 
– Я не могу обучить тебя этому. 
– Я могу, – сказала Тритон, и я задышала быстрей.
Дерьмо на тосте. 
– И я научу, – добавила она, и я с трудом сглотнула. – Я научу тебя, ты создашь воспоминание, а Ал закрепит его в реальности. У меня яиц для этого не хватает. Буквально. 
Никто даже не шептался. Все смотрели на меня, столы были полны демонов в мантиях, и небольшая толпа стояла сзади, прислушиваясь. На это я не рассчитывала. В смысле, Алу я вроде как доверяю. По крайней мере, я верю, что нужна ему живая и более или менее здоровая. А Тритон? Казалась, она сейчас в здравом уме, именно это меня и беспокоило.
– Иди сюда, – подсказала она. – Ты ведь хочешь это сделать, да? 
Да, не очень. Сделав глубокий вздох, я поднялась, чувствуя себя странно этой мантии с пришитыми зелеными камушками. Они звенели, пока я обходила стол. Ку’Сокс беспокойно поднялся, рядом с усталым Дали он выглядел молодым. Руки Ала были сжаты в кулаки и лежали на столе. Капелька пота скатилась по его шее.
– Сядь рядом со мной, Рэйчел, – сказала Тритон елейным голосом, и мне стало интересно: может, она так же убила своих сестер, усыпив их внимание? Поднявшись с подушек, она села, скрестив ноги, и указала на небольшую подушечку, лежащую перед ней. – Спиной ко мне. 
Все лучше и лучше. 
Все внутри свело от напряжения, руки одеревенели, и, казалось, меня сейчас вырвет. Все смотрели на меня, пока я осторожно садилась. Раздавалось только шуршание гальки. 
Я одернула мантию, чтобы прикрыть голые ноги. 
– Прелестно, – пробормотала Тритон, и я подскочила, когда она коснулась моих волос.
Кто-то засмеялся, и я обернулась посмотреть, кто это был. Тритон потерла мне виски, стараясь успокоить, но только делая хуже.
– Она даже картинку на стене создать не сможет, – предсказал Ку’Сокс.
Нервничая, Ал поднялся на ноги. 
– Заткнись, Ку’Сокс, или я заткну тебе рот. 
Ку’Сокс усмехнулся, указав на ревущих вдалеке верблюдов. 
– Хочешь обсудить это снаружи, старик? Я как-то уже набил твою жалкую задницу, могу повторить. 
– Ку’Сокс, заткнись, – сказала я. Мне не нравилось, когда с Алом так разговаривали, но тут я задумалась, откуда у меня взялась такая преданность. Я заметила легкий намек на испуг в движениях Ала, настолько неуловимый, что, наверное, никто, кроме Дали и Тритон, не смогли бы его заметить.
– Он имеет право бояться, – сказала Тритон, склонившись ко мне и прошептав слова в самое ухо. Я задрожала, едва дыша. – Если ты не сможешь сделать это, значит, ты фамилиар, тогда я куплю тебя у Ала. Но я думаю, ты сможешь. 
– Значит, никакого давления, – проворчала я, и ее пальцы, касающиеся моих висков, приподнялись, когда она рассмеялась. Ее смех был странным, и я заметила, что больше чем несколько демонов при этих звуках скривились.
– Закрой глаза, коснись линии и найди коллективное сознание, – тихо велела Тритон.
Я бросила последний взгляд на лица, окружающие меня, на Ала с его поддельной уверенностью, на Дали, вычисляющего вероятности, на лица демонов, выражающие надежду и сомнение. Ничего подобного я никогда прежде не видела. Я не знала, почему их все это волнует. Возможно, они сделали ставки. Или им стало скучно.
– Я сказала, – напомнила Тритон, немного разозлившись, – закрой глаза.
Я закрыла глаза и тут же ощутила приступ клаустрофобии. Коснулась линии, и мне стало интересно, какой демон создал ее и наблюдает ли он за мной или уже умер и превратился в пыль. Я уселась поудобней, погружаясь в густое болото коллективных мыслей, и шевельнулась, когда никого не нашла.
Ну, почти никого.
«Я их выгнала», – подумала Тритон, и я резко вздохнула, снова почти отскочив от нее, но она мыслью притянула мое сознание обратно. 
«Ты не захочешь, чтобы они были здесь и видели твою душу», – объяснила она, и я увидела образ, как она плавает обнаженная в море звезд, наслаждается одиночеством, моментом единения с бесконечностью.
«Душу?», – задумалась я, встревожившись, но Тритон, казалось, окружила меня своим сознанием, не сливаясь со мной, но находясь очень близко, накладывая на меня свою энергию, старую и спутанную, как лей-линии Западного побережья.
«Ты не захочешь, чтобы все увидели тебя беспомощной и уязвимой, – объяснила она, показав образ полуприкрытых глаз и тихого перешептывания. – Думаю, если Галли увидит тебя такой, это будет пыткой не хуже смерти».
«Стоп, Ал?, – подумала я, разволновавшись, и она подплыла ближе, заставив нервничать, когда я вспомнила, как он вдавил меня в книжный шкаф и затопил энергией лей-линии. И потом как я чуть не поджарила его. – Почему он?»
«Ал, – повторила она, как будто волнуясь, что снова забыла его имя. – Ты хочешь, чтобы вместо него Дали забрал воспоминания из твоих мыслей? У него, наверное, больше опыта в этом, и часто проще предстать обнаженной перед незнакомцем, чем перед… а что вообще Галли для тебя значит?»
Я качнула головой – или качнула бы, если бы она у меня была. 
«Я не знаю».
«Ладно, когда закончишь, впусти Галли, чтобы он отделил воспоминание от твоего подсознания. Впусти его, Рэйчел. И неважно, что он сможет увидеть все. Мгновение за мгновением, каждое мимолетное желание и всю ненависть, что в тебе есть. Пока он будет вытягивать созданное воспоминание, сквозь его пальцы просочится твоя душа. То, чего он не увидит, останется здесь, так что впусти его полностью», – подумала она, и на секунду меня накрыла жесточайшая паника. 
«Это намного более тесный контакт, чем прижать тебя к стене и поцеловать», – поддразнила она.
Мне все это не нравилось, но разве у меня был выбор? Не то чтобы Ал не бывал у меня в мыслях прежде. 
«Стой! Я же не знаю, что делать!», – подумала я, когда ощутила, что она стала отдаляться.
Сознание Тритон опустилось ниже и проникло в мое, вызывая головокружение. 
«Надо создать коллективное сознание, настолько реальное, что к нему можно прикоснуться. Этим ты докажешь, что у тебя есть способности укрыть другую душу своей, не впитывая ее и не изменяя случайно то, что не должно быть изменено». 
Я ощутила волну печали, затмившую звезды. 
«Знаешь, почему демоны рождаются способными создавать проклятья? Их матери проклинают их еще в утробе, чтобы они могли защищаться с рождения. Но требуется искусность, чтобы наложить проклятие на другую душу, которую ты укрываешь своей. Создать оболочку и позволить другому свободно существовать – и все одновременно. Именно поэтому Алгалиарепт и сам не помнит, как он выглядит под всеми этими личинами, что он демонстрирует миру. Он не может отобрать, что истинно принадлежит ему, а что добавлено матерью. Красивый, прекрасный малыш. У меня никогда не было своего, но если бы была дочь, я бы сделала ее похожей на тебя».
Теперь все становилось понятно. Создание полноценного воспоминания докажет, что я способна быть матерью – матерью демонскому ребенку, которого у меня никогда не будет. 
«Так… что мне делать?», – спросила я, и мне стало интересно, жив ли еще демон, который помог ей создать образ этого модного бара, или она убила его. Возможно, это был Миниас.
Тритон плавала по кругу вокруг меня, создавая рябь на краю отсутствующего коллективного сознания. 
«Мне так нравится быть здесь одной. Так тихо».
«Тритон?», – позвала я, и она вернулась.
«Вспомни место. Пусть оно станет реальным в твоем сознании. Заполни пустоту вот здесь, и Ал отделит ее от тебя и сделает реальной. Это их часть работы. Ты должна лишь впустить его». 
Я должна довериться ему. Черт побери! Как я до такого докатилась? Просто подумать о месте?
Тритон вынырнула из воды возле меня, серебряные звезды стекали по ее лицу, как капли воды. 
«Чего тебе будет не хватать больше всего? Раз ты застряла здесь навсегда?»
«Чего мне не хватает?», – эхом повторила я, тут же подумав о Дженксе, Айви и моей церкви, но я не собиралась делиться этим с демонами. Мой сад, освещенный солнцем. Солнце, которого я никогда больше не увижу.
Боль в сердце, казалось, удвоилась. Солнце. Я буду скучать по солнцу. Вот это я могу показать им. Солнце, но не в моем саду, а в другом месте, где солнце контролирует все, и не только сейчас, но и в прошлом, и будет в будущем. Я дам демонам лес, такой старый и мертвый, что там ничего, кроме камней, не осталось. Я дам им его и ничего больше.
Со звоном, который причинил душе боль, я почувствовала, как воспоминание о пустыни всплывает во мне, неся в себе одиночество и отчаянную пустоту, которую я ощущала, когда думала, что потеряла Дженкса. Я ссутулилась, зажмурила глаза, сердце сдавило от боли – в унисон с окружающей реальностью, в которой я потеряла все. Пустота. Вокруг было пусто, и отголосок огромного пространства звучал внутри черепа.
Жара влилась в меня, как внутренний защитный слой, сначала испугав, потом успокоив. Едва заметная брошенная лей-линия пустыни, казалось, светится – мертвая, покинутая и бесполезная. Пустыня отпечаталась на внутренней стороне моих век, оставляя след в коллективном сознании, как будто заключив его в скобки времени. И с этого момента все начало воссоздаваться само, целая пустыня вернулась к существованию. Щебет насекомых; тихое щелканье жуков; ветер, налетевший на меня, масляный и скользкий, не узнавший меня, стоящую посреди покинутого поля и молящую о чуде.
Память резонировала во мне, и, пульсируя, растекалась от меня, как волна. Она разливалась по моему мысленному пейзажу, раскрашивая все, придавая глубину, прочность, реальность. Я тогда была беспомощна, и я беспомощна сейчас. Я сдержала рыдания, отказываясь плакать. Появился запах скал, и сильный, древний воздух, которым дышали еще динозавры, который однажды освободился под оползнем, потом был заморожен, и теперь снова стал свободным. Я чувствовала необъятность моего одиночества, и это было больно.
«Открой глаза, мой маленький демон», – прошептала Тритон у меня в мыслях.
Я открыла и заморгала от яркого света.
– Боже мой, – сказала я. У меня пересохли губы от солнца, существующего лишь в моих мыслях. Я была в пустыне. Солнце почти в зените. На мне пыльные кроссовки и рубашка с коротким рукавом, которая прилипла ко мне от пота. Под моими ногам захрустел песок, когда я повернулась, ощущая эту пустоту и огромное пространство. Я знала, что все это ненастоящее, но ощущалось оно очень реальным.
Я стояла на мощеной дороге, и от меня падала небольшая тень. Позади меня стоял автомобиль моей мамы. Передо мной раскинулся мир, настолько обширный, что глазам оказалось не под силу определить его край. Солнце было высоко, оно свирепо обжигало розовые, фиолетовые и оранжевые скалы. Земля, ощущавшаяся под ногами, напоминала гору, вывернутую наизнанку. Ветер, который существовал только в моих мыслях, давил на меня с силой обиженного бога, которого попросили остановиться.
Я создала воспоминание.
Потрясенная, я повернулась к Тритон, стоящей рядом. На ней были обтягивающие капри и яркий цветной топ. Темные очки скрывали ее глаза, и она вытирала влажным платком под носом. Шелковый шарф, скрывающий ее волосы, делал демоницу похожей на звезду пятидесятых во время съемок на природе. Видимо, это она одела меня, потому что я этого точно не делала.
– И это реально? – спросила я. – Все закончено? 
Небо было таким синим. Я, возможно, никогда не увижу его снова, но оно осталось со мной, в моих воспоминаниях.
Она улыбнулась, ее губы были ярко красными, а на щеки нанесено слишком много румян. 
– Впусти Ала. Но только его. Это надо запомнить. Они все должны запомнить это. 
Я понятия не имела, о чем она говорит, но подумала об Але.
Меня пробрала дрожь, а мир, казалось, икнул. Окатило энергией, и Ал просочился в мой разум, как будто все время был тут и просто ждал, а сейчас я открыла дверь и он ввалился. Он стоял рядом со мной, одетый в месопотамский костюм, широко раскрыв рот. Зрачки были настолько маленькими, что казалось, глаза демона наполнены кровью. Потрясение захлестнуло его, когда он увидел, что я сотворила, а потом появился страх, но я не знала, вызван ли он тем, что я это создала, или тем, что ему придется вытаскивать все это из моей головы.
– Боже мой, – прошептал он, осмотрев пустыню. – Здесь даже есть старая лей-линия. 
– Ал? – протянула я испуганно, и он как будто подхватил мою душу, схватив меня за плечи, когда у меня подкосились колени. Он поднял меня на руки, пытаясь одновременно и разглядывать мое творение, и заглянуть мне в глаза.
– Прими воспоминание, Ал, – тихо сказала Тритон. – Прежде, чем она потеряет сознание. 
Ал испуганно вдохнул, уставившись мне в глаза. Воспоминание почти причиняла боль, и я хотела избавиться от него.
– Впустите меня, – попросил он, видя, что мне больно, и я закрыла глаза.
Я начала плакать, когда он подхватил мою душу и вытянул меня из коллективного сознания, оставив лишь воспоминание о полуденном Петрифайд-Форест. Он начал осторожно вытягивать кусочек за кусочком все воспоминание, отсекая небольшие части, прицепившиеся к нему – форму камней, которые я видела когда-то на пляже, цвет заката, который я видела в десятилетнем возрасте, карканье ворона, услышанное еще в лагере, от которого дрожь пробирала до самого позвоночника. Ал тщательно отодвигал в сторону прицепившиеся воспоминания, отделяя мою душу от конструкции, оставляя только то, что было реально.
Боль постепенно ушла, и я вновь стала цельной, но он продолжал всматриваться, проверяя, что ничего не забыл. 
– Я думаю,– прошептал Ал, – я думаю, я забрал все. Я раньше этого не делал. О, Боже, надеюсь, я все забрал, – я почувствовала, как он повернулся. – Тритон. Слово, чтобы закрепить его… – его голос надломился. – Memoranda, – хрипло произнес он, и я ощутила звон, когда воспоминание полностью покинуло меня.
«Заметка на память», – перевела я про себя, ожидая волны дисбаланса, но ее не последовало.
И потом, хотя глаз я не открывала, я поняла, что все демоны, что были с нами в «Дальянсе», сейчас окружают нас. Не я впустила их, это Ал сместил мое воспоминание к ним. Оно было закреплено. И оно было реальным.
Когда прохладная ночь Месопотамии исчезла и сменилась жаркой реальностью Аризонской пустыни в июне, все демоны как один сжались и закричали. 
– Боже мой! – услышала я чей-то голос, но большинство в страхе молчало.
– Дали! – крикнул Ал, прижав мою голову к себе и сложив толстые пальцы чашечкой. – Оно закрепилось? Я все правильно сделал?
– Мы же здесь, не так ли? – крикнул в ответ старый демон, я приоткрыла глаза.
Все расплывалось, но я заметила возле маминого синего бьюика музыкальный автомат. Багажник был открыт, и в нем стояла корзинка для пикника. Я не думала о корзинке. Видимо, кто-то другой подумал. Я создала то, что демоны могут изменить по своему усмотрению. Я сделала это.
– Пикник, – произнесла Тритон, схватив клетчатое красно-белое покрывало и расстелив его прямо посреди дороги. – Блестящая мысль. Дали, не забывай выплачивать Рэйчел авторский гонорар, когда кто-нибудь использует ее воспоминание. Я прослежу за твоей бухгалтерией. Мы, демоницы, должны поддерживать друг друга. 
Демоницы. Я сделала это. Я демон. Ура мне.
Моя голова упала на грудь Ала, и я захныкала, но пыталась не закрывать глаза. На краю видимости я разглядела демонов, которые кидали камни в пустыню, чтобы проверить, насколько далеко простирается иллюзия. Уперев кулаки в бедра, Дали встал между мной и Тритон и уставился на облака, которые почему-то никогда не закрывали солнце. Тритон сидела на покрывале с ведерком жареных куриных крылышек и бокалом вина.
Ал приподнял меня, удобнее устраивая на руках. 
– Ей нехорошо. Я отведу ее домой. Кто-то еще сомневается, что она демон? 
– Я в порядке, – выговорила я нечленораздельно, хотя мне и правда было нехорошо.
– Нет! – закричал Ку’Сокс, и сердце у меня замерло. – Это была Тритон! Тритон создала это! 
Я открыла глаза и скосила их в его сторону. 
– Да пошел ты. Я демон. Смирись с этим. 
О, Боже. Я демон.
– Не будь занудой, – сказала Тритон застенчиво. – Я не помню солнца. И цвета… вроде этих. 
Она плакала. Сейчас слез не было, но она плакала, пока мы были одни. Думаю, она действительно не помнила, и это сводило ее с ума. Я тоже сойду с ума?
– Ал? – пролепетала я, чувствуя, как все это наваливается на меня. – Мне что-то нехорошо. 
Он тут же прижал меня к себе, хотя его тепло не могло унять мою дрожь.
– Забери ее домой, – сказала Тритон, поднявшись и укрыв меня своим одеялом. – Ее иллюзия растянулась на широту всего коллективного сознания. Она ограничена лишь размерами «Дальянса».
– Она вобрала все коллективное сознание… – выдохнул Дали.
– Все вместе. Ты можешь идти днями и не натолкнуться на стену. Я предлагаю сделать это воспоминание нашей новой постоянной темой, оставив его таким же ярким. Зато мы все помещаемся здесь. 
– Ал, – прошептала я, ощутив, как мир начал вращаться. Дерьмо, я не смогу вернуться. Это теперь моя реальность. И я останусь здесь на всю жизнь. Под землей. Далеко от солнца. Каждый день – точная копия предыдущего. В окружении тех, кто живет слишком долго и заперт в своем собственном аду. Если бы я обернусь очень быстро, увижу ли я бесплодную долину позади меня?
Я отключилась. Я почувствовала, как это произошло: как будто в замедленном движении, часть мозга отключилась, горизонт потемнел, и окружающий шум затих. Я слышала, как кто-то поздравлял Ала. Тот пытался отделаться от собеседников, чтобы перенестись. Ку’Сокс продолжал бушевать, пока кто-то не запер его в багажнике. Последнее, что я помню, это, вроде, что Дали поцеловал меня в лоб, пока я безвольно лежала на руках Ала.
– Добро пожаловать домой, Рэйчел Мариана Морган, – произнес он, и в его глазах с козлиными зрачками появился новый, опасный блеск. – Было приятно наконец-то познакомиться с тобой.

Глава 26

Я проснулась от того, что кто-то тихо помешивал угли. Содрогнувшись всем телом, я вцепилась в черное одеяло; от него несло бримстоном. Подниматься пока не стала – мне было тепло и удобно, а в теле еще ощущалась легкая усталость. Я лежала на скамье, огибающей центральный очаг на кухне Ала. Я и раньше засыпала на ней, но сейчас ощущения были иными.
Тусклый огонь освещал новый золотистый столик, стоящий возле малого очага. Ал сидел за ним, спиной ко мне, и что-то напевал. По крайней мере, я надеялась, что это Ал. На него это было непохоже, хотя и на Пирса тоже.
Ал был в моей голове. Он сделал мои мысли реальностью. Он видел меня вплоть до дна души, а я не увидела ничего… и сейчас он... напевал?
Мужчина, сидевший передо мной, был намного выше Ала, худощав и без привычных широких плеч. Тело покрывали короткие рыжие волосы, видневшиеся из-под легкой черной рубашки и штанов. Он был мускулист, но не перекачан, как вышибала. Над ушами виднелись блестящие черные наросты – возможно, рожки; и ей-богу, у демона был тот же цепкий хвост, как когда он угрожал Требл.
– Ал? – позвала я и положила руку на горло, когда услышала свой хриплый голос.
Скрипучий напев оборвался, и демон обернулся, обронив лей-линейную безделушку. Та, дребезжа, покатилась по столу и чуть не упала, но демон длинными пальцами поймал ее. Пальцы гнулись в обе стороны. Ала на мгновение окутал черный слой безвременья, и демон принял более привычный облик, хотя остался в той же домашней пижаме; в красных глазах с козлиным разрезом застыло удивление. Он кинул на новый столик покрытое пентаграммами и иероглифами зеркало, в которое до этого смотрел.
– Ты очнулась! – воскликнул Ал, и я съежилась – его голос отдавался у меня в голове громом.
– Да, – задыхаясь, выдавила я, и зажала уши руками. С трудом разлепив веки, я увидела, как демон бормочет еще одно проклятье и опадает очередной слой безвременья. Что он здесь делал, пока я спала? 
– Мне нехорошо, – сказала я, садясь. – Что ты такое делаешь? 
– Пытаюсь вспомнить, как я выгляжу, – пробормотал он, и его кожа покраснела, но не от чар или проклятья. Он коснулся зеркала, и оно исчезло.
Нахмурившись, я оглядела освещенную свечами комнату; я уже скучала по солнцу. Я чувствовала себя, как будто весь день работала в поте лица и легла спать уже с простудой. Наверное, это так сказывается создание воспоминания. Я не приняла копоть за созданный дисбаланс, и мне стало интересно, на кого же она пала. На Ала? 
– Ты сказал, что я перезагрузила твою ДНК. Разве ты не можешь просто… подключиться к ней? – спросила я.
– Подключиться к ней… – задумчиво повторил Ал, повернулся ко мне спиной и убрал лей-линейные принадлежности в высокий шкаф. Дверцу он запер ключом, а не заклинаньем, которое можно разрушить. – Как ты ловко подбираешь слова. Да, моя ДНК была перезагружена, но не все гены, присущие личности, являются выраженными. Я должен решить, которые из них включить. 
«Как, например, те кудрявые рыжие волосы». 
– О, – глупо сказала я, снова растянувшись на скамье. Черт, как я устала. Я высвободила ноги из-под черного одеяла, чувствуя каждое больное место на теле. На мне все еще были рубашка с короткими рукавами и джинсы, которые надела на меня Тритон на краю пустыни, но Ал хотя бы снял с меня кроссовки – и только кроссовки.
Я молчала, размышляя о том кудрявом рыжем мехе, что только что покрывал его. И хвосте. 
– А мне ты вроде как нравишься такой как сейчас, – сказала я, затем опустила ноги на пол и коснулась пальцами холодного пола; все мышцы болели. – Где Пирс? 
– Я не знаю. 
От удивления я забыла, что хотела сказать. Ал не знает? Судя по интонации, ему безразлично. Но выпускать потенциальную прибыль из рук – это непохоже на Ала. Интересно, что же произошло? Передернув плечами, я пробормотала: 
– Мне не нравится, что ты был здесь, пока я спала. У меня от этого мурашки. 
– Да, но мне было проще тихонько работать на кухне, чем перенести тебя в мою комнату, – он поднялся, зажав в толстых руках лей-линейные чары. – Теперь, когда ты очнулась, переедешь туда. 
Руки покалывало, и я потерла их. И замерла. Перееду в комнату Ала? 
– Стоп, стоп, стоп, – сказала я, моментально проснувшись. – Ну да, я пустила тебя к себе в голову и все такое, но это не значит, что я переселяюсь к тебе в кровать! – я встала, покачиваясь, Ал тут же оказался рядом и подхватил меня под локоть.
– Отпусти! – вскрикнула я, выдергивая руку, и снова уселась на свое теплое одеяло. Сердце забилось быстрее, и я ощутила слабость. Это меня неприятно удивило. – Да, я, возможно, демон! – выпалила я и почувствовала, как глаза наполняются слезами. – Но я тебе не девушка, не жена или еще кто. Я тебе никто! – дрожа, я подтянула ноги и обхватила руками колени. – Я не буду делить с тобой твою комнату, твою кровать или твою жизнь. Я могу нормально спать и прямо тут! 
– Рэйчел, Рэйчел, Рэйчел, – произнес он, стоя ровно и не двигаясь. – Ты всегда приходишь к неверному выводу. Ты, знаешь ли, похожа на лягушку, – Ал вел себя совершенно непривычно. Демон отступил к малому очагу, я смутилась и медленно отпустила колени. Боже, я сжалась в комок, как маленькая перепуганная девочка.
– Неверный вывод, – горько произнесла я. – А что тут непонятного? Ту предложил перебраться в твою комнату. По-моему, все предельно ясно. 
Ал развернул свой стул, стоявший у стола, ко мне, и сел спиной к малому очагу. Он выглядел взъерошенным и помятым, но заставил себя выпрямиться. 
– Тебе нельзя жить на кухне, – смущенно ответил он. – И – подожди секунду, не кричи на меня, – торопливо вставил демон, когда я резко вздохнула, – ты будешь спать в спальне, а я в библиотеке. 
Я выпустила набранный в легкие воздух. Ха?
Ал осмотрел темное рабочее помещение. 
– Для тебя здесь небезопасно. Слишком многое может вырваться, – его глаза с козлиными зрачками встретились с моими. Я задрожала, а кожа покрылась мурашками, когда я вспомнила гобелен, который, казалось, самостоятельно перемещался и мог кровоточить и кричать. Или душа в бутылке – как-то раз она почти захватила меня, а сейчас склянка с нею стояла на полке и дожидалась шанса упасть и разбиться.
– Или ворваться, – добавил он, слегка приподняв плечо, и посмотрел на потолок. Я подтянула одеяло повыше, вспомнив темное пятно в его кладовке, которое как бы тянулось ко мне каждый раз, когда я заходила туда одна – и только когда была одна. – У тебя на душе недостаточно копоти, чтобы спрятать тебя. Ты – как огонь, который притягивает всякое. 
– Типа мотыльков?
Ал отвел глаза от потолка, и я испугалась. 
– Нет. Могущество привлекает ужасных созданий из тьмы, и я сейчас говорю не о своих коллегах. Раньше это не имело значения, но… – Ал вздрогнул. – Я знал, что ты особенная, Рэйчел. И не думай, что я стал мягким и сентиментальным…
– Но ты считал, что мне не под силу создать воспоминание, – сердце билось так быстро, что мне стало плохо. Я демон. Дерьмо на тосте, я признала себя демоном, и обратного пути нет. Что-то включилось в моей голове, и я уже не смогу это отключить.
Опустив голову, Ал уставился на свои голые руки, лежащие на коленях. 
– Я был уверен, что ты сможешь, иначе я бы не допустил, чтобы ты попала в такую ситуацию. Но теперь все об этом знают. Я не ожидал, что ты окажешься настолько уязвимой, а слухи уже расползлись. Оказалось слишком легко… – он помедлил. – Ты такая чертовски беспомощная… – попытался он, но снова замолчал. – И как мне прикажешь удерживать их вдалеке от тебя, раз теперь они все знают?
Живот свело судорогой, а лицо побледнело. Другие демоны. Мой статус сменился с диковинной зверюшки на настоящего демона. Они могут захотеть взять хитростью то, что уже не могут купить, раз я теперь без всяких сомнений оказалась одной из них. И Ал не знал, сможет ли он предотвратить это?
– Не бери в голову, – проворчал он, увидев мой испуг. – В спальне наложены защитные чары, которые не установишь здесь. 
– Ал? – с сомнением в голосе позвала я, но он встал ко мне спиной, лицом к огню.
– Я переберусь в библиотеку, – сказал демон, и я тревожно заерзала. – Я бы сразу отнес тебя в мою комнату, но не хотел, чтобы ты проснулась в незнакомом месте, – он повернулся ко мне, брови приподнялись в знакомой дразнящей ухмылке, – пришла бы к неверным выводам. Раскричалась бы на меня. Поломала мои вещи… 
Я задрожала и вновь подтянула колени к подбородку, и мне было не важно, если он увидит, что напугал меня. Так оно и было. Уязвимая. Он назвал меня уязвимой. Я доказала, что я сильнее, но каким-то непостижимым образом оказалась слабее. 
– Ты был в моей голове, – прошептала я, вспомнив, как мне было больно, как моя душа была растянута на все коллективное сознание, пока он не отделил ее. – Ты отъединил созданное воспоминание от моих мыслей. Спасибо. 
Ал вернулся за столик перед камином и сейчас стирал с него красной тряпкой оба круга вместе с подробным списком, написанным на латыни. 
– Пожалуйста. 
Его ответ прозвучал осторожно, и я напряглась еще сильнее. 
– Ты видел мои мысли. Больше, чем обычно. 
– Да, – он все тер и тер столик.
– А я не смогла увидеть твои. 
Он обернулся, улыбаясь, его глаза при тусклом освещении казались почти нормальными. Зубы блестели в свете огня. 
– Да, так всегда и происходит. 
Смутившись, я пересчитала грязные тарелки, расставленные по комнате. Казалось, я попала в тайное общество в общежитии для мальчиков. Похоже, он провел тут несколько дней. А может, он просто был голоден. Я вот точно хочу есть. 
– И что ты увидел? – спросила я, нервничая.
Он кинул тряпку, которой вытирал стол, в огонь. 
– Я увидел, какая ты, – сказал он, – и мне стало стыдно. Я видел, как много ты ждешь от других, и назвал бы тебя сукой, но ты требуешь столько же и от себя. Я видел, каким ты видишь меня, – объяснил он. – Там не было ничего, что я бы уже не знал, но это заставило меня задуматься, чего не хватает мне. 
– Ал, – прервала я, мне вспомнились тот насильственный поцелуй и ощущения по этому поводу.
Но Ал лишь покачал головой, вид у него был больным. 
– Я не собираюсь быть с тобой, – произнес он, посмотрел на меня и отвернулся. – Ты просто ходячая неприятность. 
– Ну, спасибо, – пробормотала я и накрыла рукой замерзшие пальцы ног. Меня порадовало, что он не собирается ничего менять в наших отношениях, раз уж я застряла тут.
Выражение на лице Ала изменилось, стало хмурым, он был зол на себя. 
– Я видел, во что мы превратились – мягкие, бесплодные, смехотворные, – его рука сжалась в кулак.
– Ты все еще пугаешь меня до чертиков, – перебила его я.
– Мы смирились со своим изгнанием и поудобнее устроились здесь, вместо того чтобы искать путь домой. Мы смешны.
А, он об этом. Я потерла ноги, пытаясь согреть их. 
– Извини. 
Ал встряхнул серебряным шарфом, которого не было еще секунду назад, повернулся к столу и принялся аккуратно протирать поверхность, как будто стирал остатки статического электричества. 
– Мне не нужна твоя жалость. 
Нет, тебе нужен хороший психиатр. Услышав шарканье, я перевела глаза на его ноги. Шлепанцы? 
– Где Ку’Сокс? – спросила я, жалея, что не могу проснуться опять и начать разговор заново. Поплавав в моей душе, Ал решил, что может не напрягаться в моем присутствии. Но я понятия не имела, что он собирается делать дальше.
Ал, равномерно и спокойно двигая плечами, методично протирал стол, хотя от надписей уже не осталось и следа. 
– Не волнуйся о Ку’Соксе. Ты доказала свою сущность, – остановившись, он посмотрел на меня, в его глазах мерцали отблески огня камина и свечей. – Теперь у тебя есть своя комната. 
Возможно, но мне она не нужна. И мне надо было еще многое сделать. Мне надо спросить Трента, что я сделала не так, передавая проклятье. Потом найти Ку’Сокса и вернуть ему проклятье, чтобы я смогла вернуться домой сама, а не когда меня вызовут. Домой… 
– Который сейчас час? – подавленно спросила я.
Казалось, Ал тоже был рад сменить тему, и бегло глянул на часы на каминной полке. Кажется, свет в комнате стал ярче. 
– Полдень?
Супер, я была в отключке лишь несколько часов. Айви и Дженкс уже, наверное, разволновались до чертиков. Возможно, на закате они смогут меня вызвать, и до восхода солнца мы придумаем, что делать дальше. Мне надо выбраться отсюда хоть на пару часов. Ал пугал меня.
Я выпрямилась и скинула одеяло, но потом замерла, прижав руку к животу, когда поняла, что не уверена, смогу ли я устоять на ногах. Черт, у меня все еще кружилась голова. 
– Я отключилась, – зачем-то сказала я. Ал откинулся на спинку стула, положил одну руку на стол, другую на колено, и вперился в меня взглядом. 
– Рэйчел, ты создала настолько большое воспоминание, что в нем можно посадить реактивный самолет. Естественно, ты отключилась. 
Я смутилась и облизала губу. 
– Спасибо что принял на себя мою копоть. 
Он нахмурился и почти прорычал. 
– Я не брал копоть. Ее взяла Тритон, и я бы многое отдал, чтобы узнать зачем. 
Тритон взяла ее? Это хорошая новость или плохая? 
– Я думаю, она хотела принять в этом участие, – сказала я, вспомнив, как она плакала.
– Тритон? – рявкнул Ал, вскинувшись на стуле. Кажется, он распсиховался. – Я сомневаюсь, что она хотела принимать в этом участие. Она перестала создавать воспоминания. Никому не доверяет наблюдать, как восстанавливается. А еще не хочет, чтобы кто-то побывал у нее в голове. – Ал коснулся подбородка, это был нервный жест, которого я прежде не видела. – Как ты себя чувствуешь? 
Как я себя чувствую? Да как кусок дерьма. Прижав руку к животу, я попыталась встать, но передумала и залезла под одеяло, спиной к большому очагу. Интересно, тот нервный жест, когда он спросил меня, как я себя чувствую, был настоящим, или это было своего рода заявление, что он не хочет видеть меня в роли сильной подруги и вновь пытается соблазнить меня? Он знал ВСЕ. Что заводит меня, а что убивает всякий интерес. Как можно обойти мою защиту. Все это делало меня уязвимой. С такими знаниями легко можно довести человека до сумасшествия. 
– Я голодна, – наконец произнесла я. – Даже не верится, что я проспала полдня. 
– Полдня? – растягивая слова, переспросил Ал. – Как насчет трех дней? 
– Что?! – на этот раз мне удалось встать, но меня тут же качнуло обратно. Ал не выдержал и подхватил меня, при этом сжал локоть слишком сильно. – Три дня? Я не могла проваляться без сознания три дня! 
Дерьмо на тосте, я пропустила свадьбу своего брата!
– Успокойся, – сказал он, когда я села, чтобы избавиться от его руки. – Тритон сказала, что у тебя может быть головокружение еще какое-то время. Именно поэтому я никуда не уходил. Ты уже можешь коснуться линии? 
Уже? Опустив голову между коленей, я сосредоточилась на дыхании. Я аккуратно потянулась к линии, ровно настолько, чтобы узнать, что могу, и тут же отпрянула. Теперь я начала понимать, что происходит. Женщина создавала воспоминание, а друг-мужчина отделял его от ее души и охранял ее, пока она восстанавливалась. Я сказала друг, потому что я уж точно для Ала не “любимая”. Но три дня? Дженкс и Айви уже, наверное, с ума сошли от беспокойства. 
– Тритон появлялась? – я ощущала легкое волнение в энергии, окружающей Ала. Это был след Тритон, он оставался у любого демона.
По скрипу стула я поняла, что Ал сел. 
– Да, она появилась, когда ты не пришла в себя через сутки, и я задал ей несколько вопросов. Так ты можешь коснуться линии? 
В его голосе слышалось беспокойство. Я подняла глаза и ощутила, что что-то изменилось. 
– Да. Спасибо тебе. За то, что сидел со мной. 
– Мне пришлось почти силой заставить ее уйти, – рассказал демон, глядя куда угодно, но только не на меня. – Она сказала, что я не способен позаботиться о тебе. Сука. Я следил, чтобы ты ела. Использовал заклятие “умыться и расчесаться”, когда ты обделалась. Ждал. Ничего не подпускал к тебе, пока твоя аура не восстановилась. 
Моя аура? 
– Ал? – я по-настоящему испугалась и полностью коснулась линии. Это вызвало головную боль, но не боль в теле. Я была в порядке. – Ты ведь разыгрываешь меня, да? 
Блуждающий взгляд остановился на мне. 
– Ты бы предпочла, чтобы я оставил тебя сидеть в своем дерьме три дня? 
– Нет. Я имею в виду… Мм. Спасибо. Просто… Спасибо.
Ради всего фэриного пердежа, я и не знала, что создание воспоминания может зайти так далеко.
Ал поднялся и отодвинул свой стул назад. 
– Чертовски ленивый ответ. 
Я видела, что ему полегчало. Демон собрал грязные кружки и тарелки и стопкой отнес их на кухню. Он присматривал за мной целых три дня? 
– Ал. Спасибо. Я серьезно. 
Он повернулся, собираясь что-то сказать, но вместо этого чихнул.
– Будь здоров, – произнесла я, но Ал раздраженно отмахнулся. 
Он достал зеркало вызова, которое было засунуто между книг, разозлился и протянул его мне. 
– Это тебя. 
Я удивлено приподняла брови. Тяжелое и холодное зеркало оказалось у меня на коленях. 
– Как ты узнал? – спросила я с дрожью в голосе.
– Ты только что коснулась линии, а они этого ждали, – объяснил он. – Тебе надо сделать новый иероглиф вызова. Я тебе не гребанный секретарь. 
А кто же ты тогда, Ал? 
– Ковен, знаешь ли, не дал мне время собрать вещи перед изгнанием, – сказала я, не желая касаться рукой более сложного иероглифа, что использовал Ал. Линии почти пылали красным, а стекло оказалось настолько темным, что в нем ничего не отражалось.
– Тогда я куплю тебе зеркало и ты сделаешь себе новое, – сказал он, и я улыбнулась, радуясь, что мы снова общаемся как раньше. – Ответь на вызов, сделай милость? – напомнил он. Хорошее настроение у меня его раздражало.
Все еще улыбаясь, я мучительно подтянула ноги и села по-турецки, расположив тяжелое зеркало на коленях поудобнее. 
– А ты мог сделать его еще больше, а? 
– Мальчики с самыми большими игрушками всегда побеждают, любимая, – он похотливо уставился на меня, и я опустила глаза.
Я положила руку на зеркало и осторожно потянулась к линии. Тихонько коснулась ее и убедилась, что голова у меня не взорвется. Линия влилась в меня нежно и гладко, и я легко обнаружила чужое сознание. По крайней мере, моя аура в порядке. Я даже не знала, что повредила ее.
«Привет, – рискнула я. – Линия Ала» 
«Рэйчел! – раздалась быстрая мысль у меня в голове, и я съежилась. – Я так рад, что застал тебя и что с тобой все в порядке, любимая».
Я посмотрела на Ала, который притворялся, будто помешивает огонь. 
«Да-а-а ну-у-у? – отважилась я. – Не называй меня любимой. У меня есть имя. А я твоего, между прочим, не знаю.»
«Точно, – он, разве что хвостом не вилял. – Меня зовут Стронтанчаарк. С двумя “а”. Ты, возможно, не заметила меня, но я тоже был в «Дальянсе» на прошлой неделе. Красные перья… серебряный головной убор?»
«Извини, я тебя не запомнила», – подумала я, и мне показалось, что он звонит, чтобы позвать меня на свидание. Этого не будет. Да ни за что. Нет уж, увольте.
«Мое имя вызова Трон», – добавил он, и я вздохнула.
– Послушай, Трон, – сказала я громко, чтобы Ал мог услышать хоть часть беседы и уже престал притворяться, что играется с огнем. – Я сейчас вроде как занята. Только что проснулась. Мне много чего сделать надо, ну, ты понимаешь… 
«Полностью понимаю, – стремительно подумал он, сильно сосредоточившись, чтобы я не разорвала связь. – Но если бы ты смогла выделить мне немного времени на этой неделе, я бы не остался в долгу. Как думаешь, ты смогла бы создать копию бассейна Ринна Кормеля?
Я заморгала, пытаясь переключиться. Он не собирался назначать свидание, ему был нужен подрядчик. Ну, это понятно. Их уже тысячи лет окружало одно и то же барахло, кроме того, что могла создать для них Тритон, а три дня назад я сотворила им новехонькую пустыню, в которой они могли играться.
– Ринна Кормеля? – переспросила я, когда он начал лезть в мои мысли, чтобы убедиться, что я еще тут. – Ты шутишь, да? У него даже нет бассейна. 
«У него есть бассейн. Он находится в Вашингтоне, – настаивал Трон. – Освещенный солнцем. Конструкция должна быть освещена солнцем».
Чувствуя панику, я замахала рукой Алу, и он обернулся ко мне с мягкой, понимающей улыбкой на лице. 
– Мм, я никогда не была в Белом доме, – проговорила я. 
И при чем тут солнце? Разве они не знают, что я проклята?
«Так отправляйся туда и посмотри на него». 
Я зажмурилась, мне не нравилось его отношение. 
– Все не так просто, – попыталась я, не желая прослыть сучкой в первый же день как пришла в себя.
«Но ты ведь можешь, – настаивал Трон, а потом притих. – Ладно, сколько?»
Его мысли были прямолинейными, и я задрожала от предвкушения. Демон спрашивал меня, чего я хочу взамен. Я глянула на Ала, но тот лишь пожал плечами. 
– Чего ты хочешь? – тихо спросил Трон, и от его голоса я задрожала.
Дом, видимо просить не стоит. Следующим неплохим вариантом была собственная квартира, чтобы мне не приходилось спать в комнате Ала. Я заерзала на подушках скамьи, стоящей возле большого очага, и убедилась, что рука не соскользнула с зеркала. Мне ни за что не удастся увидеть бассейн в Белом доме при свете солнца, но я могла бы что-нибудь придумать. 
– Сколько лишних комнат у тебя есть? 
«Комнаты? – завизжал Трон, и я вздрогнула. – Гнилые останки трухлого ясеня, ты хочешь комнаты? Во множественном числе?»
Каким-то образом его реакция подбодрила меня, я собрала мужество в кулак, и когда ответила, даже Ал уставился на меня изумленно. 
– Ты же не думал, что я подарю тебе солнце за большое спасибо? От доброты моего маленького демонского сердца? Ты хочешь полноценное воспоминание, с точными изображениями и солнцем в придачу? Мне придется вернуться в реальность и пробраться в здание Белого дома при свете дня. Избежав при этом агентов и ФВБ, и ОВ.
«Грабеж! Грабеж средь бела дня!», – закричал Трон у меня в мыслях. 
– Всего лишь спрос и предложение, старина, – сказала я и приготовилась оборвать связь. – Перезвони, когда будешь настроен серьезно. 
«Нет, подожди! – услышала я его мысли. – А может, тогда воспоминание о той машине в пустыне? Если ты создашь копию для меня, я могу дать тебе слегка попользованного фамилиара, сломленного и хорошо обученного».
«Ты хочешь машину моей мамы?!», – подумала я, но остановилась, и оттянула мысли в себя. 
– Я живу с Алом, – сказала я, глядя на Алгалиарепта. – Если я захочу фамилиара, то обращусь к профессионалу и получу желаемое, мне не нужны чьи-то потасканные фамильяры. Тебе нужен бьюик 89-го с кожаным сиденьем и кассетной магнитолой. А я хочу место, где буду спать. Перезвони мне, когда сможешь заплатить комнатой. Без мебели, если не возражаешь. Я не люблю чужое барахло. 
«Подожди! – снова позвал он, и я улыбнулась Алу, но подавила свою радость, чтобы Трон не почувствовал ее. – Если ты сможешь сделать ее в красных тонах и пообещаешь, что она будет эксклюзивной, я могу отдать кладовку».
– Кладовку? – воскликнула я и почувствовала, как Трон вздрогнул. – Ты думаешь, машина моей мамы стоит какой-то жалкой кладовки?
«Да в ней гулять можно, – принялся оправдываться Трон. – Тридцать на пятнадцать и пятнадцать в высоту. Я могу убрать оттуда все игрушки, но с хламом на стенах разберешься сама. И я хочу эксклюзив. Больше ты никому машину не делаешь».
– Никаких эксклюзивов, – сказала я вслух, глядя на Ала и прося его совета. Он затряс головой и показал жестом «намного больше». Он даже не знал, насколько велико было предлагаемое, но он считал, что я смогу получить еще больше.
– Чувак, если хочешь эксклюзив, то я хочу размеры вдвое больше, чем паршивые тридцать на пятнадцать и пятнадцать в высоту. И права переходят только на эту модель в красном.
Трон застонал.
– И чтобы она была соединена с комнатами Ала, – добавила я.
«Хорошо, хорошо! – проворчал демон, и мне показалось, что он согласился, лишь бы я не добавила еще чего-нибудь. – Договорились».
– По рукам, – сказала я, и Ал, подскочив, почти вприпрыжку побежал вниз по узким каменным ступенькам. – Я смогу создать ее до конца недели, – проговорила я громко, чтобы Ал меня слышал. – Сейчас я немного устала. Перезвони через час, – Ал вернулся с бутылкой и двумя кубками в руках. – А лучше, через два часа, – поправилась я. – Только представь, какой плотный график моего обучения составил Ал, – пожаловалась я, и Ал захохотал. – Кстати, скажи, пожалуйста, в какое время нам с Алом припарковать машину в удобном тебе месте? После того, разумеется, как появится комната, и Ал скажет, что там безопасно хранить мою обувь.
«Ал? – мысленно повторил Трон, и я ощутила разочарование. – Я думал, что я зафиксирую воспоминание».
– Ты? – спросила я. Я ощутила сигнал тревоги, ведь про эту часть процесса я забыла. Я хотела использовать Ала как буфер, но, похоже, это перерастало в большую проблему. – Нет, Ал зафиксирует ее в реальности, то есть Безвременье, а не ты.
Я почувствовала, как Трон вздохнул. Возможно, он так сильно хотел, чтобы я пришла, потому что у него появилась бы возможность поплавать в моем подсознании. Этого не будет, дружи-и-ще. Ал, продолжая улыбаться, с тихим хлопком открыл бутылку. Я не решалась посмотреть ему в глаза. Кто знал, что я там увижу?
«Комната будет доставлена к вам в течение часа», – подумал Трон несколько разочарованно, и я разорвала связь.
– Бассейн в Белом доме, – фыркнула я и осторожно отложила зеркало Ала в сторону. – Он что, псих? 
Ал снова окажется у меня в голове, но это того стоит. Правда? По крайней мере, Алу не придется спать в библиотеке. Мне было стыдно, что я не могла вернуться, пока Айви или Дженкс не вызовут меня. А вот Ал не выглядел расстроенным. Вообще-то, он был в отличном настроении и передал мне серебряный кубок, выполненный в форме фужера под шампанское.
– А ты еще сомневалась, что одна из нас, – сказал он мягко, в голосе слышались гордость и огромное облегчение. – Отлично сработано, Рэйчел. 
Мы чокнулись, и я сделала глоток, золотисто-янтарная жидкость струилась подобно райскому эликсиру. 
– Вот это да! – восхитилась я, когда смогла вздохнуть. – Держу пари, Ринн Кормель мог бы взять меня в расширенный тур по Белому дому. – Это было не вино, а что-то покрепче, и тепло разлилось, покалывая по всему моему телу до самых пальцев ног. Теперь у меня есть собственная комната и высокооплачиваемая работа, которой никто, кроме Тритон и меня, не сможет заняться. Да, со мной все будет в порядке.
От последней мысли я протрезвела. Со мной все будет в порядке. И чтобы значила эта фраза? Что я буду здесь счастлива? И почему я до сих пор не пытаюсь выбраться отсюда?
Ал, кажется, понял, куда делось мое радостное настроение, и хмуро проговорил: 
– Они начали звонить мне еще вчера, когда поняли, что твое зеркало вызова осталось в другой реальности, – сказал он. – Я оставил сообщение на автоответчике «Она в отключке», но ты видела, как быстро раздался звонок, стоило тебе коснуться линии. Они ждали тебя. В конце концов, кажется, ты сможешь неплохо зарабатывать, находясь здесь.
– С твоей помощью, – я уставилась на малый очаг, который был виден под столешницей нового стола, и вспомнила, как, проснувшись, обнаружила за этим столом Ала. Он очень внимательно разглядывал… какую-то вещь. – Я сделаю для него автомобиль, – задумчиво сказала я вслух, – и за это получу комнату. Тебе не придется спать в библиотеке. 
Ал наклонился наполнить мне бокал и замер. 
– Ты возвращаешь комнату мне? – переспросил он и наполнил бокал.
Меня удивило его удивление.
– Как ни странно, – медленно проговорила я, – я решила обосноваться в новой комнате, чтобы ты мог остаться в своей. 
Он глубоко вздохнул, задержав на секунду дыхание, и медленно выдохнул. Его руки слегка тряслись, когда он поставил янтарную бутылку на стол между нами. 
– Ты займешь мою комнату. Защитные заклятия в ней высечены в камне. Но я бы был рад возможности обновить ее декор, – он сделал глоток, покачивая ногой. – Я подумал, ты захочешь, чтобы я убрал метку. 
Я пристально посмотрела на метку на запястье, ту, с которой началось наше знакомство. 
– Мм, я и забыла, – запнулась я, почему-то смутившись. Я потягивала напиток, не зная, что это такое на самом деле, но мне нравилось слабое покалывание от пузырьков. – Ал, – сказала я, язык немного заплетался. – Просто скажи, чего ты хочешь, и я сделаю это для тебя. Я тебе очень многим обязана. 
Он смотрел на меня, скрывая свои эмоции за таким долгим молчанием, что я подумала, не сболтнула ли я чего лишнего. Пламя в большом очаге погасло, и когда я задрожала, Ал рассеянно кинул в него кусок полированной деревяшки, возможно, подобранной у разрушенного здания на поверхности.
– Мм, Ал? – спросила я, чувствуя себя более чем неловко, мед и янтарь наполнили мою голову сверкающей ясностью. – Я действительно ценю, что ты спас меня. Если я могу как-то выразить тебе признательность за это, ты же скажешь? 
Он повернулся ко мне, на лице все еще отсутствовали какие-либо эмоции. 
– Я почти уверен, что у меня были каштановые волосы. 
О, Боже. Кажется, я оскорбила его.
– Ал…
Наконец у него на лице что-то промелькнуло. 
– Пей, – сказал он, и я чокнулась с его бокалом. – Сегодня мы празднуем. Ты вернулась домой. 
Я не была согласна с частью про возвращение домой, но я подняла бокал, и тут чих накрыл меня так неожиданно, словно кто-то громко хлопнул дверью. Пальцы задрожали, и, шлепнувшись на пол, вино разлилось по красивому черному полу Ала. В испуге я уставилась в козлиные глаза Ала, и его первая реакция – раздражение – сменилась ужасом. Во взгляде появилась жалость. На этот раз чихала я, а не он. И это не было похоже на входящий звонок. Похоже, меня вызывали. И ведь сейчас полдень?
Айви? Дженкс?
– Рэйчел? – спросил Ал, когда на меня накатила первая выворачивающая кишки боль, и я сунула свой стакан ему в руку.
– Меня вызывают, – пробормотала я, сжав челюсти, и хорошее настроение от чудесного напитка испарилось.
– Но ведь сейчас полдень! – воскликнул демон, переведя взгляд на часы, чтобы убедиться в этом.
Ой. Я согнулась пополам от боли и почувствовала, как тяга стала сильнее. 
– Возможно, Трент проклял меня, только чтобы я не могла вернуться, пока не буду вызвана. Очевидно, я все еще могу ходить под… солнцем. Ой! – я подняла глаза, вздрагивая. – Мне пора.
Днем или ночью. Трент сказал «днем или ночью». Трон будет рад. Я все-таки смогу создать для него бассейн, освещенный солнечным светом.
Я задохнулась от боли, когда Ал дернул меня за рубашку, подняв на ноги. 
– Кто знает? – рявкнул он. – Кто знает, что тебя можно вызывать днем? 
– Ал, ты делаешь мне больно! Вероятно, это Айви или мама! 
Он ослабил хватку, но не отпустил совсем.
– Я спрашиваю тебя, кто знает, что твое проклятье позволяет вызвать тебя в течение дня? – потребовал он, и я оттолкнула его руку, чувствуя боль от отказа перенестись по вызову.
– Все, кто был в зале, когда Трент проклял меня, – ответила я. – Охренеть как здорово! Кажется, ты поставил мне синяк. 
Глаза Ала сузились.
– Значит, Трентон, – проворчал он, толстые пальцы сжались в кулак.
– Это если повезет, – сказала я. Мне стало интересно, а знает ли Трент мое имя вызова? Наверное, знает. – Мне надо поговорить с ним и узнать правильные слова на латыни, чтобы перенести проклятие на Ку'Сокса и освободиться. В первый раз я произнесла их неправильно.
Я почти видела, как до Ала постепенно доходит. 
– Ты пыталась неожиданно вернуть ему его первоначальное проклятие? – удивленно спросил Ал. – В ресторане? И я остановил тебя? Чертово ведро с гноем! – воскликнул он, и, клянусь, с потолка посыпалась пыль. – Рэйчел, тебе надо научиться рассказывать мне важную информацию. 
Обхватив себя рукой, я снова согнулась почти пополам. 
– Мне надо идти, – тяжело дыша, проговорила я. – Трент знает это проклятье. Мне надо поговорить с ним. И если мне повезет, то это он вызывает меня. 
Ал снова коснулся меня, но на этот раз его рука нежно легла мне на плечо. 
– А если не повезет, это будет Ку’Сокс. Он знает, здесь ты слишком хорошо защищена, и ты представляешь для него угрозу. Это он вызывает тебя. Он вызывает тебя в реальность, в которую я не смогу последовать за тобой. Он попытается убить тебя! 
Я часто дышала, чувствуя, как трясется все тело. Тяга еще усилилась. Боже, я чувствовала, как меня разрывает надвое. 
– Это не может быть он. Он не знает мое имя вызова. 
– Трент знает, – сказал Ал, на мгновение он болезненно сжал плечо. – Я же говорил тебе держать этого эльфа в ежовых рукавицах. Трент освободил Ку’Сокса. Они работают вместе. Они хотят твоей смерти.
Задержав дыхание, я подняла глаза, чувствуя, что меня предали. Это не мог быть Трент. Я всего лишь неправильно произнесла слова на латыни. Правда? 
– Мне надо идти, – прохрипела я. – Мне дерьмово, знаешь ли? Как тебе удается выжить после такого?
– Рэйчел! – крикнул он, но было слишком поздно, и я отпустила эту реальность. Я почувствовала, как меня втянуло в лей-линию. Боль стихла, и спокойная серая кухня Ала исчезла. Страх, надежда и предвкушение усилились. Если это Ку’Сокс, его ждет очень мерзкий сюрприз. Я сама провозгласила себя демоном, и я должна вести себя подобающим образом.
Но как только я подумала об этом, мое горло сдавило, и на меня нахлынула ностальгия. Айви. Дженкс. Что я им скажу? Пирс, как я ему объясню, что произошло? Трент… каким способом я прикончу его, если он предал меня?
Ладно, может, все и не так плохо.

Глава 27

Сознание затопило гулом изломанных лей-линий Сан-Франциско. Я попыталась разобраться в нем, не высовываясь при этом из плотного пузыря, но все линии звучали похоже. Тут мне мог бы помочь Бис – он умел без вреда для себя пропускать линии внутрь защитной сферы.
Легкие сформировались, и всплыла память о том, как должно выглядеть вместилище моей души – тело. Я с тихим хлопком появилась по эту сторону линий и оказалась в том же месте, откуда исчезла три дня назад – точно в центре сцены, где меня прокляли.
Освещение сцены отключили, и все, кроме лужи света от шипящей керосиновой лампы, тонуло в темноте. Огоньком лампы был подцвечен удерживающий меня круг. Громадный зал стал похож на мрачную пещеру, в отдалении слышался гул генератора. В воздухе витал резкий и острый запах разбитого цемента. Здесь что-то произошло. И электричества не было.
– Вот видите! – воскликнул Пирс, и я обернулась. Фамилиар Ала стоял между Оливером и Вивиан. Позади них на полу лежал четвертый колдун в одеждах Ковена. – Если бы она являлась истинным демоном, ее нельзя было бы вызвать днем. Сними с нее обвинения, Оливер. 
Пирс! Подумала я, а потом злость накатила на меня. Они вызвали меня в круг. Как демона, кем я и была. Облизнув губы, я посмотрела на трех стоящих в ряд колдунов. Они пристально уставились на меня, четвертый явно еще не пришел в себя, его трясло позади них. Эх, лучше б здесь сейчас была Айви или Дженкс, да даже Трент.
– Привет, Пирс, – сказала я сухо. – Полагаю, это твоя идея? – я ткнула пальцем в барьер и быстро отдернула руку, пока не успела обжечься. Откуда они узнали мое имя вызова, мое настоящее имя вызова, а не то, что я одолжила у Ала, оставалось для меня загадкой. Впрочем, Пирс, вероятно, ошивался в виде призрака где-то поблизости, когда я выбирала это дурацкое имя. Супер, я не пробыла демоном еще и недели, а у меня уже нет отбоя от вызовов.
Пирс подошел ко мне, выражение лица у него было измученным и слегка потерянным, длинное пальто покрыто пылью, волосы спутаны, а движения казались резкими. Гнев у меня прошел. Я устала. Я так от всего устала. На одно короткое мгновение в отеле Трента у меня мелькнула мысль, что хотя мы с Пирсом такие разные, из нас вышла бы классная пара. Он любил меня. Я бы тоже могла полюбить его, если бы позволила себе совершать глупости. Но теперь все стало иначе. Он член Ковена, а я демон. Что же со мной не так? Почему все, к кому меня тянет, причиняют мне боль?
– Оливер, выпусти ее, – Пирс гневно прищурился на колдуна, продолжавшего уперто удерживать пузырь, и сердце у меня сжалось от горечи. – Она не демон. 
Нет, я демон.
Оливер скрестил руки на груди; лента Мебиуса, приколотая к лацкану его пиджака, поблескивала в тусклом свете. Круг выглядел четко прорисованным, но если постараться, я его сломаю. Хотя сейчас мне нет до этого дела.
– Привет, Вивиан, – поздоровалась я. Я не особо удивилась, что они обращаются со мной подобным образом. Я спасла этой ведьме жизнь, и вот я заперта в круге, как животное в клетке. Услышав в моем голосе горький сарказм, Вивиан смущенно опустила глаза. Четвертый колдун дрожал на полу, из-под мантии были видны лишь мужские руки и спутанные, заляпанные кровью волосы. В Ковене не хватало еще двух колдунов. Что же произошло?
– Опусти свой круг, а не то я брошу в него тебя! – произнес Пирс резко. – Рэйчел не демон!
И снова Оливер что-то забормотал и отрицательно покачал головой. Он рассматривал меня, как будто я жук, а не человек, которого он осудил три дня назад. 
– Нет, – возразил он, его голос звучал хрипло – похоже, до этого он много кричал. – Если мы освободим ее до того, как она согласиться сделать то, что нам нужно, она откажется.
Я не смогла сдержать смешок, услышав это. Переступила с ноги на ногу и пожалела, что на мне лишь только носки. Было холодно, и я обхватила себя за плечи. 
– У меня есть для тебя новости, Олли, – сказала я. – Я в любом случае не стану делать то, что вы от меня хотите.
Широко раскрыв глаза, Пирс обернулся ко мне, и края его плаща подлетели в воздухе. 
– Мы просим твоей помощи, а не требуем ее, – он посмотрел мне в глаза, моля о прощении. – Мне очень жаль. Не я придумал поставить круг.
Но ты примерился с ним. 
– Думаете, если попросите моей помощи, вы получите ее бесплатно? – спросила я, опустив руки, и услышала, как мой голос разносится эхом. – И это после того, как вы позволили эльфу проклясть меня и заклеймили демоном? Перед всем обществом? – О да. Мне надо поговорить с Трентом. Я посмотрела на Оливера, но не заметила в его взгляде и намека на раскаянье. – И после того, как ты пообещал мне устроить лишь показательную порку?
Пирс опустил голову, услышав в моем голосе упрек. Черт, я знала, что у него случайно вырвалась та фраза, из-за которой я оказалась в круге, а еще он присоединился к Ковену. Все это было сделано ненамеренно, но что в итоге? Я заперта в круге, а он стоит за его пределами. Боже, я была такой дурой. Усталая, я внимательно оглядела пустой зрительный зал, откуда доносилось мерное гудение. Колдуны все сгорбились, как будто ожидая, что крыша сейчас рухнет, а съежившийся на полу ведьмак попытался сжаться еще сильнее, как будто это было возможно. Леон?
– Что случилось? Где остальная часть Ковена? – спросила я, от переутомления у меня сводило лодыжки.
Вивиан вышла на свет. На ней были джинсы и свитер, она выглядела усталой и была похожа на человека, который увидел чересчур много за слишком короткий промежуток времени. 
– Они погибли, – ответила она сдержанно. – Ку’Сокс…
Она замолчала от подавляемой душевной боли. У меня дернулся глаз, и по телу разлился адреналин. Ку’Сокс. И почему я не удивлена?
– Он убил их, – просто произнес Пирс. – Вгрызался в их плоть, пока они звали на помощь. И съел их души у них на глазах. Поглотил их. Это произошло вчера. Все можно было предотвратить, если бы эти трусливые гады прислушались ко мне раньше.
Они хотят, чтобы я вместо них сразилась с Ку’Соксом, поняла я, в новом свете увидев отсутствие электричества и запах разбитого цемента. Вместе с адреналином по венам тонкой струйкой протекла надежда, и я встала ровнее. Им от меня что-то нужно. А мне нужно кое-что от них. Но сначала мне необходимо поговорить с Трентом.
Я почувствовала, как губы изогнулись в совсем не милой улыбке, увидев которую Оливер начал чертыхаться, а Вивиан с трудом сглотнула. Лишь Пирс ожидал от меня этого выражения злобной уверенности, этого жестокого удовлетворения, которое сейчас проступило на моем лице. Я видела такое лицо у Ала – и лишь сейчас поняла его. Мы все были дураками. Все мы.
– То, что Ку’Сокс разрывает на части вашу реальность, уже не моя проблема, – сказала я, разглядывая ногти и жалея, что не могу сменить свою одежду на агрессивный и сексуальный костюм. – Кто хочет изгнать меня? Отослать меня домой?
Последняя фраза просто источала сарказм. Пирс сурово уставился на Оливера, чтобы тот замолчал и прекратил бормотать о демонах. 
– Рэйчел, пожалуйста, – попросил он. – Он все разрушает, убивает людей. Ты уже побеждала его.
– Что, правда? – спросила я, и Пирс опустил глаза. – Тогда я еще была ведьмой. Где Айви и Дженкс?
Кипя от ярости и переполнявших его эмоций, Оливер подошел ближе, и шипящий керосиновый свет наложил на его лицо резкие тени. 
– Ты мерзкий демон. Ты в моем кругу, и ты сделаешь то, что я тебе прикажу!
Я надавила на барьер, и на нем появилась впадина. Круг ощущался прочным, даже если его держал один Оливер. Колдун выглядел старым. Усталым. Что не удивительно, если он последние три дня боролся с Ку’Соксом. 
– Обычно все происходит иначе, – сказала я весело. – Дело в том, что демон может сказать “нет”, а ты мне давно не нравишься. – Злобно улыбнувшись, я склонилась ближе к барьеру, и пузырь жалобно загудел. – Это называется “Давай заключим взаимовыгодную сделку”. Вы изгнали меня, послали фэйри спалить мою церковь, пытались убить меня и моих друзей. Потом вы заставили меня тащиться через весь континент, пообещав прощение, которое я честно заработала, а в итоге прокляли и заклеймили демоном. И теперь, когда у вас неприятности, вам еще хватает наглости просить у меня помощи? – я покачала головой, подумав, что Трент не мог предвидеть такой исход и подготовиться к нему. – Что же, в целом мире у вас может быть из того что мне нужно… хм-ммммммм, надо подумать, – саркастически произнесла я, сделав вид, что размышляю. 
Я по очереди рассматривала их: Оливер сочился ненавистью, Вивиан была разочарованна, а Пирс… он выглядел слишком усталым, чтобы можно было заметить сожаление, хотя я смогла разглядеть в нем чувство вины.
– Даже не знаю, с чего начать, чтобы загладить свой проступок, – сказал Пирс, старинное произношение стало заметнее. – И я готов сделать все, что ты сочтешь нужным, в любом случае. Я не мог и предположить, что мое возвращение в ряды Ковена поставит тебя в такое положение. Такого замысла у меня никогда не было. Так уж… совпало.
Да, так уж совпало. «Прям история моей жизни в двух словах», – подумала я, плечи у меня опустились.
Три колдуна из Ковена наблюдали за мной; в их взглядах в различных пропорциях мешались надежда, стыд и отвращение. Три дня назад я бы сказала: «Верните мне гражданство, и я займусь Ку’Соксом», но проспав эти трое суток под защитой Ала, которых охранял мой сон, поскольку считал меня уязвимой, я поняла, что стоит поразмыслить над этим.
Но возможность навсегда убраться из Безвременья влекла непреодолимо.
Перенеся вес на другую ногу, я выставила бедро и с колотящимся сердцем выпалила: 
– Вы хотите, чтобы я убрала Ку’Сокса? И что же ты готов дать взамен, Олли? Или, возможно, мне лучше спросить “кого”?
Глаза Оливера расширились. 
– Меня? – запнулся он, и я почти рассмеялась.
– Тебя? – насмешливо повторила я, увидев, как Вивиан усилием воли вернула лицу нейтральное выражение. – Ты ни на что не годен, разве что обслуживать столики. Нет, я хочу снятия всех обвинений с меня и моих людей, полноценной отмены изгнания и публичных извинений передо мной и моей семьей на площади Фонтанов, – произнесла я, глядя прямо в лицо Оливеру. – Я хочу того, что ты обещал мне в прошлом году, и я хочу, чтобы ты поцеловал меня в зад. В Мой Белый Зад. Засранец.
– Ни за что, – прошептал он, и кучка одежды на полу зашевелилась.
– Дай ей то, чего она хочет! – завизжал Леон и бросился на Оливера. – Ты обещал, что все будет в порядке! – они упали, и Леон накинулся на Оливера, схватил его за голову и стукнул ею об сцену. – Ты обещал, что если мы проголосуем за тебя, то все будет в порядке, а теперь Вайет и Аманда мертвы! Они мертвы, Оливер! Он съел их!
– Леон! Прекрати! – крикнула Вивиан, схватила бившегося в истерике мужчину и оттащила его в сторону. Нога Оливер ударилась в круг, и я почувствовала покалывание отступающего безвременья. Я немедленно пересекла защитную линию и встала в тени за кругом, подальше от них. Никто, кроме Пирса, этого не заметил. Все смотрели на Оливера, который поднимался с пола, прижав руку к лицу в том месте, где оно ударилось об сцену, его глаза потемнели и были полны злобы.
– Ты обещал! – гневно вопил Леон, снова сжавшись в комок, словно загнанное дикое животное. – Я верил тебе. Все мы верили. И теперь мы все покойники!
В отдалении раздался скрежет – от здания отвалился кусок кладки, на мгновение все затихло, а потом земля задрожала.
– Где мои люди? – спросила я. Мне не хватало едких комментариев Дженкса и молчаливой поддержки Айви. – Но больше всего меня интересует, – освободившись от круга, я улыбалась, – где Трент Каламак?
Когда Оливер понял, что я свободна, он побледнел и еле успел проглотить слова, готовые сорваться с губ. 
– Он тебе нужен? Ты хочешь, чтобы мы его тебе отдали? Боже мой, ты и правда демон.
Пирс опустил голову, но меня не волновало, что он думает. Мне не нужен был Трент в качестве фамилиара, я хотела всего лишь пять минут поговорить с ним наедине и узнать, что я сделала неправильно с этим проклятьем… или врезать ему по морде. Все зависело от того, что он скажет, когда мы увидимся. «Верни Ку’Соксу его проклятие. Ты единственная способна это сделать». Глупый эльф.
Оливер произнес преувеличенно драматичную речь о том, что меня надо заключить в круг, иначе все они погибнут. Вивиан оставила Леона рассматривать ногти с запекшейся кровью и бормотать что-то себе под нос и начала спорить с Оливером, доказывая, что принципы морали порой расходятся с действительностью. Я не понимала, какая разница, буду я находиться в круге или нет. Они все равно все умрут, раз Ку’Сокс начал поедать колдунов и ведьм. Это просто отвратительно.
– Ей на фиг не надо тащить нас в Безвременье. Включи голову! – закричала Вивиан, и Оливер, наконец, замолчал. – И слезь уже со своего пьедестала главного праведника! Жизнь одного человека ради спасения всего цивилизованного мира? Один человек, принесенный в жертву ради спасения человечества – не такая уж высокая цена, на мой взгляд! – воскликнула она, и лицо ее покраснело от стыда. – Это он проклял ее. Чего же ты ожидал? Мы посмертно дадим эльфу медаль и оплатим обучение его дочери в колледже. Вопрос закрыт. Жизнь вернется в норму, и через двадцать лет никому уже не будет до этого дела!
– Ты такая же испорченная, как и Пирс! – вопил Оливер, свет керосиновой лампы падал на его багровое лицо. Они начали громко и яростно ругаться, и я решила больше к ним не прислушиваться. К сожалению, Вивиан была права. Но от этого мне не стало легче. Они готовы были отдать мне человека, потому что видели во мне единственный путь к спасению. Боже мой, и это им мы доверились?
Злость вернулась, и я нахмурилась. 
– Вы решили, что Трент мне нужен в качестве фамилиара? – попыталась я перекричать их. – Что я хочу забрать его в Безвременье, чтобы он снял проклятье? Наказать его за то, что он проклял меня? Мне всего лишь надо переговорить с ним. Забавно, но вы сразу решили, что я утащу его с собой или прикончу на месте. Охрененное вам за это спасибо. Я ценю, что вы так мило обо мне думаете.
Пухлые щеки Оливера задрожали. Возвышенная, произносимая надломленным голосом речь оборвалась, и колдун обернулся. Вивиан тоже прекратила кричать, и я, скрестив руки на груди, задумалась, что бы они сделали, если бы я просто ушла отсюда. Интересно, меня бы утащило в Безвременье на закате? Я, честно говоря, не знала ответа. Когда Трент проклинал меня, он ничего про это не говорил. И раз уж я нахожусь за пределами круга, возможно, я смогу остаться?
Опустив голову, Пирс отошел от колдунов. Ботинки скрипели по песку, покрывавшему сцену, почти как у меня на кухне по рассыпанной по полу соли. 
– Я никогда и не думал, что ты хочешь утащить Каламака, – мягко сказал он и перевел взгляд на Оливера и Вивиан. – У тебя есть план? Для этого тебе нужен Трент? Я могу найти его.
Я подавила дрожь от резкого прилива адреналина.
– У меня есть идея, – признала я, – но Айви куда лучше умеет планировать. Где она?
Оливер и Вивиан переглянулись и уставились на меня.
– Если ты сможешь убрать Ку’Сокса, тебе вернут звание белой ведьмы, – произнесла Вивиан, не ответив на мой вопрос. – Тебя простят за использование черной магии, включаю ту, что ты используешь, чтобы избавиться от Ку’Сокса, – добавила она. – Ковен оставит в покое тебя и твою семью. Но мы не знаем, как снять с тебя демонское проклятье.
– Трент знает, – сказала я, не видя смысла признаваться, что сама способна избавиться от него. По большей части. Черт побери все до самого Поворота, надеюсь, я не совершаю очередную глупость. Я не против того, чтобы сделать глупость один раз, но повторять свои ошибки и снова доверять тому же человеку мне не хотелось. – Но я не белая ведьма, – продолжала я, заставив себя не сжимать челюсти от напряжения. – Я демон, и я хочу, чтобы вы признали это официально. Если вы с этим согласны, то по рукам. Да, и я не хочу нести ответственность за разрушения, которые могут возникнуть, когда я буду убивать Ку’Сокса. Идет?
Вивиан выглядела испуганной, но Оливер язвительно махнул рукой, соглашаясь с моими требованиями. Пирс прикрыл глаза, он казался расстроенным. Я знала, что не смогу заставить их придерживаться условий соглашения, и не ждала, что они будут соблюдать его. В данный момент главным для меня было отдать проклятие Ку’Соксу.
– Итак, где же сейчас находится эта дизайнерская генетическая свалка в виде демона? – спросила я. Мне понравилось оскорбительное прозвище, придуманное для Ку’Сокса Алом. Я понятия не имела, как передавать проклятье, но узнать местонахождение противника было неплохим началом.
Вивиан посмотрела на двойные запертые двери. 
– Иди на громкие крики.
Я быстро вдохнула и выдохнула. 
– А Айви и Дженкс? Мне понадобится их помощь.
Все молчали. Казалось, у меня остановилось сердце, когда все они посмотрели на Пирса.
– Ку’Сокс забрал их, – произнес он, и я задрожала, меня окатило волной ужаса. – Я полагаю, он не убил их сразу же, а просто держит при себе, чтобы выманить тебя.

Глава 28

Некогда яркий золотистый ковер был весь покрыт слоем бетонной пыли, насыщенные цвета потускнели. Я пробиралась через холл при полном отсутствии освещения – солнечный свет, проникающий сквозь окна, не мог осветить такое огромное здание, так что толку от него почти не было. Люди вокруг тихонько плакали, что-то шептали и смотрели на меня, завернувшись в желтые полотенца, взятые в номерах отеля. Некоторые жались к стенам, другие, сбившись в кучки, сидели на полу и разговаривали. Но по большей части они молчали. Уже не надо было ничего решать. Отупевшие от ужаса, ведьмы теперь просто существовали, их разум был таким же тусклым, как ковер, покрытый мусором от разрушенного здания. Все пропахло бетонной пылью и ужасом – настолько сильным, что люди потеряли способность действовать.
Но пока я шла к освещенным солнцем стеклянным дверям, многие поднимали головы, на их лицах отражалось понимание, которое сменялось характерным страхом или задумчивостью, как будто на ковре за мною, кроме небольшого облачка пыли, оставался еще яркий и блестящий след. Челюсти напряглись, и я стала непроизвольно размахивать руками чуть сильнее. Демоническая ведьма. Было видно, что меня узнавали, но я лишь шире расправила плечи. Ну да, я демон. Признайте это и смиритесь. И я спасу ваши никчемные задницы.
– Не обращай на них внимания, – посоветовал Пирс, идущий рядом со мной. Его плащ был почти такого же цвета, что и ковер, весь покрыт темно-серой пылью, и только на плечах виднелся родной коричневый оттенок. – Они боятся.
– Я тоже, – призналась я, глядя прямо перед собой. Я была напугана и зла, потому что Ку’Сокс удерживал Айви и Дженкса уже три дня и причинял им боль. Он был уверен – я приду к нему. 
По крайней мере, с моей мамой все в порядке – в тот момент, когда Ку’Сокс разрушил большую часть Сан-Франциско, она была в тюрьме. Она все еще в тюрьме, и слава Богу, но теперь она хотя бы знает, что я снова вернулась в эту реальность. На какое-то время.
Ал тоже знал, что я собиралась делать. Не знаю почему, но я заставила их вернуть мне мое зеркало вызова и сообщила Алу, что со мной все в порядке. Я ощущала его беспокойство, хотя раньше не замечала у него подобных эмоций. Возможно, однако, что он больше волновался о моем благосостоянии. Я чихала почти пять минут после того, как сказала ему, что собираюсь встретиться с Ку’Соксом и разобраться с ним, не дожидаясь вечера. После того разговора прошел час, и демон, видимо, сдался.
Зеркало вызова осталось на хранении у Вивиан, а вот магнитный мел лежал в кармане джинсов вместе с парочкой липучек. Еще у меня был пейнтбольный пистолет Ковена с полной обоймой чар, хотя я сомневалась, что они подействуют на побережье. Но пока Ку’Сокс будет уклоняться от выстрелов, у меня появится дополнительное время. Помимо этого у меня почти ничего не было, я выбрала самое полезное из той мелочевки, что Оливер смог найти. Мне не нужна его магия. Я ей не доверяю. Ку’Сокс мог собрать все зелья, что были у Оливера, и без последствий искупаться в них. Я не стану убивать Ку’Сокса. Я буду удерживать его достаточно долго, чтобы успеть передать проклятье. И выжить. Да, выжить я бы тоже хотела.
Челюсти свело, и я заставила себя разжать зубы. Позади меня тащились Вивиан и Оливер, и за их спинами тоже слышалось перешептывание. Было очевидно, зачем они пошли со мной, и толку от них было чуть больше, чем от пушечного мяса. Меня не волновала судьба Оливера, но отвечать за смерть Вивиан мне не хотелось.
Пирс прошел вперед, чтобы открыть передо мной дверь, но я с усилием толкнула соседнюю. Дверь резко распахнулась, и на меня хлынул мощный поток яркого солнечного света. Я замерла. Солнечный свет оглушал, как наркотик. Глаза слепило, и я почти расплакалась. Солнце. Я слышала отдаленный рев сирен и шум вертолетов, но лишь подняла глаза к небу и улыбнулась. И почему я раньше мечтала об очках, чтобы отгородиться от солнечного света? А ведь прошло всего три дня. Точнее, всего несколько часов, если учесть, что остальное время я провела без сознания. Тепло заполнило меня, и, казалось, я провела в заточении годы.
Я опустила глаза, зная, что продолжаю улыбаться, и увидела, что Пирс встал рядом с черным фургоном с логотипом ОВ и наблюдает за мной. Он открыл боковую дверь и сделал приглашающий жест. Вивиан и Оливер уже находились внутри, споря, кто займет передние места. Впереди нас стоял еще один черный автомобиль с включенными фарами, и еще одна машина ждала позади. Улица была почти пуста, если не считать бетонных глыб, упавших со зданий, и клочков бумаги. Я снова взглянула в небо и увидела трех чаек, летящих к заливу.
– Рэйчел?
Чайки скрылись за темными зданиями, и я оторвала глаза от неба. С тяжелым сердцем я пошла к фургону. У меня с собой не было ни чар, ни заклятий. Не глядя ни на кого, я забралась внутрь. Вивиан и Оливер заняли места, расположенные спиной к водителю, так что я села напротив Вивиан. Сиденье находилось возле большого прямоугольного окна, и я прижалась спиной к холодной стенке фургона, снова ища взглядом в небе птиц.
Я дернулась, когда с громким хлопком закрылась дверь. Пирс сел рядом со мной, оставив кучу места между собой и дверью. Чудесный запах красного дерева стал сильнее.
– Поехали, – кисло скомандовал Оливер, и фургон медленно двинулся вперед. Сквозь большое лобовое стекло я видела, как на ведущем автомобиле вспыхнули габаритные огни, и мы двинулись вперед, медленно и спокойно, как похоронная процессия.
Чайки вылетели из-за здания, и я прислонилась к окну, наблюдая за ними. Оливер начал жаловаться, но его никто не слушал. Птицы были прекрасны, их четкие черно-белые силуэты неслись по синему небу, они кричали что-то друг другу, их голоса разносились в тишине разрушенных зданий. Вокруг было тихо, раздавался лишь шум колес фургона, проезжавшего по обломкам.
Пирс коснулся моей руки, пытаясь привлечь внимание, но я не могла отвести взгляда от птиц.
Ку’Сокс держал в заложниках моих друзей. Мне нечем с ним бороться, у меня было лишь проклятье, как вернуть которое я не знала. От Вивиан и Оливера будет мало толку. Пирс мог помочь, но положиться на него я не могла.
Птицы исчезли за другим зданием. Пирс сжал мою руку, и я повернулась к колдуну. Он казался другим – более старым, усталым, грязным. Его рука, лежащая поверх моей, была оцарапана падающими камнями, ногти сломаны, а костяшки кровоточили. Волосы казались седыми от пыли. Юношеский, жизнерадостный в любых обстоятельствах настрой почти пропал. Но, несмотря на это, его первыми словами, когда он взял меня за руку, были: 
– С тобой все в порядке?
Во мне вспыхнул гнев, но он сжал пальцы сильнее, не дав мне отдернуть руку. 
– Мои друзья стали приманкой в устроенной для меня ловушке, я провалялась без сознания на кухне Ала целых три дня, а город, который проклял меня, теперь просит моей помощи, и ты спрашиваешь, все ли у меня в порядке?
– Ал причинил тебе боль? – спросил Пирс, его глаза вспыхнули, и я затрясла головой.
– Он… – запнулась я. – Он охранял меня после того, как я доказала им, что я демон, – сказала я, не отводя взгляда, и услышала, как Вивиан резко вдохнула, а Оливер фыркнул, как будто он все время это знал. Мне не нравилось, что и водитель это услышал, но так уж вышло.
Пирс задумался над моими словами и еще сильнее нахмурил брови, потом заставил себя успокоиться и повернулся ко мне лицом. 
– А ты в порядке? – снова спросил он, но я не ответила. Нет, я не в порядке. Со мной все нормально. Да, все нормально. Затрахана до потери пульса, как бы сказала Айви.
Автомобиль тряхнуло в сторону – мы объехали еще одну брошенную машину. Чтобы не свалиться на Пирса, мне пришлось упереться руками, и в процессе я выдернула у колдуна свою ладонь. Синий «Ленд Ровер» бросили, когда на его капот упал кусок чьей-то гостиной. Спорим, это стало очень неприятным сюрпризом.
Мы ехали в сторону залива, и я мельком увидела его искрящуюся на солнце поверхность. Я вдохнула полные легкие и выдохнула. Перед глазами всплыли пустые лица людей в отеле. Они требовали моей крови, пели в унисон, чтобы дать Тренту коллективную энергию и передать мне проклятие Ку'Сокса. Коллективную…
«Дерьмо», – подумала я, почти застонав, когда все поняла. Разве можно быть еще большей дурой? Я забыла про коллективную энергию! Поэтому заклятие и не закрепилось! Слова на латыни были правильными, а вот исполнение неверным. Я попыталась в одиночку перенести проклятие, но была в нем какая-то часть, которая нуждалась в коллективной энергии, чтобы закрепить его! Мне нужна группа ведьм. Мне нужна сила, которую могут дать только колдуны и ведьмы.
Мои глаза сузились, а грудь сдавило. Ага. Можно подумать, они захотят мне помогать? Но стоило попытаться.
– Рэйчел?
Я вздрогнула, почти напугавшись, когда увидела сидящего возле меня Пирса, в уголках его глаз читалось беспокойство. Окрыленная только что появившейся у меня надеждой, я смогла улыбнуться. 
– У тебя грязь на носу, – сказала я и протянула руку, чтобы стереть ее. Я не касалась никого уже три дня, и сейчас, ощутив под пальцами тепло его кожи, почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Я не любила его, но если бы все сложилось иначе, могла бы полюбить.
– Все будет хорошо, – мягко произнес Пирс и бережно взял меня за руку, лежащую между нами. Его рука ощущалась сильной, настоящей, и мне стало стыдно, что я просила его помощи, зная, что он меня любит, а я его нет. Но я ощущала себя такой одинокой, и не смогла отпустить его.
– Завтра солнце вновь взойдет. Он всего лишь демон, – сказал Пирс, и от его слов мне стало еще хуже.
Демон, который держит моих друзей в заложниках. Фыркнув, я посмотрела сквозь стекло на солнце. Мимо проносились пустые улицы, пустые лодки в доках с плакатами «Посмотреть на китов». 
– От меня пахнет? – прошептала я, и его рука, лежащая поверх моей, дернулась. Я отвела взгляд, уже получив ответ. Так я и думала. Почему, когда вокруг твориться такое, меня больше всего волнует, как от меня пахнет? Но это было важно.
– Я не обращал внимания. Ты же была в Безвременье. Я теперь едва замечаю этот запах.
Почему он так мил со мной? Я этого не заслужила. Но мне было это нужно. Вздохнув, я тихо сказала: 
– Спасибо, что помогаешь мне, – я подняла голову, посмотрела на Вивиан и Оливера. – Вы все.
Оливер фыркнул. 
– Если бы мы могли сами с этим справиться, вызывать тебя не стали, – сказал он. – Я здесь лишь для того, чтобы убедиться, что ты не сбежишь.
Вивиан сурово на него посмотрела, и колдун умолк. 
– Что тебе нужно? – спросила она, вынимая сотовый телефон из внутреннего кармана куртки. – Что угодно.
Автомобиль повернул, новый значок Ковена на отвороте пальто Пирса отразил луч света, и по салону замелькали солнечные зайчики, напоминавшие крылья Дженкса. Я посмотрела на телефон Вивиан. Ведьма ждала моего ответа. Сердце у меня сжалось от боли. Ее телефон был такой маленький, полностью черный и с крошечными серебряными кнопочками, в число его функций явно входило повышать привлекательность владельца. Айви бы он понравился.
Я прикрыла глаза, стараясь не расплакаться. Черт побери, демоны не плачут, даже когда их друзей захватил слетевший с катушек псих.
Когда я открыла глаза, я встретилась взглядом с водителем. Я была уверена, что это какой-то болван из ОВ, и он обязательно передаст шефу все сказанные мною слова. Ну и пусть. Я хотела, чтобы они тоже все узнали. 
– Трент отдал мне проклятие, – начала я, и Пирс улыбнулся.
– Я же был там, – сказал он, медленно вдохнув и выдохнув. В его глазах появилось злость – он вспомнил, каким дураком его тогда выставили. – Теперь это не имеет значения.
Я облизнула губы, глядя за спины Вивиан и Оливера на водителя. 
– Он отдал мне проклятие, чтобы я вернула его Ку’Соксу и могла изгнать его в Безвременье навеки. Но чтобы проклятие закрепилось, мне нужна коллективная энергия.
Вивиан уставилась на меня. 
– Он спланировал это? Тогда почему он сбежал?
Трент сбежал? Дерьмо, возможно, я не права.
– Ку’Сокса надо убить, а не изгнать, – резко возразил Пирс. – Иначе этот эльфийский ублюдок снова его вызовет. Я полагаю, что обманувший тебя подлец как раз и вызвал его снова. 
– Мы не очистим твое имя, если демон сможет вернуться! – гневно проговорил Оливер.
– Не думаю, что я смогу убить Ку’Сокса, – сказала я, глядя на Пирса в упор. – А во-вторых, Ку’Сокс появился в этой реальности самостоятельно, его никто не вызывал. Он особенный, он был создан после появления Безвременья и не привязан к нему, его не затягивает обратно на восходе солнца. Демоны тоже не хотят его видеть на своей стороне, поэтому они изгнали его сюда, используя то же проклятье, каким проклял меня Трент. Трент полагал, что ты не будешь придерживаться условий нашего соглашения, достигнутого в здании ФВБ прошлой весной. Именно поэтому он освободил Ку’Сокса. Трент думает, что я смогу победить этого безумного психопата, если передам ему проклятие. И все это случилось после того, как ты пообещал вернуть мне гражданство. Ты виноват во всем происходящем, Оливер, – последнюю фразу я произнесла, глядя прямо на главу Ковена.
Оливер глубоко вдохнул. 
– Каламак освободил Ку’Сокса!
– Ах ты, глупый … политический … ублюдок! – воскликнула Вивиан.
Я пожала плечами и увидела в окно, что мы проезжаем мимо пляжа. На нем валялись брошенные отдыхающими вещи. Когда Трент хотел чего-то, его не волновало, кто пострадает, чтобы он смог получить это. 
– Он освободил Ку’Сокса, потому что знал, что Оливер не сдержит свое обещание, если только его не заставить, – сказала я, не совсем уверенная, как отношусь к этому. – Трент обещал мне свободу, и Ку’Сокс – лишь средство для достижения этой цели.
– Ты не можешь свалить всю вину на меня, – возразил Оливер, и Вивиан, округлив глаза, уставилась на него.
– Заткнись уже, ты, сексуально озабоченный старпер! – крикнула она, и водитель глянул на нас в зеркало заднего вида. – Все это твоя вина! Все, целиком! Если бы ты выполнил свое обещание, а не пытался избавиться от Рэйчел, ублажая свое эго, полгорода не было бы разрушено, Леону не нужен был бы курс психотерапии, а Вайет и Аманда были бы живы!
– Ты не можешь во всем винить меня! – воскликнул Оливер, и Вивиан впилась в него взглядом.
– Могу, – рявкнула она, – и если кто-то из нас выживет, я смещу тебя с должности. Можешь быть уверен, – тяжело дыша, она повернулась ко мне. 
Лицо ведьмы раскраснелось. Оливер лишь удивленно открывал и закрывал рот, как рыба, выкинутая на берег. А Пирс посмеивался. 
– Тысячи жизней, – тихо произнес он. – И целый мир, брошенный в опасности, если ты проиграешь. Трент, видимо, очень сильно верит, что ты сможешь вернуть Ку’Сокса на свое место,– колдун, молодой на вид, но мудрый, посмотрел на Оливера. – И ты получишь свободу, Рэйчел, и не важно, как они будут называть тебя.
Я медленно выдохнула. Трудно было не поддаться на такую лесть. Он пообещал мне все это, чтобы загладить свою вину? Трент хотя и был наркобароном и убийцей, но его слову можно было верить. Не говоря уже о его полном неуважении к невинным жизням.
– Если я смогу проклясть Ку’Сокса и отправить его в Безвременье, то все мы сможем вернуться к нормальной жизни, – сказала я и мысленно добавила «отчасти». Я так и останусь демоном, ходящим под солнцем, но зато я снова буду находиться в этой реальности. Лицо Вивиан немного расслабилось, и я добавила, – хотя мне надоело быть милой. Если вы снова меня подставите или просто разозлите меня, я его выпущу.
– Это шантаж! – воскликнул Оливер.
Пирс напряженно повернулся к нему, но прежде, чем он успел что-нибудь сказать, фургон с громким визгом тормозов остановился. Я вытянула руку, чтобы не упасть, но Пирс оказался быстрее. Он обхватил меня, не дав свалиться на Вивиан. Мы все уставились в лобовое стекло.
Водитель расстегнул ремень безопасности и повернулся к нам. Его лицо было узким, а выражение лица под торчащими каштановыми волосами – суровым. А глаза… стали по-вампирски черными. Я задрожала, чувствуя древнюю силу, разливающуюся по салону вместе с запахом вампира, всецело заполнившим меня. Я подавила дрожь, инстинктивно прижав руку к шее. Дерьмо, этот парень был не просто водителем. Он был агентом ОВ – Охраны Внутриземелья.
– Оливер, – произнес мужчина, и от его голоса у меня кожа покрылась мурашками, – мы в ОВ считаем, что ты успел серьезно напортачить. Если Рэйчел навсегда избавится от такой угрозы, как демон, ходящий под солнцем, всем будет насрать, даже если она королева проклятых или ест котят на завтрак на глазах у детишек из детского сада. Ты оставишь ее в покое, или мы тебя дискредитируем.
– Кто ты, черт тебя подери? – вскричал покрасневший Оливер, но было видно, что он напуган так же, как и я.
Вивиан, переведя взгляд с Оливера на водителя, медленно отодвинулась от Оливера. Пирс тоже перепугано уставился на него с открытым от удивления ртом. А я лишь хотела выбраться из машины, прежде чем вампирский токсин проникнет глубже под кожу на шее и заставит меня кинуться прямо в объятья к этому парню. Он был живым вампиром, и он мог видеть, как поднимается солнце, но через какое-то время он тоже станет немертвым. Очень сильным, очень старым немертвым.
– Я – твое падение, Оливер, – ответил мужчина, и я задрожала. – Если будешь продолжать, то встретишь меня в своем доме, рядом с бассейном, заполненным телами твоих детей. И на лбах у них будут нарисованы сатанинские символы. Но если ты доверишься Морган и подашь в отставку, так как ваш Ковен оказался совершенно бесполезен, то для тебя я исполняющий обязанности главы западного отделения ОВ в Миссисипи, – он посмотрел мне в глаза и добавил негромко. – Тебе следует заменить их людьми, которые не боятся испачкаться ради общего блага.
Не думаю, что он говорил о бетонной пыли. Я улыбнулась и немного расслабилась.
– Мы подъехали настолько близко, насколько можем, – сказал вампир. Он наклонился между Оливером и Вивиан, чтобы взять меня за руку. Сердце застучало быстрее, Пирс напрягся, и в черных глазах мужчины заплескалось веселье. – Мы в ОВ желаем тебе удачи, демон. Оставить тебя среди этой посредственности было нашей ошибкой, – он посмотрел на Оливера и снова на меня. – Огромнейшей ошибкой. Хорошей тебе охоты, Рэйчел.
Лишь с третьей попытки я смогла выдавить: 
– С-спасибо.
О, Боже. Если я смогу провернуть все это, ОВ будет… ну, не совсем на моей стороне, но меня, по крайней мере, вычеркнут из расстрельного списка. Может быть, они даже станут меня уважать? О, дерьмо. А мне нужно их уважение? Они, возможно, захотят, чтобы я выполняла для них какую-нибудь работу.
Вампир нежно поцеловал мне руку, по коже скользнули клыки, и я почувствовала запах ладана, вызывающий острое желание. А потом… он ушел, передняя дверь глухо захлопнулась, и его фигура одним быстрым движением оказалась у первой машины. Обе машины ОВ уехали. Вместе со свежим воздухом, дувшим прямо с залива, в окно вползла тишина. По пути сюда мы проезжали шоколадную фабрику, и, кажется, я могла учуять ее запах.
– Я не выйду из этого фургона, – отрезал Оливер.
Вивиан нахмурилась.
– Да, ты прав, – коротко сказала она.
Ведьма отклонилась и врезала Оливеру точно в челюсть. Я успела только охнуть.
Пирс вскрикнул от удивления, но все уже закончилось, и мужчина без сознания мешком свалился на пол. Вивиан покрутила рукой и потерла покрасневшие костяшки, в ее глазах бушевала ярость. Здесь, видимо, не обошлось без использования чар, потому что она ударила его не настолько сильно, чтобы вырубить.
– А это больно, – выдохнула она, улыбаясь. – Черт, мне придется ответить за это, когда чары выветрятся, но я так давно мечтала это сделать. Он такой придурок.
«Значит, нас всего трое», – подумала я. Этот факт меня радовал. Оливер бы все испортил.
Я задрожала. Ну, вот время и пришло.

Глава 29

Боковая дверь со скрипом отъехала в сторону, и сердце у меня запрыгало. Я пододвинулась на сиденье и вышла следом за Пирсом. Мы находились в трамвайном парке, где разворачиваются вагончики. Газон был подстрижен, и даже кусты подрезаны. С другой стороны улицы возле пляжа стояло небольшое кирпичное здание, заколоченное досками. Судя по виду, раньше в нем располагалось что-то типа общественного бассейна. Ветер энергично дул с залива. Я фыркнула – не стоит и пытаться тянуться тут к линии.
Вполне логично, что Ку’Сокс обосновался именно здесь. Обычная магия тут работать не будет, тогда как демонской соль не помеха. Я мрачно улыбнулась, чувствуя себя свежим кексом на блестящей белой тарелочке. Я здесь, Ку’Сокс. Приди и откуси кусочек.
Я опустила ноги на тротуар. Удивительно, как овэшникам удалось так быстро найти мне обувь в городе, где ничего уже не работает. Хотя ботинки были не новые.
– Рэйчел, ты сказала, что у тебя для нас есть задание?
Я обернулась к Пирсу, постаравшись сделать волнение на своем лице менее заметным. 
– Не дать мне умереть, когда все закончится? – обреченно спросила я, и он взял меня за руку. Это был настолько романтичный поступок, что от него мне стало еще хуже. Сознание было ясным как никогда, и все же я позволила его пальцам сжать мою руку, потом отняла ее и повернулась к Вивиан. Ведьма пристально разглядывала стоящие вдалеке здания и пыталась понять, откуда до нас доносится звук работающего радио. В остальном вокруг было тихо, лишь волны бились о камни на берегу. Вид на залив был потрясающий: на мосту ни одной машины, и ни одной лодки, плывущей в сторону Алькатраса. Привет, Мэри. Съешь свой хлеб и убей свою магию. Это того не стоит.
Не понимаю, что со мной. Вся моя жизнь решится в следующие пять минут, и не только моя – еще Айви, Дженкса и вообще безопасное существование всех людей, а я стою здесь и наслаждаюсь запахом морской воды и игрой солнечного света на спинах букашек, роем летающих вдоль залива.
– Вивиан, – я заставила себя вновь обернуться к ней. – О, Вивиан, – повторила я мягче, увидев, как она напугана.
– Я в порядке, – заверила она дрожащим голосом. – Трент не отвечает на звонки. Извини. Я буду дальше ему звонить. Думаю, он с малышкой улетел обратно в Цинциннати. Что еще я могу сделать? Я хочу помочь.
Она была в ужасе, и я понимала ее. Она боролась с Ку’Соксом уже три дня и видела, как двоих ее друзей он съел заживо. Но она пошла со мной и была готова сражаться до последнего. Я не хотела, чтобы она была здесь. Лучше бы Вивиан вернулась в город и подыскивала мне ведьм.
Ветер, дующий с залива, спутал мне волосы, и я улыбнулась. Сосредоточься, Рэйчел, сконцентрируйся. 
– Ты вернешься в город, если я попрошу? – спросила я. Только сейчас я сообразила, что водитель из ОВ оставил ключи.
– И б-бросить тебя? – запинаясь, выдавила она. Я взяла ее за руку и отвела назад к фургону. – Я могу помочь!
– Я рассчитываю на тебя, – сказала я. – Мне нужно, чтобы ты вернулась. Заезжай в каждую церковь, что сможешь найти. Там ведь будут люди, так? Заставь их звонить в колокола. 
Вивиан уставилась на меня, и ее голубые глаза широко раскрылись, когда до нее дошло. 
– Тебе нужна коллективная энергия, – произнесла она хрипло, поняв, о чем я ее прошу.
Объединения энергии в целом городе не случалось с самого Поворота. Это будет одновременно и общим порывом, и общим страхом. Актом доверия. Не знаю, захотят ли колдуны мне помочь, но если откажутся, и я потерплю неудачу, они об этом очень горько пожалеют.
– Я сделаю это, – пообещала она все еще дрожащим голосом. – Рэйчел, даже если мне придется развести огромный костер в самом центре Сан-Франциско, я достану для тебя коллективную энергию. Я обещаю. 
Каким-то чудом я смогла улыбнуться и замерла, когда она быстро обняла меня. Когда Вивиан отстранилась, ее глаза были полны слез.
Я быстро заморгала, стараясь не разреветься. 
– Спасибо, – поблагодарила я.– Поторопись.
Кивнув, она развернулась и пошла к фургону, слегка шаркая пыльными ботинками по тротуару. Дверь скрипнула, и изящная фигурка ведьмы забралась внутрь. 
– Зато на дорогах не будет пробок, – сказала она и захлопнула дверь.
Вивиан завела двигатель, и тарахтение фургона эхом разнеслось среди покинутых зданий. Я чувствовала присутствие Пирса, стоявшего рядом со мной. Мы вместе смотрели, как она уезжает. Шум фургона быстро стих, и мы остались одни. Вроде того. Ку’Сокс был где-то поблизости.
Нервничая, я потерла ладони и втянула носом рассевающийся запах выхлопного газа. 
– Как думаешь, может, нас высадили не на том пляже, а? – спросила я, и Пирс, положив руки мне на плечи, развернул меня спиной к заливу и лицом к холмам Сан-Франциско. Отсюда все выглядело нормальным, если не считать окутавшей нас тишины и слишком чистого воздуха. Если уж мне придется сделать это, то Пирс еще не самый худший вариант напарника.
– Рэйчел, – произнес колдун, и от глубины эмоций в его голосе я замерла. Он собирался сказать то, что должно загладить его невольное участие в наложении на меня проклятья. Но я демон, а он посвятил свою жизнь убийству демонов. Мне не хотелось слушать его признание.
– Подожди, – прервала я его, повернувшись и обнаружив, что он стоит очень близко. Я замерла. Пирс протянул руку и коснулся меня, и не опустил ее, хотя я не двигалась. Пыльные волосы торчали в беспорядке, и все равно он выглядел потрясающе. Он щурился от ветра, дувшего с залива, и я видела решимость в его взгляде и знала, что у него хватит сил, чтобы помочь мне справиться с любой задачей. Он думал, что любит меня, и даже простил за то, что я не дала ему убить Ала, и все это разбивало мне сердце.
«И я буду плакать, когда уйду, потому что буду любить тебя вечно». 
Я не могу полюбить его. Моя любовь постепенно разрушит его, а я этого не хочу.
Я наклонилась к Пирсу, мечтая, чтобы от меня не воняло Безвременьем и демонами. Он удивленно моргнул, когда понял, что я собираюсь делать. Он медленно протянул руки, одна скользнула мне на шею, другая сильнее сжала мне пальцы. Моя голова запрокинулась, а губы приоткрылись. Когда его губы коснулись моих, я ощутила лей-линию и задрожала.
Пирс обнял меня, и пока мы целовались, я чувствовала скользящую по щеке слезу. Когда он отстранился, я испытала почти физическую боль. Не знаю, зачем я сделала это, может, потому что могу сегодня погибнуть. По крайней мере, я умру, освещенная солнцем.
– Пирс, – сказала я тихо. И хотя поцелуй закончился, наши лбы еще соприкасались. – Я не могу…
Мы развели головы, и он приложил палец к моим губам. Ощутив на губах солоноватый вкус, я удивленно моргнула.
– Я знаю, – произнес он и уставился на залив позади меня, как будто не мог смотреть мне в глаза. – Не говори ничего, – попросил он. – Давай дождемся заката, и если мы оба будем живы и сможем увидеть его, тогда мое сердце будет разбито, ведь я буду знать, что ты жива, но никогда не станешь моей. А если тебя не станет, мое сердце будет разбито, но я буду знать, что Господь забрал тебя домой, поскольку я ни за что не позволю демону Ку'Соксу сожрать тебя. Не позволю.
В горле стоял комок. Я вытерла глаза, и песок с рук попал в них.
– Нет, – покачала головой я и сделала несколько шагов назад, пока не вырвалась из его объятий. – Пирс, я не люблю тебя, – его губы слегка изогнулись, он слышал ложь там, где ее не было. Я взяла его за руки. – Я не люблю тебя, – повторила я, и горло сжалось. – Мне нравится мысль о нас с тобой как о паре, и, возможно, эта симпатия когда-нибудь переросла бы в любовь, но я знаю, что этого не произойдет. Никогда. Я демон.
Он набрал в легкие воздуха. Было видно, что он не готов согласиться с этим. 
– Ты не демон.
Я опустила глаза на его руки в своих, они были сильные и мозолистые. 
– Я демоница. Я сделала то, чего не может сделать ни ведьма, ни мужчина-демон, и все демоны приняли этот факт. Пути назад нет. Не сказать, чтобы я хотела такого развития событий.
Последнее прозвучало резко, и, подняв голову, я увидела у него в глазах панику.
– Все хорошо, – прошептала я, не позволяя навернувшимся на глаза слезам скатиться по щекам. – Это еще не значит, что я плохая, но это также не значит, что я когда-либо… – я замолчала. Было слишком трудно произнести эти слова.
Он сильнее сжал мои руки, но внутри я уже чувствовала себя мертвой. 
– Я не боюсь, – Пирс попытался подтянуть меня ближе, но я уперлась, и он отпустил.
– Я никогда не причиню тебе боль, – возразила я, вспоминая, как он стоял перед Ку’Соксом, сражался за меня, рисковал ради меня своей жизнью. Неужто только для меня это было оскорбительно? Наверно, я должна быть благодарна?
Наши глаза встретились, и я увидела, как в его взгляде блеснул гнев. 
– Я имел в виду, что не боюсь трудностей в любви. Если бы все было так просто, любой мог бы с легкостью обрести любовь. Но пусть будет по-твоему.
Он отвернулся, и я протянула к нему руку, но не коснулась и ничего не сказала. Пусть лучше все будет именно так. 
– Возможно, тебе надо вызвать его, – предложил Пирс, злобно уставившись на холмы.
Я кивнула, хотя живот скрутило от напряжения. Я сказала, что не люблю его, а ему как будто нет до этого дела. Я сказал ему, что я демон, и что он ответил? Что любовь сложная штука. Тоже мне, открыл Америку. А я надеялась, что он все-таки поймет.
Тихо ступая по асфальту, я пересекла дорогу и забралась на скамью возле заколоченного досками туалета. Она была изрисована символами уличных групп. Широко расставив ноги, я сложила руки наподобие рупора и поднесла их ко рту. Черт побери, и почему у меня не может быть нормальной жизни?
– Ку’Сокс! – крикнула я в сторону парка, от разочарования мой голос звучал злобно. – У тебя есть то, что принадлежит мне!
«Радио», – поняла я. Радио играло веселую пляжную музыку, а потом внезапно звук исчез. Пульс ускорился, и я посмотрела на Пирса. Он стоял, сжав руки в кулаки, готовый биться за меня, даже после того как я сказала, что не люблю его. Но почему?
– Минутку! – крикнул в ответ Ку’Сокс, я от удивления открыла рот. Просто не верится. Минутку? Он что, правда просит меня подождать?
Пирс пожал плечами, а я спрыгнула со скамьи. 
– Тебе стоит держаться в стороне, если хочешь выжить, – предложила я, усилием воли удерживаясь от того, чтобы схватиться за пейнтбольный пистолет.
Пирс откинул плащ назад и упер руки в бока. 
– Можешь окружить себя сферой Безвременья, если хочешь выжить.
О чем я только думала, отправляясь на битву с Ку’Соксом без Ала? Но он захватил Айви и Дженкса, и времени на ожидание у меня не было.
Услышав тихие шаги, я подняла голову и почувствовала, как бледнею. Ку’Сокс одной рукой сжимал горло Айви, а другой болезненно вывернул ее руку и тащил вампиршу по ступеням, ведущим в парк.
– Отпусти меня, урод! – услышала я ее хрипенье. Она собралась с силами и попыталась вырваться, но это было бесполезно. Один глаз у нее заплыл, а губа была разбита.
– Дженкс! – закричала я, когда они спустились на землю, и вытащила свой пейнтбольный пистолет. Руки вспотели, и я резко вобрала в себя энергию линии, которой касалась. – Где Дженкс?
Ку’Сокс остановился посреди улицы, его седые волосы, отливающие сталью, были прилизаны и блестели на солнце, как вороново крыло. Видно было, что он собой доволен. Демон дернул Айви на себя и прикрылся ей как щитом. 
– Скажи ей, что произошло с пикси, – сказал он тихо, шепча слова ей в ухо, и глядел при этом на меня. Ветер играл с его волосами.
Сердце у меня почти остановилось. Дженкс…
– Он в порядке! – крикнула Айви, и на руке Ку’Сокса, которая сжимала горло Айви, побелели костяшки. – Этому уроду с маленьким членом пришлось запереть его в коробке. Дженкс попытался раскромсать ему ухо.
Ку’Сокс навалился на нее, и, задыхаясь, Айви упала на одно колено.
– Эй! – крикнула я, делая шаг вперед и поднимая пистолет. – Отпусти ее. Тебе нужна я.
Боже, я как будто оказалась в вестерне. «Убери свои руки от леди, дружок, и мы все решим как мужчины». Мне конец.
Ку’Сокс усмехнулся, обнажив небольшие белые зубы. 
– Тебя это волнует? – спросил он, рывком поднимая Айви на ноги. Демон потащил ее по дорожке, выложенной камнем. Нога вампирши застряла между двух камней, и он резко дернул ее. У меня с лица ушли все эмоции, когда я услышала, как Айви приглушенно вскрикнула от боли.
Сжав рукоятку пистолета, я произнесла: 
– Отпусти ее и иди сюда. Я прошепчу тебе на ухо, волнует ли меня это.
Самодовольный и уверенный в себе, Ку’Сокс ступил на тротуар. Он разжал руки, и Айви упала на землю, порезав локти об кусок зазубренного бетона. Опустив голову, так что волосы закрывали ее лицо, она резко подобралась, сделала выпад здоровой ногой в сторону Ку’Сокса и заставила его отпрыгнуть в сторону.
Я выстрелила в демона, когда он отвлекся, но ему удалось создать пузырь, который поглотил магию.
Айви, тем не менее, была свободна, и сердце у меня забилось быстрее. Я продолжала медленно тянуть ломаную энергию, выкачивая ее из угловатых линий и пытаясь преобразовать.
– Я ломал каждую кость в ее теле и сращивал ее, чтобы встретиться с тобой лицом к лицу, – сказал он, дразня меня, потом схватил Айви за плечо и прижал к земле, на которой она сидела. – Только день спустя я понял, что ты сейчас валяешься без сознания и тебе совсем не страшно, но потом я подумал, а зачем останавливаться? Мне было скучно, так что ей еще немного досталось. Мы весело провели время, правда, малышка Айви?
Меня охватила ярость, и, когда Айви не подняла головы, я сжала руки в кулаки.
– Я лишь игрался, – продолжил Ку’Сокс. – Ничего такого, что не пройдет. Я…
Скользящим движением я вытолкнула энергию из своего ци в руку. Захрипев, я швырнула комок силы. Ку’Сокс еще, вероятно, питался Айви, как раньше делал Пискари, но во мне уже что-то сломалось.
Айви резко крикнула, пнув его по ногам, и откатилась в сторону прежде, чем демон успел перенаправить энергию в нее. Ку’Сокс, взмахнув руками, упал. Мой шар несфокусированной энергии изогнулся над ним аркой.
– Celero inanio! – закричала я, взорвав сгусток силы прямо над ним.
Демон сжался, и темный слой безвременья его укрыл. Я знала, что такое простое проклятье не причинит ему вреда, но он хотя бы заткнется.
Айви, пошатываясь, поднялась на ноги и похромала к Пирсу, а не ко мне. Мудрая женщина. Мне нужно было свободное пространство, и я расставила для большей устойчивости ноги.
– Ты серьезно? Тебе надо повзрослеть, – пробормотал Ку’Сокс, поднимаясь на ноги, и его пузырь исчез.
Сознание дернулось, когда он сильно потянул из линии. Зная, что меня может защитить лишь хорошо нарисованный круг, я нырнула в сторону и, перекатившись, уперлась спиной в приземистое здание. Оно было между мной и Ку’Соксом. Я видела, как гладкий черный шар чего-то отвратительного глухо упал в песок на краю тротуара. Вода и песок брызнули из крошечного кратера и зашипели, остывая и становясь зеленовато-белым стеклом.
– Вот как это делают большие мальчики, – проговорил демон довольным голосом. Я не видела его. Дерьмо, надо убраться подальше от этого здания, пока он не взорвал его ко всем чертям.
– Айви? – позвала я, мысленно молясь. Я была занята тем, что рисовала вокруг себя круг. Ку’Сокс легко сможет сквозь него прорваться, но ведь колокола еще не зазвонили. Надо выиграть время.
– Я в порядке! – послышался ответ, и, пригнувшись почти до земли, я выглянула из-за угла. Айви с Пирсом прятались за сломанной скамьей. Они были окружены непрочерченным кругом и находились в относительной безопасности.
– Помоги ей выжить, – одними губами попросила я, и он кивнул. Айви, прочитав по губам, что я сказала, нахмурилась.
Звук шагов по гальке вернул мое внимание к пляжу – из кратера размером с человека валил черный маслянистый дым.
– Я слышу тебя, Рэйчел, – поддразнивая, проговорил Ку’Сокс. Его голос приближался, и я переместилась обратно к границе своего круга. – Я слышу, как ты дышишь.
Я непроизвольно задержала дыхание, вжавшись спиной в стену здания. Сердце быстро стучало, струйки пота стекали по покрытым пылью рукам и оставляли за собой чистые линии. Я прислушалась, надеясь услышать звон колоколов, но его не было. Давай же, Вивиан…
– Как мило с твоей стороны вернуться в эту реальность и всерьез рассчитывать, что ты сможешь меня одолеть, – сказал он, и камни зашуршали еще ближе. – Потребовалось шесть демонов, чтобы засунуть меня под камень, поверх которого они возвели арку. И одного из тех демонов я убил в процессе. И почти убил Тритон. Ах, милая, наивная Тритон, она была даже доверчивей тебя и продолжала мне верить даже после того, как я убедил ее убить всех своих сестер. Тебе стоило дождаться темноты. Ал не смог бы тебе помочь, но зато ты бы умирала не в одиночестве.
– Мне не нужна помощь Ала, чтобы раздавить тебя, как жука, – выдавила я сквозь сжатые зубы, параллельно пытаясь определить по голосу, где он находится, – ты и есть жук. 
Стараясь издавать как можно меньше шума, я отодвинулась от здания, и странная боль появилась в теле, когда проклятие, созданное для Ку'Сокса, почувствовало его близость и начало стягиваться самостоятельно. Те части, что не были моими, снова соединялись, образуя проклятие Ку'Сокса. Я медленно собрала их в своем ци, молясь, чтобы колокола наконец-то зазвенели. Хотя бы один. Но вокруг было тихо.
– Тебе не нужна помощь Ала? – переспросил демон, показываясь из-за угла старого туалета. Он выглядел дерзким и уверенным в себе, в волосах играло солнце, а на лице светилась веселая улыбка. Дерьмо, он возвышался почти надо мной. – Значит, ты глупее, чем я думал, – закончил он, ухмыляясь.
Мною завладела боль, поднявшаяся изнутри. Сосредоточенность испарилась, и части проклятия, которые я вытягивала отовсюду, отскочили на свои прежние места. Колени подкосились, и я в мареве боли повалилась на тротуар возле здания. Казалось, легкие разрываются. Сжав зубы, я подняла голову и увидела Ку’Сокса, стоящего возле здания с охапкой одежды в руках. Супер, у него есть фокусирующий предмет. Ему даже не надо кидаться в меня заклятьями. Достаточно просто пожелать мне страданий.
– О, Боже, – застонала я, чувствуя, как судороги скользнули по моему сердцу, и переместились в район живота. Задыхаясь, я попыталась сдвинуть пальцы к краю нарисованного круга, но моей концентрации не хватало даже чтоб дотянуться до лей-линии. Я резко вздохнула, обнаружив пару черных ботинок прямо перед собой. Он подошел ко мне, а я даже не заметила. Но, честно говоря, мне было трудно просто смотреть, пока меня окружала эта боль.
– Это было так просто, я даже не успел повеселиться, – недовольно протянул Ку’Сокс.
Я подняла голову, скосила глаза на рыжеволосую куклу в кожаных ботинках, и хрипло, зато полной грудью вдохнула, когда он перестал сжимать ее. 
– Хочешь поиграть в куклы? – спросил демон, вытянул губы и дунул.
Меня откинуло назад и впечатало в стену здания. Легкие внезапно переполнились воздухом. Они были готовы разорваться от горячего, сырого дыхания, в котором не было ни молекулы кислорода. Я задыхалась, пытаясь сделать вдох. Прижав одну руку к горлу, а другой нащупывая линию нарисованного круга, я заметила позади Ку’Сокса серого призрака. Я попыталась не смотреть в ту сторону, но Ку’Сокс, заметив мой взгляд, вовремя обернулся увидел Пирса, с рук которого стекало проклятье. Колдун как раз заканчивал собирать черный шар.
– Compages! – крикнул Ку’Сокс, и его окружил невероятно отвратительный мерцающий пузырь. Он полностью состоял из копоти. Темные пятна на моей ауре рядом с ним казались каплей масла в океане. Проклятье Пирса ударилось в защитную сферу и, отскочив, полетело прямо в Пирса.
Это была отличная защитная магия, но она потребовала от Ку’Сокса полной сосредоточенности. Боль в моей груди исчезла. Я подняла голову и глубоко вдохнула. В ту же секунду, как проклятие отделилось от пузыря Ку'Сокса, я просчитала его силу и поняла, что слабенький, зеленоватый защитный круг Пирса не удержит его. В проклятии была частичка его души, и оно пролетит насквозь.
Не поднимаясь, я прищурилась и прошептала: 
– Rhombus.
Ржавая, ломаная лей-линия Западного побережья толчками влилась в меня, и я попыталась привести ее в порядок, но она была тонкой и рваной. Мой круг получился огромным. Я была его центром, как всегда происходит с непрочерченными, воображаемыми кругами, край оказался рядом с настороженными Айви и Пирсом. Они были вне круга, а вот Ку’Сокс и смертельное проклятье, отскочившее в сторону Пирса, оказались внутри.
Я захрипела, когда проклятье Пирса, ударившись о внутренний слой моего пузыря и забрав большую часть его энергии, прорвало мой круг, пролетело сквозь сферу Пирса, как будто той и не существовало, и врезалось в колдуна.
– Нет! – закричала я, когда проклятие поразило Пирса и он упал, его рот был открыт в беззвучном крике. – Боже, нет! – закричала я снова, пытаясь подняться на ноги, когда проклятие распространилось и на Айви, и они оба сжались, покрытые зеленоватой пленкой безвременья.
Ку’Сокс повернулся ко мне с открытым от удивления ртом. Было видно, что он в шоке. 
– Ты… – начал он. Я видела, как Пирс, оглушенный собственной магией, шевельнулся, его грудь поднималась и опадала. Они живы. Они без сознания, зато живы. Спасибо, господи, они выжили!
– Умно, – произнес Ку’Сокс, раздраженный тем, что я смогла спасти их, и я пнула его со всей силы.
Вскрикнув, он отступил. Я прыгнула на него, протянув руки к кукле, но демон исчез за мгновение до того, как я смогла коснуться его, и я упала прямо на то место, где он стоял, больно ударилась о тротуар и сильно отбила согнутые пальцы рук.
– Ой, – раздосадовано крикнула я и откатилась, сказывался опыт большого количества драк.
Но я сделала это слишком медленно. Ку'Сокс замахнулся пнуть меня по ребрам, и лишь слегка задел, вместо того чтобы переломать их.
– Ах ты, сучка! – заорал Ку’Сокс, шагнул за мной и замахнулся снова, и я снова перекатилась, но на этот раз прямо на него.
Он этого не ожидал и, вскрикнув от удивления, повалился на тротуар прямо поперек меня. Я моментально перегруппировалась, почти забравшись на него, пока он лежал лицом в асфальт. Часть меня глубоко внутри корчилась от смеха. Разве не забавно – два демона под лучами солнца опустились до пинков и рукопашки?
– Ты дерьмо, Ку’Сокс, – проговорила я, тяжело дыша, и уселась ему на спину. Я схватила его руку и вывернула ее, почти сломав, и вдавила его лицо в тротуар, но он лишь рассмеялся, хотя его щека была прижата к асфальту и он меня не видел. Он начинал меня бесить, я заломила руку еще сильнее, и он перестал веселиться.
– Рэйчел, чего ты хочешь этим добиться? – спросил он. Ему было больно, но он не принимал ситуацию всерьез. – Я могу дотянуться до линии прямо из-под тебя. И сжечь в твоей башке все мысли до последней, пока ты будешь валяться на дороге.
Может, оно и так, но он этого не делал. Разозлившись, я придавила его запястье к спине и дернула локоть вверх, заставив закричать от боли. 
– И почему ты этого не делаешь? – спросила я и ослабила хватку, но лишь чуть-чуть. С холмов Сан-Франциско не доносилось ни звука, ни одного звонящего колокола. Пожалуйста, Вивиан…
– Потому что мне это нравится, – сказал он, и я дернула его локоть вверх, но он лишь заржал, хотя на лице было видно напряжение. Он получал от этого удовольствие, ублюдок.
– Нравится? – я наклонилась прямо к его уху. – Видел бы ты меня, когда я разогреюсь. Я как вечный двигатель, детка. Могу работать всю ночь.
– Возможно, наше знакомство началось неудачно, – предположил Ку’Сокс, и я немного опустила его локоть. – Я слышал, ты почти убила Ала. И ты сделала чертовски классное воспоминание. Я гулял по нему, пока ты валялась на кухне Ала, пытаясь выжить после его создания. Признаю, я был неправ. Ты демон. Чертовски хороший демон. И мне плевать, что ты рождена ведьмой и генетической инженерией эльфов. Я сам создан искусственно, и моя ненависть, возможно, берет начало в стыде за самого себя.
– Я не стыжусь своего происхождения, – проворчала я тихо. Я посмотрела в сторону Айви и Пирса – они все еще не двигались. Черт. 
– Меня даже впечатлило, как ты пыталась вернуть мне проклятье, – добавил он, скосив глаза, чтобы увидеть меня. – Хотя ты забыла про участие коллектива. Удачи тебе с попыткой найти его. Демоны тебе не помогут. Я им нужен еще меньше, чем твоему жалкому Ковену. Нет, у тебя остался лишь один выход, и это я.
Вивиан найдет мне коллективную энергию. Найдет. Я должна в это верить. 
– Ты? – спросила я, склонившись к нему и закрыв его лицо своей тенью. Демон вздрогнул, когда, наконец, увидел меня. Лицо напряглось от боли, когда я стукнула его голову о дорожку. Ку’Сокс урод – его все это заводит. Я уверена.
– А я говорил, что мне нравятся твои рыжие волосы, а? – пробормотал он, приподняв голову, и я увидела, что на его лицо налип песок. – Ты мне можешь даже понравиться, – сказал он, и я заставила себя улыбнуться ему. – Мы могли бы наслаждаться друг другом, брать все лучшее и в Безвременье, и в этом мире. Только ты. И я. И плевать на остальных.
«Продолжай отвлекать его разговором», – подумала я, чувствуя странную энергию, просачивающуюся в меня. Черт побери, он пытается тянуть через меня линию? Но тут у меня в голове возникло воспоминание о воине-пикси, который хотел перерезать ему горло и которого он просто проглотил. Как же. 
– А что насчет Айви? – спросила я, затаив дыхание, и посмотрела на нее.
– Можешь прихватить ее, – разрешил он. – Разнообразие оживляет будни.
– Я имела в виду, – прошептала я ему в ухо, – ты причинил ей боль.
– Я же ее вылечивал, – в его голосе послышались предательские нотки замешательства. – Ты же хочешь узнать способ удержать ее душу после смерти, да?
От потрясения я задрожала. 
	
– Ты знаешь, как это сделать? – проговорила я.
Я не могла ничего с собой поделать. Я ослабила хватку, и Ку’Сокс, подтянув руку к груди, громко засмеялся и перевернулся подо мной. Он сел и попытался заглянуть мне в глаза. Полоски грязи превратили его черную рубашку в серую. Он потрогал плечо, стряхнул с лица песок и пригладил волосы.
– Так-то лучше, – сказал он, пристально изучая мое помятое тело, глазами запоминая все мои изгибы и прямые линии от головы до чужих ботинок. – Это твой настоящий облик?
– Ты можешь вернуть Айви душу после того, как она умрет? – спросила я, затаив дыхание.
– Нет. Я просто хотел, чтобы ты меня отпустила.
У меня отвисла челюсть. 
– Ах ты, сукин сын, – накинулась я на него, и тут мои запястья охватила боль. Он поймал мои руки в дюйме от своего лица.
– Могла бы придумать что-нибудь пооригинальней, – сказал он, рывком подтянув меня. Я задохнулась от боли, и мои руки сжались в кулаки. Я стояла перед ним на коленях, а он притягивал меня ближе. – Я так долго был один, – произнес он, до боли сжав мое запястье и обещая еще больше боли, если я стану вырываться. – Так долго представлял, как приятно иметь женщину, которая не умрет от первого же оргазма. Так много времени представлял, каково это, – его рука, ощупывающая меня, нашла магнитный мел; вытащив из кармана, демон откинул его в сторону. – Так много времени, что я позабыл те запреты, которые когда-то у меня были.
За мелом последовал пейнтбольный пистолет. Я задергалась, когда он нашел его, вытащил из небольшой сумки, висевший на спине, и забросил в океан.
– Я могу перемещать самые малые частички энергии, – продолжал он, и его взгляд стал еще развратней, как будто он хотел избавить меня и от одежды, – и заставить ее танцевать в тебе.
– Обещания, обещания, – протянула я, мечтая услышать звон колоколов, но до меня доносились лишь плеск воды и крики чаек. Видимо, этого так и не случится. Все слишком напуганы. Надежда начала утекать из меня, оставляя на душе кислое послевкусие жженого янтаря.
– Я не хочу сражаться с тобой, – произнес Ку’Сокс. Он выглядел абсолютно адекватным, ветер шевелил кончики его волос. – Я даже не прошу тебя подчиниться. Просто… позволь мне существовать.
«Позволь мне существовать». Я тоже этого хотела. 
– Позволить тебе существовать? – переспросила я, глянув на мел, лежащий очень далеко от меня.
Он кивнул, и по моим ладоням вместе с вернувшимся кровообращением растеклась боль. 
– Ты здесь никому не нужна, – сказал он, приподняв голову, когда я откинулась назад. Холмы все также хранили молчание. – Они ненавидят тебя. Почему ты пытаешься их спасти? Это же твоя игровая площадка. Так играйся! Вместе со мной.
Ку’Сокс улыбнулся. Он выглядел прекрасно, как может выглядеть только довольный демон, который знает, что весь мир в его распоряжении и никто не может его остановить. Я растерла запястья, ища способы сбежать и не находя ни одного. У меня не было коллективной энергии, чтобы передать проклятье, и не появится белый рыцарь в виде энергии, окутавшей весь город. Они отвернулись от меня, не веря мне. Та часть меня, что уже настрадалась, предлагала послать все человечество к черту, но мне и раньше бывало страшно, и я не могла бросить его. Люди боятся, но никто не должен умирать, потому что они испугались. Не тогда, когда хоть у кого-то хватило смелости ответить «нет».
– Для меня этот мир не игровая площадка, а дом, – сказала я, видя свое отражение в его глазах. Волосы спутались, лицо покраснело и безрассудная ненависть светится во взгляде. – И если ты не уйдешь сам, я силой выкину твою задницу отсюда.
Он склонил голову и рассмеялся, он выглядел прекрасно, освещенный солнцем и сидящий на фоне океана. 
– О, Рэйчел, нам бы было так весело вместе, – произнес он, вновь посмотрев на меня, остатки веселья еще виднелись в приподнятых уголках губ. – Мне хотелось бы, чтобы ты осталась жива, но, честно говоря, ты слишком большая угроза для меня. Сейчас ты одна, в тебе не накоплены проклятья и ты так уязвима. Но со временем ты станешь сильнее меня. И я тебе не доверяю.
Уязвима. Так же сказал и Ал. Дальше я не слушала, ведь все, что у меня было, либо досталось мне при рождении, либо было подарено отцом Трента – благодаря его вмешательству я выжила. И мельком глянув на Ку’Сокса, я возненавидела его за то, что он считал, будто обладает надо мной властью лишь потому, что сильнее. Моя сила воли окрепла. Мне не нужен этот чертов коллектив. Я проклятая Ковеном демоница.
Не подозревая о моих мыслях, Ку’Сокс протянул руку и снова схватил меня за запястье. К его радости я попробовала слегка посопротивляться. Демон подтянул меня ближе. 
– И что, никаких долгих монологов? – язвительно спросила я, и его лицо стало еще более высокомерным.
– Нет, – отрезал он, поднимаясь, чтобы иметь преимущество. – Когда я вижу змею, я отрезаю ей голову и забываю про нее. Конечно, предварительно высосав из нее весь яд для себя.
Я заерзала, пытаясь уклониться от второй протянутой ко мне руки, и он растопырил пальцы. Они были покрыты его черной аурой, которая искрилась по краям, и я очень не хотела, чтобы он коснулся меня. Но, радостно гикнув, он резко вдавил руку мне в лицо, вталкивая в меня свою волю.
У меня перехватило дыхание, когда он вдруг оказался в моей голове, заняв пространство намного жестче и грубее, чем Ал когда-либо пытался. Сердце забилось быстро, и все мысли о борьбе испарились. Власть. Она у него была. Он был ею. У него не было моральных устоев. Его душа была пуста. И он был доволен тем, что он такой, он был уверен, что никто не сможет его остановить. Он демон, ходящий под солнцем, который, как и я, не был рожден рабом в Безвременье. Он мог смотреть на солнце, и оно давало ему силу. И он хотел моей смерти.
Только вот я не демон, а демоница, и эта дополнительная Х-хромосома спасет мне жизнь.
«Вот же глупый сукин сын», – подумала я, схватив его тонкую душу за короткие волоски, и с бессердечным безразличием втянула ее в себя.
«Нет!» Напористый сексуальный жар Ку'Сокса сменился страхом. И его сила внезапно стала ничем, когда моя душа поглотила его, оторвав от всего, оставив лишь воспоминание о жизни.
«Si peccabas, poenam meres!», – подумала я, удерживая его в себе, и, колючие частички проклятья поднялись во мне и устремились к нему, как железная стружка к магниту. Он взвыл от ярости, но я закричала ему: «Я проклинаю тебя, Ку’Сокс, быть привязанным к Безвременью, проклинаю находиться там и днем, и ночью, навсегда связанным законами демона! Facilis descensus Tartaros!»
«Я убью тебя, проклятый суккуб!», – взвыл Ку’Сокс, почувствовав, как проклятие отделилось от меня и обосновалось в нем. Я демоница и могу удерживать чужую душу, даже такую отвратительную, как у Ку'Сокса. И пока мы здесь, я могу передать ему проклятье, с коллективом или без него. Встроить его в каждую клетку ДНК. Даже если он изменит облик, проклятье все равно останется с ним. Навсегда.
В меня врезался тяжелый кулак, и я свалилась с демона, разорвав нашу связь. Асфальт ударил мне в спину, и меня ослепило солнце. Я заморгала, пытаясь понять, что произошло. Я лежала на спине, уставившись на солнце. И у меня ныла челюсть.
– Забери его! Забери его! – требовал Ку’Сокс. Я приподнялась на локтях и увидела, что демон стоит рядом со мной, и состояние его близко к панике.
Я посмотрела на свою кровоточащую руку и снова на Ку’Сокса. Его лицо было освещено солнцем, позади него шумел океан, а в небе летали птицы. 
– Ты проиграл, Ку’Сокс, – сказала я, тяжело дыша и улыбаясь. – Я изгоняю тебя. Убирайся из моей реальности.
– Нет! – закричал он, набрасываясь на меня.
Я вытянула руки, чтобы оттолкнуть его, но как только его тело упало на меня, нас затянула линия. Он забрал меня с собой!
«Дерьмо», – подумала я, барахтаясь и пытаясь приспособить себя. Мой пузырь окружил нас обоих, и я сжалась от боли. Багровая ярость, напоминающая удушливый запах разлагающегося трупа, сочилась из его разума и образовывала облака агонии и ненависти. Он притянул меня и схватил мое сознание; я почувствовала, как моя душа задрожала от боли, когда он окутал ее огнем.
«Забери его! – потребовал демон. – Или я убью тебя прямо здесь!» 
«А ты попробуй», – подумала я и закричала, когда он стал рвать на клочки мои воспоминания. Я мельком увидела кусочки своей жизни – он сжигал их и втягивал в себя. Голубоглазый тигр в зоопарке, медленно идущий ко мне, как будто он способен пройти сквозь стекло – и воспоминание исчезло. День рождения в больнице, он стоит на заднем плане, я задуваю свечи и загадываю хоть один день не болеть – тоже исчезло. Ку’Сокс нашел самые счастливые мои мысли и съел их – одну за другой. Он съел мою душу.
«Забери его, – зарычал он, кромсая меня, обдирая меня до костей. – Забери его, или мы вместе умрем здесь».
«Как пожелаешь», – подумала я мрачно и пробила дыру в своем защитном пузыре.
Бесконечность закричала на нас, и он отпустил мой разум, отодвигаясь от меня, пока мы барахтались. Боль, не похожая ни на какую другую, разрывала наши души. Эта изощренная агония напоминала песнь ангелов при сотворении мира, и, взрываясь, понятие бесконечности влилось в этот мир, обдирая мою ауру по кусочкам, слой за слоем. Я изо всех сил пытался удержать себя цельной.
Рев демонов потерялся в ближайшей линии, разносясь эхом, это были их голоса в момент смерти. «Надо выбраться!», – завопила душа Ку'Сокса, и я ухватилась за нее как за общую мысль в пустоте, заполненной болью. Он пытался удержать свою ауру и проигрывал. Он не мог выбраться из линии, он был уже мертв. Обладая всей этой силой, он не любил и не мог настраивать свою ауру под другую, отдавать всего себя, доверяться. И внезапно меня ударило осознанием, что только демоны, способные любить, выжили.
«Ал», – подумала я. К моему потрясению, этой мысли оказалось достаточно, чтобы наладить соединение. Мерцающий свет проник в черноту боли, и Ку’Сокс вцепился в мою ауру, сжав со всех сил, пока воспоминания не потекли из нее, как слезы. «Я открываю линию», – подумала я. Ку’Сокс начал бороться, стремясь пройти через дыру, и уперся в барьер, который не мог видеть.
«Я открываю линию! – подумала я более пронзительно. – Я спасу тебе жизнь, Ку’Сокс. Запомни это!»
«Я убью тебя! – закричал он, как будто он дал обет. – Ты труп. Покойница!»
«Я тоже желаю тебе скорой смерти, – согласилась я. – Ты оставишь в покое меня и тех, кто мне дорог, раз и навсегда! – потребовала я, частички меня улетали в сторону, искрящиеся в пустоте пятнышки мыслей.– Пообещай мне, или я оставлю тебя умирать здесь!»
«Ты труп, – зарыдал он, его слова звучали обещанием, а не угрозой, и он сдался, когда его душа загорелась. – Ты мертва для меня. Ты и твои близкие будут в безопасности».
Я начала менять его ауру, чтобы она соответствовала ауре Ала, и жесткая мысль, непроизнесенный звук ударил нас, и никем ранее невиданные цвета ослепили нас. «Отлично, – подумала я свирепо. – Потому что если ты посмеешь тронуть того, кто мне дорог, я найду тебя. А потом закину сюда обратно умирать вместе с остальными».
Я почувствовала покалывание, когда линия снова открылась, и он скользнул в ту сторону, проскочив в нее, и она захлопнулась за ним, как ловушка.
Он ушел. Теперь я одна корчилась от боли, пытаясь наскрести достаточно воспоминаний, чтобы настроить свою собственную ауру. Я должна выбраться прежде, чем меня измельчит вничто. Я не пойду к Алу, который сейчас играется с Ку’Соксом.
В сознании всплыли воспоминания о тех, кто мне дорог. Дженкс, смеющийся надо мной, уперев руки в бока, пока солнце освещает его волосы. Нежная улыбка Айви, которую она позволяла себе, когда думала, что ее никто не видит. Трент, любовь у него на лице, когда он смотрит на свою дочь, и выразительное изящество, когда он сидит на лошади, окруженный лаем собак и лунным светом. И Пирс – единственная горьковатая мысль о том, что я больше никогда не почувствую его прикосновение, не услышу его тихое дыхание, лежа с ним рядом. Я не могла себе этого позволить, а он все равно продолжал любить меня.
Одно за другим я соединила их, используя как выход, и, одно за другим, мои воспоминания отрывало в сторону энергией, ревущей во мне и сжигавшей меня, пока я не поняла, что моя аура исчезла. В линии не осталось ничего, что можно было распознать. Я не могла думать достаточно быстро, и видимо, мне суждено умереть здесь, среди визга несбалансированной энергии и позабытых душ демонов, которые не могли любить. В абсолютном страдании я обвила воспоминания вокруг того, что осталось от меня, и попыталась смотреть сквозь боль, чтобы создать еще одну мысль и доказать, что я еще не мертва. Но было слишком поздно, и ужас охватил меня, когда мои мысли дернулись и исчезли на мгновение, вернувшись более слабыми, чем прежде.
«Мисс Морган!», – испуганная мысль коснулась меня и отскочила, оставив после себя запах тонких камней, нагретых солнцем.
«Бис?», – отупевшая от боли, я почувствовала, как моя душа загорается. Ощущение сухого песка и ионизированной воды усилилось. Я ощутила, как Бис обернул меня своей душой, но я продолжала гореть.
«Помоги мне, Бис», – с трудом выговорила я и услышала свист. То остатки моей разорванной души отлетели в сторону.

Глава 30

Я закричала, и мой крик – дикий и наполненный болью – был настоящим. К моим мукам прибавились удивленный возглас женщины и внезапный плач ребенка. Я проехалась лицом по кафельному полу, руки и ноги разъехались в разные стороны. Лежа плашмя на холодной плитке, я продолжала гореть, а пропитанный солью воздух жег кожу. От ветра, образуемый надо мной взмахами крыльев Биза, обжигал плечи, и я застонала. Пусть он остановится. Пожалуйста.
– Помогите ей! – выкрикнул гаргулья, и я зарыдала от облегчения, когда он приземлился возле меня, и теперь лишь соль в воздухе обжигала мою кожу. Я была охвачена огнем, но попыталась пошевелиться, как вдруг блестящая ткань накрыла меня.
– Боже мой. Рэйчел?
Я поняла, что это Трент, и начала плакать. Биз нашел меня и перенес к Тренту. Я не могла подняться. Каждый вздох причинял боль. Кто-то истерично рыдал, и Люси – наверное, это она – кричала во весь голос, напуганная этим звуком.
– Она обгорела! – гаркнул Биз, и я сжалась в комок, задрожав всем телом. – Она была в линиях. Я почувствовал, что она горит, и это разбудило меня. Я нашел ее. И вытащил оттуда. Пожалуйста, подними ее. Ей нужна помощь.
Я с большим усилием втянула в себя воздух. С паникой в голосе что-то восклицала какая-то женщина – впрочем, ее уже уводили. Я с Трентом. Но где мы?
– Мисс Морган! – залепетал Биз, и меня скрутило от судорог, когда его когтистая лапа коснулась моего тела, и во мне вспыхнули ломаные линии Сан-Франциско. 
– Биз! Не трогай ее! – закричал Трент и захлопнул дверь. Плач женщины и ребенка стих.
– У нее аура исчезла, – сказал Биз, и я зарыдала от облегчения, когда его пальцы отпустили меня. О, Боже, как же больно. – Кто-то должен удержать ее, укрыв своей аурой. Именно поэтому я перенес ее к вам. Я видел вашу ауру на кухне. Ее аура похожа на вашу. Ее разум может не заметить различий. Ей сейчас очень больно, мистер Каламак. Пожалуйста!
Я медленно стала осознавать, что нахожусь вне линии. Биз нашел меня и вытащил из нее. Но я была незавершенной. Моя душа протекала. И у меня не было ауры, чтобы защитить ее. Я умирала. Но, по крайней мере, я умирала под солнцем. Я ведь под солнцем? С Бизом?
Я с трудом разлепила глаза, увидев зеленую плитку и легкое покачивание белых занавесок. Биз нашел меня, и никто больше не знал, что я была в опасности. Он проснулся днем. И пока я лежала на полу в комнате курортного домика, мое сердце кажется, разбилось. Он привязался ко мне, а я скоро умру. Это так несправедливо.
В окно влетел порыв ветра, и дыхание с шипением прорвалось сквозь сжатые зубы, соль снова обожгла меня. Мой пот стал обжигающе холодным, и я задрожала. Я видела, как блестящие ботинки Трента остановились рядом, и он опустился на колени возле меня, протянув руки, но боясь коснуться. Рядом со мной валялась окровавленная палка, и меня охватил ужас, когда я поняла, что это моя рука. Я не потела, я истекала кровью.
– Пожалуйста, пусть боль прекратится, – прошептала я. У меня перехватило дыхание, когда Трент перевернул меня и взял на руки. Двойственные ощущения огня и льда как кнутом хлестнули по моей коже, и я сжалась, не способная дышать, когда аура Трента, золотистая и туманная, встала между мной и остальным миром.
Ощущение горения уменьшилось, и я, тяжело дыша, посмотрела на эльфа. Воздух причинял боль, и я не могла сделать нормальный вдох. Ку’Сокс победит. А я умру. Я уверена.
– С ней все будет в порядке? – спросил Биз, и я почувствовала запах корицы и вина, нагретого солнцем. Ауры Трента было недостаточно, и я ощутила, как частички меня отслаиваются, но она помогала мне, и теперь я могла дышать. 
– Вам ведь лучше, да, мисс Морган? – спросил гаргулья, переступая с ноги на ногу на краю моего зрения. Его красные глаза обратились к Тренту. – Вы можете ее вылечить?
– Я не знаю, – руки подо мной переместились, и блаженная прохлада окутала меня, как холодный мокрый песок. Почувствовав, как ветер скребет по мне, я зашипела и закрыла глаза. Он пах, как подогретое вино, и мои мышцы расслабились. Из меня вытекала не только кровь. Мои мысли и воспоминания осыпались с меня с каждым порывом ветра.
– Но вы должны, – настаивал Биз, и я услышала отдаленные крики птиц. Глаза вспыхнули огнем, и слеза скатилась по щеке, напоминая поток лавы. – Вы просто должны. Именно поэтому я принес ее к вам. 
Трент шевельнулся, и я подавила стон. 
– Она потеряла слишком много ауры, – сказал он. – Моя не сможет удержать ее в живых достаточно долго, чтобы начала восстанавливаться ее собственная.
Ее. Он имел в виду мою ауру, и я сильно задрожала, не способная остановиться. Мои мышцы свело, и вокруг стало холодно, даже огонь, обволакивающий мою душу, казался ледяным. Мое тело умирало. И я не могла это остановить.
– Но это вы заставили ее сделать это! – воскликнул Биз. – Вы заставили ее поверить, что ей это по силам! Вы не можете просто дать ей умереть!
Вокруг повисла тишина, и я почувствовала, как держащие меня руки Трента напряглись.
– Рэйчел? Рэйчел!
Именно тишина привлекла мое внимание, и я смогла чуть-чуть приоткрыть глаза. 
– Что? – выдохнула я, радуясь, что боль отступила. Никто не должен умерать в такой боли. Это благословение ангелов.
Трент выглядел взволнованным, на лице у него были пятна крови. Я почти улыбнулась. Он волновался обо мне.
Он нахмурился, и я сузила глаза, почти перестав видеть что-либо вокруг. 
– Держись, – сказал Трент, его голос доносился до меня как сквозь слой ваты. – Мне придется опустить тебя ненадолго. Я скоро вернусь.
Прекрасный туман, окружавший меня, исчез, и боль прошила мои мысли и рассудок. Когда он опустил меня на пол, у меня перехватило дыхание. Он ушел, и мое сердце дико заколотилось. Распахнув глаза, я отчаянно принялась искать эльфа, но увидела лишь Биза, уставившегося на меня. Его зрачки превратились в блюдца, уши и крылья были прижаты к спине, а хвост обернут вокруг когтистых ног. Он стал черным, как сама полночь, и был напуган до смерти. Я улыбнулась ему, и он со страхом в глазах обернулся к Тренту.
– Мистер Каламак! – крикнул он, и Трент вернулся. Хмурясь, он опустился на колени рядом со мной. Я чувствовала его ауру и хотела укутаться ею, но не могла даже шевельнуться.
– Глупая ведьма, – пробормотал Трент, присев возле меня. На голове у него была небольшая шапочка, а на шее была повязана тонкая лента, свисавшая на грудь. На нем была надета странная рубашка, красная спереди и белая сзади, не в его стиле. А потом я поняла, что это не красная ткань, это рубашка пропиталась моей кровью. – Почему ты просто не отдала ему проклятье и не изгнала его? – спросил он.
– Я так и сделала, – я протянула руку, и она загорелась, как будто собака вгрызлась в нее, но я смогла дотянуться до его ауры. Облегчение скользнуло в меня через пальцы, и я зарыдала. Я так хотела его энергию, и она была так близко, от нее шел запах корицы и тени под деревьями. – Он утащил меня в линию вместе с собой, – сказала я, слезы обжигали лицо. – Он поедал мою душу. 
Возьми меня на руки. О, Боже, просто снова возьми меня на руки.
– Это объясняет твой потрепанный вид.
Мокрое тепло подо мной обернулось холодом, и я застонала от облегчения, когда Трент снова обнял меня, подтянув к себе на колени и прижав мою спину к своей груди, почти полностью покрыв мое тело своей аурой. Я немного приоткрыла глаза и почувствовала, как мое сердцебиение выровнялось, когда его аура окружила меня. Он читал какое-то заклинание, его губы шевелились. Я чувствовала, как эльфийская магия просачивается в меня из земли, но это уже было не важно. Было слишком поздно.
– Кем ты хотел быть, когда вырастешь? – спросила я. Когда-то мы все были невинны. Почему же все заканчивается так плохо?
Внимание Трента переключилось на меня, в его напряженном и хмуром взгляде появилось удивление. 
– Портным. Это были единственные люди, которые могли командовать моим отцом. Рэйчел, послушай меня.
– Думаю, я умираю, – прошептала я, и Трент притянул меня еще ближе к себе.
– Да, – произнес он, в его голосе не было эмоций.
Тяжелые и горячие слезы покатились по моему лицу. 
– Я знаю, – сказала я. Но, несмотря на все страдания, на все сердечные муки, я была не готова умереть. Но я не могла остановить это. Не осталось ничего, что могло бы удержать меня цельной. И ауры Трента было недостаточно.
– Извини, – начал Трент, но я не слушала, стараясь сморгнуть слезы, чтобы увидеть, как ветер колышет занавеску, закрывавшую солнце и отделявшую меня от неба. – Я не могу вылечить тебя. Не в таком состоянии. Твоя душа не испускает достаточного количества ауры, чтобы я сумел убедить твой разум, что ты еще жива, а моя аура не настолько похожа. Твое тело умирает.
– Да, я знаю, – сказала я хрипло, уставившись на белые и голубые цвета. Боже, это так красиво, те цвета в небе.
Биз рыдал, я слышала его, и оторвала взгляд от неба, желая сказать ему, что все будет хорошо. Вместо этого мой взгляд уткнулся в Трента, и он, нахмурившись, схватил меня за подбородок, заставив смотреть на него, когда мой взор стал затуманиваться. 
– Послушай меня, – велел эльф, и мне показалось, что он ведет себя слишком грубо. – Я попробую поместить твою душу в бутылку, пока она не вылечится.
Рыдания Биза оборвались, и я удивленно моргнула. В этой небольшой шапочке и с лентой, повязанной вокруг шеи, он выглядел очень уязвимым и похожим на ученого. Гаргулья напоминал смесь священника с раввином, но так даже лучше. Этот наряд даже отчасти шел ему.
– Что-о-о? – произнесла я невнятно, и тут страх окутал меня, когда я поняла, что он сказал. Он хочет поместить мою душу в бутылку. Как ту, что была у Ала. Душа была там так долго, что сошла с ума. Эльфы и это умеют? А почему бы и нет? Только умный народ смог бы пережить войну с демонами, хотя при этом они почти вымерли. Демоны и сами были на гране вымирания.
Трент отвернулся, глядя на свою руку, и вылил молоко из ближайшей детской бутылочки. Он поднял голову, когда дверь в комнату открылась. Кто-то судорожно вдохнул, и губы Трента сжались в тонкую линию. 
– Уйди! – крикнул он. – Нет, подожди! Позвони в 911. Скажите им, что у нее остановка сердца и она не дышит.
– Да, сэр, – ответил спокойный мужской голос и дверь закрылась. Я услышала вдалеке плач ребенка. А может, это была я. По крайней мере, я перестала гореть. Я ничего не чувствовала.
– Но я все еще дышу, – сказала я. У меня уходила вечность на осмысление любой фразы.
Я вздрогнула, когда Трент сдвинул меня в сторону, чтобы было лучше видно книгу, которую он держал в руках. 
– Ты перестанешь дышать через минуту, – сказал он, и Биз напряженно втянул воздух. – Как только твоя душа покинет тебя, твое тело начнет умирать.
Я задумалась над его словами, а Трент начал жужжать, этот звук проник глубоко в мою душу, и моя кровь потекла медленней. Эльфийская магия зашевелилась, поднимаясь во мне, как туман, растекающийся из темного угла, она была тяжелой и колючей. Она не причиняла такой боли, как линия, и мои мышцы стали вялыми. Вдруг мои глаза широко распахнулись. 
– Ты хочешь убить меня! – воскликнула я, и магия замерла, когда Трент перестал жужжать.
– Я не дам тебе умереть. Я подключу тебя к аппаратам жизнеобеспечения. Твоя душа должна восстановить силы. В бутылке. Когда она восстановится, я перемещу ее обратно.
Он снова начал жужжать, укачивая меня. Покалывание дикой магии растекалось по телу, пьянящее и медлительное. Мысли стали путаться и раскалываться на части. 
– Ты способен на это? – спросила я, и магия оборвалась. – Ты хочешь поместить меня в молочную бутылочку?
Жужжание прекратилось. 
– Тебе придется довериться мне. Я учился плести это заклятие, но мне нужно твое согласие. Я не настолько опытен, чтобы обойтись без него.
Я заморгала, глядя на него и пытаясь понять его слова. Я вдохнула и выдохнула, а Трент все ждал, и в его глазах появилось нетерпение. 
– Сколько раз ты делал это? – спросила я.
– Успешно? Еще ни разу. Но я тренировался на птицах, а они довольно глупы. Помолчи. Я должен сконцентрироваться.
Мне казалось, что я уплываю. 
– Тебе нужно мое разрешение, чтобы убить меня?
Он вздохнул, и Биз нервно шевельнул крыльями. 
– Да, – сказал Трент.
Я стала вялой, его магия уже начала действовать. Мне надо было решить – либо душа в бутылке, либо умереть у него на руках. 
– Ладно, – сказала я, закрыв глаза, и он снова вздохнул, но теперь по-другому, теперь он поверил, что я доверяю ему. Мир стал рыхлым и мутным, когда его жужжание сменилось непонятными мне словами, гласные вырывались из глубины его горла, и покалывание то усиливалось, то уменьшалось. Звуки были неожиданно прекрасны. Как будто обрел голос ветер, шумящий в листве, или движение звезд во вселенной, и я снова заплакала, вспомнив эльфа под аркой, который пел, чтобы усыпить меня.
– Tislan, tislan. Ta na shay, cooreen na da, – пропел Трент, и слова закружились в моей голове, вытягивая энергию из его души, а не из лей-линии, и предоставляя моему сознанию место, где оно могло укрыться от боли. Его голос покрывал меня успокаивающей темнотой. Сердце замедлялось, пока не решило остановиться, но мне было все равно. Мне больше не было больно, аура Трента оказалась такой теплой.
Очень теплой.
Глава 31

Я посмотрела на свои руки, которыми вдавливала формочки для печенья в раскатанное тесто, и осознала, что работаю на автомате, хотя очень давно уже не пекла печенья. Я делала все по инерции, как во сне. Возможно, я все еще сплю. На меня навалилось приятное чувство усталости. Аккуратно приподняв лопаткой вырезанную из теста фигуру, пахнувшую молоком, я перенесла ее на противень. Печенье имело форму ёлки, хотя по ощущениям на солнцестояние было непохоже. Слишком тепло.
Отложив формочку, я поднесла второе печенье к противню и замерла. Первое печенье исчезло. Подняв голову, я глянула в раковину. Свет из окна был слишком ярким, и мне не удалось ничего рассмотреть. Потолок тоже выглядел туманно белым, как и пол. Я даже своих ступней не различала, но это меня не волновало.
– Как странно, – произнесла я, собираясь выглянуть в окно. 
Казалось, что этот свет смыл весь окружающий мир. Я обернулась и увидела, что стены, возле которой стоял большой письменный стол Айви, тоже не стало. Почему-то меня это совсем не испугало. Стол на месте, а вот стена превратилась в мутный белый туман. 
Меня и это не волновало. Вероятно, так было уже давно, а я лишь сейчас заметила, вот и все. Даже нетронутый круг раскатанного теста и пустой противень казались в порядке вещей. Я всегда буду делать печенье. Равнодушная, я подошла к центральному столу и вырезала еще одно печенье. Ничего не было важно.
Я напевала, пока перекладывала печенье на противень, в голове у меня крутилась одна и та же песенка: «Ta na shay, cooreen na da». Она повторялась снова и снова, и я прислушалась к ней. Мне нравилось, что она крутится у меня в голове. Я не знала значения слов, но мелодия не причиняла боли, а отсутствие боли – это очень хорошо.
Хотя, надо признать, у меня на кухне было жутко тихо: обычно она заполнена громкими голосами гомонящих пикси. Положив еще одно печенье на пустой противень, я снова взглянула на туманную стену. На ней появилось темное пятно около восьми дюймов в высоту и несколько дюймов в ширину на уровне груди. Я прищурилась, пытаясь понять, приближается ли фигура.
«Кистен?», – подумала я, и силуэт принял мужские очертания, подрагивая как мираж в пустыне, но плечи были широковаты для Кистена.
Может, это Дженкс? Но не было и следа пиксиной пыльцы. И, кроме того, Дженкс не такой высокий. Силуэт медленно приближался, покачивая руками при ходьбе. Внезапно став цветным, он шагнул на кухню.
– Трент? – спросила я удивлено, когда он смахнул с себя туман. В черных брюках и легкой рубашке с коротким рукавом, такой опрятный, яркий и немного потерянный, он выглядел обновленным и собранным.
– Не совсем, – сказал он, и я стерла муку с рук о передник, не совсем понимая, что он говорит. – Ну, типа того, – поправился он и пожал плечами. – Это ты скажи мне, ведь я плод твоего подсознания.
От удивления я приоткрыла рот и снова взглянула на несуществующие пол и потолок. 
– Ты поместил мою душу в бутылку, – произнесла я, удивившись, что мне не страшно.
Трент присел на стол Айви и, наклонившись, отщипнул кусочек от идеального круга раскатанного теста, которое ожидало, пока его порежут формочкой. 
– Я этого не делал. Я лишь плод твоего воображения. Это твой разум, а не мой, создает все вокруг, чтобы смягчить принятие реальности.
Нахмурившись, я внимательно уставилась на него. 
– Так я могла вместо тебя представить Айви, стоящую посреди моей кухни? – спросила я, подумав о ней, и Трент тихо засмеялся, облизнув остатки теста с пальцев.
– Нет. Трент пытается дотянуться до тебя. Именно поэтому я здесь. Частички его сознания проникают сюда, но их недостаточно.
Но я уже знала все это, ведь он был частью моего подсознания и мог лишь озвучивать рассуждения, появлявшиеся в моей голове. Это был странный способ разговаривать.
Трент соскользнул со стола и, обойдя центральный стол, подошел ко мне. Он протянул руки, и я отпрянула, когда он оказался слишком близко. 
– Что, черт возьми, ты делаешь? – спросила я, оттолкнув его, и Трент отступил назад, опустив руки.
– Пытаюсь поцеловать тебя, – ответил он.
– Зачем? – бросила я раздраженно. Боже, сны всегда такие нелепые.
– Трент пытается вернуть твою душу в тело, – сказал Трент, выглядя слегка смущенно. – Но он не может этого сделать без твоего согласия.
Ах, да. Эльфийская магия. В ней используются убеждение и обман. Звучит правдоподобно. 
– И поцелуй – это единственный способ выразить согласие? – поддразнила я, отступив так, чтобы стол оказался между нами. Пол стал видимым, он потемнел, и я заметила на нем царапины. Моя душа начинала сопоставлять факты. 
– Эй, и сколько времени я тут пробыла? – спросила я, и Трент в ответ пожал плечами. Видимо, мое подсознание этого не знало.
Трент равнодушно повертел в руках формочку для печенья. 
– Ты же хочешь выбраться отсюда, правда?
Я уставилась на него, стоящего посреди моей кухни, и задумалась, действительно ли он так хорош или это мое подсознание добавляет ему сексуальной привлекательности. 
– Да, – сказала я, подойдя ближе.
Он вручил мне лопатку. 
– Мы должны работать вместе.
Думаю, он имел в виду – выпечь еще печенья. Я приподняла лопаткой вырезанную фигурку и переложила ее на противень. 
– Я хочу выбраться отсюда. Разве этого недостаточно?
Второе печенье оказалось на противне рядом с первым, и я удивленно приподняла брови. На этот раз первое печенье не исчезло. 
– Теперь ты начала понимать, – произнес Трент, а потом, казалось, вздрогнул. – Ты пробыла здесь три дня, – сказал он, его облик перестал быть опрятным и потерянным, он стал измученным. Рука, которой он вырезал печенье, распухла, и на ней не хватало двух пальцев, на их месте была белая повязка. Это не я представила его таким. Что-то вторгалось снаружи и воздействовало на меня.
– Трент? – окликнула я и испуганно отступила назад, когда он стал оседать. Его глаза выглядели покрасневшими от усталости, а волосы торчали в беспорядке. На нем все еще были черные брюки и черная рубашка, но они стали помятыми, как будто он не снимал их несколько дней.
– Да, – сказал он, его взгляд переместился к потолку. – Это я.
Было не похоже, чтобы я все еще разговаривала со своим подсознанием. Я отложила лопатку, и на место легкого испуга пришел страх. 
– Что происходит?
Он перевел взгляд на меня, и я обхватила себя руками. 
– Я пытаюсь вытащить тебя отсюда, но столкнулся с неожиданным препятствием.
– Ты же говорил, что сможешь сделать это! – воскликнула я, и он вздохнул, на лице смешались раздражение и стыд. – О Боже, мое тело мертво? – пискнула я, и эльф покачал головой, протестующе подняв руку.
– С твоим телом все в порядке, – сказал он, посмотрев на свою руку и на недостающие пальцы. – Оно находится в отдельной комнате, и я сижу прямо рядом с ним. Просто… 
Дурное предчувствие усилилось. 
– Что? – спросила я резко.
Он посмотрел на меня, скорчившись, как будто испытывал отвращение. 
– Это очень старые чары, – начал он. – У меня не было выбора. Ты умирала. Рядом со мной был лишь перепуганный молодой горгулья и древние тексты, с которыми я забавлялся. Я изучал их прошлые шесть месяцев, пытаясь отделить правду от, мм, вымыслов.
– Так в чем проблема, Трент? – спросила я. Я ощущала его запах, что-то вроде кислого вина, возможно, с примесью уксуса.
– Мм-м, думаю, поможет, если ты поцелуешь меня, – сказал он, не столько смущенно, сколько раздраженно.
Я отступила назад. 
– Не поняла?
Он отвернулся и вырезал еще одно печенье. 
– Ну, знаешь… Поцелуй, который разрушит чары и пробудит, мм, девушку? Это же эльфийская магия. Как еще можно это понять?
– Стоп! Подожди! – воскликнула я, когда до меня дошло. – Ты говоришь о поцелуе возлюбленного? Это не сработает! Я не люблю тебя!
Он нахмурился, когда увидел, что его печенье исчезло с противня, а мои два остались на месте.
– Это необязательно должен быть поцелуй возлюбленного, – сказал он. – Просто кто-то пытался приукрасить историю. Но это должен быть настоящий поцелуй, – почти рассердившись, он неуклюже сжал формочку оставшимися пальцами и отвернулся от меня. – Да, Боже мой, Рэйчел. Неужели я настолько противен тебе, что ты не сможешь вынести один поцелуй ради спасения своей жизни?
– Нет, – сказала я, застигнутая врасплох. – Но я не люблю тебя и не смогу притвориться. – Не смогу? Нет, не смогу. Я уверена в этом.
Он вздохнул, задержав дыхание, как будто три секунды раздумывал об этом. 
– Хорошо, – решился он, отдавая мне лопатку. – Хорошо. Так, если ты просто поцелуешь меня, мы выберемся отсюда.
Я взяла протянутую лопатку, подошла ближе и положила третье печенье на противень. 
– Значит, просто поцеловать тебя, да? – переспросила я, и он вздохнул.
– Мы в твоем подсознании, – сказал он. – Никто никогда не узнает. Кроме нас, – наши глаза встретились, и в его взгляде появилась самодовольная ухмылка. – Ты ведь проделывала это в своих мечтах еще с того времени, как тебе было десять.
Я нахмурилась и положила на противень четвертое печенье. 
– Неправда. И вообще, повзрослей уже.
Он отложил формочку и ожидающе уставился на меня. Внутри меня закружились возбуждение и предвкушение. Поцеловать Трента? Ладно, может, подобная мысль и посещала меня раз или два, но она всегда была вызвана лишь любопытством. Ведь он хорошо выглядит, несмотря на щетину и сильную усталость. Но я бы ни за что… в смысле, это же Трент, и я ненавижу его. Ладно, больше не ненавижу, но поцеловать?...
 «Прекрати уже, Рэйчел», – подумала я, вытерев руки о передник и повернувшись к нему.
Он оказался слишком близко, и я задрожала, когда он обнял меня за талию. 
– Надо полагать, поцелуй в щечку не поможет? – спросила я, когда эльф склонился ко мне. Оказалось, он лишь немного выше меня, и я вдруг занервничала в сто раз сильнее. Он практиковал дикую магию и мог песней усыпить своего врага или засунуть душу в бутылку. Теперь он был опасен, дразняще опасен, а раньше он просто раздражал. Когда я подумала об этом, пульс у меня зашкалило.
Я замерла, и Трент тоже остановился. 
– Извини, – сказал он и притянул меня. Я ужасно нервничала и не знала, что делать с руками. Было забавно ощущать их на его бедрах, но я оставила их лежать там – лучший вариант в сложившейся ситуации. Я прикрыла глаза, когда он наклонился слишком близко, и меня окутали запахи корицы и вина.
Я подняла голову, и тут наши губы встретились.
Он осторожно касался меня, как будто боялся или, что вероятнее, не хотел до меня дотрагиваться. Я почувствовала легчайшее касание на губах, а потом он склонился ближе, обнял меня руками и притянул к себе. Его губы шевельнулись, а я замерла, сердце колотилось. Я ощущала его вкус: дуб, листья и солнце, сверкающее на поверхности воды. Разряд дикой магии проскочил по моей коже, как электрический ток, соблазнительный, но опасный. Я почувствовала, как Трент потянул из меня энергию. Задержав дыхание, я заставила себя расслабить руки, которые уже блуждали по его телу, сливаясь с его контурами, привыкая к нему.
Ладно, все оказалось не так уж плохо.
Почувствовав уверенность, я слегка отстранилась, призывая его на языке любовников последовать за мной, и он последовал. От поцелуя у меня по телу – до самых кончиков пальцев на ногах – разлилось возбуждение. Пульс зашкаливал, и я сжалась, всем телом прильнув к нему. У него перехватило дыхание, и он ответил – поднял руку и нежно дотронулся до моего лица, его прикосновения были нежными и легкими, но в них чувствовалось желание большего. Кончик его языка коснулся моего, и мысль всплыла на поверхность, как пузырек в шампанском.
«Боже ты мой. Я целуюсь с Трентом». 
Удивленно выдохнув, я отпрянула, и с дико бьющимся сердцем уставилась на него. 
– Не помогает, – сказала я, чувствуя холодок там, где недавно были его губы. От дикой магии у меня покалывало все тело. Во взгляде эльфа мелькнула ненависть.
– Потому что я один все делаю, – буркнул он, склоняясь вперед.
– Эй! – взвизгнула я, но он схватил меня за руку и притянул к себе.
– Все как с печеньем, – произнес он, руками обхватив меня за талию. – Ты не помогаешь. Ответь на поцелуй, хоть как-нибудь покажи свое согласие.
– И что, черт возьми, я должна сделать? Сорвать с тебя одежду? – резко спросила я и задохнулась от неожиданности, когда он прижался ко мне бедрами. – Трент! – возмущенно воскликнула я, но слова прозвучали приглушенно, ведь он снова поцеловал меня. Дикая магия зажглась во мне, не обжигая, но наполняя теплом. Она расползалась, как огонь по бумаге, и, струясь, добралась до моего ци и наполнила меня до покалывания в кончиках пальцев.
– Боже мой, – пробормотала я, руки, ранее отведенные назад, чтобы не потерять равновесие, теперь потянулись к его волосам. Я хотела коснуться этих шелковистых гладких прядей. Я столько лет мечтала сделать это. Его тело во весь рост прижималось ко мне, и, оттолкнувшись от стола, я прижала эльфа к холодильнику.
Поцелуй прервался от легкого толчка, и я открыла глаза. Трент был на расстоянии дюйма и наблюдал за мной, бросая вызов. Он разжег во мне страсть, и теперь мне придется признать это.
– Никто об этом не узнает? – спросила я, и кровь забурлила во мне, когда он кивнул.
– Я никому не скажу, – пообещал эльф, и на губах у него появилась улыбка.
«Черт побери, а почему бы и нет?», – подумала я, и, наклонив голову, поцеловала его. Окончательно сдавшись, я прижалась к нему, водя руками по его телу, чувствуя его щетину на своем лице и ощущая, как наше дыхание становится одним, спокойным и размеренным. Воспоминания замелькали у меня в голове: глупая шапочка, которая была на нем, когда я умирала у него на руках. Его побелевшее лицо, когда он осознал, что вызвал Ку’Сокса убить пикси, а я разобралась с ним. Страх у него на лице в лифте Кэрью-Тауэр, когда все открылось и он увидел меня с Алом. Его перепуганное лицо в летнем лагере, когда он склонился надо мной, умоляя сделать вдох, после того как я упала и не могла дышать, и он думал, что я умираю.
Его язык коснулся моего, и на этот раз я ответила и притянула его ближе. Я обвила его ногой, требуя большего, зарывшись руками в его волосы, наслаждаясь их гладкой мягкостью, упиваясь ощущением его рук на моем теле и покалыванием, охватившим меня.
Я медленно опустила последний защитный барьер и почувствовала, как его энергия заполняет мое ци. Я снова ощущала ее тепло и яркость. Он начал отстраняться, но я не отпускала, обхватив его тело и притянув обратно. Я хотела большего. Я бы отдала все, пусть только он даст мне… еще немного.
– Розовое дилдо Тинки, у него куча денег и он умеет целоваться, – послышался высокий ироничный голос и шум крыльев пикси.
У меня перехватило дыхание, и я поняла, что куда-то падаю. Наш с Трентом поцелуй прервался, и я осознала, что чувствую запах дезинфицирующего средства. Я резко открыла глаза.
Я сидела на больничной койке, обнимая сидящего рядом Трента. Мои руки запутались в его волосах, а его руки обнимали меня, довольно сильно ухватившись за мой зад.
– Ах ты, говнюк! – крикнула я, ударив его. Трент удивленно втянул воздух и отодвинулся. Резкий звук пощечины повис в воздухе. Дженкс весело засмеялся и, рассыпая яркую серебряную пыльцу, отлетел к Айви, спокойно сидевшей на соседнем стуле. Черт побери, она улыбалась мне, и в ее глазах блестели слезы. Она в порядке! Они оба в порядке! Мое лицо сделалось пунцовым, когда я поняла, что они видели, как я… наслаждалась… Трентом. Но зато с ними все в порядке. Напряжение в груди ослабло.
– Ты сказал, что все происходит в моем подсознании! – воскликнула я, повернувшись к Тренту. Он поднялся, и кровать шевельнулась. – Ты сказал, никто не узнает! – я опустила глаза, почувствовав холодный металл на своем запястье. – А это что такое?! 
На мне было зачарованное серебро. Неудивительно, что у меня голова болит. Я была отрезана от лей-линии.
– Не снимай его! – завопил Дженкс, когда я попыталась стянуть браслет с руки. Я замерла, напуганная пылом в его голосе. Возможно, моя аура недостаточно восстановилась, чтобы безболезненно касаться линии.
Выглядя невозмутимым, Трент одернул края рубашки, хотя у него на щеке пылал отпечаток моей ладони. На другой щеке виднелся жуткий, здоровенный синяк, уходивший под линию волос. На правой руке была повязка, и мой гнев улетучился, когда я увидела, что у него на руке недостает двух пальцев, так же, как во сне. Что же произошло?
– А ты поцеловала бы меня, если бы знала, что все это происходит в реальности? – спросил эльф, и когда я с пылающим от стыда лицом тупо уставилась на него, он развернулся на каблуках. – Айви, Дженкс, – произнес Трент, выглядя напряженным, и потянулся за тростью, – было приятно работать с вами.
У меня отвисла челюсть, когда я увидела его неровную походку, а потом заметила гипс на ноге.
– Трент, подожди! – закричала я, но он пошел дальше, спина напряжена, а шея покраснела. Дженкс и Айви хмуро переглянулись, и я попыталась поднятья на ноги, но ничего не вышло. – Трент, извини, что ударила тебя! Вернись. Пожалуйста! Спасибо, что вытащил меня оттуда. Не заставляй меня ползти за тобой. Извини! Черт побери, извини меня!
Он замер, крепко сжимая ручку открытой настежь больничной двери. Шум холла ворвался внутрь, знакомый и ненавистный, а потом… Он позволил двери захлопнуться и обернулся ко мне. Я выдохнула, откинувшись на приподнятую спинку кровати, меня трясло от изнеможения.
– Эй, Рэйч! – зажужжал Дженкс вблизи. – И каково это, быть мертвой?
– Почти как быть домохозяйкой в шестидесятые. Что случилось? 
Трент сказал, что я провалялась в отключке три дня. Три дня? А где был Пирс? И Биз?
Мой взгляд переместился на шкаф, и новый страх примкнул к остальным, когда я увидела его там. Горгулья спал. Он был тусклого бледно-серого цвета и сжимал в руках детскую бутылочку. Но напугало меня то, что я знала, где он находится. И хотя я была отрезана от лей-линии, мой взгляд сам переместился на шкаф. Биз спас меня. Наши судьбы теперь связаны, и я ничего не могу с этим поделать. Он выбрал меня, и теперь я несу за него ответственность. На всю оставшуюся жизнь.
Айви поднялась, и я не удивилась, когда она склонилась ко мне и обняла, оторвав от размышлений. Пряный запах вампира просочился в меня, успокоив лучше любых чар. Я улыбнулась, чувствуя ее нежность, чувствуя себя любимой. 
– Добро пожаловать обратно, – прошептала она и отстранилась, ее черные глаза были полны слез. – Мне надо идти, но я вернусь, когда тебе принесут обед.
– Ты уходишь? – спросила я, и мне не понравилось, как дрожит мой голос. Мой взгляд перескакивал с нее на Биза. – Почему?
– Нам с Дженксом надо кое-что сделать, – сказала она, взглядом указывая Дженксу на дверь.
Дженкс летал между нами, рассыпая красную пыльцу. Его руки были уперты в бока в лучшей позе Питера Пена. 
– Это что, например? – резко спросил он ее. – Мы три дня просидели здесь сложа руки, слушая твои рыдания и нытье о Рэйчел, и теперь, когда она очнулась, ты хочешь уйти?
Я уставилась на Трента, стоящего у окна, спиной к нам.
– Да, – бросила Айви, и я подскочила, когда она подтянула мое покрывало, обернув им меня и скрыв мои руки. Они были розовыми, как будто я обгорела на солнце. С Айви и Дженксом все вроде в порядке, а вот Трент выглядел основательно потрепанным. И Биз казался немного изможденным. Что касается меня, то мне было страшно заглянуть в зеркало. Кровь сочилась у меня из пор. А Трент спас меня. Возможно, дважды. А может, и трижды.
Видя мое беспокойство, Айви начала отходить назад.
– Скоро увидимся, Рэйч, – сказал Дженкс, громко зажужжав, когда Айви похлопала меня по плечу и вышла. Ее ботинки уверенно стучали по плитке. Я помню, что слышала их во сне, тогда ее шаги были испуганными и неуверенными. Снова послышался шум из холла, потом он стал тише и исчез.
Я снова посмотрела на зачарованное серебро и подняла глаза на Трента. От воспоминания о нашем поцелуе лицо у меня порозовело, потом мой взгляд упал на гипс и на забинтованную руку. Он скучал по своим двум пальцам. Я скучала по трем потерянным дням.
– Спасибо, – прошептала я, но на самом деле я хотела спросить, что случилось.
Трент напрягся, все еще стоя спиной ко мне.
– Ты уже говорила это, – тихо ответил он.
Я попыталась приподняться выше на подушке, и одеяло, которым укрыла меня Айви, сползло вниз. 
– Извини, что ударила тебя, – добавила я.
Но он так и не обернулся. 
– И это ты уже говорила.
Его голос был тихим и нежным, и я вспомнила, как он напевал непонятные мне слова, удерживая мою душу на месте. Нахмурившись, я попыталась снова. 
– Мм, а ты хорошо целуешься. Мне понравилось.
Отведя забинтованную руку за спину, он обернулся с удивлением на лице. 
– И поэтому ты хотела, чтобы я остался?
Я слегка улыбнулась. 
– Нет, но я подумала, ты, наконец, обернешься, если я скажу это, – он нахмурился, его мысли были заняты чем-то другим, и я добавила, – нужно сказать: «ты тоже хорошо целуешься».
Услышав это, эльф засмеялся, но улыбка быстро ушла. Он неловко подошел к пустому стулу, не тому, на котором сидела Айви и который был ближе ко мне, но и это для начала хорошо. Глянул на Биза, когда садился, и тяжело вздохнул, в этом вздохе чувствовался целый мир боли. 
– Ты хочешь знать, что произошло, – прямо сказал он, это было утверждение, а не вопрос.
Я прикоснулась к плетеному зачарованному серебру у себя на запястье. Оно было тяжелым и намного более прочным, чем то, которое надели на меня в Алькатрасе. От него чувствовалось слабое покалывание, появившееся не от лей-линии. Дикая эльфийская магия. Я снова покраснела, вспомнив наш поцелуй и как я позволила его магии течь сквозь меня, воспламеняя мое ци и возвращая меня к жизни.
Я посмотрела на Биза – мне хотелось, чтобы он сейчас бодрствовал. Сидя на верху шкафа и сжимая в лапах бутылку, что еще недавно вмещала мою душу, он выглядел таким печальным. 
– Я помню, как ты с помощью песни перенес мою душу в бутылочку, – сказала я. – Но я не помню, чтобы у тебя были эти повреждения.
Он слегка вздрогнул. 
– Когда солнце село, появился Ал, – Трент посмотрел на меня, его обычно зеленые глаза сейчас казались серыми. – Он увидел, что у тебя нет даже мозговой активности. И он… расстроился.
На меня навалилось чувство вины. 
– Ох. 
Расстроился. Черт, спорим, он был в ярости и искал, на ком бы сорвать гнев. Блин, Тренту повезло, что он остался жив.
Эльф откинулся на спинку стула и, обхватив свое колено, положил ногу на ногу. 
– В общем, он был очень расстроен, – сказал Трент, глядя на свою руку. – Это, конечно же, моя вина. Ведь это я освободил Ку’Сокса. И раз уж Ал не мог забрать меня в Безвременье, он решил разорвать меня на части и кусочек за кусочком туда отправить.
– Боже мой, – прошептала я, в новом свете увидев отсутствие пальцев на его руке.
– Вивиан пыталась остановить его…
От страха мое сердце забилось быстрее. 
– Нет…
– Она сейчас в интенсивной терапии, – продолжал Трент, и я откинулась на подушку – не от облегчения, а от страха. – Она поправится, – добавил он, уставившись на пол и снова переживая эти события.
– Извини меня.
Трент вытер лицо, было непривычно видеть его таким обеспокоенным. Увидев этот жест, я вспомнила, как его щетина касалась меня. 
– Твой мозг был мертв. Он даже не обратил внимания на бутылочку. Биз забрал тебя, твою душу, и спрятал ее. Ал все еще думает, что ты мертва.
Трент посмотрел на мои обгоревшие руки, на браслет зачарованного серебра, и я поняла, зачем он надет на меня. Ал думает, что я мертва? 
– Ты одолел его, – переспросила я, и Трент резко рассмеялся. Это был горький, злой смех, от которого я похолодела.
– Одолел его? – переспросил он, опустив ногу в гипсе на пол. – Мы выжили. И только благодаря помощи Пирса.
И снова на меня навалился страх. Трент сказал: «Ал думает, что ты мертва». Ал все еще жив. 
– А где Пирс? – спросила я, уже зная ответ.
Трент поднялся и отвернулся к окну. Я видела по его движениям, что он тоже боялся. 
– Пирс знал, что твоя душа в той бутылке, – сказал он тихо, и шум больницы, казалось, стал еще тише. – Также он знал, что я единственный, кто может извлечь ее оттуда. Если бы умер я, умерла бы и ты, – Трент повернулся ко мне. Он был не похож сам на себя в этой помятой одежде и с взлохмаченными волосами. – Я Пирсу не нравлюсь, но он взял всю вину на себя. Он сказал, что это из-за него ты умерла, ведь он не остановил Ку’Сокса, когда тот затянул тебя в линию. Ал забыл про меня и взял его.
С моего лица ушли все эмоции. Пирс пожертвовал собой, чтобы спасти меня.
Запаниковав, я резко села, попыталась, покачиваясь, опустить ноги на пол и раздраженно замерла. Черт побери, в меня воткнут катетер. 
– Где мое зеркало? – спросила я, зная, что у Трента его нет. Я снова попыталась стянуть серебряный браслет с руки. – Мне надо поговорить с Алом.
Трент повернулся ко мне, на лице не отражалось ни капли эмоций. 
– Он поступил так, потому что любит тебя. Мне его жаль.
– Ал не убьет его, – яростно заявила я, совсем не уверенная в своей правоте. – С ним все будет в порядке.
Покачивая головой, Трент печально улыбнулся. 
– Мне жаль его не потому, что он фамилиар демона. Мне жаль его, потому что он любит тебя.
Я набрала в грудь воздуха, собираясь возразить, но так и не выдохнула. Черт побери, он пожертвовал собой, чтобы я выжила. Он знал, что я не люблю его, и все равно сделал это. 
– Я-я… – промямлила я, теребя серебряный браслет на запястье. Он жужжал, наполненный дикой магией, дремлющей глубоко внутри. Я ощущала ее. Я смущенно посмотрела на Трента.
– Ал видел, что ты в коме, – сказал Трент. – И он рассказал об этом демонам. Возможно, тебе стоит оставить все как есть. Именно поэтому я и надел на тебя зачарованное серебро. Это моя попытка … – он помедлил, и, вздохнув, снова сел в кресло. Склонил голову, разглядывая руку, свою прекрасную руку, искалеченную и травмированную. Возможно, он уже никогда не сможет создать лей-линейные чары, требующие определенных жестов, подумала я и вздрогнула. – Мой отец превратил тебя в инструмент, способный спасти расу эльфов, – сказал он тихо, с болью в голосе. – Он одновременно спас тебе жизнь и отнял ее, превратив тебя в то, что большинство людей считает правильным уничтожить, – Трент поднял голову и посмотрел мне в глаза. – Не знаю почему, но я чувствую, что несу за это ответственность. За все. У тебя не было выбора, и я хочу извиниться за это.
– Ты этого не делал, – сказала я, чувствуя, как во рту пересохло. – А твой отец спас мне жизнь.
– Обернув все себе на пользу и даже не спросив твоего разрешения, – Трент вздохнул. – Я хотел вернуть тебе право выбора. Вот и все.
Я проследила за его взглядом, направленным на браслет зачарованного серебра. И все? Это же весь мой мир.
– Это не обычный браслет, – Трент сел ровно. – Он отрезает тебя не только от линии, но и от всего демонского коллективного сознания. Иначе они бы узнали, что ты жива, даже если бы ты избегала линий всю оставшуюся жизнь.
Мои губы приоткрылись, когда я осознала смысл его слов. Раз Ал видел меня в коме и я была отрезана от коллективного сознания, значит, для них я мертва. То есть я свободна?
– Ты все еще можешь заниматься магией земли, и лей-линейные чары будут действовать на тебя, но демонская магия, использующая коллективную энергию, не будет, – сказал Трент, и я собрала разбежавшиеся мысли.
– То есть проклятия на меня не подействуют, – произнесла я, и он кивнул, выражение лица у него было более открытым и честным, чем я когда-либо прежде видела. Казалось, он вернулся к своей истинной сущности, потому что был слишком уставшим и избитым, чтобы пытаться скрыть ее.
– Я так поступил не чтобы защитить тебя. Я так поступил, потому что мой отец превратил тебя в нечто, а я дал тебе возможность быть личностью, а не инструментом для достижения чьих-то целей. Ты не инструмент, Рэйчел, – произнес он искренне, почти пугающе. – Ты человек. Ты можешь оставаться сама собой и быть, ну, не совсем обычной, но довольно близко к этому. И пусть Ковен заклеймил тебя демоном, ходящим под солнцем. Или ты можешь снять зачарованное серебро и быть тем, кем являешься. Тебе решать. Теперь это твой выбор.
Он замолчал и продолжал сидеть молча. Я уставилась на браслет, продолжая крутить его на своем покрасневшем запястье. Я стала демоном, способным ходить под солнцем, но неспособным заниматься магией. Но я ощущала эльфийскую дикую магию, чувствовала, как она бурлит во мне. Она исходит из серебра? Или она все время была внутри меня, но заметить ее я смогла лишь тогда, когда меня полностью отрезало от лей-линий?
– Разве не этого ты хотела? – спросил Трент, не понимая, почему я молчу. – Право выбора?
Я глубоко вдохнула, заставив себя поднять голову и собраться с мыслями.
– Да. Именно этого, – сказала я, и он слабо улыбнулся. – Спасибо.
Именно этого я и хотела. Я всегда этого хотела. Но почему тогда я чувствую такую опустошенность?

Глава 32

Длинный черный автомобиль Трента остановился возле тротуара, в темноте раздался тихий скрип тормозов. Айви тут же взялась за ручку, передняя дверь открылась, и вот она уже стоит на улице, всматриваясь в колокольню. Она оглянулась, посмотрела сначала на Квена, потом на Трента. Он сидел на заднем сиденье вместе со мной, Бизом и Люси – ее детское кресло было пристегнуто между нами. 
– Спасибо, что подвез, Трент. Квен, – сказала Айви, тихо, но искренне. Развернувшись, она ушла, ее каблуки громко постукивали по обледеневшему тротуару, как будто стряхивая с себя долгое отсутствие. Вампиры – настоящие домоседы по сравнению с другими внутриземельцами, и я знаю, что ей было трудно пережить эти дни, но вряд ли могу представить себе, насколько. И то, что Трент арендовал специально сконструированный, низко летающий реактивный самолет и смог доставить нас домой в считанные часы, было просто чудом.
– Скажи своему пилоту, что его устройство регулирования давления просто отстой, – буркнул Дженкс, вылетая в открытое окно, и умчался вслед за Айви. Улыбнувшись мне своей клыкастой улыбкой, Биз выбрался в открытый люк на крыше и последовал за ними в темноту.
Я положила руку на волосы, когда он, замахав крыльями, взлетел, а Люси нахмурилась во сне и вытянула ручку, как будто падала. Дженкс, Айви и Биз поднялись по ступенькам и открыли тяжелую дубовую дверь – наружу вырвались поток света и толпа пикси. Увидев облако шелка и шляпок, от которого сразу же начинала болеть голова, я вжалась в мягкое кожаное сиденье, отказываясь выходить, хотя была рада вернуться домой.
Дженкс ярким пучком света взлетел к колокольне, проверяя часовых во всей церкви. Я услышала громкое жужжание крыльев и резкий голос, который начал читать нотацию. Дженкс был чем-то недоволен. И это еще одна причина задержаться здесь подольше.
Раздался щелчок замочка ремня безопасности, и Квен вышел из автомобиля. С соседний улицы доносились крики детей и шум машин. Послышался звук открываемого багажника, и я переложила свою новую сумочку на колени. Не представляю, что произошло с моей прежней сумкой. Мой телефон пропал, но Вивиан, по крайней мере, вернула мне зеркало вызова. Уже что-то. 
– Спасибо, что подвез до дома, – сказала я Тренту тихо, чтобы не разбудить Люси. – Не обращай внимания на Дженкса. С давлением все было в порядке.
Улыбнувшись, Трент заправил одеяльце с изображением диснеевских персонажей под самый подбородок Люси. Она заерзала, но не проснулась. 
– Мне было нетрудно. Немного меда, и она крепко спит… надо же, какая простая хитрость.
– Ага. 
Айви кричала Дженксу, который уже вернулся в церковь, что его дети справились отлично, хотя и были одни. Каким-то непостижимым образом в разговор затесались ангелы и задницы. Вздохнув, я посмотрела на свет, льющийся из церкви. Я так устала и знала, что как только выйду из машины, на меня свалится еще куча работы.
– Я знаю, что уже говорил это, но все равно спасибо. За Люси, – произнес Трент.
Я повернулась к эльфам и улыбнулась, заметив, как Люси надула губки во сне. Подняв глаза на Трента, я увидела на его лице любовь к ней, чистую и непоколебимую. Он изменился, больше не был таким надменным, даже выражение лица стало мягче. А может, он только для меня изменился. 
– Она красивая, – сказала я, снова поправив одеяльце.
Послышался хлопок закрывшегося багажника, и я потянулась к ручке на двери.
– Кери родит со дня на день, – сказал Трент, и мне стало интересно, пытается ли он этим разговором заставить меня посидеть здесь подольше. – Но Люси первенец, ребенок Кери будет вторым.
Меня охватило любопытство, и я откинулась обратно в сиденье. 
– То есть это Люси первый эльф нового поколения? А не ребенок Кери?
Его новая мягкость исчезла, и он серьезно посмотрел на меня. 
– Именно это я и имел в виду, когда сказал, что у тебя будет право голоса.
Одернув мой новый пиджак, я попыталась отшутиться. 
– То есть я должна буду сидеть с ней, пока тебя нет дома и все такое?
– Я подумал, что ты станешь крестной матерью.
Мое наигранное веселье сменилось испугом. Вот здорово, крестная мать – демон. Мне стало не по себе, и я посмотрела на него. 
– Ладно. Да. С удовольствием. Спасибо. Это честь для меня, – ответила я, совсем не уверенная, что это хорошая идея, но все равно благодарная ему за предложение. Трент доверяет мне, и это предложение было из серии «все или ничего». И кажется… я тоже доверяю ему.
Моя дверь открылась, и я подскочила. Квен стоял на тротуаре с двумя моими чемоданами и чехлом с платьем подружки невесты. Свадьбу отменили, ведь моя мать оказалась в тюрьме, пока Сан-Франциско разваливался на части. Робби мне никогда этого не простит, и меня не пригласили на новую свадьбу, назначенную в следующем месяце.
На прощанье улыбнувшись Тренту и коснувшись пяточки Люси, я вышла из машины. Квен помог мне пристроить лямку одного чемодана на плечо и передал чехол с платьем, который я за всю поездку так ни разу и не открыла. 
– Спасибо, Квен, – поблагодарила я, и его рябое обветренное лицо расплылось в улыбке. – Передавай Кери привет, – наклонившись к нему, я прошептала, – и мне жаль, что ваш ребенок окажется не первым эльфом нового поколения.
Он рассмеялся, и на темной улице стало уютно. 
– Ей это неважно, – сказал он. – Они будут расти вместе, как родные сестры, хотя у них нет и капли общей крови, – помедлив, он посмотрел на открытую дверь церкви, откуда доносился шум голосов. – Хочешь, помогу донести твои вещи?
Подумав, что Тренту тоже хочется скорее вернуться домой, я отрицательно покачала головой.
– Я справлюсь. Спасибо, – наклонившись, я улыбнулась Тренту сквозь открытое окно, и удивилась, когда увидела, что он пересел на мое место. – Спасибо за все, – я подняла руку, и браслет зачарованного серебра заблестел, поймав луч света. – Ты, мм, мой спаситель.
«О, Боже. Я произнесла это», – и на этот раз я сказала это всерьез.
Трент покраснел, это было видно даже при слабом освещении внутри салона. 
– Спасибо. Я ценю твои слова, – затем, как будто он ждал этих слов, Трент опустил руку во внутренний карман и достал конверт.
Я подозрительно уставилась на него, облокотившись на сумку, лежащую поверх чемодана. 
– Что это?
– Ну, если не хочешь… – сказал он, и я выхватила конверт. Иногда в конвертах Трента лежали деньги. – Он от Витонов, – сказал он, когда я, оторвав край, открыла конверт и увидела чек. Чудесный чек. Этого чека мне хватит на полгода. Черт, этих денег хватит на новый автомобиль вместо разбитого мной на мосту, и еще останется.
– Это возмещение убытков за те неприятности, что они тебе доставили, – сказал Трент, привлекая мое внимание. У него на лице появилась хитрая улыбка, и я сунула чек в карман джинсов. Мне эти деньги очень помогут. Не говоря уже о том, что это будет единственная денежная компенсация за то, что я избавила Сан-Франциско от Ку’Сокса. Да, демон разрушил очередной злачный район, и теперь его перестроят и приукрасят.
– Ты заставил их сделать это? – спросила я и вздрогнула, услышав пронзительную перепалку писки, доносящуюся из церкви. О да, как хорошо вернуться домой.
Лукавая улыбка на лице Трента сменилась искренней. 
– Ты отлично справилась, – сказал он, коснувшись Люси. – Хотя могла получить больше…
– Что? И ты все еще хочешь, чтобы я работала на тебя? Я теперь почти бесполезна, – сказала я, чувствуя вес зачарованного серебра на запястье.
– Из-за него? – спросил Трент, взглядом указав на плетеный серебряный браслет. – Я же сказал, это твой выбор. Скажи лишь слово, и я назову тебе чары, чтобы снять его. Можем обсудить это на вечеринке в честь дня рождения Люси. Тебе нравятся клоуны?
От удивления у меня отвисла челюсть, и Квен благоразумно отступил в сторону. 
– Ты не посмеешь подвергнуть эту милую маленькую девочку такому испытанию, как клоун! – воскликнула я.
Рассмеявшись, Трент откинулся на сиденье. 
– Береги себя, Рэйчел, – сказал он, и окно поползло вверх. – И не бойся звонить мне. Мы можем вместе учить Люси кататься на лошади.
Кататься на лошади. Ага, как же. 
– Ты тоже береги себя… Трент, – сказала я, задумавшись, что здесь более странно – то, что я сказала это или то, что я говорила всерьез. Предыдущие десять дней были очень познавательны. Трент умный, сообразительный, и ему очень недостает того, с кем бы он мог просто поговорить. Он никогда не бывает собой, даже с Кери. Наверное, ему одиноко так жить.
Но это не мои проблемы и, махнув, на прощание Квену, я развернулась к церкви. Не дожидаясь, пока они уедут, я подняла свои чемоданы и пошла к ступеням. Дженкс подлетел ко мне, когда я была на полпути. 
– Фэйри! – завопил он. – В саду!
– Прямо сейчас? – запнулась я. Сердце забилось быстрее.
– Да! То есть нет! – кричал он, продолжая лететь к церкви, а я замерла на ступенях. – Они напали два дня назад!
– Все целы? – спросила я, посмотрела на колокольню и увидела там Биза. Блеск его красных глаз и расслабленная поза сказали мне, что все в порядке.
Стекло Трента опустилась и, высунувшись, он спросил: 
– Какие-то проблемы?
Меня обеспокоило их появление, и я ответила: 
– Дженкс говорит, что было нападение два дня назад.
Квен замер, взявшись за ручку двери, и обменялся взглядами с Трентом. Неужели Ковен снова взялся за старое? Они ведь простили меня, но все еще злились на Трента за то, что тот освободил Ку’Сокса. Они ничего не предпримут, только если он не натворит чего-нибудь похуже.
– Я ел Тинкину чертову сахарную вату, пока фэйри атаковали моих детей! – метался Дженкс, рассыпая красную пыльцу.
Слабая улыбка появилась на лице Квена и, кивнув мне, он сел за руль. А Трент все еще выглядывал из окна. 
– Возможно, Квену стоит перед нашим отъездом проверить, безопасно ли здесь, – сказал он и снова скрылся в автомобиле.
Квен встретил мой удивленный взгляд. Он сидел за рулем, дверь была открыта. 
– Са’ан?
Дженкс представлял собой яркий шар, наполненный раздражением. 
– Здесь безопасно, – прорычал он.
Трент продолжал разговаривать с Квеном с заднего сиденья.
– Не повредит осмотреться, – услышала я его тихие слова. – Я подойду через минуту. Надо позаботиться о Люси.
Он хочет зайти внутрь? Квен уже вышел из машины, язык его тела говорил не о смущении, скорее… о снисходительности, и никто не пострадает, если он заглянет ко мне под кровать. 
– Ладно. Конечно. Да, какая разница, – сказала я, и Дженкс, потрясенный, взмыл вверх.
– Рэйч! – завопил он.
– Нас не было почти две недели, – сказала я, поднимаясь по лестнице. – Что в этом плохого? 
Хотя на самом деле я подумала: «Зачем это Тренту?»
Послышался хлопок закрывшейся дверцы Квена. Я дождалась его на пороге и, закрыв за нами дверь, поставила чемоданы в темном зале. Айви спокойно стояла у бильярдного стола, заваленного ворохом двухнедельной почты. Я расслабилась. Но кого-то не хватало. Пирс.
– С нами все в порядке, – начал Дженкс. Я вдохнула запах Квена, который, казалось, усилился в темном зале. – Нам не нужна ваша помощь.
Квен весело улыбнулся. 
– Мистер Каламак хочет, чтобы я осмотрел территорию, – его взгляд скользнул к Айви, будто спрашивая у нее разрешения. Мудрый поступок. – С вами все в порядке, леди?
Айви даже не подняла глаз от писем. 
– Делай что хочешь, но не суйся в мою комнату.
Квен обернулся ко мне, и когда Дженкс, раздраженно зажужжав, улетел, я спросила его: 
– Что ему на самом деле нужно?
Он снова улыбнулся, на этот раз мягче. 
– Думаю, ищет предлог задержаться.
Супер. Охренеть, как круто. 
Квен проскользнул мимо меня, и запах корицы и вина распространился следом. 
– Уверяю тебя, у нас все в порядке! – послышался сердитый крик Дженкса, летящего следом за ним по коридору. Вдруг пикси пулей вылетел из коридора, рассыпая серебристую пыльцу. – Рэйчел! – возмущенно заныл Дженкс, его длинные волосы падали на лицо. В церкви не было больше не одного пикси, ведь они знали, что их отец в очень плохом настроении.
Я устало пошла за ними, таща свои сумки. 
– Проследи за ним, если хочешь.
Дженкс нерешительно взмыл вверх, затем опустился вниз, как на веревочке, но услышав, как открылась и с хлопком закрылась задняя дверь, он метнулся ко мне. Потом отлетел назад, кипя от ярости.
– Чего он хочет? – тихо спросила Айви, когда я проходила мимо нее.
– Понятия не имею, – у меня не было ни одной идеи на этот счет, но, думаю, его отговорка насчет присмотра за Люси была лишь оправданием, чтобы я не увидела, как он поднимается по ступеням в гипсе. Он нормально ходил и в гипсе, но утратил обычное изящество и, думаю, это его беспокоило.
– Что произошло? – спросила я Дженкса, кинув сумки у стены в коридоре.
– Дети отбили нападение фэйри, – сообщил Дженкс, его пыльца, наконец, перестала быть такой яркой. – Точнее, дети и та фэйрийская девчонка.
Последнее слово он почти выплюнул. Я локтем ткнула выключатель, и при свете увидела, что лицо Дженкса искривилось от отвращения. 
– Бель? – спросила я, вспомнив дочку Сидерала, которую он оставил следить за мной. Воздух в моей комнате застоялся, и, положив чехол с платьем и сумочку на постель, я открыла узкое окно из цветного стекла. Ночные звуки, запах бархатцев и пение пикси просочились внутрь. Положив руки на бедра, я вдохнула, радуясь, что вернулась домой.
– У нее есть имя? И ты знала, что она здесь живет? – завизжал Дженкс и взорвался пыльцой, осветившей духи на моей тумбочке. 
– Ну, да, – я сняла пиджак и повесила на столбик кровати. – А ты не знал? Черт побери, Дженкс. Она жила здесь уже многие месяцы.
Когда он услышал мои слова, то почти задымился от злости, его крылья опустились, а лицо скривилось. Сдавшись, я открыла шкаф и повесила туда чехол с платьем. Расстегнув молнию, я почувствовала запах чистой новой ткани. 
– Все ведь в порядке, да? – спросила я. Может, мне стоило больше волноваться?
– Да… – признал он. – Но…
– Да, расслабься, – я достала свое прекрасное платье и повесила его в дальний угол шкафа. – Биз! – крикнула я, чувствуя его присутствие на колокольне. Возможно, он не услышит меня, но все равно придет.
– Тебе все равно! – воскликнул Дженкс, подлетев ближе, и я увидела его отражение в зеркалах на дверцах шкафа. – На нас напали, а тебе все равно!
– Конечно, мне не все равно, – ответила я, так резко захлопнув дверцу шкафа, что пыльца Дженкса задрожала. – Но я, так же, как и ты, была заперта в салоне самолета на пять часов. И никто не пострадал, а тебе нужно остыть! – Он нахмурился, и я заговорила спокойней. – Дай мне время хоть немного прийти в себя, ладно? – попросила я.
Тихие скребущие звуки в районе окна привлекли мое внимание, и я посмотрела на потолок. Биз пришел, его уши торчали вверх, и он выжидал. Он был сам не свой в течение последних дней, которые мы провели на побережье, пока я выздоравливала перед перелетом домой. Между нами появилась какая-то неуверенность, которой не было прежде, мы чувствовали неловкость из-за новых обязательств и не знали, чего ожидать.

Ни один из нас не представлял, что означает наша связь, но теперь большую часть времени я ощущала, где он находится, а он знал, где нахожусь я. Раз мы не могли спросить у Ала или Пирса, какие у меня обязательства перед Бизом или у него передо мной, мы решили, что разберемся по ходу дела. Биз теперь не мог обучить меня перемещению по линиям, так что, возможно, все эти вопросы были ни к чему.
– Привет, Биз, – поздоровалась я. Дженкс продолжал дуться, сидя на комоде. – Хочешь забрать свою майку?
Гаргулья моментально приободрился и, влетев в мою комнату, спрыгнул на прикроватный столик и прижал крылья к спине. 
– Я как раз собирался спросить про нее, – сказал он, и я ощутила беспокойство. – Можешь помочь мне ее надеть? Я хочу показать ее детям.
Он хочет показать майку детям. Просто фраза, но с глубоким подтекстом. Он больше не считает себя подростком, он считает себя взрослым. Я заметила это еще на борту самолета, когда он сидел и читал журнал, а в аэропорту он наблюдал за людьми вместо того, чтобы разглядывать взлетающие самолеты или отвлекаться на удивленно уставившихся на него пассажиров. Я была рада, что он взрослеет, но мне как-то не хватало прежнего Биза, вечно удивляющегося всему вокруг. В нем сохранилась эта добродушная любознательность, но теперь ее стало меньше. У него появился опыт, а с ним пришло осознание того, что жизнь не всегда справедлива и что плохие вещи случаются, даже если ты смотришь в оба.
– Конечно, помогу, – ответила я, открывая свой небольшой чемодан. Все еще злясь, Дженкс перелетел на открытую крышку. Перед возвращением мы провели целый день в Диснейленде, и Дженкс немного спятил: накупил подарков в сувенирных магазинах и вообще вел себя, как бурундук на бримстоне. Биз купил лишь майку с логотипом, зато нам с Айви пришлось ждать Дженкса почти час, сидя на тротуаре, пока он осматривал выставку, посвященную Тинки. После этого он не вставил «первого внутризимельца», как он теперь ее называл, ни в одну свою матерную фразочку.
Я вытащила майку Биза и аккуратно свернула яркую цветную сумку с Тинки. Впрочем, Дженкс все равно успел возмутиться, что я помяла ее. Мне даже стало казаться, что он влюбился в Тинки. Наконец, я добралась до ярко-красной майки, встряхнула ее, чтобы не было складок, и помогла Бизу в нее облачиться. 
– Я не думаю, что удастся сделать прорези для крыльев, – сказала я. 
Биз с восхищением рассматривал изображение гаргульи из недавно вышедшего фильма, напечатанное на майке, и я видела в нем отблеск прежнего Биза.
– И так круто, – решил он, задрав вверх руки. Я надела на него хлопчатобумажную майку и аккуратно опустила ткань вниз, стараясь не зацепить уши. Я попыталась представить его ростом с себя, но не смогла. Он все еще был ребенком, и теперь я за него отвечаю. Черт, и как моя мама справлялась со всем этим?
– Бель говорит, что битва была в воскресенье, – произнес Биз приглушенно. – После моего отъезда.
– Да ну? – рявкнул Дженкс. Он яростно махал крыльями, но не взлетал.
– Крылья, – напомнила я, и Биз поднял их высоко, чтобы я могла одернуть майку вокруг них.
– Она сказала, пролетающий мимо клан решил, будто Дженкс умер, поэтому они и напали, – сказал Биз, его красные глаза засветились. – Они не знали, что делать. Я имею в виду детей. Джих была на другой стороне дороги, и был полдень. Зато Бель не спала и увидела их. Она подняла тревогу. Они бы захватили сад и перебили всех, если бы не Бель.
Я отступила назад и решила, что майка Бизу идеально подходит, хотя и странно на нем сморится. Я услышала, как открылась передняя дверь, потом тихий голос Айви и, кажется, стук гипса о дубовый пол. Напряжение вернулось. Трент в моей церкви. Зачем?
– Она спасла сад, – сказал Биз, рассматривая себя в зеркале на комоде. Флакончики с духами были расставлены вокруг его ног, но он, вертясь перед зеркалом, не задел ни одного. – Принимала участие в сражении. Отдавала приказы. Сказала удерживать их вне сада, пока Джих не придет на помощь. И никто не пострадал, кроме самой Бель. Стрела попала ей в ногу.
Встревоженная, я обернулась к Дженксу. 
– Мне казалось, ты сказал, что никто не пострадал!
– Фэйри? – переспросил он недоверчиво. – С каких это пор ты беспокоишься о фэйри?
– С тех пор, как она спасла жизнь твоим детям, – отрезала я, и Трент замер в дверном проходе. Я отвела взгляд от Трента и захлопнула крышку чемодана. – Дженкс, ты мне противен, когда говоришь подобные вещи, – сказала я и обернулась к Бизу. Помедлила, увидев его в ярко-красной майке. – Где Бель? – спросила я, представив ее раненой и истекающей кровью где-то в саду.
– Мм, она на кухне, – сказал он, глядя на Дженкса, как будто пикси собирался возражать.
Последний раз хмуро взглянув на Дженкса, я вышла в коридор. Трент стоял в дверном проеме с Люси. От него пахло детской присыпкой и влажными салфетками. Он укачивал девочку и поглаживал ее забинтованной рукой. Я резко остановилась, когда он не отошел в сторону достаточно быстро и, опустив глаза, покраснела. 
– Проходи, – сказала я тихо. – Не думаю, что у нас есть что-нибудь кроме воды, но тебе здесь рады.
Он неловко отступил назад, и я вздохнула свободнее. 
– Айви? – позвала я, направляясь в кухню. – Бель ранена!
– Бель? – послышался голос из ее комнаты. – Она в порядке?
– Думаю, да. Я скажу точнее через минуту.
Дженкс громко шумел крыльями, а Биз яркой красной точкой полз по потолку, стараясь добраться до кухни раньше меня. С озабоченным выражением лица Дженкс сыпал пыльцой у меня над плечом, но не приземлялся на него. 
– Айви тоже знала? – спросил он, и я поняла, что он злится уже не из-за нападения, а из-за того, что узнал о Бель последним.
Я щелкнула выключателем на кухне и прищурилась от яркого света. Биз сказал, что говорил с ней, значит, она в сознании. 
– Дженкс, фэйри три месяца скрывалась в твоем саду, а потом помогла твоим детям отбить нападение. Тебе не кажется, что пора пересмотреть свои взгляды на них? – я обернулась к пикси и увидела сомнение в его взгляде. – Ты доживешь до сорока лет. И тебе придется повзрослеть. В конце концов, это маленький мир, или зачем ты тогда поехал с нами?
Беззвучно махая крыльями, Дженкс завис прямо в центре дверного проема. Он совсем растерялся. Трент обошел его и вошел в кухню, встав между центральной стойкой и большим столом Айви. Злость на Дженкса исчезла, когда нахлынуло воспоминание о том, как Трент стоял на моей воображаемой кухне, смущенный, раздраженный, чертовски привлекательный, и предлагал спасти мою душу поцелуем. А потом и сам поцелуй, пылавший на губах, наполнивший мое ци и вернувший меня к жизни. Когда я очнулась, меня оскорбило, что поцелуй был настоящим, хотя, не отрицаю, он был чудесен. Я посмотрела на Трента, который с Люси на руках рассматривал мою кухню и как будто сравнивал ее с воспоминанием.
Занервничав, я отвернулась, и мой взгляд упал на куколку бабочки, накрытую бокалом для бренди, в котором раньше жил Мистер Рыба. Он сейчас находится в Безвременье вместе в Алом, и надеюсь, демон не будет забывать его кормить. А может, это будет делать Пирс, если он еще жив.
Я удивилась, почувствовав, что глаза наполняются слезами, и быстро отвернулась, чтобы Трент не увидел слез. Я сделала вид, что хочу пошире открыть окно и впустить ночной воздух и гомон пикси. Кто-то из соседей косил траву на лужайке, хотя было далеко за полночь. Видимо, не случайно продают газонокосилки с фарами. Не знаю, чем был вызван этот всплеск эмоций – тем ли, что я оказалась по-настоящему дома, или тем, что я простилась с Безвременьем и тем хорошим, что там было.
Я удивилась легкому прикосновению к своему плечу. Напряглась, но тут заметила Биза, стоявшего возле раковины. Увидев его широко раскрытые взволнованные глаза – он понимал, что ничем не может мне помочь, – я задрожала. Но даже его сочувствие давало противоположенный эффект – гаргулья касался меня, а я ничего не ощущала. У меня в голове не появилось сетки лей-линий, я улавливала лишь тихое жужжание эльфийской магии, исходившее из моего запястья. Я скучала по лей-линиям, хотя и наслаждалась вновь обретенной свободой.
– Я в порядке, – прошептала я ему и, расправив плечи, медленно повернулась на каблуках. – Бель? – позвала я и стерла слезы тыльной стороной руки. Дженкс уставился на меня как на психа. Трент промолчал, и медленно присел на край стула Айви, спрятав ногу в гипсе под стул.
Тихий стук донесся с полки, висящей над центральной стойкой, и мы все посмотрели вверх. Дженкс покраснел, начал ругаться и сыпать красной смущенной пыльцой. Из самого маленького котелка с вмятиной на боку высунулась крошечная беловолосая головка. Кстати, я все еще не знаю, как она там появилась. Вмятина, а не фэйри.
– С возвращением, Рэйчел, – послышался забавный голос с шипящим акцентом, который напоминал свист сверчка. – Хорошо провела время?
Я мельком глянула на Трента, подумав о бескрылых фейри, населявших теперь его сад. Если раньше он не знал, что они попали туда из-за меня, то скоро узнает. 
– Бывало и лучше, – сказала я, задрав голову. – Ты в порядке? Дженкс сказал, здесь было сражение.
Дженкс тихо фыркнул, когда из котелка свесилась тонкая лента, и Бель спустилась по ней. Фэйри странно смотрелась в ярко-розовом пиксячьем платье – оно было ей коротковато. Я посмотрела на Дженкса: он, скрестив руки, стоял на кране, почти отвернувшись от нас, чтобы не смотреть на Бель.
– Я в порядке, – сказала она, похлопав себя по босой ноге, перемотанной бинтом. – Ближайшую пару дней я не смогу натянуть лук, но я поправляюсь. Впрочем, умру я или выживу, уже не важно. Мы удержали нашу территорию, – она увидела Биза наверху холодильника и улыбнулась. – Мне нравится твоя майка.
– Спасибо.
Я даже не сразу поняла, что в его голосе прозвучали застенчивость и нежность. Дженкс тоже услышал это и громко откашлялся, чем заставил Биза покраснеть, то есть в его случае – стать еще чернее.
– Вашу территорию, – поправилась Бель, решив, что ее слова задели Дженкса. А вот я не была так уверена.
Зашумев крыльями, Дженкс перелетел и приземлился возле нее. Он посмотрел на повязку, потом на лицо фэйри. Рядом с ним Бель казалась длиннорукой, мускулистой амазонкой. 
– Мм, спасибо, – произнес он неохотно, нервно поглядывая на Трента, но того больше интересовали котелки для зелий, висевшие над стойкой. Эльф тихонько похлопывал спящую Люси. – Я первым должен был поблагодарить тебя. – Узкие брови Бель приподнялись, и Дженкс добавил, – спасибо, что помогла им и говорила, что делать. Они хорошие дети, но… – он попытался еще раз. – Ты спасла им жизнь. Пожалуйста… оставайся в моем саду. Если хочешь.
Услышать это было неожиданно, но приятно. Я с удивлением обернулась к Бизу. Гаргулья улыбался, так быстро приняв, что Дженкс изменил свои взгляды, как может только ребенок. Я же была поражена, но знала, что Дженкс говорит всерьез.
На бледном лице Бель появилось изумление, яркое платье пикси смотрелось на ней неуместно. 
– У тебя волосы сильно отросли, – сказала она, по ее тону не было понятно, что она думает.
Дженкс поднял руку и коснулся волос. 
– Да, ну, в общем, теперь некому их подстригать.
Мне стало интересно, как эти два воина смогут ужиться вместе. Бель, наконец, кивнула, что принимает его извинения, но видно было, что она воздерживается от вынесения окончательного решения.
Чувствуя неловкость, я открыла холодильник и нахмурилась. Да, у нас остались лишь вода, кетчуп и пачка масла. Возможно, я смогу сделать Тренту девственную Кровавую Мэри, ведь у нас осталось немного соуса «Вустер». 
– Кто за то, чтобы заказать пиццу? – спросила я тихо, задумавшись, сколько еще времени потребуется Квену, чтобы осмотреть весь сад и кладбище.
– Я за! – крикнул Биз, и я нагнулась, когда дети Дженкса толпой вылетели из сада и коридора, выкрикивая свои пожелания. Их громкие высокие голоса разбудили Люси, и она испуганно заплакала. Биз, прижав уши к голове, запрыгнул на холодильник. Трент хмурился, пытаясь успокоить Люси, но девочки-пикси кружили над ней и еще больше пугали малышку. Стало очевидно, что все они подслушивали, но желание поесть пиццы пересилило страх перед отцом. А бы кто сомневался?
– Дженкс! – воскликнула я, захлопнув дверь холодильника, но он лишь пожал плечами.
Бель уселась на стол, по лицу было видно, что ее эти проблемы не касаются. 
– Да вы же всю неделю питались одной пиццей, – пожаловалась она, ее громкий голос был слышен поверх шума. – Я надеялась, она вам уже надоела.
– Пиццей? – воскликнул Дженкс. – Но я же вам оставил столько хорошей еды… – он запнулся. – Ладно, неважно, – закончил пикси, сурово глянув на Биза, и гаргулья от смущения стал еще на три оттенка темнее. – А ну-ка, все марш отсюда! – крикнул он, и шума стало меньше вполовину, остался лишь громкий плач Люси. – Я хочу, чтобы вы присмотрели за эльфом в саду!
– Но папа, – возразила одна из его младших дочерей, – он ведь просто сидит в машине.
Услышав это, я краем глаза глянула на Трента. Значит, так он осматривает мою территорию, да? Проверяет, что тут безопасно, а? Что же тебе надо, Трент? Я вздохнула, когда осознала, что именно с этого все и начиналось: я стояла в кухне и пытаясь понять, чего же хочет Трент.
– Идите! Вы все! – велел Дженкс, указывая рукой, и дети вылетели с кухни, часть из них возмущалась, а часть продолжала выкрикивать пожелания по поводу состава пиццы. – Вы спали, когда в наш сад вторглись! Вы бы все умерли, если бы не Бель. И что же вы делали всю неделю? Смотрели телевизор? – ворчал Дженкс, глядя на вылетающих детей.
Одеяльце Люси почти свалилось с нее, и мне захотелось подойти и поправить. Трент дал ей соску, и Люси тихо лежала у него на руках, широко раскрыв глаза, и усердно, почти зло сосала соску. Я улыбнулась, глядя на это.
Я услышала стук тяжелых ботинок Айви, и она вошла на кухню. Вампирша успела переодеться, и теперь на ней были сплошь кожаные вещи. Положив руку на бедро и приняв расслабленную позу, которая почти кричала о сексуальном доминировании, она лишь мельком взглянула на Трента, занявшего ее стул. Сердитая и расстроенная малышка у него на руках, казалось, обеспечила ему иммунитет, и Айви отвернулась, ее зрачки были слегка расширены. 
– Я ухожу. С тобой все будет в порядке? – спросила она.
Трент на другом конце кухни немного расслабился, а я, наоборот, напряглась. Он хотел поговорить со мной наедине. Замечательно. Мы ведь провели всего пять часов в небольшой консервной банке, летящей по воздуху. Разве он не мог поговорить со мной в самолете?
– Иди, – я пошарила по холодильнику в поисках купонов на пиццу, и Айви подала мне парочку.
– Ты уверена? – переспросила она, посмотрев мне в глаза, и меня окатило волной понимания. Мы снова дома, и, хотя многое изменилось, у нас все хорошо. Даже лучше, чем хорошо.
– Точно не хочешь остаться на пиццу? – спросила я, и она отступила в коридор, улыбнувшись мне и показав, что тоже все поняла.
– Нет. Увидимся после восхода солнца. Пока, Трент, – бросила она через плечо, и уже из коридора позвала, – Дженкс! Можно тебя на минутку? Нам надо обсудить систему безопасности.
Узел напряжения в груди ослаб. У нас все хорошо. Глядя на меня и ухмыляясь, Дженкс взлетел. 
– Уже иду, мамочка! – поддразнил он.
Стук ее ботинок доносился уже из алтарной части. Я наблюдала, как Бель спускается по ленте на пол и, обнажив меч, выгоняет кошку Дженкса на улицу.
– Я рад, что вы дома, мисс Рэйчел, – застенчиво сказал Биз, снимая майку и бросая ее на холодильник. Потом он запрыгнул на потолок и уполз по нему вслед за Бель. Послышалось тихое царапанье когтей по камню, и я решила, что он выбрался наружу через дымоход в гостиной, вместо того, чтобы выйти через маленькую дверцу для кошки.
Да, странная у меня жизнь, но это моя жизнь, и я не поменяю ее ни на какую другую.
Трент шаркнул по полу, переставляя ногу в гипсе, и ко мне вернулось беспокойство. Не обращая на него внимания, я стерла пыль с телефона и поставила его на центральную стойку, пытаясь вспомнить, какая пицца нравится Тренту. Просто на случай, если он задержится.
На моем запястье позвякивал браслет, но, глубоко вдохнув, я ощутила на себе запах жженого янтаря. Серебряная лента на руке, казалось, слегка била током, и я задрожала. Я слышала играющих в ночи пикси, близкие и далекие отзвуки бурлившей вокруг жизни. Вздохнув, я вспомнила великолепие коллективной магии, растекающейся по моим мыслям, энергию на кончиках пальцев и осознание, что я могу создать нечто буквально из ничего. Все кончилось. Навсегда.
– Ты тоже можешь попасть в такую ситуацию, Трент, – сказала я, слыша досаду в своем голосе. – Ты всего лишь должен бросить работу, разозлить вампиров, оборотней и глупого человечишку, который балуется черной магией. А потом выпустить демона в большом городе. Постой, ты ведь это уже сделал.
Он засмеялся, но его улыбка быстро исчезла. 
– Ты не обязана его оставлять, – внезапно сказал Трент, пристально глядя на мое запястье. – Я дал его тебе, чтобы у тебя был выбор, и тебе не надо было прятаться от них.
Я внутри поежилась – мне не нравилось, что меня так легко можно прочитать. 
– Я уже сделала свой выбор, – сказала я, но не смогла взглянуть ему в глаза.
Он молчал, выигрывая время тем, что поправлял одеяльце Люси, а она его скидывала. 
– Ты отказалась от огромной власти, – сказал он. На секунду я ощутила гнев.
– Я отказалась от огромного количества неприятностей, которые она несет с собой, – ответила я, чувствуя неловкость, и уставилась на купоны. Они были просрочены, но разносчик не обратит внимания, если дать достаточно чаевых.
– Я бы, наверное, не позволил себе стать настолько уязвимым при таком количестве врагов, – произнес эльф, глядя на запачканный стол, где мы вырезали печенье.
Я подняла голову, задумавшись, решится ли он предложить мне свою защиту и хватит ли у меня силы воли убрать у него из рук Люси, прежде чем врезать ему по яйцам. 
– К врагам я привыкла, – сказала я спокойно. – По крайней мере, никто не охотится на меня сейчас. И я все еще могу заниматься магией земли, – Трент бросил взгляд на пыльные котелки, висящие над головой. – Возможно, я смогу какое-то время отдохнуть. Буду снимать фамилиаров с деревьев, для разнообразия.
Лицо эльфа смягчилось, он почти улыбнулся. 
– Помнится, именно из-за этого ты бросила ОВ? Скучные дела?
Я фыркнула и, кивнув, вернулась к купонам. Все они были из пиццерии «Альфредо», там в заказы от людей всегда обильно добавляли карри. 
– Бойся своих желаний.
– Потому что они могут исполниться, – Трент посмотрел на черный квадрат ночи за окном.
Воспоминание о нашем поцелуе снова всплыло у меня в голове, и я скривилась. 
– Со мной все будет в порядке, – сказала я тихо.
– Я в этом не уверен, – отозвался Трент и поднял руку, на которой не хватало несколько пальцев. Я замерла. – Ты не беспомощна, – добавил он, – но я попросил своих адвокатов просмотреть твое дело, и там все не настолько ясно, насколько тебе хотелось бы.
– Мое дело, – усмехнулась я. Разозлившись, я выбросила купоны. Пицца в это время на вкус будет не лучше картона. – Нет никаких законов для демонов, – нервно сказала я. – А раз нет законов, я не могу нарушить их. И мне не нужна лицензия, чтобы творить магию. Я больше не изгнана. Я теперь могу продавать что угодно. И люди могут продавать мне.
– А они будут? – спросил он, приподняв бровь. Трент озвучил то, чего я боялась.
Вероятно, нет. 
– Зато ОВ отстали от меня и вампиры тоже. Боже, Трент. Впервые никто на меня не охотится, даже ты! – выпалила я.
– В этом ты права, – Трент улыбнулся, глядя на Люси, дремлющую у него на коленях. – Но вместе с тем, нет принятых законов о демонах и их магии, нет законов, чтобы защитить тебя. Если Ринн Кормель захочет, он может приехать, запихнуть тебя в багажник и уехать безнаказанно.
Я прислонилась к стойке и скрестила руки на груди. 
– Это последнее, чего стоит от него ожидать, – ответила я, хотя сама не очень в это верила.
– Возможно, но он может это сделать, – Трент смотрел на Люси, но обращался ко мне. – Любой сможет. У беспризорной собаки прав больше, чем у тебя. – Наши глаза встретились, и я подавила дрожь, понимая, что он прав. – Серебряный браслет на запястье делает тебя почти беспомощной, и любой хоть немного сообразительный человек это поймет. Нет никаких законов, напрямую связанных с демонами, и пока их нет, ты очень уязвима.
– Уязвима. 
И снова это слово, на него во мне раздавался тревожный звоночек. Чем сильнее я была, тем уязвимей я становилась.
– У тебя есть моя поддержка, – продолжал эльф, – но тебя нет в моей платежной ведомости. Ты утверждаешь, что у тебя есть защита от мастера вампиров, но у тебя нет кровных обязательств, и ты видела, как ненадежно слово Кормеля, когда доходит до противостояния Ковену. Айви тоже не сможет защитить тебя от всех и вся. И ты альфа-самка в стае у вервольфа, но ты не живешь с Дэвидом и отказываешься сделать тату стаи.
– А что, если я сделаю тату? – спросила я, заметив зерно истины в его словах. – Я не делала ее раньше, потому что она бы исчезла после проклятий, связанных с трансформацией, но теперь мне не надо об этом беспокоиться.
– Татуировки тут недостаточно, – сказал Трент, пристально глядя мне в глаза. – Ты демон, но ты не можешь использовать свою магию, чтобы защитить себя. Я не говорю, что тебе надо снять это зачарованное серебро, чтобы выжить, я лишь прошу тебя какое-то время держаться подальше от неприятностей. Залечь на дно хотя бы на полгода. Я пытаюсь протолкнуть некоторые законы, защищающие тебя, но на это потребуется время.
Ошеломленная, я уставилась на него, сидящего в моей кухне с ребенком на коленях. Его штаны помялись, и рубашка почти выбилась из них. Я не знала, что сказать. Он помогает мне? Просто так? 
– Но почему? – спросила я. Он поднялся и стал взволнованно расхаживать по кухне, держа на руках спящую Люси.
– Всего шесть месяцев, – сказал он, не отвечая на мой вопрос. – Мы с Дэвидом не успеваем заделывать дыры в том хаосе, что ты оставляешь после себя. Одни только судебные процессы…
– Судебные процессы? – переспросила я, опустив руки. – С кем?
– Это неважно… – ответил он уклончиво.
– С кем? – повторила я громко. – Я хочу знать, кто пытался предъявить мне иск, – сказала я тише, поскольку ручка Люси метнулась вверх – девочка испугалась моего голоса.
Переложив Люси на плечо, Трент начал покачиваться, не сходя с места, для него это было ново, но сами движения стары, как огонь, их плавность отработана за тысячу лет. 
– Один иск был от женщины насчет кражи собаки, – сказал он спокойно. – И парочка с моей свадьбы. Именно так я оказался вовлечен в эти разбирательства. А еще кто-то из автобуса решил, что ты наколдовала ему невезение. Два человека предъявили иск, когда ты разбила свой автомобиль о мост.
Сжав руки в кулаки, я отвернулась к окну – мне не хотелось показывать, насколько я взволнованна. Я очень задолжала Дэвиду. Я знала, что он оплачивал моего адвоката, но я понятия не имела, сколько дел из-за меня на него сваливается. И зачем Тренту все эти неприятности?
– Беспокойство Рея насчет рыбки прошло, когда я поговорил с ним на одной вечеринке, – продолжал Трент, отвечая на мой незаданный вопрос. – Суд с Хаулерами за то, что ты заколдовала их поле с ним было труднее. Я сильно не нравился той женщине.
Я пожала плечами. 
– Они не хотели платить мне, – пробормотала я.
Трент вздохнул. 
– Полученные тобой пятьсот долларов стоили Дэвиду нескольких тысяч, – сказал он, все еще покачиваясь и прижав к себе Люси забинтованной рукой. – Я говорю не о деньгах, а о поддержке, которую он тебе оказывает. У меня есть люди, разрабатывающие законы специально для тебя, но, пока они не закончили, тебе придется почувствовать на себе все трудности, возникающие у нелегалов, и полное отсутствие защиты со стороны государства. Не говоря уже о том, что на каждого подающего иск о денежной компенсации найдется еще двое, которые захотят избавиться от тебя ради славы.
Я резко подняла голову. 
– Чего?
Он пожал плечами, Люси приподнялась вместе с ними. 
– Неколдующий демон? Ты станешь самой привлекательной мишенью, и идиоты выстроятся в очередь, чтобы доказать, что они сильнее великой Рэйчел Морган, избавительницы от демонов и спасительницы Сан-Франциско.
Мне не нравилась насмешка, звучащая в его словах, но что я могла ответить? 
– Я поняла, – сказала я резко, даже не представляя, как буду справляться с подобным. Шесть месяцев. Я могу ничего не делать шесть месяцев.
Трент расслабился и стал покачиваться тише. 
– Хорошо. Спасибо. Я ценю это.
– И какой у меня выбор? – бросила я, уставившись на зачарованное серебро на запястье. – Использовать тот чек от Витонов? 
Трент кивнул.
– И если ты когда-нибудь надумаешь работать на меня…. – начал он, испортив момент.
Я выдохнула, наконец-то поняв, зачем он разбирался с моими исками. Он все еще хочет, чтобы я работала на него.
– Трент, лучше заткнись, пока я тебе не врезала, – устало попросила я, в моем голосе почти не слышалось угрозы. – Хочешь остаться на пиццу?
Трент резко втянул воздух, и у него на лице появился настоящий испуг. 
– Боже правый, нет, – выдохнул он, и я рассмеялась.
Он подоткнул одеяльце Люси, показывая, что готов уйти, но я внезапно осознала, что не хочу, чтобы он уходил. 
– Спасибо, – сказала я, одиноко замерев возле раковины и не зная, куда деть руки. – За все, – он смотрел на меня из-под упавших на лицо волос, и я неопределенно махнула рукой. – Думаю, я могла бы обойтись и без освобожденного тобой Ку’Сокса, но спасибо, что подобрал кусочки меня и снова сложил их вместе.
Трент отошел к двери. Из-за гипса он передвигался медленно. 
– Пожалуйста. Мм, о том поцелуе, – начал он нерешительно.
Я замерла, решив проигнорировать вопрос. 
– Забудь, – буркнула я. – Я забыла.
Он молчал несколько секунд. 
– Я просто хотел извиниться, что обманул тебя, – он отвернулся и направился в сторону коридора, держа Люси на руках и опустив голову. – Спокойной ночи.
Он не это хотел сказать, и я облизнула губы, когда поняла, что снова увидела его одиночество, ту дистанцию, которую он держит между собой и остальным миром. Я знаю, он будет любить Люси, но он все равно будет держаться обособленно. Я видела его страх. Я видела его уязвимым, не прикрытым своими обычными масками. Он рискнул не только моей жизнью, но и своей, чтобы дать мне право выбора. И меня волновало, что он навсегда останется таким… одиноким. Он хотел стать портным, когда вырастет, потому что в его детском восприятии портные казались ему сильнее его отца.
– Трент?
Я произнесла его имя раньше, чем поняла, что собираюсь сказать, и он замер на пороге, быстро обернувшись ко мне.
– Да?
В голосе звучала надежда, и мое сердце забилось очень быстро. Страх пронзил меня вместе с адреналином. 
– Неважно, – прошептала я. – Спокойной ночи.
Он отвернулся, но недостаточно быстро, и я увидела, как блеск в его глазах медленно тухнет. Это напугало меня еще сильнее. 
– Тебе тоже, – повторил он, его голос снова стал ровным и контролируемым. – Не провожай меня.
Он неуклюже вышел в коридор, и я с трудом сглотнула, чувствуя нереальность происходящего. 
– Пока, Трент, – сказала я. Пальцы у меня немного дрожали, я обошла центральную стойку, села на кресло и уставилась на стол. Во мне зарождалось новое чувство, от которого дыхание участилось, а сердце забилось быстрее. И дело не в том, что Трент больше не будет пытаться избавиться от меня. Так же, как и колдуны, и ОВ, если принимать тот разговор в фургоне всерьез. Да, я демон, ходящий под солнцем, и я не смогу уехать из Огайо или Кентукки, не уведомляя заранее ОВ, но скоро примут закон, и ведь я больше не изгнана. И это даже не чувство удовлетворения от того, что я спасла Сан-Франциско от Ку’Сокса, или что я, наконец, освободилась от Ала и всех остальных демонов, или того, что я стану демонической крестной матерью дочки Трента и снова буду свободна по субботам.
Смесь страха и волнения наполняла меня от осознания того бесспорного факта, что Тренту понравился наш поцелуй. И не просто понравился – он надеялся, что и мне понравился тот поцелуй.
И осознавать это было в самом деле чудесно.